(Не) любимая

Ирина Чардымова, 2023

– Кто ты? И что тебе от меня нужно?! – кричит на меня любимый.– Артём, это же я, Кира, ты что не узнаёшь меня? – глупо спрашиваю я.Да как он может меня не узнать, если ещё совсем недавно мы готовились к свадьбе, и он клялся мне в любви, а сейчас…– Послушай, Кира, я тебя не знаю и знать не хочу! – с дикой злостью во взгляде, он хватает меня за руку и выводит за ворота. – Пошла вон отсюда! И никогда, слышишь, никогда больше здесь не появляйся!....Ещё недавно я готовилась к свадьбе, ещё недавно я была самой счастливой, а сейчас моя жизнь превратилась в кошмар. И управляет этим кошмаром мой не состоявшийся муж. Только вот за что он так со мной?

Глава 11

Горский

Я вздохнул с облегчением, когда Кира сказала, что перелома у неё нет, а потом я и сам прочитал заключение Пудова. В котором чётко был поставлен диагноз, подтверждающий мои предположения. Был сильным ушиб, но благо его можно вылечить быстро.

Чего нельзя сказать о душе Белозёровой, потому что там у нее, по-видимому, большая и свежая рана, которая сейчас сильно болит.

Ещё в тот вечер я попытался узнать, что с ней случилось, и почему она оказалась одна среди ночи с вещами на улице совсем одна. Но Кира тогда, едва услышав мой вопрос, тут же закрылась от меня, и стала натянутой как струна.

Понимая, что мои дальнейшие вопросы могут причинить ей боль, я не стал её ни о чём расспрашивать.

Но сегодня, когда она расплакалась, едва я ей сказал, что ничего особенного для неё не сделал, я решил все-таки аккуратно выяснить, в чём дело.

И как только она немного успокоилась, то рассказала, что её отец и мачеха выгнали её на улицу. Как? Ну как так можно? Неужели родной отец мог с ней так поступить? У меня это в голове не укладывалось? Хотя слушая Киру, пусть и её краткий рассказ, я понял, что там всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

И тогда мне захотелось её хоть немного порадовать. Мне захотелось, чтобы она не плакала, а смеялась, чтобы пусть ненадолго, но забыла о своих проблемах.

Для начала я решил её накормить, но моя упрямица и тут начала скромничать и отказываться. Да она наверняка бы сбежала от меня опять, это в её стиле. Но не сегодня. Поэтому ещё немного посмущавшись, Белозёрова всё же приняла моё предложение.

А после обеда я решил показать ей Москву, потому что мне показалось, что она кроме своего городка нигде не была. И я оказался прав, потому что Кира на всё смотрела так восторженно и зачарованно, словно ребёнок на новую игрушку. Всё для неё было новым и неизведанным. Она восхищалась улицами, достопримечательностями, парками. А её глаза в этот момент просто сияли от счастья.

А я испытал в этот момент невероятную радость от того, что ей сейчас хорошо, что пусть хоть ненадолго, но она забыла о своих проблемах и смогла стать счастливой.

Но едва я предложил Кире остаться переночевать у меня, она вновь стала напряженной и натянутой, хотя и пыталась это скрыть.

Я уже взрослый и состоявшийся мужчина и прекрасно понимаю, какие мысли промелькнули в этой милой головке от моего невинного предложения. И в какие ряды она меня записала.

Но и отказать мне прямо у неё не хватило смелости и сил. Кира очень добрая и открытая девушка, своим честным отказом она боялась меня обидеть, поэтому судорожно подбирала слова.

Да, Кира-Кира, из-за своей доброты и открытости ты сейчас и страдаешь, как бы парадоксально это не звучало.

А едва она переступила порог моей квартиры, её изумлению не было предела. Кира снова смотрела на всё широко распахнутыми глазами. А мне вновь захотелось сгрести её в охапку и защитить ото всего мира.

Что со мной происходит? Почему у меня такое желание защитить и уберечь эту девочку? Почему мне хочется, чтобы она смеялась и радовалась, чтобы больше никогда не плакала и не грустила? Я что влюбился в Белозёрову, раз меня посещают такие мысли?

***

Кира

Когда я вошла в квартиру Горского, я потеряла дар речи. Мало того, что эта квартира находилась в элитном жилом комплексе с забором, видеонаблюдением, персональной парковкой, охраной и ещё кучей прелестей для людей высшего круга. Так и сама квартира была просто роскошной. Просторные комнаты, шикарный ремонт, а главное большое панорамные окна. Квартира была на двенадцатом этаже, поэтому стоя у окна можно было увидеть окрестность вокруг.

