Очень древнее зло

Карина Демина, 2023

Пропали невесты? Очнулось от тысячелетней спячки древнее Зло, некогда почти уничтожившее мир? И Проклятый город готов принять гостей? Пускай. Повелитель Тьмы готов ко встрече и с городом, и с древним Злом, и даже с невестами. К чему не готов? Так к тому, что подвиги подвигами, а свадьба свадьбой. Чья? А тут уж как кому повезет.

Глава 12

В которой происходит встреча, но не сказать, чтобы судьбоносная

«Если размышлять отвлеченно, то нельзя со всею определенностью заявить, будто бы некромантия — суть искусство богопротивное. Ведь нигде-то в свитках Светлого Пути, коии Храм полагает определяющими истину, нет ни слова о запрете некромантии. Более того, отдельные моменты могут быть истолкованы весьма двояко. И возникает закономерный вопрос. Не потому ли оригиналы свитков и объявлены святыней неприкосновенной, владеть которой имеет право лишь Храм, а остальным приходится довольствоваться списками, причем сделанными монахами Храма в виде том, который Храм одобряет. Более того, сравнение более древних списков, ныне признанных ложными, с современными выявляет совершенно удивительные вещи: многие моменты исправлены, а некоторые вовсе исчезли и из свитков, и из памяти людской…»

«Взгляд на историю религии и некоторые размышления о сути силы» магистра Визериуса, объявленного отступником и по этой причине вынужденного переехать из Баххары в Ладхем.

Что сказать… я вышла во двор. Потом со двора на дорогу, благо, никто не пытался остановить. Замок усиленно притворялся обыкновенным сооружением. Легионеры молча следовали по пятам. А люди и вовсе исчезли.

Пускай.

Я запахнула шаль, пытаясь унять непонятную дрожь. Я ведь… я ведь правильное решение приняла, оставшись. Разумное.

Поступать нужно разумно.

А я… ни плавать не умею, ни драться. И получается, что буду тем самым грузом, который задержит всех. Если не хуже.

Но почему на душе кошки разыгрались.

Скребут и скребут.

Скребут…

Ночь была светла и тиха, должно быть, чтобы кошкам драть душу в клочья удобнее было. Кособокая луна висела над горами. Свет её ложился на дорогу, и потому коня я увидела издали.

Шел он неспешно. Так показалось. Потом-то я поняла, что эта неспешность — не более, чем иллюзия. Ну и что. И стояла.

Ждала.

А когда конь остановился, со спины его скатилось… скатился… в общем, не знаю, какого оно полу, но лохматое, грязное и злое.

— Ты? — спросило меня это существо, рукавом нос вытирая. Рукав был драный, нос — сопливый.

— Я, — сказала я. — А ты изменилась.

— Я… я… — оно хлопнуло ресницами и разревелось. Громко так. С подвываниями даже.

Ну вот и дальше-то что?

Утешать? Обнимать? Не хочется. Да и не умею я.

— Сопли подбери, — сказала я строго. — И рассказывай.

Она и рассказала.

Или он?

Сбивчиво. Путано. Порой размахивая руками, но тут же спохватываясь. А за спиной этого… этой… в общем, темною горой возвышался конь. И в голове моей дурноватой мелькнула мысль, что как же Ричард на подвиг пошел да без коня.

Без коня подвиги совершать никак неможно.

— И что делать-то будем? — сказала я вслух, испытывая огромное желание — взять и переложить все проблемы на чьи-нибудь плечи. Чтоб, желательно, помогучее.

И понадежнее.

Но за спиной только Легионеры, спящий замок и люди, которым некуда идти.

А я где-то посередине всего этого бедлама с неспокойной душой и полным непониманием ситуации.

— Не знаю, — шмыгнула носом принцесса степей, более похожая на мелкого оборванца. А ведь главное, что у меня и сомнений нет, что это Теттенике.

И не в зеркале дело.

Просто… я вижу.

Ощущаю?

Не пойму, как назвать. Но это точно она.

— Там старик был, — она опять нос вытерла.

— Сопли?

— Да… где-то простыл. И… и я свое тело хочу! Я… вот доберусь до этой твари и… — она кулачки стиснула, а черные глаза нехорошо блеснули. — Старик сказал, что раньше дорога была. Короткая. Тайная.

Такая, о которой знает старик в городе, но не знает Ричард? Будь тут дорога, он бы не стал рисковать и идти морем. И каковы шансы её найти?

