Синдром Гаргульи. Мастер-наставница

Катерина Шморгун, 2021

Не разговаривайте с незнакомцами в московских кафе. Никто не знает, к чему это приведёт. Психологу Дарье Монарховой неожиданно звонит её клиентка Ирэна и сообщает, что попала в магический мир и ей срочно требуется помощь. Вечером того же дня Дарья узнает, что Ирэна ещё утром разбилась в автокатастрофе. Получается, она хочет нанять её прямо с того света?! А один ушлый некромант уже начал свою игру, в которой нет места попаданкам с Земли. Смогут ли главные героини найти любовь, выжить и победить?

Глава 5. В которой мы знакомимся с рыцарем смерти и с синим лисом

— Я чем-то похож на няньку, Дамир? Вроде нет! — высокий статный мужчина, в черных кожаных доспехах, поигрывая желваками, развел руки в стороны и медленно повернулся вокруг своей оси, красуясь. — Я рыцарь Смерти! Боевой маг, некромант! Такой же, как ты! Начальник охраны дворца и твой друг по совместительству. И я категорически не приспособлен для выгула двух сопливых принцесс.

— Не выгула, Триан, а сопровождения! Они молодые девушки, а не лошади!

— Ну вот! И я тебе о том же говорю! Где я и где невинные девушки?! Куда более я винных предпочитаю! Да и лошади мне гораздо, гораздо ближе! Девы мне разве что на алтарь сгодятся!

— Я тебе дам, на алтарь! Ты говори, да не заговаривайся! Я не могу никому тут доверять. Ты единственный!

— О да! Я единственный и неповторимый! Как охранять дворец, где Триан? Как драконам морду бить, снова я крайний. Как «подстрахуй меня, мне нужно в другой мир»! Так снова ко мне! Дамир, ты становишься крайне хлопотным другом. Этот номер больше не пройдет. Что им тут угрожает-то во дворце!? Я его и так охраняю.

— Скоро к нам прибудет ещё одна особа.

— Ты про принцессу Мельту? Так прибыла вроде, вчера уже?

— Нет! Я не про принцессу! Ты дослушать можешь?

— Пресветлая Мать¹⁴, кого же ещё Вартэль¹⁵ принес в нашу многострадальную империю? — брови у грозного рыцаря смерти встали домиком, в голубых глазах заплясало любопытство.

— Мастера из другого мира. Сам посуди. Этот вариант всех устроит. Я не хочу быть нянькой, ты не хочешь быть нянькой. Я нашел мага — специалиста из другого мира.

— Няньку для принцесс?

— Психолога.

— Кого?

— Психолога.

— Кого?

— Психолога.

— Кого? — глаза Триана с каждым повтором делались всё шире.

— Если я в четвертый раз произнесу слово «психолог», думаешь, тебе понятнее станет?

— Чем этот наставник заниматься-то будет?

— Мозги им на место ставить. Чтобы на выходе мы получили двух адекватных девиц, которые хоть эмоции научатся под контролем держать. А по возможности ещё и людьми управлять. И быть достойными своего рода.

— А давай, может, этих мелких в болото Развелли закинем на пару недель — они и научатся. Мигом рефлекс разовьётся. Местные пиявки и нежить страсть как любят полакомиться унынием и страхом. Нас так и учили. Забыл?

— Я-то помню. Но здесь всяко тоньше надо. Всё ж дамы.

— Как, кстати, принцесса Мельта?

— Весьма рассудительная и умная девушка, в сравнении с той же Клариссой. Неуверенная только, боится всего. Для будущей Императрицы это лишнее.

— Вот что значит монастырское воспитание! А я то им зачем?

— Охранять будешь. Что наш мастер, что принцесса Мельта совершенно не ориентируются в реалиях нашего мира. Да и Кларисса-затворница кроме истории ядоварения да святых текстов не знает ничего. Вряд ли ей это поможет выйти замуж. Я, конечно, Дарантеллу попрошу ускоренный курс им передать — философия, политология, страноведение, языки.

При словах об ускоренном курсе Триан болезненно поморщился, потирая виски. И явно вспомнил что-то малоприятное.

— А они выдержат?

— Императорская кровь не водица. А девушка — маг. Передавай дела во Дворце собственной гвардии. Через два дня приступаешь к установочным тренировкам с принцессами. На тебе владение оружием и курс выживания в условиях нашего мира. И чтобы с головы у них и волоса не упало! Государственное дело!

— Какая ещё девушка? — заинтересованно уточнил Триан.

