Его мир

Катерина Лазарева, 2023

Однажды Вайлет встретила таинственного незнакомца, не похожего на других… И заключила с ним сделку. Наивно решила, что может перехитрить его. Но разве реально тягаться с вампиром, живущим не один век? В такого опасно влюбляться, от него надо лишь держаться подальше. Она так и делала бы, вот только влюбился он. И не остановится ни перед чем.

Глава 14. Мертвец

Толпа бесновалась. Народ одновременно и ликовал, и выплёскивал скопившееся негодование. А Чарльз спокойно шагал к виселице, ничуть не теряя достоинства. Ощущение, что это не его вели, а он величественно шествовал к трону, и не стражники, а поданные шли вслед. В какой-то момент Вайлет даже чуть не показалось, что толпа на самом деле восславляла его.

Пришлось сильно зажмуриться и помотать головой, чтобы отбросить это ощущение. Вампир мог одним своим видом внушать что угодно, да пусть хоть все тут перед ним и вправду на колени встанут — Вайлет ему не обмануть. Она знала, кто он на самом деле — жестокий монстр, на счету которого сотни, а то и тысячи (возможно, миллионы!) заглубленных жизней. Не стоило ни на секунду забывать об этом.

Вайлет мелко задрожала, слушая о преступлениях, в которых Чарльза обвиняли, приговаривая к смерти. Неизвестно, кого и на самом деле убил он, а кого просто приписали к нему, не найдя других виновников или объяснений об исчезновении людей. Но наверняка большинство действительно были на его счету. На его или на его вампиров, с одним из которых Вайлет вполне миролюбиво говорила совсем недавно.

Она снова посмотрела на Уильяма — он всё ещё стоял рядом, беспечно взирая на Чарльза. Похоже, её новому знакомому и вправду не было дела до того, что чистокровный мог увидеть их вместе и понять, кто и что ей рассказал. Что ж, значит, глава клана и вправду многое позволял своим вампирам. Но это уж точно не было плюсом для людей, а Вайлет была и будет только на их стороне.

Это осознание заставило её отойти от Уильяма подальше. Смешаться в толпе, быть в окружении людей…

И даже не думать о том, проследил ли за её действиями новый знакомый или, уж тем более, Чарльз.

А народ тем временем продолжал бесноваться, слушая почти нескончаемые описания преступлений приговоренного. Люди уже начинали выкрикивать, что повешение — слишком милостивое наказание для такого, как он.

Вайлет напряглась. Волнения только усиливались — непонятно, как отреагирует Чарльз. Что если палачи и стражники поддадутся настроению народа? Да, вампир явно подчинил их своей воле, но вряд ли всех, кто принимал участие в казни. А даже если всех… Неужели толпа, которая всё яростнее напирала, смирится с этим?

Повешение — позорная смерть, но люди хотели большего. Они мечтали, чтобы Чарльз долго мучился, чтобы прошёл через ад, прежде чем умрёт. Они требовали четвертования, колесования, пыток, сдирания кожи, сажания на толстый кол… Предложения были самые разные, общим оставалось одно — люди хотели насладиться страданиями Чарльза подольше, хотели его крови.

Вайлет было за что его ненавидеть. Он ворвался в её жизнь, испортив всё, сломал её, разрушил веру в будущее, заставил убить… И при этом поселился где-то внутри, да так, что не проходило и дня без воспоминаний об этом вампире. Казалось, он обрёл над ней какую-то власть, да и не скрывал, что именно этого добивался — уже считал её своей и вёл себя так, будто вправе.

Да, Вайлет желала ему смерти. Уже хотя бы потому что это, наверное, был единственный способ избавиться от него. Но ведь этому не быть. К тому же, её не тянуло смотреть на мучения — хотелось, чтобы Чарльз просто исчез. Ещё не хватало, чтобы его казнь приходила ей во снах. Пусть она и была скорее несбыточной — Вайлет видела, как легко затягивались его раны. А те, что действительно могли ему навредить, он вряд ли позволит нанести.