То-то и оно.

— Ясно… — я подумала, что опять же, самое разумное — забрать эту… этого… в общем, оборванца в Замок. Отмыть. Накормить. И отговорить от подвига. — Идем, тебе одеться надо.

— И тебе, — сказала Теттенике, снова шмыгая носом.

Потом выругалась.

И еще раз.

— Что? Иногда с людьми бывает, — проворчала она. — Но в юбке неудобно верхом.

— Я не собираюсь никуда ехать! И… и вообще! Мы их просто не догоним. Да к тому же… ты и я… и вот они еще, — я ткнула в легионеров, что не собирались вмешиваться и вообще притворялись, будто их тут нет. — Этого же мало. Там ведь всякое встречается…

Вспомнилась книга, которую мне случилось полистать.

А еще слово, Ричарду данное.

Он ведь…

Зеркало.

Зеркало, которое способно показать многое. Демон по ту его сторону. Стоит ли верить демону?

— Идем, — решительно сказала я. — Только с лошадью чего делать?

В лошадях я понимаю лишь, что они огромные, живые и нуждаются в уходе.

— На конюшню отведу. И растереть надо. А еще накормить. Он, бедный, совсем застоялся…

— Ты, — я обернулась и решительно ткнула пальцем в ближайшего Легионера. — Слышал?

Зеркало.

Зеркало никуда не исчезло. А ведь с него сталось бы. Но нет. Висит. Или стоит? Главное, что есть оно, темное, наглое, отражающее меня и…

— Это я, — Теттенике коснулась щеки. Здесь, рядом со мной, стоял смуглокожий оборванец. А в зеркале отражалась прекрасная дева.

От этакого несоответствия я слегка нервничала. Особенно в свете того, что я в зеркале вообще не отражалась, а это, помнится, не самая хорошая примета.

— Ты…

— Оно… волшебное?

— Еще какое, — мрачно сказала я. И потребовала. — Покажи тайную дорогу.

Зеркало просьбу проигнорировало.

Так… спокойно. Это все нервы и… и я ведь хочу увидеть Ричарда. На самом деле. И понять, что с ним все в порядке, что…

Чернота расползлась столь стремительно, будто с той стороны кто-то сдернул полог.

— Это…

Город.

Белые строения, дымкою подернуты. Статуя… странная какая-то. Дома кажутся игрушечными, но это потому что статуя огромная. Она наполовину затоплена, и из воды выступают лишь плечи и голова. Причем не понять, мужчина это или женщина.

— Они… они там? — шепотом спросила Теттенике и за руку меня схватила.

— Там…

На корабле.

Он вовсе выглядел крошечным. Этакая скорлупка, которая покачивалась на волнах. Паруса опущены. Но вот один раскрылся, чтобы повиснуть грязною тряпкой. Ветра нет. Корабль бессилен без ветра. А люди… людей не разглядеть, но они есть там. Как и чудовище с серебряной чешуей.

Длиннотелое.

Сперва я решила, что это змея, просто очень и очень большая. Кольца её тела появлялись из воды то тут, то там, вращаясь и вновь уходя в черноту.

— Что это за… — Теттенике стиснула мою руку, но боли я не ощутила. А потом вдруг лицо степнячки дрогнуло, и черты на нем изменились, будто сквозь один облик другой проглянул, настоящий. И в этом уже облике я её почти узнала.

— Надо… дорога… там… идти… иначе умрут. Все умрут. Она не знает. Не понимает. Она спешит исполнить договор, но ошибается! Она все сделает не так! И мы… мы умрем!

Слышала. В страшных муках.

А тварь, подняв из воды длинную узкую харю, раззявила пасть.

И главное, даже здесь я услышала протяжный крик. Мерзкий крик. Крик, заставивший Теттенике содрогнуться. Она вдруг закатила глаза и осела на пол.

Вот ведь.

И что мне делать?

Я обернулась к зеркалу, а то, словно издеваясь, погасло.

— Ну ты и дрянь! — не удержалась я.

А она лишь рассмеялась.

Та, что скрывалась по другую сторону.

Ничего. Хорошо смеется тот, кто…

— А теперь послушай меня, — внутри клокотала ярость. Это была очень холодная ярость, которая сделала мои мысли ясными. А планы — безумными. — Ты, конечно, древнее создание. И сильное. Но это ничего не значит. Сколько ты там сидишь? Много. Сотни лет. Тысячи. За это время мир изменился. Империи не стало. О ней забыли, как забыли и о тебе.

