Бирюзовая зима

Карина Бартш, 2011

Романтическая история о любви. Эмили в растерянности – ее покинули и Элиас, и Лука. Пытаясь разобраться в том, что происходит, она совершает шокирующее открытие. *** Легче найти иголку в стоге сена, чем свою половинку, и многие соглашаются довольствоваться малым. Со временем они убеждают себя, что по-настоящему глубоких чувств просто не существует. Я не хотела нового счастья, я хотела вернуть старое. Элис красив и высокомерен. Лука загадочен. А Эмили предстоит принять важное решение – спасать новые хрупкие отношения или начать жизнь с чистого листа? Сколько еще тайн, секретов и недоразумений отделяет ее от настоящего счастья? Вишневое лето. Бирюзовая зима. Любовь в Берлине. Немецкий романтический бестселлер

Глава 2

Выпивки много, а Эмили одна

Через два часа я сидела с Фредди Крюгером на диване в гостиной. «Сидела», впрочем, сильно сказано — меня изрядно штормило.

Я не очень много знала о моем новом друге в красно-черной полосатой футболке. В сущности, только то, что он оделся Фредди Крюгером и выглядел так же жалко, как и я. Обнаружив его на диване, я без спросу плюхнулась рядом. Беда с бедой сходится. Мы прекрасно поняли друг друга. В моих пьяных мозгах даже возникла гипотеза, не брат ли мы с сестрой, разлученные при рождении.

— Ещще глточк? — заплетающимся языком пробормотал мой новообретенный братец, протягивая мне бутылку.

Я с благодарностью ее взяла.

— Это плучше буит, чем эти идиотские с-стакашки, — сказала я, прикладываясь к бутылке. Горькая жидкость потекла в горло. Я поморщилась.

— Ага, — кивнул он.

— Т-ты Фредди?

— Да ваще-то не это… не Фредди.

— А кто?

— Шефф.

— Шефф? — переспросила я.

— Да не… Чефф. От Чеффри.

— А! Джефф.

— Вот-вот, — согласился он. — А т-ты?

— Мня звут Эм-мили.

— Привет, Эм-мили! — воскликнул он и протянул мне руку. Я хихикнула — ведь мы уже довольно долго сидели рядом. Но руку взяла и потрясла от души. А потом отдала ему обратно бутылку.

— Ты что-то хтела у мня сп… спросить? — Я стала последовательно напрягать извилины — заняло это минуты четыре, не меньше, и действительно поймала улетевшую мысль.

— А-а, т-точно! — обрадовалась я. — Я хтела узнать, пчему ты пьешь.

Он повесил нос и покачал головой.

— Мня б-бросила пдружка.

— Ох, печаль-беда.

— Ага… Уд-драла с К-криком.

— Мне ужс как жаль… Г-грустно. Правда г-грустно.

— Хужтого!

— Хужтого? — переспросила я.

— Ага. Этбыл не нас… не насто… не тот Крик, а ж-жуткая рожа из ф-фильма ужсов!

— Вот дерьмо, — сказала я и хихикнула, и он тоже засмеялся.

— Ин-наче и не с-скажешь, — отозвался он. — Но с-смешного всё же ниче н-нет…

— Могусе пред… представить.

— Я ему скзал, чтоб уб-брал лапы от моей п-подружки, а он только л-лыбился. — Фредди совсем пригорюнился. Я похлопала его по бедру. — И квсему прочму у мня, пхоже, ещедна п-проблема.

— Ещедна? — Мать честная, эк парня пробрало-то!

— Ага, вот этот т-тип, — он указал на кого-то рукой. — Пмоему, я ему п-приглянулся.

Я проследила, куда он указывает, и увидела Элиаса, который, скрестив руки, привалился к противоположной стене и, хочется верить, нашего разговора не слышал, хотя смотрел в нашу сторону весьма недобро. Как только до меня дошло, что Фредди истолковал взгляды Элиаса как проявление интереса к нему, я чуть не задохнулась от смеха и отчаянно закашлялась. Ответить я смогла не сразу.