Но как остановить распалившийся народ, который и не подозревал, с кем имел дело? Перекрикивать? Встать против них? Какая глупость…

Палачи тоже выглядели растерянными. Напряжение усиливалось с каждой секундой.

Неужели Чарльз, рассчитывавший всё наперёд, не предвидел этого? Зачем позволил навешать на себя столько преступлений?

Или… Что если он намеренно этого и добивался? Но ради чего?..

Вайлет озадаченно нахмурилась. Тревожное предчувствие всё сильнее сдавливало, и, не выдержав, она мельком посмотрела сначала на Уильяма, потом на Энтони… Оба вампира держались невозмутимо, словно и не слыша толпу. Тогда Вайлет взглянула на Чарльза…

Их взгляды тут же встретились. Ощущение, будто она в пропасть рухнула — глаза чистокровного словно стали ещё чернее, ещё более бездонными… А пытаться разглядеть в них что-то казалось ещё более безнадёжно и пугающе, чем обычно.

А потом Чарльз ухмыльнулся, отчего толпа заволновалась ещё сильнее, а сердце Вайлет заколотилось со стремительной силой.

Было непонятно, чего ждать, но одно стало ясно — такой поворот не удивлял вампира. Он был к этому готов. Предвидел, конечно же.

Вайлет нервно сглотнула и неосознанно попятилась подальше от помоста для казни.

— Замолчите, — властный и спокойный голос Чарльза прозвучал негромко, но тем пронзительнее. Вайлет вздрогнула. Она была уверена, что не одна это ощутила, его слова словно проникли каждому под кожу, пронеслись над всей площадью, вселяя жуткий трепет. — Вы хотели крови? Я вас услышал.

Вайлет шумно вдохнула и медленно выдохнула, чувствуя, как земля чуть ли не уходила из-под ног. Господи, что на этот раз пришло в голову этому чудовищу? Чего он добивался?..

Вайлет лихорадочно качала головой, стараясь поймать взгляд Чарльза. Только бы увидел, только бы услышал. Что он там хотел? Провести последний день перед отъездом вместе?

Да что угодно, лишь бы не было кровавой расправы над всеми собравшимися.

— Не надо, — только и шептала она, неуверенная, что сможет достучаться до Чарльза сейчас. — Не надо, не надо…

Но он больше не смотрел на неё. Взгляд вампира был устремлён словно вникуда. При этом наверняка каждому из собравшихся казалось, что Чарльз смотрел именно на него. Его воздействие было слишком сильно.

Палачи и стражники даже не пытались вмешиваться в происходящее. Они тоже попали под силу влияния вампира и, наверное, их реакция немало влияла на народ. Вайлет по-прежнему чувствовала недовольство толпы, вот только больше никто не решался выразить его вслух. Люди просто недоумённо смотрели друг на друга, ожидая, кто же из них первым нарушит неожиданное молчание. Они не понимали собственного робкого поведения.

— Кто вынес приговор, тот пусть его и исполнит, — спокойно заявил Чарльз и… начал спускаться вниз.

Прямо к озверевшей толпе. С каждым его шагом народ всё больше приходил в себя, все больше распалялся смелостью, яростью, нетерпением. Кто-то даже начал дрожать от переизбытка эмоций, кто-то уже разминал кулаки, кто-то, наконец, нарушил молчание, побуждая и остальных сделать это.

Вайлет растерянно оглянулась на Уильяма. Она не понимала смысл решения Чарльза, он что, собирался продемонстрировать толпе свою сущность? Ведь его раны, какими бы ни были, быстро восстановятся.

Поймав её взгляд, Уильям многозначительно поднял и сложил запястья, демонстрируя их Вайлет. А потом кивнул на Чарльза.

Она посмотрела на руки уже почти полностью спустившегося к народу вампира — они были закованы в серебряные цепи. Эти же цепи были накинуты ему на шею.

