Счастье

Кай, 2023

Шестеро друзей приезжают на родной остров спустя 8 лет, но вместо воссоединения их встречает происшествие – самоубийство общего лучшего друга.Спустя несколько дней на пустыре города Са-Рьяно был обнаружен труп, помеченный символикой "Древа" – крупнейшей преступной организации.Семеро друзей. Семь разных жизней. Одна преступная организация, протянувшая свои корни к каждому из них. Смогут ли они совладать с демонами прошлого и выяснить тайну "Древа", связавшую все их судьбы?

Глава 6

Томас вернулся домой около полуночи, проведя несколько часов в баре. Перед глазами постоянно мелькало улыбчивое лицо Марфы, но потом воспоминания дорисовывали её обезображенное тело, корчащееся на полу ванной.

Он снял с себя костюм и бросил на кресло, а сам пошёл в душ на первом этаже, надеясь смыть с себя всю грязь, накопившуюся за день. Но, даже натирая кожу мочалкой до кровавых полос, всё равно чувствовал себя грязным. Грязь, как клеймо, и Томас уже не мог её вывести, как бы не старался.

Замотав полотенце на бёдрах, он вышел из душа и направился в гостиную. Взял холодное пиво из бара и сразу же отпил с горла.

У него руки в крови. Даже нет. Он тонул в ней, захлёбывался, поднимал руку вверх, надеясь на спасение.

Он сам себя загнал в эту мучительную ловушку.

Томас выходец из бедной семьи и всю жизнь спешил обеспечить людей вокруг себя не только деньгами, но и всем необходимым для счастливой жизни. Он не считал плохим заботу о других, даже если на кону стояла никому не нужная жизнь чужого человека.

После «инцидента» он переехал в Са-Рьяно и несколько недель голодал на улице, пока не встретил в баре одного из «рабочих» Дома Ири. Ему предложили лёгкую работу, которая заключалась в доставке некоторых «посылок» в нужные руки. Естественно, Томас хотел лёгких денег, поэтому без раздумий согласился на грязную работу.

Первое время он доставлял коробки с пометкой «осторожно стекло» различным людям, которые, не задавая вопросов, отдавали парню конверт с купюрами. Их он передавал высокопоставленным людям, а те, в свою очередь, отчитывались перед начальством.

Его куратора, руководящего районом, в котором работал Томас, убили, и первое время парень сам отчитывался перед начальством. Из-за того, что их район не потерял той статистики, при которой работал куратор, начальство решило назначить нового куратора из работников. Для этого подсчитывались удачные сделки без перестрелок и других мелочей, и Томас был единственным, кто продавал товар с наименьшими потерями.

Их район во главе с Томасом достиг отличного результата: повысился доход за счёт продажи и перепродажи оружия тем, кто не числился в официальных запросах Дома, то есть Томас продавал оружие тем, кто напрямую не связывался с Ири. Выручка, естественно, шла в казну Дома до копейки, что только поднимало Томаса в глазах лидера. Если парень передавал выручку даже из теневых продаж, то не это ли означало полное подчинение? Таких людей нужно держать к себе ближе. Они и умные, и преданные, и расчетливые — могут помочь в любых делах.

Так как старик Ири был уверен в Томасе, то без вопросов предложил ему тёплое местечко рядом с собой.

Годы шли, их Дом рос так же, как и авторитет среди группировок. Время Ири подходило к концу, а за всю жизнь ему так и не родили наследника. Он слишком ответственно подошёл к карьере «бандита», что даже забыл о своей личной жизни, так и не женясь к семидесяти годам. Единственным близким человеком был для него Томас, поэтому свой престол он завещал ему. Старик написал завещание, обговорил детали со своими коллегами и уже готовил парня к принятию короны. И только спустя два года Ири скончался от инсульта, а Томас понял, что носить такой груз на плечах, как целый Дом, ему тяжело. Лишь спустя два года он узнал о «Древе», а потом стал его частью.