— Не-е-е, эт Элиас, — пояснила я, утирая слезы.

— Ты его з-знашь?

— Ага. Он рас… расстроился, птомуша я его нзвала с-скотиной.

— За что т-ты его т-так?

— Я в него ф-фтюрилась п-поуши, а он т-только хочет затащить мня в п-постель.

— Это н-нехрашо, — сказал он.

Я покачала головой. Совсем нехорошо. Ни капельки.

— Но пчему он т-торчит там всёремя?

— Тож не знаю.

Я тяжело вздохнула, и мы немного помолчали.

— Знашшто я д-думаю? — спросил он.

— Не-а.

— У нас обоих г-говеные п-пловинки.

— Да, с-сог-гласна, — отозвалась я, и оба мы ни с того ни с сего страшно развеселились. — Дай-ка сюда, — потребовала я, хлопнув его по груди, чтобы он отдал мне бутылку.

— Дьжи.

— С-спсибки!

Я приложилась к бутылке и снова скривилась. Человеку вроде меня, который пьет алкоголь лишь от случая к случаю, к водке еще нужно привыкнуть. Дьявольская штука!

— Знашшто еще т-тупо? — спросила я.

— Не.

— Я дажнезнаю, к-как отсюда в-выбираться! Алекс и Себа… Себас… Басти уже уехали, п-понимашь.

— Кто т-такие Алекс и Себа-Себас-Басти? Инос-с-странцы?

— Не-е, психологи.

— А-а! А сёдня они к-кто?

— Злой гномик и ее п-прекрасный тупой д-дружок.

— Пнимаю. И ч-что ты собирашься делать, р-раз не знаешь, как выбираться?

— Тож не знаю. С-сидеть тут и б-бухать, думаю.

— Г-глупости, па-аехали к мине! — предложил он.

— Кто такая Мина?

— Этж я.

— Я думала, ты Джефф?

— А, я хтел скзать, ка-а м-мне, — пояснил он, и на этот раз я его поняла.

— А-а! Ты где-то р-рядом жвешь?

— Ага, за углом.

— З-здорва!

— Но с-сперва ещ-ще выпьем, что с-скажешь?

— Д-да, смыть об-биды, — согласилась я.

— Вот им… именно!

— Знашшто? — спросил он.

— Не-а.

— С тобой храшо т-трепаться, Эльфрида.

— Эмили, — поправила я.

— Бзразницы!

— Вз-заимно, Фредди!

— Шефф?

— Шеф?

— Не-е, Ч-чефф?

— А… ну да.

— Бум, — сказала я и увидела, как стремительно исчезает содержимое бутылки. — Эй, дай глотну! — Я протянула руку.

— П-пусто.

— К-как это пусто?

— Ф-фсё в-выпил, — ответил он.

— Т-тогда принеси мнещедну!

— Твоя очередь.

— О не-ет…

— Да-да.

Я застонала. Меня мучили подозрения, что лучше бы мне не вставать — мало ли что случится, — и чем дольше я об этом думала, тем яснее понимала, что опасения мои не напрасны. Неужто никак нельзя обойтись без этого? Ворча себе под нос, я попыталась встать. Вцепившись в бедро Фредди, я с трудом сделала это. Я едва держалась на ногах, меня качало то влево, то вправо, то вперед, то назад.

Когда ты пьян, ощущение такое, будто смотришь в окно скоростного поезда. Перед глазами все плыло. К тому моменту, как я вычленяла что-то из окружающего мира, оно уже давно исчезало из поля зрения. Правда, тут было одно явное преимущество по сравнению с поездом: быть пьяным значительно веселее. Поэтому я захихикала. Благодаря подлокотнику дивана мне все-таки удалось кое-как обрести равновесие и подняться на ноги. Я ткнула пальцем во Фредди.

— Н-никуда не убгай, с-сиди тут, п-понял?

— Чесслово! — отозвался он и хотел в знак клятвы прижать руку к сердцу, но попал в плечо. Я удовлетворилась этой плечевой клятвой, и сказала:

— Хршо, — и, покачиваясь, направилась к двери.