***********

Народ постепенно расходился, а Вайлет так и стояла на том же месте, словно оцепенела. Она видела убийства и жестокость раньше — Чарльз сполна окунул её в мир смерти, крови и боли. Но сегодня всё было иначе.

Сегодня Вайлет увидела, что чудовищами могли быть и люди. Увидела, что ненависть и злоба могли вылиться в настоящее безумие. Увидела, что от убийств могли получать удовольствие — за Чарльзом она такого не замечала. И вампир не испытывал этого глубокого чувства собственной правоты, не подпитывался праведным гневном и не искажал свою сущность действиями — как сделали люди в считанные секунды.

И ведь это можно было объяснить тем, что народ мстил за убитых близких — но в том-то и дело, что родственников погибших тут почти и не было. Тут были другие — те, кто, чувствуя свою причастность к чему-то значимому, позволяли себе озвереть без оглядки на что-либо человечное.

— Пошли отсюда, — потянул её Алекс, но Вайлет даже не шелохнулась.

Она перехватила взгляд Уильяма — тот отрицательно покачал головой. И в этот момент в сознание обрушилась страшная реальность — ничего ещё не закончилось. На площади, почти в кромешной темноте, освящённой слабым огнём, постепенно оставались лишь Вайлет, её брат и трое вампиров.

Да, Чарльз всё ещё лежал, с виду очень напоминая труп — израненный, истекая незаживающей кровью. Уильям тогда указал Вайлет на серебряные цепи, и она интуитивно поняла, что те мешали восстановлению. Но значило ли это, что чистокровный окончательно умер, или стоило снять серебро, как начнёт приходить в себя?..

Впрочем, какая разница. Здесь ещё оставались два вампира — и совсем непонятно, какие у них намерения. Даже Уильям не особенно внушал доверие, что уж говорить об Энтони? Его взгляд не смягчился ни разу с тех пор, как Вайлет украдкой поглядывала на него.

— Вайлет, в чём дело? — недоумевал Алекс, снова предприняв попытку повлечь её за собой.

Ну вот как ему сказать? Беспомощность окутывала.

Брат с сестрой разминулись в толпе в начале казни. Вайлет стояла сначала рядом с Уильямом, а потом — где-то в первых рядах. Алекс на тот момент не стал её искать, ведь народу было столько, что легко в нём раствориться, да и само происходящее слишком приковывало к себе.

Но теперь Вайлет жалела, что не держалась рядом с Алексом всё это время, чтобы ему не пришлось искать её после того, как толпа начала расходиться. Чтобы они ушли одни из первых… И, желательно, незамеченными.

Как вообще можно было не подумать об этом? Да где были её мозги?..

— Дело в том, что Уильям запрещает мне идти, — не глядя на брата, безжизненно проговорила Вайлет. Она даже не подбирала слова и не особо соображала. Просто не могла придумать убедительную причину, да и смысла не видела. — А я не могу ослушаться.

Упомянутый вампир ухмыльнулся, а Алекс непонимающе застыл, вопросительно приподняв брови.

— Не я запрещаю, а Чарльз, — скромно уточнил Уильям, кивком головы указав на лежащего чистокровного.

Алекс озадаченно переводил взгляд с Уильяма на Чарльза, а потом — на Вайлет. И так снова и снова… Вид растерянного брата до боли сжимал ей сердце, но больше всего изматывало то, что не было способа хоть как-то успокоить его. Ей и самой понадобилось бы успокоение. Она понимала происходящее немногим больше его. И так же не знала, чего теперь ждать.

— Я ничего не понимаю, — нахмурился Алекс.

Вайлет вздохнула — заметила, как опасливо он стал смотреть. Ну ещё бы, даже внешне Уильям и Энтони выделялись из всех, кого брат когда-либо встречал. И это уж не говоря об их странном разговоре.

— Я бы хотела, чтобы ты не знал, — с горечью ответила Алексу она.

