Симфония света. Сборник рассказов

Ирина Яновская, 2020

Нас тысячелетиями учили, что мы созданы из праха – «ибо прах ты и в прах возвратишься» (Бытие 3:19). Но современная физика доказывает, что вся известная нам материя создана из света и в световую энергию в конце времен и обратится. С этой точки зрения всё то, что мы привыкли называть материей или материальными аспектами своей жизни – это лишь различные формы существования света, его игра. Вся наша жизнь – это всего лишь световая симфония, то есть игра света на вселенском экране. В этот дебютный сборник вошли рассказы с совершенно разными сюжетами, но это только на первый взгляд. Всех их объединяет одна сквозная тема – проживание людьми кризисных периодов своей жизни. Из всех кризисов есть два выхода – воспринять их как крах своей жизни или взглянуть на них как на возможность что-то в ней изменить, – то есть стать полноправным участником преобразования световой энергии, написать свою партию в симфонии света, традиционно именуемой судьбой.

Судьба играет против нас

Все истории нашей жизни начинаются с момента прихода нашей души в физическое тело. Затем, чаще в муках, реже с удовольствием, мамочки рожают нас на свет. И как бы не сложилась жизнь, начало и финал у всех одинаков — рождаемся с криком, уходим — со стоном. Между двумя этими событиями мы можем немного пожить, кто в свое удовольствие, беря от жизни максимум, кто с аккуратностью сапера, обходя и избегая сильных ударов судьбы. Первым сложно, зато не скучно, вторым проще, но пресно. Каждый выбирает сам. Но есть некие вводные данные, стартовые координаты. Кому-то с ними везет, кому-то приходится уже с рождения начинать выживать.

Душа нашего героя выбрала вариант выживания.

В одной неблагополучной семье, так обычно называют семьи, где мягко говоря, не все в порядке, то есть нет того самого блага, по которому семья считается хорошей, родился мальчик. Это для родителей был уже второй ребенок. Первая девочка — с красивым именем Анжелика. Мальчика решили назвать попроще — Дмитрием.

Вновь испеченные родители были люди простые. А что подразумевает определение «простые люди»? А то, что всё у них было просто. Не над чем они особо не задумывались. Вот и тогда, когда узнали о второй беременности, не задумались о том, ни как, ни на что будут растить этого ребенка. Просто, если он уже есть, где-то там в недрах живота, то пусть увидит свет, а дальше сам разбирается, что здесь к чему.

Жила это семья в том месте, где горная река под названием Большая Херота соединяется с рекой Малая Херота, на этом соединение и стоял их поселок со звучным и красивым названием Орёл-Изумруд.

Когда-то в советские времена это был чайсовхоз. Плантации чая остались, а совхоз распался, но несмотря на это их поселок с того времени и до сих пор называли «Чайник». В общем-то получалось все логично — «Чайник» на Хероте.

Поселок располагался на горе, откуда открывался красивый вид на Адлер. Но это, впрочем, и все привилегии данного места. Поселок обеднел, работы в нем не было, и все жители его ездили на работу в Адлер, а кто не ездил, тот бездельничал и пил.

Глава семьи пил всегда и много, когда доходил до определенной кондиции начинал звереть, теряя человеческий облик. Ненависть выливалось из него потоком брани, крушением всего, что находилось в данный момент в поле его видимости, и избиением того, кто попадался ему под руку. Чаще всех доставалось матери. Она периодически ходила в синяках, а то и с разбитой головой и подбитым глазом. Анжелику, пока та была маленькая он не трогал, видно оставались в нем еще какие-то остатки разума, а потом, когда она подросла, то научилась либо прятаться так, что ее никто найти не мог, либо и вовсе убегала из дома.

Мать работала уборщицей в соседнем с домом продуктовом магазине, образование было у нее восемь классов, но при этом добрейший души человек, сейчас таких и не встретишь, вымерли такие люди, как мамонты. Платили ей грошовую зарплату, которую отец почти всю и пропивал. Сам же, куда бы не устраивался, больше месяца не держался, увольняли за пьянку и дебош. Что ее держало с этим мужчиной рядом, и почему она рожала от него детей, так и останется большой загадкой русской женской души.

