Останься

Катерина Лазарева, 2022

Из-за огромных финансовых трудностей мои приёмные родители не находят ничего лучше, чем продать меня. Да, в двадцать первом веке, посреди белого дня. Да ещё кому?.. Про Даниила ходит много слухов. Говорят, у него какое-то мрачное прошлое, сделавшее его жестоким, беспринципным и беспощадным. Но зачем такому человеку нужна я?

Глава 4. Лиза

— Ты в норме?

— Конечно, — как можно тише говорю, опуская взгляд на чашку в руке.

К счастью, порыв ответить иначе быстро пропал, стоило только вспомнить вчерашнее решение. И сейчас, утром, уже выспавшись и выйдя на завтрак к новоиспечённому мужу, я только убеждаюсь, что стоит придерживаться роли бесхребетной мышки.

Не знаю, почему он вообще спросил о моём самочувствии. Но мне и всё равно. Разбираться в Данииле, гадать о причинах его поступков и о том, кто он такой — себе дороже. Есть у меня дурацкая привычка искать оправдания людям. Ничему жизнь не учит.

Даниил усмехается моему ответу и слишком пристально смотрит. И сейчас моя роль тряпки как нельзя кстати. Потому что и я в самом деле боюсь посмотреть в ответ и увидеть этот его взгляд.

— Из тебя плохая актриса.

А из тебя хреновый телепат.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не сказать ему это. Нельзя. Даже если он раскусил мой блеф — я упорно буду продолжать эту роль. Да хоть до абсурда.

— Видимо, придётся прояснить. Я не собираюсь возиться с тобой и подтирать тебе сопли. Либо ты берёшь себя в руки и делаешь, что я говорю, либо я меняю тактику поведения. И тебе это не понравится.

Я леденею от внезапности этих слов и жёсткости в тоне. Чуть чашку не роняю. Вот это поворот.

Подумать только, а я уже чуть не решила, что приёмный отец прав и что эти слухи вызваны самим Даниилом. Что он женился на мне, выполняя какой-то долг перед моими биологическими родителями. Что он будет терпеливым со мной ради этого, а если совсем достану — отправит с деньгами от себя подальше. В общем, что всё в любом случае решаемо.

Кидаю быстрый взгляд на Даниила. Он сразу ловит его, не позволяет отвести. Держит. Цепко так, пытливо.

Видимо, от меня ещё ждут ответа. Унижать — так до конца.

— Мне уже много чего не нравится, — пытаюсь говорить спокойно.

Всеми силами даю понять, что не боюсь. Не знаю, кому я это доказываю в первую очередь — себе или ему.

— Не переживай, ничего сверхъестественного я от тебя не потребую. Можешь не кутаться в эти мешки, я не насильник.

Он говорит всё так же жёстко, но хотя бы взгляд перестаёт давить. А ещё… Несмотря на тон, его слова и вправду утешают. Что-то мне подсказывает, что такой, как Даниил, посчитал бы собственным унижением брать кого-то против воли. Пусть и купленную жену.

— А если я скажу, что готова знать правду, какой бы она ни была? Я имею в виду причину этого спонтанного замужества, — вдруг вырывается у меня.

Но я не жалею об этих словах. Жестоко и несправедливо держать меня в неведении, при этом что-то требуя. Уверена, Даниил это понимает. Но лишь озвучив, я сознаю, что ему, скорее всего, нет до этого дела. Он же не собирается «подтирать мне сопли».

— Даже если предположить, что ты готова узнать правду, принять её ты не готова. Ты наделаешь глупостей и всё испортишь. Не говоря уж о том, что, скорее всего, не поверишь мне.

Чуть прищурившись, я откидываюсь назад и нервно постукиваю ногтями по столу. Правда, которую не готова принять? И в которую не поверю…

— Допустим, это так. Но что, по-твоему, должно случиться, чтобы я была готова принять правду и поверить? — не скрываю недоверия в голосе. Уж не думает ли Даниил, что со временем я начну ему доверять?..

Он усмехается. Многозначительно так, да ещё и смотрит на меня почти неотрывно. И не просто смотрит… Кажется, впервые Даниил оценивает меня как на женщину.

Я сглатываю ком в горле, почему-то ощутив себя беспомощной перед этим взглядом. Ни к месту вспоминаю о нашей разнице в возрасте. Ему тридцать шесть, а мне — двадцать.

— Чтобы принять правду, тебе в первую очередь надо принять наш брак. Не строить планы о побеге, не притворяться и не пытаться сопротивляться.

— А у меня есть варианты? — выпаливаю и понимаю, как быстро он добился, чтобы я перестала играть. Как легко вывел на эмоции. — Не похоже, что что-либо из перечисленного мне поможет.

— Умная девочка, — безэмоционально хвалит он, а меня аж передёргивает. Ощущение, будто я собачка, которую только что потрепали за ухом за послушание. — Но понимать мало. Ты можешь не видеть смысла в сопротивлении, но при этом не смириться на деле. Это не подходит.

Да плевать мне, что там ему подходит, а что — нет. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заявить об этом. Я не из пугливых и переживала даже побои, но угроза Даниила почему-то леденит кровь.

Ненавижу чувство беспомощности. Ненавижу бояться. Ненавижу его.

— Сегодня у нас важный приём. Твой первый выход в свет в качестве моей жены. Будь добра, веди себя так, чтобы никто не сомневался в нашем счастливом браке.

— Какие-то ещё пожелания? — елейным голосом спрашиваю, скрещивая руки на груди.

Ну и пусть я веду себя глупо, но даже это лучше, чем его позиция властелина мира. А над смыслом его приказа не хочется и думать.

— Да, — словно и не заметив моей интонации, серьёзно отвечает Даниил. — Оденься во что-нибудь приличное. Мне нет дела до бренда твоей одежды и прочей статусной херни. Но эти мешки неуместны. Девушки на приёме будут в вечерних платьях, и тебе не стоит выделяться.

Подавляю в себе очередной порыв выплеснуть недовольство. Просто резко встаю, смеряю мужа невидящим взглядом и прохожу мимо — в свою комнату. Остановит? И пускай. Сейчас мне даже не до его угроз.

Но на моём пути никто не встаёт. А меня вдруг настигает новое, довольно странное осознание — Даниил не просто приказывает, а поясняет каждое своё требование.

На мгновение я даже замираю у двери, ещё раз обдумываю это открытие. А затем резко одёргиваю себя. Можно подумать, это его оправдывает.