Семейные ценности, или Принцесса вышла замуж

Йорданка Величкова, 2021

Книга «Семейные ценности» описывает отношения между мужчиной и женщиной в браке. Это роман об обычной среднестатистической семье – отличие лишь в том, что мужчина работает ядерным физиком. Его взгляды на жизнь неординарные, философские, нередко направленные на православие, хотя профессия ученого, как правило, этого не принимает. Помимо любви главных героев, их диалогов, игр с ребенком, читатель сталкивается с невероятным внутренним миром женщины, ее эмоциями и психологией. И осознаёт, что воспитывать детей – это огромное счастье. Не поддаваться унынию – самый главный урок этой книги. Потому что в жизни, которая кажется нам такой размеренной, всегда могут попасться подводные камни – один из супругов неожиданно может влюбиться в другого человека. И наконец – книга помогает вернуть жизнелюбие и найти опору для борьбы с отчаяньем, беспомощностью и растерянностью, которые подстерегают мам после рождения детей.

Глава 8

Я не помню, когда точно состоялся этот разговор с Андреем. Но в моем сознании он запечатлелся как особенный, непохожий ни на что другое, что до этого момента мы когда-либо обсуждали.

— Почему людям сложно по-настоящему полюбить жизнь? — спросила я тогда.

— Что ты? Они ее любят.

— Ну, может и так… Но они ее не любят, как надо. Люди по-настоящему не любят жизнь.

— Почему ты так решила?

— Они нередко впадают в уныние. А невозможно любить по-настоящему что-то и часто находиться в подавленном состоянии духа.

— Возможно, потому что мы не живем с Богом, — тихо ответил муж.

Он редко объяснял мне свои христианские принципы. Я только знала, что его воспитывали в этой вере. Есть распространенное мнение, что люди, которые занимаются наукой, не могут быть верующими, но Андрей говорил мне, что это ошибочная трактовка. Однажды он мне объяснил, что возможно, наступит время, когда теология и естественные науки будут тесно связаны между собой. Это особенно относится к физике, так как физика — это «натурфилософия».

— Мы не живем с Богом: так легко объяснить все, — продолжила упорствовать я. — Тогда только священникам ничего не грозит, ну и тебе тоже. — Я посмотрела на Андрея с легкой усмешкой.

Не обращая внимания на мое недовольство, муж спросил:

— Ты хотела узнать, что нам мешает восхищаться всем, что находится вокруг нас?

— Ну, да… И почему у некоторых получается верить в Господа, а у некоторых — нет?

— Мы все грешны. Поэтому.

— Пожалуйста, объясни мне. Только имей в виду, что церковь как институт мне не особо нравится.

— Почему?

— Как почему? Невозможно воспринимать и уважать то, что взяло так много жертв!!! Знаешь, как много людей погибло из-за религии?

— Религия не виновата в том, что ее служители, точнее, некоторые из ее служителей, хотели воспользоваться ею, чтобы властвовать! — муж произнес это твердо и отчетливо, а затем сила его голоса уменьшилась, но прежняя твердость в рассуждениях сохранилась. — Знаешь, какова самая главная проблема в нашей жизни?

На минуту я замолчала, затем произнесла:

— Возможно, многие люди привыкли жаловаться, привыкли смотреть не в то, чем они сами занимаются, а в то, что делают другие.

— Ты почти угадала, многие не верят в себя, — громко произнес Андрей.

— Потому что общество или сильные мира часто им мешают!

— Это тоже верно. Но что можно ожидать от общества, верящего только в свои собственные силы и неверующего в Бога?

— У тебя все склоняется к твоей любимой теме! — не отступала я.

— Если ты задумаешься, то поймешь, что я имел в виду. Неслучайно предпочтение уповать на свои силы и вообще не верить в Господа в религии воспринимается как неизменный грех!

— Все можно воспринимать как грех!

На несколько мгновений Андрей оцепенел, а затем вдруг проронил:

— Возможно, ты права. Грех — название для церкви, иногда наши грехи воспринимаются в обществе как проступок, а иногда грех не мешает обществу.

— И получается, что свободными быть нам почти невозможно? — этот вопрос вырвался из меня неожиданно, спонтанно.

— Нет, тут ты не права! Церковь вообще нам не мешает в том, чтобы мы чувствовали себя свободными.