Элиас стоял почти у самого выхода. Злым взглядом он проводил мое шаткое дефиле, но не сдвинулся с места ни на сантиметр. На мгновение я остановилась: передо мной было уже два Элиаса. Неизвестный близнец? Или просто оптический обман — ведь я же несусь в поезде? Точно я не знала, но меня очень позабавило, что Элиасов теперь два и оба осуждающе смотрят на меня. Недолго думая, я подошла к одному из них и легонько толкнула его локтем. И захихикала. Он упорно продолжал смотреть вперед. Скрестив руки на груди так же, как он, я проследила за его злобным взглядом. Фредди, издали наблюдавший за происходящим, точно так же, как и я, не мог оставаться серьезным. Но у Элиаса лицо было по-прежнему каменное, и это ужасно меня рассмешило.

— Ты нюмеешь в-веселиться! — сказала я, но он никак не отреагировал.

— Ты хтела принести выпить! — крикнул Фредди.

Мой рот принял форму буквы «О».

— Точня-ак!

Я оторвалась от стены и тут же покачнулась. Ухватившись за косяк — единственную мою опору, — я поковыляла дальше к цели. По коридору я шла, плечом обтирая стену, и удивлялась, почему он такой узкий. Ни пройти, ни проехать!

* * *

За пять минут где я только ни побывала, но только не там, куда стремилась. Где же эта кухня?

Несколько раз я останавливалась, чтобы оглядеться по сторонам, а потом стала ориентироваться по мертвецки пьяным телам, которые валялись тут и там на полу и крепко спали. И действительно: чем чаще они попадались, тем ближе была цель. Когда я наконец добралась до кухни, там не обнаружилось ни души. Глупо только, что дверной проем оказался еще уже, чем коридор. Набив синяк, я преодолела и эту преграду и, пошатываясь, устремилась к остаткам былого алкогольного изобилия.

За какую бутылку я ни бралась, все были пустые. Кто же все тут выхлебал, черт возьми?

Продолжив поиски, я случайно задела одну из бутылок, и она с грохотом покатилась по кухонной стойке.

— Упс. — Я захихикала.

— По-моему, ты выпила уже достаточно, — произнес чей-то серьезный голос за моей спиной.

Мой любимый голос.

— Птвоему? А пмоему, н-нет.

Я схватила ближайшую бутылку, на дне которой еще что-то плескалось — правда, определить, что это, было затруднительно. Я критически рассматривала неведомую жидкость.

— К чему все это, Эмили? — Элиас протянул руку и отобрал у меня бутылку.

— Ой-ёй, — протянула я и повернулась к нему. Но, посмотрев ему в глаза, притихла.

— Зачем ты так нахлесталась? — спросил он.

Из-за тебя. Я пожала плечами.

— Хватит, я отвезу тебя домой. — Он поставил бутылку обратно на полку.

— Но я х-хочу ещще побыть т-тут!

— Ты уже достаточно покуролесила, пора и честь знать, Эмили.

Я надулась.

— Ты з-злишься?

— Да, причем сильно, — ответил он. Голос его звучал спокойно, и это пугало меня больше всего.

— Но я не х-хочу, чтоб ты з-злился.

— Об этом раньше надо было думать.

— П-прости. — Я уткнулась лицом ему в грудь. Мне хотелось обнять его крепко-крепко. Пусть не злится на меня. Пусть любит меня так, как люблю его я.

Элиас помедлил мгновение, потом взял меня за плечи и отодвинул от себя. Вид у него был такой, что, если бы у меня и возникло намерение снова к нему прильнуть, оно бы умерло в зародыше.

— Пошли, — сказал он.

— А как же Ф-фредди?

— А что с ним?

— Я д-должна с-скать ему пока!

— Эмили, — проговорил он и на миг прикрыл глаза. — Я правда очень сержусь, и вдобавок ужасно ревную. Не доводи до греха.

— Ты ревнуешь к Фредди?

Я не ослышалась? Это ведь все равно как если бы слон позавидовал человеческому носу. Я засмеялась и погладила его по плечу. Элиаса всегда отличало превосходное чувство юмора.