Вот в такой семье и родился мальчик Дима. Рос на редкость здоровым крепким малышом, веселым, добрым и несмотря ни на что — жизнерадостным. Это он унаследовал от матери.

С того момента, когда он начал осознавать себя в этом сложном мире, и началась его борьба за выживание. Ни одного дня в их семье не проходило без скандала, который неизменно заканчивался дракой. Когда Диме было семь лет, драки закончились.

И не потому, что отец перестал пить, а потому что в одну из таких драк, мать, защищаясь, пырнула его вилами.

Весь этот ужас происходил на глазах у маленького Димочки. Он безмятежно играл во дворе, когда мать с громким криком «Помогите!» выбежала из дома. Вслед за ней из дома нёсся отец, тряся кулаками и обещая на этот раз уж точно лишить ее жизни. Эта парочка пронеслась мимо ребенка и скрылась в сарае. Димка не знал, что ему делать, оставаться во дворе, в непосредственной близости, где развернулись военные действия, или укрыться в доме. Из сарая слышались вопли матери, брань отца, Димка было рванулся на помощь, но вовремя остановился, так как дверь сарая открылась и оттуда показалась спина матери, в руках у нее были вилы. Она пятилась назад со словами:

— Не подходи, сволочь, убью!

— Да что ты мне сделаешь, зараза, я тебе сейчас шею сломаю! — с этими словами отец грозно продолжал надвигаться на мать.

Дима непроизвольно встал между ними.

— Не надо папа, пожалей мамку, не бей ее.

— Уйди, сынок, Христа ради! Убьет ведь нас обоих!

Мать успела оттолкнула Димку в сторону, а отец в этот момент сделал на нее решающий бросок.

И прямо на глазах у Димки вилы оказались в животе у отца. Лицо его исказилось от страха и боли.

Мать, отпустив вилы, обняла сына и закрыла его глаза руками.

— Всё, сыночек, всё кончилось, не бойся.

Димку трясло в рыданиях.

— Мамочка, как же это, что будет с ним? Он теперь умрет?

— Не знаю, сыночек, может и не умрет…это уж как Бог решит…

На крики сбежались соседи, вызвали скорую, которая, увезла отца в больницу.

Димка в тот день плакал до вечера, успокоиться не мог, а ночью спал с матерью, всё сжимая ее руку и приговаривая:

— Все будет хорошо, мамочка, ты не бойся… он не умрет…

Отец действительно выжил. А дальше был суд, который посчитал содеянное превышением самообороны, и все-таки дал матери три года колонии общего режима. И жизнь этой семьи изменилась. Мать отбывала срок на зоне, а отец, выписавшись из больницы продолжил свой славный путь пьянства. Жить стало еще тяжелее. Сестра к этому моменту закончила школу и сбежала из дома в неизвестном направлении. Напоследок, обняла Димку и сказала:

— Димон, тут каждый сам за себя, прости, я сваливаю из этого ада, а то боюсь, сама прибью отца и сяду, как мать.

И остался мальчик Дима один на один со своей судьбой. Бороться с ней было бесполезно, да и маленький он еще был. Как жили? Да, как-то жили, отец подрабатывал случайными заработками, пить стал чуть меньше, не на что было особо, да и местная опека пригрозила забрать сына в детский дом. А в остальном продолжал зверствовать, а так как кроме Димки никого в доме не осталось, всю свою злость вымещал на нем. Но Димка, как и сестра, приноровился сбегать из дома от этих приступов отцовской агрессии.

В из зимних дней, когда мальчик уже третий час бездумно мотался в окрестностях поселка, он увидел такую картину:

По берегу реки бежал довольно большой черный пёс, а за ним целая свора бездомных собак. Развернулась самая настоящая погоня. Пес явно уже начал сдаваться, похоже, они успели его изрядно потрепать. Димка, не раздумывая, рванул им наперерез. Черный пес промчался мимо, и Дима успел заметить, что тот весь в крови. Мальчик схватил камень, лежащий под ногами, и теперь пытался вычислить вожака стаи. Им оказался небольшой облезлый серый пес. Он выступил вперед и издал низкий густой рык с демонстрацией своих клыков. Вся остальная свора дружно лаяла. Димка прицелился и бросил камень ему прямо в нос, так когда-то отбиваться от бродячих собак, научила его мама. Пес взвыл и попятился. Все остальные затихли и прижали хвосты.