— В твоих силах добиться этого, — неожиданно раздался негромкий, непривычно слабоватый голос Чарльза. — Позволь мне внушить ему покинуть это место без тебя и считать, что всё в порядке. Что так должно быть, и ты сейчас спишь дома.

Вайлет вздрогнула и проглотила ком в горле. Кто бы сомневался, что чистокровный будет жив. Она бросила на него взгляд — Чарльз всё ещё был изранен, но уже без цепей. Они были отброшены в сторону, куда с отвращением смотрел Энтони. Видимо, это он снял их, пока остальные были заняты разговорами.

Возвращение Чарльза пронзало Вайлет насквозь. Его били, пытали, мучили — он не издавал ни звука. Его убивали и кромсали — он как ни в чём ни бывало разговаривал с ней. Да ещё и ставил свои условия… Уильям ведь сказал, что это Чарльз запретил ей уходить. И, судя по словам чистокровного, так оно и было. Когда они успели это обсудить — непонятно, но, видимо, на этот раз ей придётся принять его волю.

Три вампира. Какой тут мог быть выбор?

— Да, — поспешно проговорила Вайлет, уловив решительное движение Алекса к ней.

Похоже, брат был намерен схватить её и побежать к карете, но разве ещё не понял, что имел дело не с людьми? Чарльз ведь буквально воскрес при нём. Побег, конечно, заманчив, но нереален.

Хотя, скорее всего, Алекс уже ничего не соображал. Ещё бы — столько пугающей информации, столько странных действий!..

Вайлет словно чуть не умерла в момент, когда Уильям молниеносно остановил Алекса и доставил его Чарльзу. Такими быстрыми движениями вампиры брату и шею могли свернуть в любую секунду! За этим невозможно уследить.

— Тебе нужна кровь, — в подтверждение её мыслей вдруг обратился к Чарльзу Энтони. — Почему бы сначала не получить её, а потом уже устраивать что ты там собирался?

Вайлет чуть не пошатнулась и упала от внезапности и смысла этих слов. Жар мгновенно разнёсся по коже. Отчаяние мешало мыслить, не то что действовать.

Они ведь и правда могли… В любой момент…

Это для неё Алекс — самый дорогой человек на свете, а для таких чудовищ — мешок крови.

— Я сам решаю, когда и что мне нужно, — непоколебимо возразил Чарльз. — А вам уже пора, оставьте нас.

Вайлет вздрогнула, уловив ледяной и полный презрения взгляд Энтони на неё. А потом этот вампир словно растворился в воздухе, как, впрочем, и Уильям.

Жаль, что люди так не могли.

Она уже устала удивляться, бояться, ненавидеть. Нервы натянулись до предела, и теперь Вайлет только и могла, что, почти не дыша, смотреть в сторону Чарльза и Алекса.

Чистокровный смотрел её брату в глаза, завораживая и подчиняя своей воле. Тот ничего не говорил и даже, наверное, не мигал. Вайлет не видела его лицо, но интуитивно чувствовала, что Алекс уже не принадлежал себе.

Хотя не он один. По ощущениям Вайлет тоже себе не принадлежала, мало вникая в происходящее. Если бы не часто бьющееся сердце, она бы вообще решила, что смогла абстрагироваться и поверить, что всё это сон.

— Сейчас ты поедешь домой, — негромкий голос Чарльза обволакивал. Интонации погружали в себя, словно проникая под кожу и оставаясь там. И это только у Вайлет было такое ощущение, а что тогда чувствовал Алекс?.. — Поедешь один, спокойно пройдя мимо сестры, так, словно её тут нет. И меня тут нет тоже. Как и не было всего того, что произошло после казни. Приехав домой, ты ляжешь спать, будучи уверенным, что Вайлет спит в соседней комнате. Ты будешь спокоен и умиротворён.

Вампир говорил размеренно, чётко, плавно, вбивая каждое слово в сознание Алекса. Наверное, Вайлет даже не дышала всё это время. Лёгкие словно сдавило.

