ДАО Антихрист. Эра новой власти

Капиталина Громова

Андрей Широков с юности считал, что большие деньги можно только наворовать. Но остаться безнаказанным – целое искусство. Он находит ключевую модель для обогащения и экономической революции – децентрализацию. Он ищет консенсус с действующим правительством в вопросе интеграции созданной им ДАО-модели и блокчейна в госсектор, сотрудничает с ООН. Он сталкивается с тем, что множество политиков оказывают противодействие его идее. А после перестает отличать аферу от жизни. Книга содержит нецензурную брань.

5

— Игорян, лови! — весело завопил Влад, кидая бутылку с текилой другу. Тот поймал и положил ее в лодку.

— Все взяли?

— Да если что, вернемся. Заводи!

Молодые ребята гоняли на вейкборде по всему озеру и куражились по полной. Девчонки на берегу загорали и предвкушали зажигательный вечер с ними. После активных водных развлечений, перерывов на шашлык Влад с Игорем перебрались в байдарку с новой стеклянной подругой и отправились в очередной рейс по озеру.

— Владян, а что там за тело? — проказливо спросил весьма повеселевший Игорь, ткнув пальцем в сторону.

— Где тело? Какое тело? — Владу тоже хотелось похулиганить.

— Да вон, в лодке ноги торчат!

— Атакуй его! Как же так, нам весело, а там ноги без дела лежат?! — Ребята усиленно взялись за весла и, разогнавшись, совсем не деликатно вписались в борт с ногами. — На аборда-аж!

Андрей встрепенулся и уставился на сияющее от смеха лицо с васильковыми глазами. Влад протянул ему бутылку через край лодки.

— Будешь?

Дачный, озорного вида пират, так искренне звавший веселиться, казалось, мог расположить к себе и ледяного тролля. Его лучистое обаяние сквозило и заражало улыбкой.

Андрей удивился, но, уже устав от скуки, отозвался на озорство.

— Буду.

— Давай к нам! Я Владя.

— Я Игорь.

— Я Андрей.

— Отлично! За знакомство, Андрюха!

Компании, расположенные по соседству, быстро объединились на берегу. В ход пошли рюмки и соки. Легкая музыка из машины усилилась, Ольга с подругами Владимира следила за столом, пока мужчины располагались у мангала.

— В отпуске? — спросил Андрей.

— Я-то? Не-а, я сам себе отпуск.

— Я заметил.

— Я занимаюсь девелопментом, землю распределяю по федеральной программе, вот с Игоряном дело празднуем. Мы с ним, так сказать, в одной упряжке. А ты?

— А я трейдингом занимался, цифровыми разработками, сейчас криптовалютами увлекся и цифровыми технологиями.

— Да мы прямо из разных миров.

— Но и у нас могут возникнуть общие дела. Никогда не знаешь, что будет в следующем проекте.

Действительно, потенциал знакомства мог быть очень неожиданным, но портить рабочими разговорами такое забавное знакомство не хотелось. Кайфовать от жизни и есть ее смысл. Оба знали, что спешить с партнерством не стоит — бизнес любит надежность. Будущее само все расставит по местам.

— Верно. За дружбу!

— За дружбу!

Этот день стал началом действительно крепкой дружбы. Но солнечный выходной, который Андрей вырвал из своего плотного графика, заканчивался, снова надвигалась туча забот о поиске инвесторов и средств в проект.

Разработка банка была близка к завершению, но инвесторов никак не удавалось найти. Двери закрывались перед Андреем одна за другой.

— Андрей Сергеевич, когда вы сможете выдать нам хотя бы часть зарплаты?

Широков посмотрел на вставшего из-за компьютера программиста. Тощий, как и многие его коллеги, он бы вызывал чувство жалости, если бы Андрей не знал его давно. Тот всегда был жердеобразным и носил на лице выражение такой бесконечной печали, что если на него любоваться изо дня в день, то даже «Гугл» на запрос о закупке мыла в офис предложил бы вдобавок табуретки и веревки оптом.