Для пущей верности Димка пригрозил:

— А ну пошли вон, ишь напали семеро на одного!

Собаки развернулись и собрались отступить.

Димка оглянулся посмотреть, куда делся бедный пес. И увидел, что тот угодил в полынью, и барахтается в воде из последних сил.

И опять не задумываясь он бросился на помощь, прыгнув в ледяную воду. Собака оказалась очень большая и очень тяжелая, Димка уже стал терять силы, когда у него все-таки получилось вытолкнуть пса на берег. Одежда на нем намокла и тянула его вниз. Сопротивляться не было никакой возможности. На мгновение, чтобы хоть чуть-чуть передохнуть Дима закрыл глаза и расслабился.

«Всего лишь полминутки передохну и с новыми силами вылезу» — подумал он и погрузился под воду. Там он задержал дыхание насколько мог, но спустя недолгое время, почувствовал, что в груди у него всё горит и разрывается. Ему вдруг стало очень больно, поэтому он из последних сил попытался всплыть. Руки его не слушались, и при малейшим движении их пронзала дикая боль. Димку охватил панический ужас, он понял, что выбраться у него может не получиться… а затем нестерпимая боль сменилась ощущением приятного тепла, разливающегося по телу и на него, напало чувство такого спокойствия и безмятежности, что всплывать не захотелось совсем. Вместе с болью отступили и страх, и вся эта, столь невыносимая для десятилетнего мальчика, жизнь.

— Дыши, парень, дыши!!! — слышал Дима, где-то очень далеко, сиплый мужской голос.

«Кому это он говорит? — думал Димка. Неужели мне? Так я же вот дышу, даже думаю, и все слышу! Чего он от меня хочет то?»

— Мальчик, слышишь, ты не умирай, тебе еще рано, пожить то совсем не успел! Эх, что же это такое, как же это? — прорывался тот же голос среди какого-то гула.

«Странный, этот голос, — продолжал думать Димка, чего пристал, как муха жужжит надо мной… Главное, чтобы та, испытанная недавно боль, не вернулась… а этот, пусть говорит, мне не мешает… главное, что я ничего, абсолютно ничего не чувствую, это самое главное…

И именно на этой мысли, Димка почувствовал на своем лице, что-то теплое, влажное и шершавое…Это «что-то» елозило по его лицу, по носу, губам и даже ушам…

Димке было щекотно и приятно, ему хотелось, чтобы это продолжалось и продолжалось… ему казалось, что он улыбается, и что он теперь понимает, что такое счастье…

На смену этому состоянию, пришла опять боль. Боль была во всем теле…

«Опять начинается… не надо, не надо, пожалуйста, я не хочу» — во все горло, как ему казалось, кричал он.

— Ну, вот так-то лучше, вот и молодец, пацан! А то, чего надумал…, — теперь голос был совсем рядом, и Димка учуял знакомые нотки алкоголя.

Он осторожно приоткрыл глаза…

Над ним нависал один большой красный нос… «А разве нос бывает таких размеров? И где лицо? Носа без лица не бывает… или бывает? — силился вспомнить Димка.

На смену красному носу, пришел нос черный, но поменьше, и стал обнюхивать его лицо.

«Да что ты будешь делать с этими носами…откуда их здесь столько взялось» — силился понять Дима.

Теперь он увидел, что над ним нависла бородатая физиономия, и что большой, красный нос принадлежит ей.

Димка повернул голову и увидел рядом большую, черную собаку… И тотчас же всё вспомнил.

— Ну как он? — плохо слушающимися губами спросил Димка у «физиономии».

— Кто, он? — спросила «физиономия».

— Собака.

— Жива, за тебя волновалась… А ты как, пацан? Жить собираешься? Гляжу, передумал умирать? Оно и правильно!

— Умирать… И Димке вдруг очень захотелось заплакать…стало чего-то безумно жаль…только он не мог никак вспомнить и понять, чего именно…

Как будто он сейчас потерял самое нужное, самое важное, только что приобретенное, и теперь уже никогда он не сможет это почувствовать и обрести вновь.