— Не понимаю, что тут смешного, — сказал он. — Похоже, ты с любым случайным знакомым сходишься ближе, чем со мной.

— Но т-тыжмня т-токашто оттолкнул, — сказала я, подняв указательный палец.

— Да, ведь я не хочу, чтобы ты обнимала меня только потому, что напилась в стельку.

Я почувствовала умиление.

— Ин-ногда ты такой т-трогательный.

Он вздохнул.

— А еще иногда я хочу тебя прибить.

— Ха! Я сильнее, уж поверь!

Элиас покачал головой.

— Как бы то ни было — давай со всеми попрощаемся и поедем.

— Алекс уже уш-шла, да? — спросила я, немного кренясь. Лучше мне сегодня не попадаться ей на глаза. Никакой она не злой гномик — настоящий свирепый тролль!

— Да, уже давно. Похоже, они с Себастьяном немного повздорили.

— Хо-хо. — Я округлила глаза.

— Что такое? Ты как-то в этом замешана?

— Только если… совсем немного?

— Кажется, я подозреваю, каким образом, — сказал он. — Тебе устроили такой же нагоняй, как и мне, верно?

Я кивнула.

— Не бери в голову — если в твоем состоянии это вообще возможно. Они уже успели помириться и улизнули, глупо ухмыляясь.

Честно говоря, вот этих подробностей, которые предвещали примирительный секс, я бы предпочла не знать, но по крайней мере угрызения совести меня мучить перестанут.

— Итак, фройляйн, пора идти, — сказал он.

Путь в столовую оказался так же тернист, как из гостиной на кухню: я пересчитала все встретившиеся углы. Элиас предусмотрительно загораживал от меня цветочные горшки — это было очень мило с его стороны, — но руки не протягивал и плеча не подставлял. Почему он не хочет стать мне опорой? До сих пор дуется? А может, это оттого, что я благоразумно держала дистанцию метра в два?

Но мне-то зачем эта дистанция?

Столовая тем временем опустела. Энди, Джессика, Ивонн и Ян стояли тесным кружком.

— Эй! — крикнула я и воздела руки. — Я слышала, здесь а-атличная т-тусовка!

Элиас округлил глаза, Энди ухмыльнулся.

— О да, Эмили. Все в порядке?

— Лучше некуда, — отозвалась я.

— Точно? — Энди засмеялся и окинул меня взглядом. — Софи я уже уложил, — сказал он Элиасу. — Разве не должно быть наоборот? Мы что-то делаем не так.

— По всей видимости, — ответил Элиас, покосившись на меня.

— Так это в-вы в-во всем и в-виноваты! — воскликнула я. — Н-нам н-ничего не остается, как бухать! — Я демонстративно скрестила руки на груди и чуть не упала.

— На ногах еле держится, а всё вещает, — удивился Энди.

Элиас вздохнул.

— Кому ты это говоришь. Ну, так как с сексом сегодня явно не задалось, отвезу-ка я девушку домой. — На прощание он похлопал Энди по спине.

— Пф-ф-ф, — фыркнула я. — Ну ты и н-нахал, Элиас!

Он усмехнулся.

Мысль, что в ближайшем будущем я окажусь одна в своей дурацкой комнате, подпортила мне настроение. Но это не помешало мне повиснуть у Энди на шее, словно он мой лучший друг. Он был такой милашка, что даже отпускать не хотелось. С рычанием Элиас отодрал меня от него. И сам тут же полез обниматься к Джессике. Кажется, я слышала, как они договаривались на картофель. А может, на кофе? Во всяком случае, «ф» посередине точно была.

Попрощавшись с друзьями, мы двинулись к выходу: Элиас шагал впереди, грациозно, как всегда, а я плелась следом, нога за ногу. Когда мы оказались на улице, свежий воздух и алкоголь разом ударили мне в голову. По каким-то причинам они не очень ладили друг с другом, и я разом почувствовала себя еще пьянее, чем раньше.

— Лапусик, — позвала я, но Элиас не откликнулся.