Так или иначе, за все это время Томас оброс панцирем, который не пропускал ни одно чувство. Такая работа предлагала весьма выгодную сделку: эмоции взамен на деньги. За эти восемь лет Томас заточил себя в темницу душевной пустоты.

Сейчас, снова отпив пива из горла, Томас поднял глаза на полку шкафа и встретился взглядом с фотографией улыбающихся друзей. Крис, Марфа, Жан, Рэй, Коя, Кай и он сам — такие молодые и беззаботные, в розовых очках и с невинной улыбкой. Он специально поставил фотографию друзей на видное место, чтобы помнить о своей человечности.

Раздался телефонный звонок и Томас, увидев, что на дисплее загорелась надпись «Лидер», нехотя взял трубку.

— Говорить можешь? — монотонный компьютерный голос.

— Нет, — Томас устало потёр глаза. — Я сейчас занят.

— Что ж, — раздался щелчок компьютерной мыши, будто кто-то читал с монитора. — Тогда, откладывай дела и начинай меня слушать.

***

Марфа проснулась в тёплой постели, укрытая пледом. Видимо, кто-то перенёс её с ванны в спальню, чтобы она не заболела и, если брать во внимание, что это хозяйская спальня, вероятнее всего, что перенёс её именно Томас. Марфа сонно погладила ладонью чужую сторону кровати. Ледяная. Наверное, Томас не ночевал дома или, как обычно, заснул в гостиной.

Спустившись на кухню, домработница вежливо подала завтрак и протянула белый конверт. Внутри находилась кредитная карта Томаса и телефон Марфы, который вечером забрал Кай. Видимо, Томас и вправду полагал, что его вчерашний проступок могут перекрыть деньги.

«Что ж», — Марфа покрутила кредитку в руках.

К завтраку она так и не притронулась, пообещав поварам, что обязательно съест весь ужин. Охране сказала, что отправлялась за покупками на весь день, и если что-то случится, обязательно напишет Каю. Марфа ожидала, что после её недолгой пропажи Томас приставит охрану, которая будет ходить по пятам. На удивление, те лишь коротко кивнули и попросили звонить сразу домой на экстренную линию и не беспокоить Кая, которому, по их словам, было чем заняться.

Марфе стоило больших усилий, чтобы переступить через порог «Happiness». Теперь торговый центр, как ничто другое, ассоциировался с Томасом и напоминал, что парень мог находиться где-то неподалёку, а Марфа ещё не набрала достаточно смелости, чтобы заглянуть ему в глаза и поговорить.

Девушка ненавидела оставаться в одиночестве, потому что так мысли-черви пробирались в голову и сжирали мозг, заставляя вспоминать моменты, от которых она так хотела сбежать. Бродя мимо завлекающих витрин и шумных компаний, она чувствовала себя пустой. Будто у неё не было сил и полноценную жизнь, и на простое существование. Время для неё остановилось.

«Счастье за деньги не купишь», — так говорила мама, но девчонка всегда ей противилась и удивленно возражала, вскидывая брови.

— Как это нельзя? — спрашивала она тогда. — На них я смогу купить собаку и тогда буду счастлива.

Но сейчас Марфа понимала, что запереть себя в золотой клетке и позволить надеть на себя бриллиантовый ошейник — идиотская идея. Только спустя почти 13 лет она поняла, что мама была права.

От воспоминаний Марфу вытащила смешная пританцовывающая фигурка уборщика, выключающего уборочную машину. Он забавно двигал головой в такт музыки, доносящаяся из его дешёвых чёрных наушников.

Марфа остановилась в паре метров от незнакомца. Это так…беззаботно? Уборщику явно плевать на то, как на него смотрят посетители. Марфа тоже хотела бы быть такой простой, свободной и не знающей забот. Она грустно улыбнулась и потёрла ноющее плечо.