Я никогда не умела говорить вот так. Спокойно. С показным равнодушием.

Учусь?

Зеркало молчало.

— Не знаю, зачем, но тебе нужна я. Иначе ты не начала бы игру. Что ж, я готова. Пусть это будет глупостью, но… я приду. И она вон тоже. Две дуры.

Темнота.

— Только, чтобы мы успели вовремя, нужно постараться. Тебе. Ты ведь управляешь этим зеркалом, так? Стало быть, посмотри, есть эта самая зачарованная дорога, о которой девочка говорила.

Я выдохнула.

А зеркало… зеркало осталось неподвижным.

— В противном случае мы просто останемся в Замке. Может, конечно, ты и сумеешь обойтись без нас. Может… освободишься. Уничтожишь мир. И нас заодно. Что тебе нас жалеть.

Нечего.

Я бы не пожалела.

Зеркало вздохнуло.

— Но тебе ведь не этого хочется, так?

— Злая ты, — она появилась из темноты. И не одна. Младенец на её руках сидел тихо. И было в нем что-то донельзя неправильное. Я не сразу поняла, что именно.

Пропорции тела.

Слишком маленькая голова. Слишком длинные руки и ноги. Слишком худые и… и сам он похож на взрослого. На маленького взрослого.

— Мой сын. Ему надо. Отсюда. Мы долго ждали. Долго-долго. И он прятался. Но он умрет. Тут. А там… — она махнула рукой. — Там ему будет хорошо. Нам будет хорошо.

— Ясно.

Я ничего не поняла и поскребла рог.

— То есть… ты хочешь уйти из этого мира. Верно?

Демоница кивнула.

— И если я помогу…

Ребенок смотрел на меня синими-синими глазами. Ясными такими. И… и видел. Куда больше видел, чем хотелось бы. А потом он улыбнулся, и моя душа не то, что в пятки ушла. Она в подвалы замка провалилась. Сердце окаменело.

Демоны видят силу?

Я видела.

И… и этот младенец был не просто силен.

Младший бог.

— Хорошо, — я сглотнула, хотя рот пересох, и высохший, драл горло. — Я… постараюсь… помочь. Но и ты тоже. Что ты можешь?

— Мало, — демоница не задумалась с ответом. — Смотрю. Смотрю. Мало. Дорогу не знаю. Раньше… давно…

Она задумалась ненадолго.

— То место, где ты, оно было другим. И раньше. Он приводил. Показывал. Старый замок.

Это я и без неё знала.

— Что еще он говорил?

— Сюда приходили не просто так. Здесь… гробница. Древняя.

Кажется, я начинаю догадываться, какая именно.

— И первый Император. У него еще корона была. Такая. Страшненькая, — демоница похлопала себя ладонью по макушке. А я подумала, что вот она сильна, но рогов у неё нет. И как это понимать? Может, они вовсе не обязательны? И если так, то избавиться от них… надо попробовать.

Правда, как?

— И еще меч. Он показывал… говорил, что тот, кто возьмет этот меч, он станет настоящим Императором. Но у него не вышло. Да и как могло, если меч каменный? — она сказала это с немалой убежденностью. А я спорить не стала. Каменный, так каменный.

Зато теперь понятно.

Гробница сперва была тайной, а потом нужда в тайне отпала, зато появилась необходимость в символе. Вот её и рассекретили, а заодно уж и антураж соответствующий создали. Статуи. Ворота золотые.

— По обычаю Император проводил там три ночи. Перед тем, как венец примерить. Настоящий, — уточнила демоница. А ребенок сунул палец в рот. И… и пусть страшненький до ужаса, в том смысле, что всякий раз, как на него смотрю, сердце останавливается, но ведь все равно ребенок.

А они с ним вот так.

— Новый Император приносил дары. И добавлял летописи.

На дверях.

Ну… в моем мире тоже некоторые летописи добавляли, причем большею частью бестолковейшие. А тут целый император. И сомневаюсь, что самолично.

— Сам должен был, — уточнила демоница, словно подслушав мои мысли. — На золоте. Силой. Есть такой способ, когда сила находит материальное воплощение. И еще карту правил. Говорил, что раньше каждые десять лет надо было. Чтобы память потомкам. И летопись величия. Да…

Летопись, чтоб их…

— Я сама не видела. Нельзя. И он тоже. Потом. Признался. Что у ворот был. И в зале славы — тоже. А потом… потом его кровь не пустила. Там не любят тех, у кого кровь. Демонов. Но если тайный путь где-то и начинался, то там.