Он двигался слишком быстро. Мне и без того трудно было переставлять ноги, а о том, чтобы делать это шустрее, не могло быть и речи. Я не понимала, с какой стати Элиас решил, что именно сегодня я должна ставить спортивные рекорды.

— Не т-так быстро, Элиас… Ик.

— Эмили, — сказал он, останавливаясь и оборачиваясь ко мне. — Если мы сбавим темп, придется стоять на месте.

— Непра-авда…

— Истинная правда. Я уже жду, когда тебе побибикает какая-нибудь улитка.

Он подождал, пока я догоню его, и двинулся дальше. Через несколько шагов я снова плелась у него в хвосте.

Левая нога, правая нога. Да почему же это так трудно? На перестановку ног уходило все мое внимание, и все равно получалось плохо. А в следующее мгновение я получила вещественное доказательство того, какое на самом деле непростое дело — ходить.

— Ух! — вскрикнула я, когда нога внезапно подогнулась. Взмахнув руками, я потеряла равновесие и упала на живую изгородь.

— Эмили? — услышала я издали голос Элиаса. — Где ты?

— Ик.

Сначала я услышала шаги, потом изгородь зашевелилась.

— Эмили! Что… Боже, да тебя ни на секунду от себя отпускать нельзя. Что случилось?

Я захихикала.

— Меня перехватил мсье Кусто! Понимаешь? Мсье Кусто! Потому что я упала в кусты!

Элиас вздохнул и наклонился ниже.

— Ушиблась?

— Не знаю…

— Девочка, девочка, — проговорил он. — Иди-ка сюда. — Он схватил меня за руку и потянул наверх. Я так быстро оказалась на ногах, что осознала это, только когда упала лицом Элиасу на грудь.

— М-м-м, — промычала я и обхватила его руками, твердо намереваясь никогда больше не отпускать.

— Ик.

— М-м… Эмили? — позвал он. — Что ты там делаешь?

— Ничо, — ответила я и потерлась щекой о его грудь. — Ик.

По его телу пробежала легкая дрожь, так что я не только услышала, но и почувствовала тихий смех. Он положил руку мне на спину и провел вдоль позвоночника — вверх и вниз.

— Знаешь, — прошептал он, наклоняясь ко мне, — как часто я мечтал, чтобы ты так сделала?

Есть моменты, которые хочется удержать навсегда. Это был один из них. Я бы стояла так до конца жизни, слушая его голос. Но Элиас опять взял меня за руки и немного отстранился.

— Когда и где угодно, Эмили, если ты этого захочешь. Но сейчас я понятия не имею, хочешь ли ты этого и почему вообще ты это делаешь.

— Ик.

Он усмехнулся.

— Не корчи таких рож, золотко. Дай-ка я лучше посмотрю, не поранилась ли ты.

Сложив губы так, что любая утка мне бы позавидовала, я выполнила его просьбу и протянула ему руки. Он тщательно осмотрел их со всех сторон.

— Похоже, пара ссадин, не более того, — констатировал он и перевел взгляд с рук на лоб. — Царапина неглубокая, но мне жаль, что я не уследил за тобой, Эмили. — Он осторожно провел пальцем по маленькой ранке у меня над глазом.

— Ик.

— Увидишь, все быстро заживет, — сказал он. Затем наклонился ко мне и коснулся губами лба. Мое сердце на пару секунд перестало биться.

Воцарилось молчание. Никто не говорил ни слова, только Элиас внимательно разглядывал меня. А потом усмехнулся уголком рта.

— У тебя икота прошла, — сказал он.

Следовало немедленно опровергнуть, что тут есть хоть какая-то связь с поцелуем в лоб, но, к сожалению, меня совершенно загипнотизировали четыре бирюзовых глаза.

— Пошли, — сказал он. — До «Мустанга» уже недалеко.

— Но я… но я ващще-то не хочу домой. Давай еще потусим?

Судя по выражению его лица, согласия ждать не приходилось.

— Забудь. Ты сегодня уже натусилась.

Я надулась.

— Ты такой строгий.

— Радуйся, что не видела меня по-настоящему строгим, фройляйн.

