Это однажды случилось (сборник)

Ирина Сабенникова, 2017

«Это однажды случилось» – первый сборник рассказов поэта Ирины Сабенниковой, сохранившей в своей прозе свойственный ей поэтический взгляд на окружающий мир, придающий ее рассказам легкость и четкость в ощущениях неожиданной свежести, в чем, несомненно, нуждается и читатель, уставший от жестких реалий сегодняшнего дня. Рассказы Ирины Сабенниковой – это возможность каждому узнать что-то о себе, а, может быть, открыть себя самого заново.

Ваганьково

В начале октября солнце, ласковое и нежное, словно пальчики младенца, скользит по лицу, разглаживая напряженные морщинки у переносицы. Глаза закроешь, задержишь дыхание, чтобы все внутри улеглось, а потом тряхнешь головой, и все эти недодуманные и несостоявшиеся мысли посыплются, разлетятся во все стороны, как осенние листья. А листьев нападало столько, что никаким веником их не выметешь, и приходится целыми охапками выносить за ограду и как это ни чудовищно, а такую красоту нерукотворную в мусорный контейнер ссыпать. Все Ваганьковское кладбище захвачено этой красотой неожиданно и вдруг: вчера еще было лето и пыльные зеленые листья, а сегодня — эйфория красок, торжество цвета. Моя любимая пора — миг грусти и восторга одновременно, и все это на грани жизни и смерти.

Вот этот миг и застал меня на Ваганьковском. Надо было бы подождать, как практичные люди делают, пока все листья с деревьев облетят, осядут на земле, съежатся, и тогда, перед самыми заморозками, убирать — не жалко и легко. Ну да ладно, чтобы так поступать, умным надо быть, а не эмоциональным.

Листья убрала, хотя к вечеру новые нападают. Пусть, черный гранит — желтые листья, красиво. Да и моя свекровь осень любила и астры. Я их тоже люблю, всякие, но особенно темно-бордовые на длинных темных стеблях. И венки из кленовых листьев люблю, чем не золотая корона. Подумала так и сплела венок, положила на могилу. Если ушедшие нас видят, ей понравится. Постояла немного в тишине и в солнечной неге и пошла не торопясь к выходу.

Иду по аллее, памятники рассматриваю — старые, новые — много их на Ваганьковском. Новые всяким известным, порой в узких кругах, личностям принадлежат, за ними администрация приглядывает, а вот за старыми — родственники, все больше старушки. Видно, что тяжело им наклоняться, листья выметать, но держатся достойно, с советского детства, должно быть, осталось — чувство долга превыше всего. Вот и трудятся. Пока шла да по сторонам смотрела, вспомнила о своем старом знакомом, который нет-нет да и касался кладбищенской темы в разговоре и то ли в шутку, то ли всерьез начинал вдруг объяснять, как за его могилой надо будет ухаживать, что посадить, какую оградку поставить. Даже водил меня на могилу своего отца, где и сам будет когда-нибудь похоронен. Странно, что я о нем вспомнила, давно не виделись. Так ведь могила где-то здесь недалеко, через дорогу только перейти. Зайду, гляну.

Через дорогу то же — листва все засыпала, украсила могилы пестрым ковром, так что и отыскать трудно. Ну, я как-то нашла, прочла надпись на памятнике: она. Постояла, размышляя, зачем пришла, никто же не просил, уйти, что ли. Да ладно, ничего случайного не бывает, раз пришла, так надо убраться, хоть листья вынести, навык у меня уже есть. Так, где выметая, где собирая в рыжий влажный пук, листву я победила. Площадка возле памятника стала чистой и скучной. Цветов нет, идти за ними к воротам кладбища не хочется, остается одно — из тех же листьев что-нибудь сплести. Вот я и стала плести, даже не венок, гирлянду сплела и на памятник повесила, пусть украшает. Я, конечно, человек посторонний, но уж какой зашел.

Собралась уходить, а тут женщина пожилая подходит, глаза уставшие, но не потухшие, как это часто бывает. Спрашивает меня:

— Не хотите помочь за могилами ухаживать? Мы неплохо платим. Я за вами наблюдала, вы очень аккуратны.

Я обомлела от неожиданного предложения. Потом представила, как все со стороны выглядело, и улыбнулась.

— Спасибо, — поблагодарила я женщину, — пока нет.

— Подумайте, — сказала она, уходя.

Да, предложение для доктора наук весьма соблазнительное, и платят, как ни странно, не то что в журналах. Однако я что-то делаю не так. Теперь мне стало понятно, что именно.

Закрыв дверь в прошлое, не надо за ней стоять в ожидании, что кто-то в нее постучится. Надо широко открыть двери в будущее и принять его таким, какое оно есть. А листопад засыплет все — и плохое, и хорошее, и ничего уже не будет, кроме мягкого октябрьского солнца и горьковатого запаха дыма от костров, пропитавшего все вокруг. А еще осени, грустной и радостной одновременно.