Уборщик, повернувшись полубоком, убрал моющее средство в предназначенный отсек машины и поправил прядь тёмно-русых волос.

— Жан, — почти неслышно сказала Марфа и сорвалась с места, обнимая старого друга со спины.

Парень недовольно скривился и постарался освободиться от крепкого захвата неизвестного и кое-как развернулся в объятиях, чтобы посмотреть, в чём дело.

Отстранившись, Марфа пыталась сопоставить его лицо с тем прошлым Жаном, у которого не было мешков под глазами, сожжённых волос и усталых глаз. Она почувствовала запах сигарет.

Всё ещё курил.

— Ты, — Марфа посмотрела на нагрудный логотип. Почему-то униформа и Жан никак не могли ужиться в её голове.

— Да, — Жан убрал наушники в карман, не дав подруге договорить. Он не хотел, чтобы его ближний круг узнал, что некогда дерзкий и смелый Жан, который грезил в детстве изменить мир, теперь убирал чёртово здание. — Я работаю уборщиком.

Понимая, что своим неловким молчанием Марфа показывала, что ошарашена увиденным, она встрепенулась и улыбнулась, как ни в чём не бывало.

— Я хотела сказать, что ты перекрасился, — она невесомо коснулась подушечками пальцев кончики тёмно-русых волос. Жан устало моргнул. — Разрешишь пригласить тебя на обед?

Парень оживился и посмотрел на циферблат наручных часов.

— Думаю, я могу взять небольшой перерыв, — он снял с себя кофту униформы, завязал её на талии, спрятав логотип бизнес-центра, чтобы никто не подумал, что Марфа обедала с уборщиком. Взяв ручку уборочной машины, добавил: — Секунду, — и увёз машину за угол бутиков.

Зайдя в ближайший кафетерий, Марфа выбрала место в самом углу, чтобы ни Томас, ни его прихвостни не увидели их с Жаном. А Жан, стоя у кассы, поглядывал через плечо на озирающуюся подругу, и где-то внутри себя молился, чтобы она делала это не из-за их разности социального статуса.

Почему-то разговор давался Марфе с большим трудом. Связано ли это с тем, что она смущалась смотреть на старого друга, боясь вспомнить то беззаботное и радостное время или с тем, что до сих пор болели рёбра? Девушка больше задавала вопросы, спрашивая про маму, про то, как Жан справлялся со всем в одиночку, про работу и желание поступить в университет. А Жан, видя, что подруга не в настроении рассказывать про свою жизнь в красках, старался отвечать чётко и понятно, естественно, опуская горькие нюансы, которые могли расстроить подругу.

На удивление, девушка оказалась хорошим слушателем. Когда Жан рассказывал историю, про увольнение из ресторана, где он работал официантом, из-за того, что тот частенько наливал себе кофе из служебного автомата, предназначенного для посетителей, потому что не мог выносить частые ночные смены, Марфа достаточно громко выругалась и назвала бывшего начальника «эгоистичной жирной свиньёй».

Жану стоило усилий, чтобы разговорить Марфу. Оказалось, что вчера девушка ездила навещать родных на Бэе.

— Мама закончила ремонт, и теперь мой дом выглядит как настоящий дворец, — она гордо выпрямилась. — В планах у неё теперь сделать небольшой бассейн на заднем дворе, чтобы брат и сестрёнки научились плавать, — по глазам Жана было видно, что он искренне рад, но взгляд был с каким-то грустным шлейфом, тянущимся вплоть до того самого дня, когда Жан увидел её в туалете вместе с Гэрри. И почему-то Марфа посчитала важным добавить: — Ничего не подумай, Жан. Я теперь дизайнер и не занимаюсь ничем таким, как в прошлом.

Не занимаюсь.

Пролетело эхом в голове и осело мерзким осадком на сердце.

Не занимаюсь.