— Стас, денег нет. Я могу только перекрыть суммы в размере ваших кредитов, потому что я обещал вам, что не оставлю вас в полной этой, ну, как ее назвать, толстая такая…

— Мы поняли, Сергеич. Это для нас и важно. А то нам банки тоже устроят потом ту самую, полную…

Андрей зашел в кабинет, который он делил с Олегом, сел на диван и закрыл лицо руками.

— Что делать, Олег? Это же пипец полный. Пацанам деньги надо платить, хоть немного.

— Я уже весь резерв израсходовал, — ответил тот. — Что мы можем?

— Я тоже отдаю им все, что получаю со своих пассивных источников. Шестьдесят процентов от ExpertSystems. У меня Олечка беременна, жалуется, что не хватает. А уже скоро надо встречать ее с малышом из роддома, закупаем все детское.

— Неужели ты вложил в банк все, что получил с продажи онлайн-школы?

— До последнего, бро. Если только снова взять в долг.

— Если нет выбора, возьмем.

Ссуда, предложенная старым знакомым, могла покрыть только два месяца зарплат работников, но и это сейчас имело большое значение. Программист-разработчик Стас судорожно жал ему руку, благодаря за выполнение обещания, когда Андрей выходил из офиса, чтоб уехать к жене в роддом. Ее положили на сохранение беременности, и он очень скучал.

Она неподвижно сидела в палате, понуро свесив голову. Андрей, едва увидев ее, почувствовал, что в воздухе висит непоправимое.

— Любимая, что случилось? — он моментально оказался на коленях у ее кровати, касаясь ладонями ее живота.

В ее глазах застыла страшная пустота. Она с трудом, почти беззвучно прошептала:

— Это порок сердца.

У Андрея подкосились ноги. Какой, к черту, банк? Какие инвестиции? Значение имело только одно — суметь сохранить его еще не рожденного первенца. Три недели до родов он не отходил от жены. Предприимчивый мозг искал пути решения. Только не все поддавалось его стремлению. А через три недели после родов из-под его ног ушла еще и земля. Он сделал все возможное, даже когда врачи разводили руками, отказываясь принять крохотного пациента. Но даже найденная через знакомых клиника не смогла ничего сделать.

Андрей стоял посреди расколотого вдребезги мира, глядя, как маленький, неестественно маленький, усыпанный цветами гробик спускался в холодную глубину. Ольга стала тенью, и если бы не его отец, он бы не смог взять себя в руки хотя бы ровно настолько, чтобы поддержать ее.

Криптовалютные колебания приносили людям безбашенную радость, Москва-Сити зашлась в тусовках и швыряла бешеные суммы на ветер. Брокерские счета Андрея тоже улыбнулись ему, он снова мог оплачивать работу команды. Но разделять их радость не получалось. Ее не было. Он просто не знал, как дальше взяться за свою жизнь.

— Сынок, мы ничего не можем изменить, — сказал ему отец. — Но это не значит, что это конец. Мы просто люди, даже если творим великие дела. У вас с Олечкой еще будет столько детей, сколько захотите. Мы смеемся над шуткой один раз, так и плакать нужно тоже только один раз. Мы легко принимаем хорошее от жизни, но нам нужно уметь принимать и то, что нам может не нравиться. Тот, Кто смотрит на нас сверху, возможно, уберег нас от большей боли. Нам остается это только принять.

И Андрей принял. Сумел. Не сразу, но сумел. Десятки людей в команде ждали его ответственности, миллионы людей ждали его продукт, он был им нужен.

Андрей решил ненадолго уехать с Олей в Арабские Эмираты. Работа над смарт-контрактом и банком была в самом начале, и он постоянно отвлекался от отдыха на координации по телефону. Они присели на веранду большого ресторана на пальме Джумейра, где за соседним столом парилась в деловых костюмах группа китайцев.

— Какие они смешные в своей напускной серьезности, — посмеялась Оля.

— Разумеется. Наверняка надеются на выгодное партнерство с арабами, — улыбнулся Андрей. — Они, кстати, при выборе партнера обращают внимание на то, как те едят.

— Зачем?

