Счастье в нагрузку

Ирина Смирнова, 2019

Они с детства мечтают сбежать с матриархальной планеты. Она – их единственный шанс на спасение. Они встретились и с лету вляпались… в неприятности или в счастье? В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 6

Взлетела я штатно. Только краем глаза отметила, что забарахлил датчик грузового трюма: если верить его показаниям, у меня на борту внезапно заметно прибавилось неизвестно чего — почти триста килограммов. Поскольку этого точно не могло быть, то я со вздохом раздражения решила устроить профилактику в первом же порту по пути следования. Ничего так отпуск начался, да?

Ладно, главное, все обошлось. Как только окончательно покину систему — выброшу дурацкий подозрительный ящик в первом же астероидном поясе. Или сначала маме позвонить? Сказать все, что я думаю о ее родственных чувствах?

Следующие несколько часов я уже спокойно читала новостную ленту Венги — больше об аресте контрабандисток ничего не писали, но журналисткам могли просто захлопнуть рот. Если идет спецоперация, гвардии на хрен не надо извещать об этом всех причастных. Это в первый момент где-то утечка была, свидетели или вообще кто-то из прессы рядом оказался. А теперь все.

Ладно, меня оно уже не касается, я ничего никуда не привозила. Залетела на родную планету зерен тайшу прикупить. Почему не купила? Да не успела просто, зависла в кафе с симпатичным зверьком. То есть парнем, конечно.

Жаль, кстати, что тайшу не купила, ведь в самом деле планировала. Теперь придется довольствоваться кофе и только вздыхать о неудачном визите. Со всех сторон неудачном!

А еще через час я достаточно успокоилась и созрела, чтобы пойти и раскурочить долбаный ящик. Раз я все равно собираюсь его выкинуть — жалеть полированные стенки не стану. Но мне самой уже стало любопытно, где там порошок… если он там вообще есть.

Хотя вряд ли… Но если вдруг… то мне очень повезло, что бельюора не взрывается сама по себе. А то от моего кораблика уже давно одна космическая пыль осталась бы. Я, конечно, в стены ящиком не кидала, но при взлете и посадке трюм все равно трясло.

Еще раз недовольно покосившись на продолжающий мигать датчик груза, я пошла в трюм. Интересно, а если этот ящик тупо разломать?

Вот как я раньше не подумала про двойное дно?! Идиотка!

Хотя нет. Просто опыта контрабанды не имею, а посылка все же по рекомендации мамочки — последнего человека, которого я заподозрила бы в злом умысле, контрабанде или желании меня подставить.

То, что она просто дура, которую развели как простоквашу, я додумалась только сейчас. Вот потому и сама кретинка.

В трюме на первый взгляд все было на своих местах. Но я неизвестно с чего вдруг напряглась. Что-то не так… что-то… Пыль не так витает в воздухе, запах… аура, черт… не объяснить!

И ящик на полке стоит немного иначе, чем я его поставила. Может, и сам сдвинулся при посадке или взлете, но мне все равно что-то не нравится…

Я чуть было не передумала его ломать, ну на хрен, просто выкину! Но для очистки совести все же отщелкнула замочек, подняла крышку, и…

Вроде все на месте. Рамки с голографиями, саше с лавандой в форме сердечка, какие-то дурацкие хрустальные колокольчики, коробка марципана… стоп.

Коробки с марципановыми динозаврами в шкатулке не было! Той самой коробки, которая занимала половину объема, дурацкой такой, с неоновым бантом и голографической наклейкой, с которой скалился розовый птеродактиль.

И куда она могла испариться? В мезозойскую эру?

Я даже руку засунула в недра ящика и пошарила там, словно динозавры могли стать невидимыми, но найтись на ощупь. Но никаких доисторических ящеров я не нашла, зато нашарила какой-то выступ, зацепилась за него ногтем, и… затянутое вульгарным красным плюшем дно шкатулки с легким щелчком откинулось.

Я тупо уставилась на плотно уложенные под фальшивым дном кристаллы, между которыми были засунуты непонятные ампулы с красной маркировкой. Твоего праотца…

Но выругаться вслух я не успела. Внезапно кто-то зажал мне рот ладонью, обхватив другой рукой чуть ниже груди и плотно прижав к себе с такой силой, что у меня ребра заныли.