Звучало, как долгожданная отдушина для Жана. Марфе даже показалось, что он тяжело выдохнул, будто у него ушёл груз с плеч.

Раздалась негромкая мелодия оповещения на телефоне Жана. Тот взял телефон, недовольно хныкнул, а после выключил звук и положил на стол экраном вниз.

«Телефон», — вспомнила Марфа.

— Жан, — побарабанив пальцами по столу, Марфа всё же решилась и достала телефон из кармана. — Вчера я была у Криса, и на его фотографии был вот такой рисунок.

Она протянула телефон, и парень удивлённо всмотрелся в фотографию, то приближая, то отдаляя картинку. У Жана диссонанс. Если подумать, то этот рисунок был логотипом «Древа», но как Крис мог быть с ним связан и был ли он связан вообще?

Жан вздрогнул, будто его пронзило молнией. Древо на Ёрим было вырезано после того, как её убили. А Кристофер покончил с жизнью. Может «Древо» просто не могло вырезать на нём свой логотип, поэтому и нарисовали на фотографии? Чтобы знали, чья он жертва.

Бред.

Крис был простым парнем, студентом медицинского. Жан знал его как облупленного, ведь тот вырос вместе с ним.

— Знаешь что-нибудь об этом?

Жан вернул телефон, обвёл языком зубы и противно причмокнул. Теперь у него достаточно мыслей, чтобы поделиться с Рэем.

Телефон противно завибрировал от оповещения и Жан, закатив глаза, прочитал сообщение.

— Твою мать.

— Что-то случилось?

— Нет, — Жан покачал головой и снова положил телефон на стол. — Всего лишь мой начальник. Спрашивает, почему меня нет на участке.

Марфа как-то неуклюже дёрнулась и встала со стула.

— Извини, я тебя задержала.

— Ничего. Я отмою участок после.

— Нет, — она качнула головой. — Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

Они вышли из кафе и молча дошли до места, где Жан оставил уборочную машину. Жан, опустив голову, думал о том, как этот логотип мог появиться рядом с Крисом. А Марфа, поглядывая на друга, накручивала себя, что могла ляпнуть что-то неправильное. Как вчера.

— Спасибо за обед, — Жан обнял на прощание. — И, — он опустил голову, вспоминая фотографию, — будь осторожна.

Марфа лучезарно улыбнулась и кивнула. Но, стоило Жану скрыться в волне покупателей, она тут же потускнела в лице и опустила руки.

***

«Это ошибка. «Древо» просто где-то просчиталось, потому что я знал Криса с детства. Мы с ним росли вместе, и я точно уверен, что он не такой человек как я», — думал Кай, стоя под тенью листьев дерева.

Игнорируя шум от тренировки рекрутов, он старался собрать мысли воедино, чтобы получилась более-менее логичная теория, от которой можно впоследствии отталкиваться.

«Что я знаю о той девчонке? Её зовут Кирин, училась в медицинском университете, а 13 мая была насмерть сбита. Про водителя Крис ничего не написал в письме. Может ли быть так, чтобы Кирин была как-то связана с «Древом» — долги, враги или желание уйти из группировки? Тогда, если она знала слишком много и вызывала недоверие у «Древа», её просто могли убрать, подстроив несчастный случай. А Крис…»

Кай достал из-за спины папку с логотипом «Древа», в которой находилась вся информация о рекрутах, и смотрел на уставшую от тренировки молодёжь. Когда на горизонте появилась высокая фигура Мирай, Кай вышел из тени и нахмурился.

— Десять минут перерыв, — холодно произнёс он, смотря на рекрутов. — Потом всё заново.

В идеальной тишине, рекруты, словно роботы, опустили головы, сели на траву и стали тяжело дышать от усталости.

— В глаза не смотрят, — произнёс Мирай, подойдя к Каю. — Бояться — значит, уважают, без уважения тебя никто не будет слушать, а если не будут слушать — значит, не будут бояться. Вот такой примитивный треугольник.