— Мастер-наставница для принцесс, психолог!

— Девушка?

— Ну конечно! Притом весьма неглупая.

— Неглупая и маг. Хмм… Хороша собой? Титул? Земли? Небось, под это дело Император будет щедр?

— Триан, вот что ты за существо такое? А? Тебе о деле, а ты всё о лошадях да о ба… кхм… о дамах!

— Нормальный я! Не женатый, между прочим!

— Ты это мне брось! Она светлый маг. В целительство уйдет, уже сейчас видно. А ты некромант, бабник и вообще рыцарь! Смерти!

— Ну так она не инициированный маг-то. Так что поглядим, Дамир, поглядим! А то, может, у тебя и вкус на женщин совсем испортился? В лаборатории сидишь своей безвылазно. По балам не ходишь. В кабаках да по турнирам глаз не кажешь.

Только с нежитью и милуешься, слушок идет. Видать, страшна твоя аэ¹⁶ как смертный грех, а? Если ты с ней, кроме как о делах, и порассуждать ни о чем повода не нашел. Или уже нашел? Колись, бродяга!

— Я работаю, Триан! Работаю! Если ты забыл, я Придворный маг, — Дамир устало вздохнул и уже спокойнее добавил: — Научишь всех троих обращаться с кинжалами. И, пожалуй, с арбалетами. Об остальном позаботятся амулеты. Физической подготовки, практики и навыков у них никаких. Через три месяца мне нужно, чтобы они смогли уйти хотя бы от двоих дворцовых стражников. А ещё свободно поставить на место любую деревенщину. О магах речи нет. Но всё же. Мастер-наставницу, поскольку она аэ, я буду дополнительно учить лично. Займусь инициацией. Отправитесь все к ней в замок. Меньше глаз. Больше свободного времени. Возьми гвардейцев в охрану и магов стихийников постарше и поопытнее, чтобы чего не вышло. У нас принцессы на выданье.

— Может, их кастрировать ещё для пущей надежности? Стихийников-то?

— А надо будет — кастрируем. И тебя тоже! — завёлся Дамир. — Всё серьёзно, Триан! От вашей поездки зависит благополучие империи. Это не загородная прогулка. Выбирай людей, только принесших тебе личную клятву верности. Если о поездке узнают наши соседи и Правое крыло, что спит и видит смену династии, то тебе не отвертеться от общества навязанных благожелателей и гостей. Таких гостей, что лучше по кладбищу гонять осенней ночью. Принцессы и Мастер-наставница — твоя головная боль. Начнешь ровно через два дня!

Готовься к походу, подбирай магов. А я пока имение ей подыщу, землю и титул, как ты выразился, повнушительнее.

— Как для себя выбирай, — прижал руку к сердцу Триан, намекая на свои матримониальные планы! ─ Как для себя!

— Сиди уже! Герой любовник! — Дамир вышел за дверь. А Триан задумчиво налил себе вина из Гельских виноградников.

— Ну и что ты скажешь, лисица? Вижу же, что подслушивал?

Из-за занавески показался ультрамариновый хвост. А вскоре, пятясь, вышел и весь лис целиком. Он был чуть выше крупной собаки. Глаза зелёные, а сам ярко синий. Зверь глянул на рыцаря и то ли залаял, то ли заливисто засмеялся.

— Весело тебе? А мне вот не до шуток. Возись теперь с этим выводком. Женщины! Всё зло от них! И Дамир тоже хорош, нашел воспитателя. Ягоды будешь?

Лис благодарно растерзал на полу пару винных ягод и направился к двери, покачивая своими объёмными мехами.

Триан провел по его спине пальцами, утопая в шерсти.

— Вот вечно ты весь пол извозишь, — пробурчал Триан, — не можешь, что ли, аккуратнее есть? Принцессу Мельту видел уже? Лис оглянулся и заинтересовано посмотрел на некроманта. ─ Девочки обожают меховые игрушки, сходи засвидетельствуй своё почтение.

«Меня все любят», — раздался в голове Триана хриплый голос Лиса.

— Расскажи об этом Дамиру.

«Пффф…» — лис выскользнул за дверь.

Триан остался один.

— Ну вот, надо мной уже и лисы смеются. Дожил.

Стоя у окна, Триан вспоминал их с Дамиром обучение в академии. Золотое было время.

Ни забот, ни хлопот — сплошное веселье. На момент поступления ему, конечно, так не казалось. Он думал, что жизнь жестоко подшутила над ним, когда отец отправил его в столицу в магическую военную школу, решительно лишив друзей и приграничной вольницы.