— Потому что в этом проявляется характер человека и его хватка в бизнесе. Индусы, например, сперва вытрясут из тебя всю информацию о твоей личной жизни, семье и только потом рассмотрят тебя как делового человека. Как правило, после второй встречи, на которую обычно опаздывают. Если их пригласили на ужин, они могут запросто прийти в любое время. Они вообще не пунктуальный народ. А еще они до сих пор придерживаются строгого разделения на касты. Их может оскорбить твое приветствие низшего по касте человека, а это создаст препятствия в работе. Конечно, если они заинтересованы в партнерстве меньше тебя.

— Как интересно. А японцы?

— Эти господа не будут общаться с теми, кто не равен им по статусу, только если вас рекомендует хорошо знакомый обоим посредник. Они как раз в отношении личной жизни максимально скрытны. С ними даже здороваться рукопожатием не всегда прилично. А пунктуальность у них возведена в ранг главной характеристики.

Оля удивленно слушала.

— Откуда ты это знаешь?

— Когда я учился во Франции полгода в коллективе из трехсот студентов из самых разных уголков мира, я вникал во все эти тонкости. Пять минут общения за обедом с парой иностранцев каждый день дает общее представление об их культурах.

— Ты уже тогда знал, что будешь работать на международном уровне?

— Да. Только не знал точного пути к этому, поэтому был внимателен ко всем перспективам в ведущих сферах экономики. Да и путешествовал много, узнавал культуры. Хм, а у них интересная беседа, — Андрей прислушался к английской речи китайцев.

Его снова отвлек телефонный звонок, пропустить который было нельзя. Спустя четверть часа, когда он положил трубку, на них с Олей надвинулась тень.

— Андрей? — спросил глубокий приятный голос.

Широков обернулся и, увидев давно знакомое лицо приятеля из французского университета, встал и улыбнулся. Араб посмотрел на Андрея яркими улыбающимися глазами.

— Фейсах?

— Я уже думал, что ты тогда так и остался в Европе. Я слышал о том, что ты проводил мероприятия в Сан-Франциско, Мадриде, Сеуле. Почему-то складывалось впечатление, что ты принял предложение от бельгийского банка и действуешь в его интересах.

— Я думал над ним, но все-таки вернулся в Россию.

— А я принял одно из тех предложений, которые ты отверг. Я пять лет возглавлял бизнес мистера Штайнера, потом вернулся сюда. Отец сказал, что хочет передать мне управление своей компанией, потому что я получил достаточно опыта.

— Это достойное занятие, Фейсах. Я тебя всегда вспоминаю, когда приезжаю в Дубай.

— И я тебя часто вспоминал, ты запомнился своей жаждой знаний.

Фейсах, сын известного нефтяника, прекрасный руководитель и безупречный семьянин, присел рядом с Андреем.

— Скажи, друг, я случайно услышал твой разговор по телефону. Интересная тема. Если это не секрет, поделись со мной. Возможно, я мог бы инвестировать в твой банк.

Андрей посвятил Фейсаха в суть дела.

— Интересно, — отреагировал тот, — я мог бы познакомить тебя с очень влиятельным человеком, он брат нашего короля. Как и все мы, он любит перспективные проекты.

Встреча с членом королевской семьи состоялась через два дня. Шейх Мохаммед выслушал идею, оценил ее оригинальность. Обсудил идеи по развитию некоторых бизнесов в общемировом значении, над которыми он размышлял самостоятельно. Андрей ему очень понравился как предприниматель и человек. Позднее он даже внедрил некоторые идеи Широкова в свое дело. Но в тот момент в инвестициях все-таки отказал. Пятьдесят пять миллионов долларов казались ему слишком значительной суммой относительно перспектив.

Ольга поддерживала его постоянно.

— Андрей, если время цифрового банкинга пришло, значит, инвестиции будут. Это же становится реальной необходимостью. Просто сейчас это не все понимают, а ты опережаешь события из-за своего дара предвидения. Даже если ты не сможешь найти столь крупного инвестора, значит, найдем более мелких. Как говорится, с миру по нитке.

С миру по нитке!

— Олечка, да ты же моя драгоценная! Конечно!

Он без объяснений схватился за телефон и набрал Олега.