Подошли люди в белых халатах… Что-то спрашивали у него, пес рядом лаял, мужик басил… А Димка лежал, и рыдал. Все тело окостенело и не двигалось, только поток горячих слез, как кипяток обжигая его щеки, безудержно, лился из глаз.

Уже в машине «Скорой помощи», сквозь рыдания Димка прокричал:

— Без собаки никуда не поеду, не думайте даже!

Видно, это прозвучало настоль категорично, что врачи без слов пустили пса в машину.

— Смотри, а у собаки то глаза нет…его бы к ветеринарам надо — услышал Дима разговор врачей.

Но открыть глаза и посмотреть на собаку не смог…

— Пиратом тогда назову, раз без глаза, — заплетающимся языком сказал Димка и уснул.

Проснулся он в больничной палате. Огляделся. Рядом никого. Снова закрыл глаза.

«Ну и пусть, я не умер, пусть больница, пусть опять Жизнь! Поживу ладно» — подумал он и опять провалился в сон.

— Дима, Дима! — кто-то теребил его за плечо.

— Просыпайся, герой! Как ты себя чувствуешь? — чья-то холодная рука легла ему на лоб. Голос был спокойный и приятный. Димка проснулся и открыл глаза.

Рядом с ним стоял мужчина в белом халате.

— Меня зовут Алексей Сергеевич, я твой врач.

— Здравствуйте, врач! А где Пират?

— Это та собака, которую ты спас?

— Ага, она самая. Пират…мой! Это я ее так назвал.

— Всё хорошо, с твоей собакой. Подлечили, но глаз не спасли.

— И где он?

–Не знаю. Хотели его в собачьем приюте оставить, так он, бродяга, сбежал, говорят…

— Сбежал? А куда?

— Да кто ж его, пса, знает…

— Жаль, я его полюбил… но я буду его искать… мне почему-то кажется, нам теперь друг без друга нельзя, пропадем оба…

И неожиданно Димка опять заплакал. Плакать он не собирался, но плакал все отчаяннее и отчаяннее…

— Дим, а ты чего, нюни распустил? — спросил Алексей Сергеевич.

— Жалко… всех… не хочу… жизнь дрянь…все бедные, несчастные какие-то, и я…и я самый несчастный…не хочу…куда мне бежать…нет ничего… никого у меня нет… почему со мной?… за что…? что я сделал…?

Димка бессвязно, сквозь всхлипы, пытался рассказать про свою жизнь Сергею Алексеевичу, такому сейчас близкому и потому родному.

— Дим! — доктор присел на краешек кровати, и взял мальчика за руку. Это чуть его успокоило, но он продолжал периодически всхлипывать.

— Ты видел какие могучие и крепкие вырастают дубы?

— Видел, а при чем здесь деревья?

— А знаешь ли ты, что рост дуба, начинается всего лишь с маленького желудя?

Вот теперь и подумай, какой долгий и трудный путь предстоит пройти этому маленькому желудю, пока он не превратится в могучий дуб! На него нападают ураганы и бури, делая его ветки еще более сильными и выносливыми. Под природными катаклизмами он изгибается, но не гибнет, а становится настоящим великаном. Понимаешь, о чем я?

— Я должен из желудя вырасти дубом?

— Да! Эти невзгоды, сколько бы они не продолжались, могут стать нужными для тебя. Быть может именно они помогут вырасти тебе крепким и выносливым.

Поэтому используй все свои беды и невзгоды для того, чтобы вырасти в самого крепкого, стойкого и могущественного. Не стоит, сопротивляться тому, что жизнь испытывает тебя! Во всех твоих испытаниях существует определенный смысл и цель…это возможность для твоего роста.

А плохие вещи и плохие люди существовали и будут продолжать существовать на земле. С этим ты ничего, брат, не поделаешь.

Тебе надо понять и поверить в то, что всё в нашей жизни происходит по одной причине — заставить нас стать еще крепче и мудрее, расти и жить несмотря ни на что.

Поэтому, Дим, не спрашивай, не мучайся вопросом почему это происходит, подумай лучше над тем — зачем, этих людей или эти события послала тебе судьба?

У каждой Души свой, уникальный путь!

Ты сейчас, может и не все поймешь из того, что я сказал… но запомни это! Тебе пригодится!