Логично.

Наверное. Или нет?

Демоница чуть поерзала.

— Он любил её.

— Кто и кого?

А то я совсем запутаюсь.

— Ричард. Первый Император. Это… отец, правда, не верил. Сказал, что это глупости, но ведь рассказывали.

Ничего не понимаю, но слушаю. Как-то… вдруг и пригодится. Заодно уж время подумать будет.

— Он был великим. Он создал Империю. И женился.

Равноценные события.

— Но он не любил жену. Только убивать почему-то не стал. Наверное, родственники её бы обиделись. Я так думаю. Сивеллы тоже обиделись, когда я вырвала сердце их наглой девке. Но она сама виновата! — поспешила заверить демоница.

А я кивнула.

На всякий случай. Виновата, так виновата. В чужие разборки лезть — себе дороже. Особенно, если отношения выясняют две демоницы.

— Вот. И от жены у него были дети. Старший стал вторым Императором.

Пока версии сходятся.

— Только у Императора. Первого. У него была еще одна женщина. Не знаю, почему он на ней не женился.

— Потому что уже был женат? — предположила я, покосившись на степнячку, которая так и лежала, не подавая признаков жизни.

— И что? — искренне удивилась демоница. — Кому это мешало?

Действительно.

— Наверное, тоже побоялся. У отца были три жены, но он привязался к одной рабыне, так её отравили. Отец очень сильно ругался.

Да уж. Сложные жизненные обстоятельства.

— Это старшая, — выдала демоница. — Мама бы не стала. У мамы свой любовник имелся. Зачем ей?

Еще более сложные, оказывается, чем я предполагала.

— Так вот. Он там умер. У тебя.

— У меня еще никто не умер, — огрызнулась я и на всякий случай степнячку потрогала. А то мало ли. Но та вроде дышала. Притворяется? Спит? Или и вправду что-то…

— Ты поняла, — демоница обиженно отставила губу. Правда, обижалась она недолго. Кажется, одиночество и вправду изрядно ей надоело. — Он поставил для нее неприступный замок. И поселил. И ездил к ней. Часто. Однажды поехал и умер.

Печалька.

Но молчу. Молчание — оно золото.

— За ним явились. Сыновья. Хотели увезти. Похоронить в другом месте. Достойном. Чтобы все могли увидеть и восхититься.

Ну да, есть и у нас подобные привычки.

— Но оказалось, что они не могут. Что… тело не выносится!

А это стало неприятным сюрпризом, я полагаю.

— Тогда они и устроили здесь погребальницу, — демоница поскребла себя за ухом. А уши у нее были полупрозрачные и слегка вытянутые.

— А та женщина, что с нею стало? — тихо спросила я.

И почему это важно?

История ведь… не просто древняя. Она к нынешним делам отношения не имеет. Почти.

— Не знаю. Может, убили. Может, в жертву принесли. Какая теперь разница?

Никакой.

Зато… дорога.

Есть одна дорога, на которую не способны ступить ни живые, ни мертвые, если они не принадлежат роду Архаг. Она ли это? Или нет? Та дорога ведет в пещеру с покойниками. И… и не логично.

— Отец говорил, что никакой женщины не было. Но тогда для кого построили замок? И почему Ричард сюда ездил? И… и похоронили его тоже здесь. Поэтому всем остальным тоже пришлось сюда ездить. А это долго. Неудобно. Да! А еще он ездил так, что никто не знал, как!

— То есть, тайная дорога все-таки может быть?

Такая, о которой не сохранилось данных, но лишь сказки, легенды, щедро приправленные выдумкой. Вот только выдумка порой недалека от правды.

Думай, Жора.

Думай.

— Ты… поищи, хорошо? — попросила демоница. — А то и вправду тяжело здесь.

— Извини.

Мне почему-то было стыдно.

Она кивнула.

— Я… я никого не хочу убивать, — добавила демоница, обнимая ребенка. Тот не шевелился, и если бы не эхо силы, до меня долетавшее, я бы вовсе приняла его за игрушку. — Но он — это другое… он тоже устал. И ждал, ждал… и верните нас! Верните нас домой!

От внезапного её вопля стекла зазвенели.

А замок содрогнулся. Вдруг взметнулась пыль, закружила серым облаком и… и исчезла.

Твою же ж…