Тихонько ворча себе под нос, я предприняла новую попытку дойти до машины. Первые пять шагов все было благополучно, а потом я едва не свела знакомство с братом мсье Кусто — господином Шиповником. Элиас вздохнул и положил мне руку на талию. Я привалилась к нему и пристроила голову ему на плечо. И глубоко вздохнула.

— Ты становишься ласковой как теленок, стоит тебе напиться, — прошептал он. Я чувствовала, как он поглаживает меня большим пальцем.

— Ты пахнешь Элиасом, — сказала я.

— А ты пахнешь Эмили, которая искупалась в шнапсе.

Я прижалась к нему покрепче.

Непонятно как, но нам все-таки удалось целыми и невредимыми добраться до «Мустанга». Правда, три раза я чуть не упала, так как, прижимаясь к Элиасу, закрывала глаза, но об этом не стоит и упоминать.

— Можно я поведу? — спросила я, когда Элиас распахнул дверь.

— Конечно, милая, — сказал он и помог мне забраться на сиденье рядом с водительским.

Когда я уселась, он наклонился ко мне и стал возиться с ремнем, чтобы меня пристегнуть.

— С биологической т-точки зрения разве не я д-должна наклоняться ф-фперед? — Я хихикнула, а Элиас, округлив глаза, уставился на меня.

— Фройляйн Винтер, — сказал он и откашлялся. — Скабрезные шуточки тут отпускаю я!

— З-звиняюсь, п-просто хотела ут-точнить. — Я передернула плечами, и Элиас, качая головой, вновь занялся ремнем. Вскоре раздался щелчок.

— Вот так, — сказал он и выпрямился. — Вошел.

— Ув-верен? — ухмыльнулась я. — Я не чувствую.

До этого момента я понятия не имела, какое глупое выражение лица может быть у Элиаса. Увы, долго мне этим зрелищем любоваться не довелось. Его губы расплылись в усмешке, и с многообещающим блеском в глазах он вновь склонился надо мной.

— Поверь мне, детка, — шепнул он. — Когда надо, почувствуешь.

Надо или не надо, но я почувствовала только, как вспыхнули мои щеки. Ухмылка Элиаса стала шире. По счастью, он не знает, что горячо стало не только щекам.

— Круть, — сказала я. — Ты меня возбуждаешь.

Упс. Неужели я наконец-то это произнесла?

Элиас растерянно поглядел на меня, подняв брови.

— Скажи-ка, у тебя есть какие-то… гм, секреты, о которых ты до сих пор молчала?

— Тебе понра-авится…

Он кивнул. Вид у него был заинтересованный.

— Ну-у хорошо-о, я тебе скажу, — протянула я. — Иногда я даже думаю о с-сексе. — Я захихикала.

Элиас прижал руку к груди.

— Эмили Винтер, я в шоке!

— Можешь не к-краснеть, ты еще не нас-столько с-старый…

Ответом мне была усмешка. Чем пошлее он ухмылялся, тем больше возбуждал меня… Вот проклятье!

Он взялся за ручку, намереваясь захлопнуть дверь, но неожиданно замешкался и озабоченно осмотрел меня.

— Эмили, ты же не заблюешь мне «Мустанг», правда?

Я засмеялась.

— Небойсь, я все п-проглочу!

Его лицо заметно просветлело.

— Боже, я люблю эту женщину, — пробормотал он себе под нос и захлопнул дверь. Не успела я оглянуться, как он уже оказался на водительское сиденье.

— Ну, поехали, — сказал он, завел мотор и включил музыку. «Интерес сбросить вес», — из колонок забухал рэп под однообразный даб-бит. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не начать подпевать громко и не в лад: «Дюмди-дюмм, дюмди-дюмм, дюмди-дюмм…»

Меня вдавило в кресло — Элиас нажал на газ.

— По-моему, нам надо обсудить это поподробнее. — Он бросил на меня быстрый взгляд. — Как там насчет твоих мыслей о сексе?

— Ты прям нас-сквозь меня видишь! — Я ткнула в него пальцем.