А сейчас просто доверься жизни!

— Я запомню, Алексей Сергеевич, запомню… и постараюсь вырасти сильным, как дуб…

Димка пролежал в больнице еще несколько дней, по счастью, у него даже воспаление легких не началось.

Забирал его из больницы отец. Когда они вышли из учреждения, Пират покорно сидел у дверей.

Димка очень обрадовался, но совсем не удивился, что Пират ждал его. Он еще в больнице понял, что теперь они друзья и непременно будут вместе.

— Пап, это Пират, он теперь будет жить с нами! — сказал Димка, теребя пса за уши.

— Какой еще Пират? Вот этот вот, одноглазый?

–Ага! Это мой друг теперь на все времена. Я без него домой не пойду!

— Раскомандовался тут. Еще чего придумаешь?! Самим бы прожить, не до собаки, — зло проговорил отец.

— Или так, или живи один…

— Не угрожай, шкет, ладно, пусть живет… ну что с тобой сделаешь…

И жизнь потекла дальше. Преданнее, чем Пират у Димки никого теперь не было. И это была обоюдная преданность.

Димка мог сам не поесть, но Пирата, покормить. А тот ходил за мальчиком неотступно. И при любой возможности тыкался в Димку своей одноглазой мордой.

Затем вернулась мать, но колония как-то ее сломала, нет не озлобила, просто она потеряла всякий вкус и смысл жизни. А потому вернувшись, ничего лучшего не придумала, и начала пить заодно с отцом.

— Заливаю я водкой глаза свои, сынок, потому что оно так легче, — часто оправдывалась она перед Димкой, не вини меня, слабая я, сил нет у меня жить то по-другому.

Димка мать не винил, а просто научился этому искусству выживания. Несколько раз в году к ним в дом приходили органы опеки, качали головой, делали положенные увещевания, грозили забрать у них ребенка, если не одумаются, те обещали, согласно кивая, но после их ухода продолжали жить по-прежнему. Так и прошло Димкино детство. Можно ли это назвать детством, в том понимании, что оно в себя включает? Нет, вряд ли. Не было у Димки всего того, что было у детей из благополучных семей. Не было и быть не могло выходных походов в гости или в кино, традиционного новогоднего стола с елкой и подарками, игрушек, элементарной помощи с уроками, да что там это, не было главного — заботы, ласки, любви. Один Пират восполнял эти пробелы, и любил Димку не собачьей, а почти человеческой любовью. Так Димка и рос, его душа по-прежнему была доброй, открытой этому враждебному миру. Он неосознанно пускал в нее все хорошее, а ненависти и грязи не находилось в ней места. Чудеса, да и только!

Время шло, что-то менялось в их жизни, Димка вырос и учился в ПТУ на слесаря и подрабатывал где только мог, не гнушался никакой работой, лишь бы платили. Отец допился и бесславно тихо умер от цирроза печени. Вскоре пришлось хоронить и Пирата. Прощаясь с ним, Димка горько плакал, понимая неизбежность расставания с другом. У матери от пьянки отнялись ноги, и она слегла. Беспросветность жизни и тут не сломало Димку. Он хорошо запомнил слова доктора про бури и ураганы, что они даются не просто так, а у всего есть своя цель. Мать он не бросил, не сбежал, как сестра, не посчитал, что тут каждый сам за себя. Любил по-своему её, и как мог о ней заботился. Работал в Адлеровском аэропорту чернорабочим, платил за газ и свет, покупал продукты, готовил еду, и изредка покупал даже матери чекушку водки. Приносил, устало ставил бутылку на стол и говорил:

— Ну что, мать, праздник у тебя сегодня.

Она заметно веселела, оживала и дрожащими руками тянула к бутылке рюмку.

Чем бы закончилась эта история жизни — неизвестно, хотя, можно сделать предположение, что ничем хорошим. Не бывает в таких историях хорошего конца, но это было то самое исключение, когда все-таки от осинки родятся апельсинки.

Несмотря на столь тяжелое детство Димка не стал искать виноватых в том, что так сложилась его жизнь, смирился. У него не было обиды ни на мать, ни на отца, но в душе начало созревать твердое намерение прожить свою жизнь по-другому, без пьянства и драк.