— Почему приехал? — он перебил, смотря, как рекруты, взяв бутылки от тренеров, жадно пили воду. — Ты ведь с рекрутами не работаешь, а значит приехал лично ко мне.

— Лидер снова связался с Томасом. Намечается сделка по передачи важного материала. От тебя нужна только парочка охранников, которые будут держать всё под контролем. Может, даже снайперов найдёшь, кто знает?

— А рекруты пойдут? — Кай кивнул в сторону молодых парней.

— А они готовы? — с издёвкой покосился Мирай. — Сила есть, а вот в их знаниях я сомневаюсь.

Кай лукаво улыбнулся и направился к толпе. Стоило ему остановиться в паре метрах, все парни соскочили со своих мест и построились в ряд.

— Что это? — прокричал он, вытягивая папку логотипом вверх.

— Герб нашей жизни! — отчеканили парни.

Кай обернулся лицом к Мирай, оценивая его реакцию, а затем, оставшись ею довольной, снова повернулся к парням.

— У вас нет жизни, идиоты, — он завёл руку с папкой за спину. — Вы существуете для исполнения долга! Исполнен долг — закончена ваша «жизнь», — Кай прошёл рядом со строем, заглядывая каждому в глаза. — Первое правило!

— Первое правило, — в туже секунду начали отвечать парни. — Господин — царь и Бог. Его семья, его желания, его жизнь — высшая ценность для нас.

— Второе!

— Невыполнение приказов Господина карается смертью.

Кай отошёл назад, рассматривая парней: все стояли смирно, с безразличным лицом, устремленным в никуда. И все парни разные — кто-то ниже, кто-то толще, кто-то уродливее, а кто-то… Парень прищурился, заметив голубую верхушку волос, стоящую ближе к началу строя.

— Третье правило, — он медленно подошёл к парню.

— Смерть — единственный выход из «Древа».

Кай сделал шаг назад. Синие волнистые волосы незнакомца едва касались плеч. Бледное, почти синеватое лицо было усыпано блестящими веснушками. Пристальные стеклянные зеленые глаза кого-то отдалённо напоминали Каю.

— Отбой, — Кай повернул голову набок, и все рекруты снова сели на свои места. Только синеволосый мальчишка, пристально смотрящий Каю в глаза, ухмыльнулся, и через долю секунды сел на землю.

Кай медленно моргнул. Незнакомец очень сильно напоминаю Кою.

Шаркая ногами по земле, он медленно дошёл до Мирай и, разглядывая восторг в его глазах, гордо вскинул голову.

— Ну, как? Не думай, что это просто выученные слова. Они пришли на службу осознанно, а мы эту осознанность, — Кай щёлкнул пальцами, — вытащили, — он нахмурился. — Если ты в восторге, то похвали меня.

— Они хотя бы оружие в руках умеют держать?

Кай что-то недовольно пробурчал и повернулся к парням лицом, ища глазами того самого синеволосого, который как-то не уживался со всей этой картиной: большинство рекрутов — высокие взрослые парни, повидавшие в жизни и смерть, и голод, и борьбу, а в глазах читалась жадность и бесстрашие. А тот мальчишка совсем другой.

— Для мяса сойдут.

Он открыл папку, ища документ с этим мальчишкой. Информация о нём была скудной, а на фотографии был словно другой человек. Не могло у восемнадцатилетнего быть в глазах такой пустоты.

— Почему ты не рассказал Томасу, где находилась Марфа? — Мирай, наконец, задал вопрос, ради которого приехал. — Даже ради безопасности Марфы ты молчал, — он смотрел вдаль на кроны деревьев. — Ещё и про неверность что-то наплёл.

— Поэтому он тебя отправил? Потому что до сих пор на меня в обиде?

— Не нужно было говорить, что ты верен лидеру, но не ему, — продолжил Мирай. — Это было уже лишнее. Знаешь же, что он терпеть такое не может.