Он засмеялся и скорчил умильную рожицу, которой позавидовал бы любой щенок.

— Понятия не имею, о чем это ты.

— Ты п-просто п-пользуешься тем, что я в-выпила! Я тебе н-ничего не расскажу!

— Тебе неприятно говорить о сексе?

— Да нет…

— Но тебе неприятно говорить о сексе со мной?

— Ты сожрал Себастьяна? — осведомилась я.

— Воспринимаю это как «да». Не признаешься, почему?

— Потошту… Помошты…

— Потому что я?

— Потошты ф-фсегда ф-фсе представляешь наг-глядно!

— А разве это плохо?

— Да! — сказала я. Как этого можно не понимать? — Ты ф-фсе время представляешь меня голой! — Я была очень сердита, а он веселился от души.

— Так что же мне еще остается? Неужто я не могу побыть с тобой хотя бы в мечтах?

— С-сколько угодно, но чтобы я при этом не с-скакала голой по твоей к-квартире!

Он снова усмехнулся и пустил в ход коварнейшее оружие: тот самый медовый голос.

— Дорогая, — произнес он, — ты для меня не какая-то там дешевая фантазия, если вдруг ты так думаешь.

— Это только с-слова, — пробурчала я.

— Чистая правда, не стесняйся.

— Я в-вовсе не с-стесняюсь.

— Да-да, конечно. — Он подмигнул мне. — Но что-то мы многовато говорим обо мне — давай лучше о тебе.

— Тебе т-только т-того и надо. — Я округлила глаза.

— Твоя очередь, Эмили: о сексе со мной ты тоже иногда думаешь?

Иногда? Я покачала головой.

— Значит, да, — засмеялся он.

Я скрестила руки на груди.

— Ты, п-похоже, думаешь, что н-ниатразим!

— Поверь мне, Эмили, — вздохнул он. — С тех пор как мы знакомы, я думаю о себе что угодно, только не это.

Да уж конечно, подумала я и нарочно представила себе, как он скачет голым по квартире. Так-то тебе, поделом!

Элиас совершенно не собирался прекращать эту игру в вопрос-ответ. Но он не принял в расчет мое необоримое упрямство. В поединке с его любопытством оно вело 11:0. Когда полчаса спустя Элиас остановил машину, он уже смирился со своим бессилием.

* * *

В отличном настроении я высунулась из машины и стала вылезать наружу — это удалось почти всем моим частям тела, кроме головы. Я услышала громкое «бум» и сообразила, что сама произвела этот звук.

— Ай… моя голова, — простонала я и потерла ушибленное место.

— Что опять случилось? — осведомился Элиас, обойдя машину. — Почему ты не дождалась меня? Я бы тебе помог.

Я пожала плечами: боли я уже не чувствовала. Элиас сам захлопнул за мной дверь, а я тем временем осмотрелась по сторонам и остановила взгляд на здании передо мной, которое меньше всего напоминало университет. Я нахмурилась, затем вытаращила глаза.

— Униве-ер… его персроили!

Элиас засмеялся.

— Нет, Эмили. Мы у меня.

— У тибя-а?

Он положил руку мне на талию и кивнул.

— Ты же не думаешь, что я оставлю тебя в таком состоянии одну?

Не дожидаясь ответа, он подтолкнул меня вперед. Я хотела было запротестовать, но затем до меня дошло, что возразить мне решительно нечего, и склонила голову ему на плечо.

— Это не спектакль? — недоверчиво спросил он.

— Не-е, сёдня нет, поджи до завтра, — ответила я и, споткнувшись о порог, ввалилась в подъезд.

Но когда я оказалась у подножия лестницы и посмотрела вверх, голова пошла кругом.

— П-пять пра-аклятых этажей.

— Не волнуйся, сейчас тебя поднимем, — сказал он.

— Да я не с-справлюсь.

— Встань-ка вот сюда. — Он помог мне подняться на третью ступеньку и повернулся спиной. — Давай, залезай.

— Ш-што ты за убогий в-вампиришка? Поч-чему ты не умеешь л-летать? — спросила я и повисла у него на шее.