Полное имя будущего рыцаря смерти звучало как Триан Богартэ граф Таморский.

Графство, которым владел его отец, Феррик Богартэ, называлось Таморра и находилось на юго-востоке империи на границе с Остэлем — соседним государством.

Из него в Шендарскую империю стабильно поступали хлопок, ткани, дорогое оружие, лучшие породистые лошади и проблемы. Остэль для империи был заклятым другом. Их постоянное политическое соперничество не проходило даром, особенно для приграничных территорий фронтира. В связи с этим старшему Богартэ приходилось держать усиленный гарнизон и регулярно вылавливать то контрабандистов, тянувших через границу всё, от рабов до фальшивых денег, то взяточников среди своих же таможенников и стражей.

Триан всё детство рос на природе в родовом замке Богартэ. Он был здоровым русоволосым и ясноглазым мальчиком, умиляющим всех своей ангельской внешностью. Маму он бесконечно любил, а она его баловала.

Когда Триану исполнилось пять лет, отец пригласил из столицы учителей. Мальчик обучался грамоте, фехтованию, верховой езде, магии, а позже географии и прочим наукам, необходимым молодому аристократу. И к слову сказать, маленький Богартэ жгуче завидовал своим сверстникам и друзьям по беззаботным детским шалостям ─ детям барона-соседа Бриана, которых вовсе не нагружали учебой.

Магия же Триану давалась удивительно легко. Первую свою мертвую зомбомышь малец поднял к псевдожизни в возрасте шести лет, заставив неотвратимо следовать, зловеще стуча коготками по каменному полу, за служанками и собачками графини. Те визжали и метались по замку, запрыгивая на диваны и столы. Малыш веселился. Когда отец вернулся из столицы и попросил сына показать, чему тот научился в его отсутствие, то хохотал до слез. Мать же строго наказала его тогда, лишила сладкого и взяла в Храм Пресветлой Матери. Там перед мраморной статуей богини она заставила его отстоять всю службу и клятвенно пообещать ей использовать дар исключительно во благо семьи и империи. Отец же после этой удачной демонстрации магических умений в первый раз взял его на охоту, посадив в седло перед собой. Мальчик был счастлив.

Потом у Триана появилась младшая сестрёнка Амилла, которую он обожал и оберегал. А когда ему было четырнадцать лет, Шаро, маг-наставник, однажды застукал его на сеновале с дочкой конюха. Шаро разъярился и гонял его молниями по всему двору. И всё бы Триану сошло с рук. Но на беду именно в этот проклятый вечер в замок вернулся отец. Он не оценил ни светопреставления, ни повода, по которому оно было устроено, и бушевал всю ночь, грозясь выпороть мальчишку на конюшне.

Орал, что Триан порочит фамилию и что, мол, одарил же Вартэль наследничком.

А на утро отправил сына в Имперскую академию — военную школу для магически одаренных подростков. И как ни убивалась графиня Богартэ, как ни умоляла мужа оставить сына дома, он остался непреклонен. Триан поступил в академию досрочно, на год раньше сверстников.

Он надолго запомнил фигурки матери и сестры на крыльце фамильного замка. Обе рыдали, и Триану было сложно понять, от чего всё расплывается перед глазами, то ли из-за утреннего тумана, то ли от собственных слёз.

Отец сказал той ночью, что если он пытается вести себя как мужчина, так пусть идет и учится быть настоящим мужчиной и магом рода Богартэ.

Вернее, он как-то точнее и ярче сказал. Но Триан предпочёл забыть те обидные слова. Потому что со временем и сам начал понимать, чем маг и сын графа отличается от своих беззаботных сверстников, лишенных магии. Ему доступно объяснили это в академии.

С Дамиром Триан впервые столкнулся на первом курсе, когда пришел заселяться в общежитие. Молодому Богартэ осталась только одна комната с уже проживающим там соседом — третьекурсником Дамиром. Все остальные комнаты были давно распределены, так как Триана приняли вне конкурса и потока, по протекции отца.

И он, рослый четырнадцатилетний парень, не по годам развитый, был вынужден ворваться в жизнь почти уже состоявшегося мага Дамира.

Учителя жизни Триана — отставные стражи с границы — служили в гарнизоне замка и с детства учили его, что лучшая защита — это нападение. А мир на тот момент казался парню несправедливым и угрожающим. Все его одногруппники были на год старше. И подросток через день приходил битым, стискивал зубы, поворачивался к стене и делал вид, что спит. Дамир ничего тогда не говорил, просто молча сидел с лампой за учебниками. Он по большей части вообще его игнорировал первое время.