— Но…

— То, что существуют церковные правила — это для того, чтобы наш путь к пониманию Бога был намного легче и удобнее. Если человек захочет, он всегда может почувствовать себя свободным. Свобода — это внутреннее состояние души! Но чтобы ощутить себя по-настоящему свободным, нужно, чтобы существовала неизменная духовная основа. В противном случае мы не сможем быть свободными по-настоящему. Мы всегда будем цепляться за что-то материальное. — Муж посмотрел на меня ободряюще, от него как будто струился оптимизм и жизнелюбие.

— А зачем нужна эта духовная основа? — не совсем понимающе спросила я. — Многие живут без этого, и нам кажется, что с ними все в порядке.

— Потому что без четкой духовной основы ничего в нашей жизни не получится. Она будет подвержена хаосу. Может, мы не сразу это осознаем, может, это не сразу с нами произойдет, но без духовных устоев она рано или поздно станет убогой и порочной.

— Возможно, это так, — согласилась я. — Но я знаю очень хороших людей, и они неправославные!

— Не то чтобы невозможно быть хорошим человеком без веры, но когда человек верующий, он намного серьезнее стремится сохранять в себе добродетели и не отступать от них. Вот чего в нашей жизни не хватает — так это смирения.

— Возможно, ты прав, — я глубоко задумалась. — А как его приобрести?

— Молитвой.

— Молитвой?! Это неслыханно! Люди молились с самого своего создания, но сейчас… Не сердись, но это отстало, несовременно.

— Да, сейчас они не молятся, к огромному сожалению. Поэтому так много проблем у всех. И запомни, Тася: никакая искренняя, идущая из самых глубин сердца молитва не может быть «отсталой».

— Но молодежь в современном мире воспитана по-другому.

— Нет, молодежь просто не особо воспитывали в таких ценностях. Раньше, до девятнадцатого века, все люди понимали, что вера — основа жизни и нравственных устоев человечества. Но пришел идеологически другой двадцатый век — и все повернулось в худшую сторону. У человечества не осталось его настоящей жизненной основы! Она исчезла из-за безобразного желания властвовать и распределять блага мира, а не жить, уповая на Бога.

— Но для многих людей само понятие «Бог» тоже звучит неконкретно.

— Оно может быть неконкретно, если мы не стремимся к Нему. Мы не в состоянии понять Бога, потому что считаем себя самыми умными. Нам не нужна Его Сила и Истина!

— А что означает Истина, когда мы говорим о Боге?

— То, что только в Нем может быть настоящее понимание мироздания. Он — единственная сила, которая может вместить в себя все нравственные устои человечества. — Очень часто некоторым людям не нравится, что за тем, что с ними случается, за их болезнями, успехами и падениями стоит Бог. И они не могут ощущать себя хозяевами своей жизни.

— Это говорит о гордыне людей. Гордыня есть в каждом человеке, но тот, кто с Богом, хочет измениться, а кто не с Ним — настаивает, что он сам прав и Бога нет.

— Андрей, мне кажется, существует много людей, которые считают, что Бог есть. И если подумать логически, это так — ведь даже некоторые законы физики невозможно объяснить без существования этой вседержащей силы. — Да. Может, проблема не в том, есть ли Бог или нет, так как на протяжении жизни многие из нас приходят к выводу, что Бог есть. На самом деле проблема вот в чем: насколько глубоко и действительно осознанно мы не просто согласны с существованием Бога, но и готовы жить с Ним. Так как Он готов жить для нас, если мы примем его в свое сердце!

Глаза Андрея буквально проникали в меня… Как много вопросов было у меня по поводу религии и философии? Как много понятий, которые мне хотелось осознать и принять? Я пока не считала, что общение с Богом — единственный путь, чтобы обычному человеку обрести счастье, но задумавшись, я поняла, что мое мнение совпало со взглядами мужа, что общение с Богом жизненно необходимо, чтобы человек имел вечное счастье и покой.

Андрей приобнял меня, и я вновь ощутила силу его любви. Но в этот момент я почувствовала, что вся ее прелесть пылала по-другому: сейчас моменты нежности почти потерялись в его упорстве и мужественной мощи. Его руки крепко сжали мои запястья, его взгляд манил духовной силой, но все же за всем этим чувствовалась невероятная нежность.

Не выдержав, я прошептала ему на ушко:

— Я люблю тебя! С тобой так интересно говорить обо всем на свете!