— Я бессмертный человек, а не бессмертная птица.

— Жа-аль… Ну ла-адно, и так са-айдет.

Неизвестно как я умудрилась обхватить ногами его бедра, Элиас крепко взялся за мои щиколотки и стал подниматься по лестнице, таща меня на закорках. Хотя мне стоило больших усилий держаться крепко, я первый раз в жизни была чертовски рада, что в доме нет лифта. Ступенька за ступенькой взбирались мы на пятый этаж.

— Ты хочешь меня придушить? — просипел Элиас. Не ослабляя хватку, я решительно помотала головой и продолжала, словно обезьянка, висеть у него на плечах. Какие красивые, теплые плечи…

— Но делаешь именно это, — проговорил он, отпирая дверь в квартиру. Он уже вконец запыхался и ссадил меня с явным облегчением. Наклонившись вперед, он уперся руками в колени. Я смотрела, как он пытается отдышаться.

— Пока в доме нет лифта, для тебя действует сухой закон, — сказал он.

Я захихикала.

Сделав последний глубокий вдох и выдох, он распрямился, стряхнул с плеч плащ и, снова обняв меня за талию, повел на кухню. Там он прислонил меня к стене, чтобы я не могла упасть.

— Не двигаться! — приказал он, погрозив мне пальцем.

И хотя я послушно кивнула, кажется, я внушала ему какие-то сомнения, потому что, направившись к холодильнику, он ни на миг не выпускал меня из поля зрения. Достав бутылку с водой, он подошел и сунул ее мне под нос.

— До дна, — велел он.

— Н-но это ф-фсиво лишь вода! — я скептически разглядывала прозрачную жидкость.

— Алкоголь обезвоживает. Если ты не хочешь завтра получить самое чудовищное похмелье в жизни, лучше послушайся моего совета и выпей как можно больше воды. Лучше бы еще добавить магния и других минеральных веществ, так как их алкоголь тоже вымывает, но, к сожалению, у меня дома ничего нет. Поэтому придется обойтись водой.

Он сам отвинтил крышку, так как мелкая моторика мне отказала. За его монологом я, признаться честно, уследить не смогла, но там что-то говорилось про «воду» и «пить», а поскольку он вещал с очень умным видом, я послушалась доктора Шварца и поднесла бутылку к губам. Скосив глаза, я смотрела на Элиаса, который принялся ощупывать мою голову.

— Что ты д-делаешь? — спросила я и в следующий миг почувствовала, как струя холодной воды пролилась мне на футболку. Прежде чем я успела среагировать — я бы могла еще минут пять соображать, — Элиас ловко перехватил мою руку и вновь привел бутылку в вертикальное положение.

— Упс! Нельзя г-гаварить, п-пока п-пьешь, — хихикнула я.

Элиас окинул меня взглядом, оценивая урон, который вода нанесла моей футболке. Поскольку глядел он что-то слишком долго, я наморщила лоб и тоже посмотрела вниз. И теперь мы уже вдвоем с глупым видом пялились на черный лифчик, просвечивавший из-под тонкой футболки.

— Ой, — сказала я.

Впору было провалиться под землю от стыда, но тут мне пришла в голову мысль, что обливашки получились безумно смешные. Прекраснее всего было то, что Элиас выглядел ужасно смущенным.

— Хотел… взглянуть… на твою… шишку… — прозаикался он, не сводя взгляда с моей груди.

— Может, у тя тошшышка?

— М-м-м… что? — Он моргнул и наконец поднял взгляд.

— Ничо-о, — отозвалась я сквозь смех.

Элиас сделал глубокий вдох и провел рукой по моим волосам.

— Эмили, ты сводишь меня с ума, — сказал он и снова попытался сосредоточиться на осмотре моей головы.

— Знатный рог вырастет. Рожок, — пробормотал он.

— Мне нра-авяцца рожки, — отозвалась я. — Особенно ш… ш-шикаладные.

Он сморщил лоб и усмехнулся.

— Шоколадные рожки… — повторил он.

Я кивнула.