— А что он может «терпеть»? — Кай старался наблюдать за кем угодно, лишь бы не смотреть на Мирай, от чьей правильности тошнило. — Таких, как ты — жалких животных, готовых предать ради верности старого друга? — он тихо рассмеялся в кулак. — Как же он изменился, Мирай. Раньше Томас был моим примером для подражания, а теперь, — парень поднял голову вверх, смотря на уплывающие облака, — а теперь пример того, каким я не должен становиться.

Последнее задело Мирай сильнее, чем шальная пуля, плечо от которой до сих пор иногда ныло. Разве плохо отдать свою жизнь тому, кто эту жизнь защитил?

— Повторю: пара охранников, снайперы и несколько рекрутов для поддержки штанов. Встреча будет происходить в амбаре, где принимали рекрутов.

Мирай развернулся и резво направился к машине. Кай, скрестив руки, злобно смотрел на отдаляющуюся фигуру, продолжая размышлять.

«А Крис… Какова вероятность, что Кирин что-то рассказала про «Древо» и он стал жертвой разрушительной силы? Что, если и его убили, чтобы у «Древа» не было проблем?»

***

— Итак, что мы имеем на данный момент?

Жан смотрел в окно и провожал взглядом людей, бегущих по делам. Он держал в руках чашку с горячим напитком и грел свои бесконечно холодные ладони. Рэй сидел напротив, смотря в блокнот, куда собирался отмечать информацию о деле, найденную вместе с Жаном.

Рисунок на фотографии Криса оказался логотипом «Древа». За несколько недель Рэй столько раз смотрел на этот рисунок на медиа-доске, что мог безошибочно описать каждую ветку и каждый штрих дерева.

— Ты рассказал про рисунок на памятной фотографии Криса. Марфа больше ничего не рассказывала? — Жан отрицательно кивнул. — Хорошо, — Рэй сделал пометку в блокноте, а затем, отпив кофе спокойно продолжил: — Ты уверен, что этому Томе можно доверять? Вдруг, никакого Чи в «Древе» нет. Раз, Тома сказал, что этот червь сливает информацию полиции, — Рэй ненадолго задумался, — никакой информации наш отдел не получал.

— Так ты и запиши свой отдел в блокнот, Рэй, — резко начал Жан, кивая в сторону блокнота, а потом поднял взгляд на парня. — Тома сказал, что Чи сначала сливает информацию своим, а те — не купленной полиции. Учитывая, что ваш отдел работает напрямую над делом «Древа» ответ напрашивается сам собой.

— Хочешь сказать, что мой отдел как-то связан с «Древом»?

Жан пожал плечами, будто сказал догадку, а не факт, которому сам верил.

— Просто гипотеза. Но, учитывая, что делом руководит Минхо — я уверен, что он как-то замешан в этом.

— Почему ты так уверен? Есть причины?

— Есть, но сейчас они не играют важной роли, чтобы о них рассказывать. Давай пока сосредоточимся на том, что нам известно.

Рэй кивнул и записал новое предположение в блокнот.

— Завтра я поеду в «Happiness», чтобы узнать что-нибудь о последнем этаже. Может, если повезёт, встречусь с владельцем или директорами.

— Нет, — отрезал Жан. — Пойду я. Я там работаю и смогу без подозрений пройти на этаж. Слышал, тот этаж охраняется нанятой охраной, поэтому ко мне вопросов возникнуть не должно.

— Никто не будет отвечать на вопросы уборщика. Я пойду туда, — Рэй с хлопком закрыл блокнот и убрал в сумку. — И будем надеяться, что ордер не понадобиться.

Слова друга задели Жана, но спорить он не стал — лишь закатил глаза и отвернулся к окну.

