Социопаты

Камилла Тильман

Наши дни. Представьте себе непохожих друг на друга людей. Никаких общих ценностей, ни единой общей мысли, но что-то схожее у них есть — каждый из семи героев наделен одним из семи смертных грехов. И каждый из семи героев в этом ни за что не признается. Основная идея книги — популярное нынче психическое отклонение — социопатия. Молодые люди все чаще уклоняются от общепринятых норм и восхваляют истинную свободу. Но мало кто может справиться с вседозволенностью, а некоторым это и вовсе не под силу.

II. СЕМЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ

Мне бы хотелось поделиться с Вами своим мнением о семи смертных грехах. А ещё о том, почему я считаю абсолютно наивной веру в их библейское происхождение. Приведу в пример священные книги: Тора, Коран, Библия. Разве они упоминают о смертных грехах? Так почему же набожные люди боятся нарушить запрет алчности или чревоугодия?

В скрижалях завета, данных Моисею на горе Синай, упоминаются лишь два греха: «не прелюбодействуй», говорится там, и «не возжелай жены ближнего твоего, и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего». Прелюбодеяние и зависть, только два греха.

В нагорной проповеди Иисуса Христа говорится про гнев: «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду», и прелюбодеяние: «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем». В столпах ислама и наставлениях, данных Мухаммадом, нет ни одного упоминания о семи смертных грехах.

Смертные грехи были составлены богословами и периодически (не думаю, что этому нужно удивляться) список корректировался. Изначально существовало восемь смертных грехов, а иначе — восемь худших страстей, наличие которых приводило к не лучшей участи души в ином мире. Впервые о них упоминается в сочинении Киприана Карфагенского «О смертности», но по-настоящему громко заговорил об этом в своих трудах греческий монах-теолог Еваргий Понтийский. Он разработал учение о восьми помыслах, упорядочив их по степени вредоносности для человеческого духа. Эти записи и легли в основу понятия о семи смертных грехах. Давайте я перечислю их в порядке, установленном Еваргием Понтийским. Итак:

Гордыня, тщеславие, печаль, гнев, уныние, алчность, сладострастие и чревоугодие.

Как Вы могли заметить, в списке отсутствует зависть, а схожие между собой гордыня и тщеславие, печаль и уныние являются отдельными грехами. Папа римский Григорий I Великий в конце VI века сократил список, внеся в него новый порок: зависть. А ещё он слегка изменил порядок. Посмотрим:

Гордыня, зависть, гнев, уныние, алчность, чревоугодие и сладострастие.

Список из семи смертных грехов окончательно сформировался в XIII веке. Он был сформулирован Фомой Аквинским, отделившим понятие порока от греха, и утверждавшим, что грех превосходит порок во зле.

При этом остается множество вопросов: почему за уныние положена гибель бессмертной души, а за убийство — нет? Отчего гордыня, которая, вполне вероятно, есть не что иное, как порыв отстоять собственные позиции, приводит к смерти? Неужели подобной участи не заслуживают злословие и лжесвидетельство? Семь смертных грехов — удобная мораль для современного общества, нарушение которой не карается земным законом, но наказывается законом небесным. Отличный способ убедить: даже если тебя не накажут сейчас, ты будешь с лихвой наказан после смерти. Отличный ход, не правда ли?

Представим, человеческая природа такова, что единственная измена навсегда меняет сознание предателя. Завидуя чужому, теряешь себя. Алчность — главный порок современного общества: миром правят деньги, совсем не благородство и честность. Гордыня не позволяет человеку смотреть на других, как смотрят на равных. Гневаясь, ты не только оскорбляешь возможно невинного человека, ты обнажаешь всё порочное в себе, далеко запрятав истинную доброту. В гневе легко сотворить множество страшных вещей, а сказать — ещё более того. Потерять собственную душу ради мимолетных удовольствий — это выбор, который можно совершить по собственной воле, навсегда обрекая себя на духовное падение.

Но ведь и жизнь вне нарушения постулатов веры может быть всего лишь контролем. Она есть разум, такая жизнь. Не доброта, не истинность. Сделать такой выбор — также не означает быть достойным человеком. Так где же истина, связана ли она с суждениями разума — или только живёт глубоко в сердце? Чувствуете?

Жаль.