И тут же под его намерение, Судьбой был выделен некий кредит.

У Димкиного отца была родная сестра. Которая в отличии от своего непутевого братца, хорошо устроилась в жизни, выйдя удачно замуж за турецкоподданного. Тот, то ли трудом своим праведным, то ли не совсем честным путем скопил немалый капитал, который умирая завещал Диминой тетушке, а та, в свою очередь умирая завещала Димке. Опять чудеса! Но, как бы то ни было, однажды пришла ему бумага от нотариуса, мол надо явиться туда-то и туда-то для оглашения завещания такой-то и такой-то. Димка явился, завещание заслушал и враз разбогател.

Богатство, так неожиданно, свалившиеся ему на голову, крышу ему не снесло, а дало шанс. И шанс этот Димка использовал, упускать не стал. Для начала он купил дом и перевез туда мать, затем оплатил дорогое лечение, поднял ее на ноги. Мать, задыхаясь от благодарности, клятвенно пообещала завязать с водкой, и слово свое сдержала.

Затем разыскал сестру, и несмотря, на то, что она бросила его, одного маленького и беззащитного, сбежав из дома, устроил и ее жизнь. Она к тому времени уже родила Димки двух племянников от разных мужей, которых и след простыл, тащила детей одна, вкалывая на двух, а то и на трех работах. Деньги многое значат, потому что мы все, за редким исключением, живем в материальном мире больше, чем в духовном. И деньги в этом мире иногда вершат судьбы людей. Анжелика с детьми переехала к брату в прекрасный дом, дети поменяли школу на престижный лицей, стали заниматься шахматами и конным спортом. Кто-то решил о них позаботиться и сделать их жизнь если пока и не прекрасной, то вполне благополучной. Этот кто-то был Димка. Он заменил им отца, дал им не только материальные блага, но и любовь, заботу, внимание, все то, чего так отчаянно не было у него самого. Наконец-то у них вырисовывалась самая настоящая семья. В ней были и Новый год с мандаринами и елкой, и кино, и поездки в гости, а главное мир и согласие. И все это благодаря Димке. Он создал эту атмосферу тепла, надежности и любви всех ко всем.

И эта была только первая часть счастья. Вторая, наступила чуть позже, когда он встретил свою будущую жену Ларису. Влюбился в нее без памяти. Ухаживал за ней красиво, дарил подарки и сделал предложение, как в американских фильмах, с шиком и фантазией.

Мать на свадьбе не переставая плакала, всё повторяя, что жаль отец не дожил до этого счастливого дня. И не увидел, что можно жить иначе, что жить можно светло и радостно.

Лариса оказалась прекрасной женой. В сущности, это определение «прекрасная жена», каждый мужчина выбирает для себя сам.

Для кого-то это заботливая мать, для кого-то прекрасная хозяйка, для кого-то замечательная любовница, для кого-то интересный и умный собеседник. Для Димы Лариса была всем и сразу. Он любил в ней всё! Чтобы она не говорила или ни делала вызывало у него восхищение. Это была настоящая Любовь — принимать человека таким, каким его выдумал Создатель. А что же Лариса? Она принимала его любовь, она в ней купалась. Ей не надо было стараться быть лучше, чем она есть на самом деле. В этом браке она могла себе позволить быть самой собой. И это было именно её счастье. Лариса была, из категории тех детей, на долю которых, выпало счастливое детство. Непьющие интеллигентные родители, дом — полная чаша, одна любимая дочь, в которую вкладывались все средства и всё свободное родительское время. Но и требовалось с нее много. Хорошие оценки в школе, занятия музыкой и иностранным языком, беспрекословное послушание, уважение к старшим. Её мнение учитывалось, но не было определяющим. Поэтому девочка выросла по всем понятиям общества, правильная. После школы поступила учится в Москву, да не куда-нибудь, а в МГУ, на филологический факультет. Годы учебы в Москве было насыщенным, веселым, студенческим временем. Если Лариса, за эти пять лет и позволяла себе романы, то они все были легкие, без надрыва и юношеских трагедий. Легко сходились и также легко расходились, и романы эти оставляли в душе каждого приятное послевкусие.

Конец ознакомительного фрагмента.