Поход на верхний этаж — идеальный способ проверить слова Жана. Если отдел Рэя как-то связан с «Древом», то охранники сразу же доложат тем полицейским, кто их покрывал. И, если о похождениях узнает Минхо, то это только подкрепит теорию о том, что «Древо» и отдел Рэя связаны.

***

Марфа бродила по торговому центру, заходя в каждый магазин. Делала всё, лишь бы не ехать домой и не видеть Томаса. Ведь, как она может быть рядом с человеком, что как-то замешан в смерти друга. Замешан ли?

Проходя мимо кафе, она почувствовала, как кто-то схватил её за запястье и развернул. Томас. Увидела того, кто ещё пару минут представал в голове зверем, готовый сожрать с костями при первом удобном случае.

— Узнал, что ты тут, — спокойно начал Томас, заглядывая в глаза. Марфа отвела голову, смотрела на отражающийся свет от вывесок на плитке, — сразу примчался.

— Зачем?

Он нахмурился.

— Хотел попросить прощение, — он посмотрел на реакцию, а потом коротко добавил, шепча на ухо: — За вчерашнее.

Всё, что Марфа вынесла из детства, что притворяться жертвой не так уж и плохо.

— Я сегодня достаточно подумала о том, что сделала. Признаю: всё, что произошло вчера, я заслужила.

— Это не так, — Томас взял двумя руками лицо девушки и, словно безмолвно извиняясь, поцеловал в лоб. — Я хотел бы извиниться. Позволишь?

Девушка кивнула. Всё равно она не могла сбежать от Томаса, а сказав, что против извинений, он бы сделал всё, чтобы Марфа его услышала.

Томас взял девушку за руку, завёл в лифт и нажал кнопку последнего этажа. Он не смел трогать Марфу и тем более прижимать к себе, когда та отошла в далёкий угол лифта.

Когда двери открылись, Марфа застыла в изумлении. Перед ней была массивная дверь с двумя золотыми головами львов, держащих в пасти золотые кольца ручки. Томасу даже пришлось немного подтолкнуть девушку внутрь клуба.

Марфа вошла в помещение, где всё было освещено красным. Красная подсветка, протянутая по периметру потолка и пола, создавала развратную атмосферу, а разноцветные светильники, двигающиеся под тихую музыку, создавали эффект активности. По периметру клуба стояли барные стойки с большими выступами и шестами, где будут танцевать стриптизёрши. Также, были расставлены чёрные кожаные кресла и небольшие столики.

— Строительство завершилось? — Томас кивнул. — Так быстро? Сколько времени прошло?

— Я приказал работать сутками, — и на серьёзный взгляд Марфы добавил: — Доплатив сверху. Большинство материала у нас уже было, а другую часть купили во время отделочных работ, — Томас подошёл к бару и взял небольшой пульт, оставленный специально для них. — Конечно, строительство ещё не завершилось и нам есть над чем работать.

Нажав на кнопку, красные огоньки сменились на небесно-голубые и вся комната словно выросла в масштабах. Марфа даже ахнула, увидев, какой клуб на самом деле большой и просторный. Потолки на последнем этаже высокие и сквозь панорамные окна пробивались звёзды-светлячки. Прямо под потолком Марфа разглядела большие воздушные кольца, которые она видела только в цирке на номерах воздушных гимнасток. Вероятно, на них тоже будут парить голые стриптизёрши. На стенах заискрились белые гирлянды в виде дождя — их капли медленно сползали по стенам и этот вид слегка напоминал метеоритный дождь.

— Нравится? — спросил Томас, глядя на изумленную Марфу.

— Очень, — прошептала она.

— Как назовёшь?

Марфа обернулась. Томас, прислонившись к панорамному окну, смотрел на неё с лёгкой улыбкой.

— Я?

— Да, — он кивнул. — Это будет небольшим подарком для тебя.

Марфа бегала глазами по помещению, топчась на месте. Ответственность за название такого фантастического места будто материализовалась и повисла у неё на шее, как бриллиантовое украшение.