Но лишь до тех пор, как она услышала новые слова Чарльза. Он будто специально добавил их после небольшой паузы, да ещё проговорил с задумчивой загадочностью:

— И ты не будешь нигде искать Вайлет до послезавтра. Своим родителям ты будешь говорить, что отправил её к друзьям семьи, чтобы она развеялась после пережитых событий, — всё тот же властный и проникновенный тон не оставлял сомнений, что вампир продолжал внушать. И на Алекса это по-прежнему действовало гипнотически, вот только Вайлет мгновенно пришла в себя.

До послезавтра? То есть, вплоть до самого переезда семейства Митчелл?..

Она так и знала, что предложение Чарльза провести вместе последний день перед её отъездом, в общем-то, не требовало ответа. За неё опять всё решили. И опять позволили ей надеяться — даже поверить — что всё могло быть иначе.

Вайлёт пространным взглядом проследила за тем, как Алекс невозмутимо прошёл мимо неё. Так, словно её и не было, будто она была не больше, чем пустым ночным воздухом на его пути. Ей самой пришлось отойти, иначе брат, возможно, и напролом бы шёл.

Забавно, кстати, что ведь Чарльз мог сделать так, чтобы это случилось и в прямом смысле. Он ведь мог внушить Алексу убить Вайлет. Или наоборот… Кто угодно мог быть на месте девушки, которую она убила.

Были ли хоть какие-то шансы справиться с гипнозом Чарльза?

А с ним самим? Уильям уверенно говорил, что да, и Вайлет верила в это. Верила всякий раз, пока снова не сталкивалась с чистокровным, пока он снова не напоминал ей о жуткой реальности одним своим видом.

Карета с Алексом уже скрылась из зоны видимости, а Вайлет всё ещё стояла спиной к Чарльзу и смотрела вслед уехавшему брату.

Непонятно, сколько времени уже прошло, но, как ни странно, вампир не вмешивался. Не звал, не подходил, вообще не подавал никаких признаков жизни.

Это осознание всё-таки заставило Вайлет повернуться к нему. Медленно, будто боясь спугнуть тишину, она разворачивалась… И первым, что увидела, были серебряные цепи, отброшенные в сторону. Недалеко от Чарльза, который всё ещё лежал в лужах собственной крови и вообще не выглядел живым.

Она сделала к нему шаг. Вампир не шелохнулся, но открыл глаза. И почему-то усмехнулся, отчего ей стало жутко.

— Энтони сказал, что тебе нужна кровь, — неожиданно пришло в голову Вайлет. — Значит, без неё ты погибнешь, если я, например, верну на тебя эти цепи?

Чарльз окинул её вдумчивым и в то же время будто бы весёлым взглядом. Не самое успокаивающее сочетание… Как, впрочем, и всё, связанное с вампиром. Вайлёт уже должна была привыкнуть. Вот только никак не могла.

— Какая ты упрямая, — его голос не звучал слабо, но тише привычного. Хотя и без того вбивался ей в сознание, особенно сейчас, когда в зловещей темноте ночи, да ещё и возле виселицы, оставались только она и он. — До сих пор желаешь мне смерти…

Вайлет нахмурилась, не понимая, беспокоило ли Чарльза озвученное на самом деле, или это насмешка. Он говорил настолько безэмоционально, что это сбивало с толку.

Хотя какая, к чёрту, разница, что там Чарльз чувствовал или имел в виду? Он опасен в любом случае, в каком бы ни был настрое. И именно это стоило в первую очередь держать в голове.

— Твой спектакль не искупил смерть той девушки, — холодно ответила Вайлет. — Ты показал, что люди бывают даже хуже, чем вы, и что дальше?

А ведь и обессиленного Чарльза она боялась. Говорила уверенно, но внутри всё дрожало от страха. И даже понимание того, что уже сотни раз могла его разозлить, но вампир с ней так и не расквитался, помогало слабо. Уж точно не после всего, что Вайлет увидела сегодня.