— Бро, мы не будем искать инвестора и обязываться ему долей в банке. Объявим краудфандинг. Готовь план на работы по нему.

За четыре месяца работы по краудфандингу обнаружилось, что львиную долю инвесторов представляли американские граждане. Комиссия по ценным бумагам и биржам посчитала своим долгом вмешаться, дабы убедиться в добросовестности компании. Начали готовить документы на регистрацию. White-paper, то есть полная презентация проекта для предоставления его в КЦБ, стоила почти четыреста тысяч долларов. Двадцать пять тысяч американских инвесторов, вложивших небольшие суммы в его проект, довольно скоро были удовлетворены подтверждением его добросовестности от КЦБ, где из-за их опережающей активности рассмотрение заявки было ускорено.

После ICO Андрею начали звонить разные инвесторы, в том числе те, которые уже отказывали ему ранее, с предложением дать ему инвестиционные средства. Конечно, пока Широков был просителем, они могли диктовать свои условия, требовать соответствующее процентное совладение банком, но теперь ситуация радикально поменялась.

— Конечно, я рад, что вы предпочли двигаться в ногу со временем, — отвечал он им по телефону, — но вы понимаете, что теперь я не могу принять ваши инвестиции вне рамок тех условий, которые продиктованы КЦБ, вы можете вложить сколько угодно средств, но на условиях, равных для всех инвесторов краудфандинга.

Пятьдесят пять миллионов долларов были собраны. Широкову позвонили с незнакомого номера.

— Хеллоу, мистер Широков, я Джек Брокбенк, мы с вами познакомились в 2012 году, когда я вручал вам сертификат об установлении рекорда Гиннесса за самый большой вебинар.

— Я вас помню, — по-английски ответил Андрей, — чем обязан такой чести снова слышать вас?

— Мистер Широков, видимо, ваша судьба — устанавливать рекорды.

— И в чем же я отличился сейчас, мистер Брокбенк?

— Вы собрали с помощью краудфандинга самое большое количество инвесторов и самую большую сумму. Это действительно заслуживает восхищения и уважения. Я хотел бы пригласить вас в наш офис в Москве, чтобы лично вручить вам сертификат об установлении нового мирового рекорда.

Получение такого признания было отмечено со всей торжественностью. Весь коллектив разработчиков, менеджеров и партнеров собрался в комфортном ресторане, где все появились в приличном виде. Даже главный программист, Восьмой, который не вылезал из своей засаленной красной футболки, в этот день явился помытым и в свежей одежде. Он, кстати, оказался вполне приятным человеком, и на него впервые обратили внимание девушки.

— Ты такой умный, — восхищались они. — Как тебя зовут?

— Так и зовите, Восьмой.

— Разве это имя?

— Нет, это фамилия.

Он не утруждался объяснять, что его дедом был еврей, которого в числе самых первых во времена Великой Отечественной войны отправили на расстрел под номером восемь. Он тогда сумел выжить, выбраться из ямы с известью и после даже тайком прорыл тоннель, через который в одну из ночей вывел из лагеря еще двадцать два пленных еврея. А прозвище Восьмой дед ценил как память. Его еврейское имя Давид Иосебашвили было слишком опасным в то время. После войны он переехал в Советскую Грузию, где и пустил корни.

Андрей его даже сперва не узнал.

— А что, он же вполне приличный, — с улыбкой сказала мужу Оля.

— Это чистое чудо.

— Пусть и чудо, но сегодня оно действительно чистое. По крайней мере, пахнет от него вполне прилично, «Ленором», — она рассмеялась.

— Оль, у меня к тебе просьба: как женщина, можешь его промотивировать, чтобы он всегда был таким чистым? Другие программеры жалуются, но его мозг гениален. Он нам необходим.

— Думаю, это лучше удастся сделать незамужней девушке через флирт, но я ей помогу это правильно сделать, чтобы он больше никогда не откладывал прием душа на месяц.

— Умоляю, — Андрей жалобно посмотрел на супругу, — ты спасешь мир — а Восьмой, Шломо точнее, мировой гений программирования. Не то коллектив разбежится и никакого банка целому миру не видать.

Вот от чего зависит мир. «Ленор», так его!