— Спокойно, мы не причиним вам зла. Нам просто надо улететь с Венги. Почти все эльверниты останутся вам, — прошептал этот кто-то мужским голосом.

Да щаз! Так я и поверила… Убивали и за меньшее!.. А тут больше десятка камней, три моих корабля… четыре… да, четыре… маленький такой флот послушных идиоток, готовых выполнять любую дурацкую просьбу своей матери вопреки собственной интуиции!..

И я с отчаянием обреченной на заклание вцепилась зубами в ладонь, прокусив ее, по-моему, сразу до крови… хорошо, кусок кожи не откусила! Залепила удерживающему меня гаду локтем под дых и ринулась к спасительной двери из трюма…

Но тут у меня на пути встал уже знакомый белоснежный зверек… чтоб его прамаму… на розовые ленточки!..

— Мы не причиним вам зла! Нам просто надо улететь с Венги, — повторил он уже сказанное другим козлом. Сколько их тут?! Краем глаза я заметила еще одного, совершенно точно готового на меня накинуться, если я попытаюсь сбежать.

Главное, с собой у меня никакого оружия, даже планшет остался в рубке. Ну не ожидала я нападения в трюме собственного корабля. У меня вообще с оружием довольно сложные отношения, но шокер ношу с собой постоянно… Постоянно, выходя из дома, чтоб их всех порошком белым присыпало! Корабль же почти как дом, зачем по нему ходить с оружием?! Кто ж знал, что на Венге меня поджидает такой сюрприз? Это все потому, что надо слушать собственную интуицию! Не к добру мама помянула дядю. Зато есть шанс отдохнуть… вечный отпуск…

Три мужика и я… Тьфу ты, черт, уже четыре… Пять?!.. Нет, это не мужик… Карлик? Ребенок? Два ребенка?!

— Простите, тетя… Мы не хотели… Мы просто понюхать взяли! Они так вкусно пахнут! — малыш, лет четырех, не старше, храбро подошел ко мне, напряженно стоявшей в центре трюма и растерянно озиравшейся вокруг. В руках у него была коробочка. Дурацкая такая, с неоновым бантом и голографической наклейкой, с которой скалился розовый птеродактиль…

Не знаю, скорее всего от испуга и неожиданности, я среагировала инстинктивно: ребенок, опасность. Поэтому подхватила малыша на руки вместе с его пахучими птеродактилями так быстро, что пацаненок не успел даже пискнуть. Обняла, прижала к себе и дернулась бежать, но в последний момент справилась с собой и опять застыла.

И тут поняла, что все эти неизвестно откуда взявшиеся захватчики тоже замерли, как мухи в янтаре, и боятся дышать, глядя на ребенка в моих руках.

Ага. Значит… значит, не отпущу. Нет, я ни в коем случае не собираюсь вредить такому маленькому, но эти-то не знают и боятся. Уф…

Второго мелкого, чуть постарше, лет шести-семи, на пути ко мне резко затормозил, схватив за руку, невысокий русоволосый зверек, которого я с перепугу в первый миг приняла за карлика. На самом деле он оказался подростком, и, судя по осуждающе-суровым взглядам взрослых, то, что дети спокойно разгуливают по трюму, — его вина.

А троица старших зависла и помалкивает, таращатся то на меня, то на мелкого в моих руках.

Тот, который мне рот зажимал, скотина покусанная, светит шевелюрой бордово-винного оттенка и кривит морду с приметным украшением на бледной коже — небольшим порезом на щеке, от глаза до уха, чуть косоватым, словно нож съехал.

Остальные парни загорелые, не от природы смуглые, а именно загорелые, нежно-золотистым загаром, а этот злобный гусак — сливочно-белый, не по-венговски совсем. Зыркает на меня мрачно из-под челки и трясет окровавленной рукой.

Мало тебе, поганец! Еще полезешь, вообще что-нибудь откушу или оторву!