Мне хотелось подойти к окну и посмотреть на всё это великолепие, но Горский начал надо мной хлопотать, снова норовя накормить. Затем показал мне мою комнату и, предоставив мне, халат и полотенце, показал, где душ.

Я с трудом представляла, как я буду принимать душ с больной ногой, но у Горского была шикарная ванная с большой душевой кабиной. Поэтому мне удалось принять душ без проблем.

А как только я вышла из ванной, Артём тут де подхватил меня на руки, усадил на диван и начал проводить процедуры с моей ногой, которые прописал доктор Пудов.

— Ну вот, — вытирая руки после мази о влажную салфетку, произнёс Горский, — уже завтра отёк спадёт и тебе станет намного легче. А дня через два уже сможешь вставать на ногу.

— Спасибо вам большое. — В очередной раз поблагодарила я его.

— Опять вам? — спросил он, укоризненно посмотрев на меня. — Кира, я так себя чувствую старым и больным. — Свёл он к шутке.

— Спасибо тебе, Артём. — Исправилась я.

— Вот, так-то лучше. — Улыбнулся в ответ он. — А теперь давай спать, у меня завтра трудный день. Предстоит посетить одного скользкого типа, который ну никак не идёт на наши условия.

— Да, конечно. — Согласилась я.

Затем Горский проводил меня в комнату, которую мне так любезно предоставил, и вышел со словами.

— Если что-то будет нужно, зови.

***

Я проснулась посреди ночи и никак не могла уснуть. Нога немного болела, но уже не так, как прошлой ночью, поэтому я смогла хоть сколько-то поспать.

А ещё мне дико хотелось пить. Звать Горского я не стала, мне и так было неудобно от того, что я вот так свалилась на его голову, но в то же время я ему была очень благодарна за заботу.

У него завтра трудный день, поэтому Артём должен поспать. Тихо, чтобы не разбудить его, я допрыгала до кухни. Я не знаю, из чего в квартире были сделаны полы, но у меня получилось допрыгать до кухни практически бесшумно.

Попив воды, я подошла к огромному окну в гостиной. Господи, как же красиво! В огромном панорамном окне город, залитый ночными огнями, выглядел таким красивым, что захватывало дух. Я такой красоты ещё никогда не видела. Поэтому сейчас зачарованно любовалась этой красотой.

На улице было уже не так жарко, напротив, легкий ветерок прибрался в гостиную сквозь приоткрытое окно. На мне была лишь лёгкая футболка Горского, которую он мне любезно предоставил для сна, и которая больше походила на тунику. Потому что Артём был высоким и крепким мужчиной, а я хрупкой девушкой среднего роста.

Несмотря на то, что ветерок был лёгкий и освежающий, я почувствовала, что мне стало слегка холодно. Поэтому потерев оголённые руки, собралась вновь вернуться под тёплое одеяло. Но едва я повернулась в сторону комнаты, как уткнулась в грудь Горского. От неожиданности я вздрогнула.

— Извини, что напугал. — Прошептал он, словно боялся кого-то разбудить.

— Вы… Ты не спишь? — глупо спросила я.

— Я встал, чтобы попить воды, но увидел тебя и не смог пройти мимо. — Ответил Горский.

А затем подошёл ко мне и, убрав с моего лица прядь волос, сначала посмотрел мне в глаза, а затем осторожно поцеловал меня в губы.

— Ты очень красивая, Кира. — Прошептал он мне на ухо, обжигая своим дыханием. — Очень красивая и желанная!

От прикосновений и поцелуя Горского я потеряла дар речи. Моё сердце бешено стучало, а ноги стали ватными, словно чужими. Я смотрела на Артёма, словно удав на кролика и не могла проронить не слова. Он смотрел мне прямо в глаза, а я предательски тонула в его взгляде.

— Ты очень красивая Кира Белозёрова. — Он провел тыльной стороной по моей пылающей от смущения щеке. — Если бы ты только знала, чего мне сейчас стоит сдерживать себя. Если бы ты знала, как я хочу тебя любить, ласкать, целовать. Хочу нежно обнять тебя и никуда не отпускать.

— Артём. — Жалобно и беспомощно простонала я, прекрасно понимая, куда он клонит.

Потому что всё его тело, дыхание, слова буквально кричали об этом. А его взгляд вообще был красноречивее всяких слов.

— Не бойся, — прошептал он, а затем, подняв меня на руки, понёс в мою комнату.

***