На какой-то момент ей вдруг показалось, что он слегка погрустнел. Но нет, это, скорее всего, игра воображения. Чтобы у такого, как Чарльз, могли быть какие-то чувства? Да для него и её слова не должны были стать сюрпризом.

— Если бы меня было так легко убить, просто накинув цепи, думаешь, меня бы тут оставили одного без сил? Или оставили бы их, что бы я ни сказал? — прожигая Вайлет задумчивым взглядом, насмешливо проговорил вампир. — Ты можешь набросить на меня эти цепи и да, я буду обессилен, измучен и ранен. Вот только не мёртв. Могу выглядеть, как труп, потерять сознание тоже могу, но стоит только освободить меня и опоить кровью, как очнусь.

Звучало и вправду убедительно. Но Вайлет не хотелось в это верить. Её не покидало ощущение, что на этот раз что-то иначе, что сейчас Чарльз действительно максимально бессилен перед ней, что бы это ни значило.

Странно, конечно, если вампир это действительно допустил. Но всё же…

— Потерять сознание может быть достаточно, учитывая, что скоро утро, — вслух рассудила Вайлет. — Выглянет солнце, и ты сгоришь. Ведь солнце вампиров убивает?

Чарльз чему-то усмехнулся, слегка приподнявшись на месте.

— Да, — серьёзно ответил он. И, помедлив, вкрадчиво добавил: — Но ты ведь не станешь рисковать, оставляя меня здесь?

Вайлет озадаченно перевела взгляд куда-то в сторону. Показалось, что в вопросе Чарльза звучал какой-то подвох, но какой?

— Если ты умрёшь, Энтони и Уильям убьют мою семью? — бесцветно уточнила Вайлет.

И почему ей сразу в голову не пришло такое? Решила, что это не похоже на него?

Глупости. Да всё, что вампир делал до этого момента, было очень даже в духе угрозы убийства её семьи!

— Нет, — в том, как Чарльз сказал, Вайлет странным образом уловила сразу две детали.

Во-первых, это наверняка было правдой. И не столько потому, что, как бы это ни было абсурдно, вампир ей никогда не лгал. Недоговаривал, манипулировал, но обходился без прямого обмана. А больше потому, что, во-вторых, Вайлет показалось, что за этим словом стояло что-то ещё. Что Чарльз хотел объяснить, почему «нет», но передумал.

И если так, то, что бы она ни сказала, эту информацию из него теперь не вытянуть. Да и зачем? Главное, что, какими бы ни были причины, Энтони и Уильям и вправду не станут убивать её семью. Причём, судя по всему, в любом случае, включая смерть их создателя.

— Тогда… — неуверенно протянула она, пытаясь выбросить из головы лишние мысли: — Какие у меня могут быть причины не рисковать?

Вайлет не могла подобрать никакую другую причину. Энтони и Уильям не станут мстить, убивая её семью, но вместо этого прикончат её саму? Что ж, перспектива, конечно, не лучшая, но ведь и зависеть от милости Чарльза, ведущего с ней странную игру, — незавидная участь.

Она нетерпеливо посмотрела в лицо раненного и почти бездыханного вампира. Что-то долго он хранил паузу. При этом смотрел вдумчиво, вглубь, так, что не по себе становилось. Испытывающий взгляд, задумчивый, словно Чарльз решал что-то о ней, примерял.

— Почему ты спрашиваешь об этом у меня? — наконец, разрезал тишину его голос.

Вайлет вздохнула. Вот уж действительно вопрос. Она должна была сама принять это решение, а не обсуждать это с ним. Ведь не искала причины отступить?

Желаемое возмездие так близко… Чарльз вряд ли когда-то будет более уязвимым, чем сейчас. Перед ней уже почти мертвец, до солнца не так много времени.

И всё же, вряд ли он самоубийца. Что-то тут не так.

— Ладно, — неохотно выдавила она. — Поквитаться я успею.

Чарльз, казалось, даже не удивился.

— Тогда иди сюда.