Она подошла к окну, где стоял Томас, и взглянула на ночной город. Все машины, свет квартир многоэтажек и уличных фонарей напоминали на сто двенадцатом этаже маленьких муравьёв, надевшие на себя фонарики, и некоторые из них застыли в ожидании чего-то. Марфа чувствовала себя птицей в полёте. Словно она наблюдала за жизнью всех людей сразу на высоте.

— Avis.

— Птица? Не думаешь, что называть клуб на латыни уже не модно?

Марфа нахмурилась.

— Ты не говорил, что название мне придётся придумывать. Я бы основательно подготовилась, — девушка задумалась и снова посмотрела в окно. — Мне кажется, звучит хорошо. Клуб на последнем этаже, на высоте птичьего полёта. Пусть, — Марфа укусила губу, — люди будут чувствовать здесь себя свободными, как птицы.

Томас обнял Марфу за талию и навис перед её лицом, оттягивая нижнюю губу и заглядывая в глаза. Внутри всё сжалось. Девушка бы и сама не прочь сжаться до размера горошинки и стать незаметным для него.

— Звучит неплохо. Хорошо, пусть Avis.

Томас сделал шаг назад и опустил голову. Прошло несколько секунд, прежде чем он медленно, перешагивая через свою гордость, опустился на колени.

— Что ты делаешь?

Марфа попыталась поднять парня, хватая его то за руки, то за талию, а затем и сама села рядом с ним на колени.

— Я такой идиот, Марфа.

— Это не так, — она прижала его голову к груди, лишь бы тот прекратил нести чушь.

— Когда ты уехала я, правда, не находил себе места. Мне казалось, что у меня пропала не девушка, а, — голос Томаса дрожал, — пропал смысл всего, что делаю. Я подумал, что если ты исчезнешь, то у меня закончатся причины, чтобы оставаться в живых, ведь, кроме работы меня ничего не удерживает. У меня не останется даже банального счастья, которое я могу испытывать только когда ты рядом, здесь, — он легко хлопнул по коленке девушки, — под боком.

Марфа обняла крепче, бесконечно нашёптывая: «Я никуда не уйду». Но стоило вспомнить тот животный ужас, как её тут же затошнило. Тот Томас никак не уживался с образом этого — расклеенного, ранимого. Витающая злоба в комнате, когда Томас смотрел на Кая, заставила Марфу тут же опомниться.

— Скажи, ты бы выстрелил в Кая?

Когда Томас вспомнил направленный курок на друга, то никакие слова не могли ответить на вопрос. По его мнению, именно слова Кая создали конфликт. Его стойка, взгляд и манера речи — тот самый триггер, который и привёл к ссоре с Марфой.

Себя же Томас виноватым не считал.

— Сейчас я понимаю, что это не благоразумно, но тогда, — он крепче обнял Марфу, — я был готов истратить на него всю обойму. Знаю, я ужасный человек и я не рассчитываю на прощение, но, пожалуйста, просто не уходи от меня.

— Ты чего? Послушай, — Марфа чуть отодвинулась, взяла двумя руками чужое лицо и смотрела в красные глаза. — Кто бы что не говорил, но ты хороший человек. Я дорожу тобой, — она прислонилась своим лбом к его. — Поехали домой.

Марфа помогла встать Томасу, придерживала его за талию до самой машины на парковке, а потом всю дорогу до дома держала его за руку и осторожно гладила костяшки большим пальцем. Но, как бы Томас ни извинялся, как бы ни сидел на коленях — внутри по-прежнему продолжала скапливаться какая-то желчь. Дело скорее в том, как Жан смотрел на фотографию Криса, и как Кай вчера убежал с её телефоном прочь. Будто произошло что-то необъяснимое. В голове самостоятельно проводились параллели между «Древом» и друзьями.

Какая же, чёрт возьми, скрывалась правда?