Ответив «поганцу» не менее мрачным и многообещающим взглядом, я сосредоточилась на знакомом блондинчике из кафе. Угу, этот не столько зол, сколько напряжен, у него в руках планшет, и вообще он прямо излучает готовность к переговорам. К переговорам, тля! Удавила бы гаденыша. Но их же тут целый выводок…

Вон, третий где-то слева, в тени, стоит не шевелится, демонстрирует готовность к хищному броску. Кстати, он больше всего похож на… оппа! Или детская память подводит? Нет, реально похож на Джуна!

— Меня Айхо зовут, — объявил малыш на руках. — А вас?

— Айми, — машинально ответила я, все еще пытаясь осмыслить происходящее. Только теперь до меня дошло, что они все — все! — похожи на Джу, как яйца из одной кундейки. Только волосы разные и возраст.

Отступление

Эта история началась в 302 году, когда мама Найры получила в подарок молодого инопланетника по имени Джуйнгильйэр. Он был учеником пилота на захваченном контрабандистками корабле, а стал красивым экзотическим подарком на День Первого снега от одной влюбленной госпожи другой.

На планете, где большая часть жителей — смуглокожие блондины, Джу выделялся белым с едва заметной желтизной цветом кожи, жгуче-черным цветом глаз и прямыми блестяще-смоляными волосами. Все присутствующие на празднике были от него восторге, причем гораздо большем, чем его новая госпожа, которую больше занимала дарительница, чем подарок. Женщине пока был не интересен необученный, напуганный мальчишка-инопланетник… Пусть постоит на коленях под елочкой, подождет, когда до него у госпожи руки дойдут.

Шестилетняя Айми даже немного побаивалась прикоснуться к этому экзотическому чуду — вдруг оно исчезнет? Вдруг тетушка Хойлодрыйга заберет его себе?!

Девочка никогда не видела таких темноволосых и черноглазых. Она сначала вообще испугалась и спряталась, вспомнив страшные сказки, которые ей перед сном читал отец. Мало ли зачем тетушке подарили этого… чойртика!

Но, увидев, как кузина щупает нового наложника и при этом ничего не происходит, Айми осмелела, правда не настолько, как Найра. Но сестра-то уже почти взрослая, ей в новом году исполнится четырнадцать… Еще два года — и ей подарят собственного… личного мужчину!.. Так что ей положено быть храброй.

А Айми еще маленькая, и зверек этот… непривычный. Хотя, если присмотреться, по-своему красивый.

— Ты… ты будешь моим! — Найра уверенно погладила коленопреклоненного парнишку по щеке и обернулась, чтобы взглянуть на мать. Женщина целовалась со своей подругой, и ей было абсолютно не до первоснейжейного подарка.

— Не бойся! Я заберу тебя себе и никому не позволю в тебя играть. Ты будешь только моим!..

Кузина так выделила слова «только моим», что Айми напряглась. Когда Найра говорила о чем-то «оно только мое», это означало, что даже смотреть в сторону этой игрушки, платья или еще какой-то вещи опасно. Всем.

Найра легко могла воспринять косой взгляд как покушение на ее собственность и устроить драку. А дралась сестра всегда так, словно решался вопрос жизни и смерти. В глазах у нее в это время сверкало что-то почти безумное… что-то, заставляющее Айми пожать плечами и отойти подальше от ненормальной. А то кто знает, вдруг такая сильная жадность заразна?

А спустя полгода Айми вместе со своими родителями улетела с Венги, чтобы забыть и про жадную кузину, и про ее мать, и про красавца Джу — сто одно несчастье. Именно так его прозвали в гареме, куда девочка часто забегала, чтобы навестить отца.

Из-за этого экзотического чуда Найра поругалась с матерью, выкрала его и сбежала с ним из дома… Правда, после вроде как вернулась… А может, и нет… Айми и ее семья мало общались со своей венговской родней, им было хорошо на Земле, ставшей их новым домом. И папа жил с ними, путь ему и пришлось устроиться здесь на работу, но зато никто не настаивал на его усыплении, и мама не ругалась постоянно со Старшей госпожой, которая любила «совать свой нос в чужие личные дела».