Только однажды наложил заклятие малого исцеления, недовольно бормоча что-то про идиотов первокурсников, которые вместо развития дара упражняются в тупости и пачкают кровью полы.

Потом жизнь Триана наладилась, он завоевал авторитет среди сверстников и даже нашел развеселых друзей. А вот Дамир, который, сколько его помнил Триан, был занудным трудягой, сразу ему не понравился. Он только учился и целенаправленно шел к своей цели, был безукоризненно честен и, похоже, ему действительно нравилось заниматься наукой.

В отличие от Триана, которому вначале больше по душе было махать мечом и веселиться в столице. Они были словно две противоположности: умный, скрытный и жесткий Дамир, просчитывающий свои действия и слова на сотню шагов вперед, и молодой обаятельный Богартэ. Триан смотрел на мир широко распахнутыми глазами и предпочитал сначала бить и только потом разбираться. В свободное от учебы время он кутил с новыми друзьями напропалую, лазал в окна девчачьего общежития. А на учебе часто был замечен спящим. И не выперли его из академии сразу только по одной причине, вернее, по двум. Во-первых, у него был сильный наследственный дар некроманта. А во-вторых ─ знатный отец, граф Феррик Богартэ Таморский, входил в состав Магистэриума, — верховного органа управления магов.

Продолжалось такое поведение Триана ровно до первой практики, на том самом первом курсе. На болотах Развелли, куда будущих боевых магов-некромантов, опору империи, забросили на две недели шлифовать и оттачивать магическое мастерство и управление эмоциями. Дамир был старшим в их пятерке. На нем лежала задача сохранить вверенных курсантов и довести их из точки А в точку Б. Он также сдавал зачёт за третий курс и заявил обалдевшим первокурсникам, что не позволит им сдохнуть, как бы они этого ни хотели. В тот раз Триан на всю жизнь запомнил, что жизнью своей он обязан именно графу Имертинскому,

потому что если бы не Дамир со своими благословляющими подзатыльниками и тычками, то никакие мечи бы им не помогли.

Единственное, что тогда умел Триан и остальные курсанты, — это простейшее заклинание упокоения, которое они тренировали на обычных лабораторных скелетах, то поднимая, то обратно укладывая их магией на земляной пол подвала. Ещё из вооружения у первокурсников были тяжелые, зачарованные на нежить мечи, которые они получили перед самой высадкой. И когда четверка юнцов браво зашагала по болоту, следуя за маячившей невдалеке спиной Дамира, курсантам показалось, что они попали в ад.

Некротические и стихийные твари болот реагировали на страх необученных магов, как на приманку, и тянулись к ним костяными руками из каждого омута. Вцеплялись в ноги, тянули с тропы в сторону.

А с того момента, как группа вышла на болото, в некроманта-третьекурсника будто Вартэль вселился. Он начал неотвязно бесить Триана и его товарищей, всячески упражняясь в остроумии насчет их техники боя, сдержанности и хладнокровия. Не упускал случая издевательски восхищенно поцокать языком при каждом удачном выпаде курсанта, тем самым отравляя радость победы. А потом вообще превратился в придворного повесу, обращаясь с подчиненными подчеркнуто галантно, словно с впечатлительными дамочками, глумясь и притворно охая каждый раз, когда какой-нибудь удачливой твари удавалось стянуть неудачника с тропы. Подавая руку, этот гад сочувственно осведомлялся, не замочил ли несчастный своей прически и не обронил ли меч.

Благодаря одному этому, красным от гнева первокурсникам даже не приходило в голову бояться или унывать.

Черные стриги ─ мутировавшая нежить древних магических войн ─ безмозглые, безобразные, но титанически сильные твари, с торсом человека, с ногами и брюхом гигантской водомерки выпрыгивали на тропу и кидались на них, норовя разорвать и сожрать. Но курсанты всё шли и шли, упрямо расчленяя этих монстров. Они смогли неплохо сработаться тогда. Догадались, что их простое заклятие упокоения, которое в одиночном исполнение не производило на стриг ровно никакого впечатления, можно запускать всем вместе. Но даже в этом случае оно лишь дезориентировало некротварей.

Однако выигранного у чудовища времени им обычно хватало, чтобы подобраться поближе и одну за другой совместными усилиями отрубить ему конечности. Злые, измазанные болотной мерзостью, они упрямо прорубали дорогу, следуя за Дамиром. А он всё время держался впереди. Редко когда возвращался к ним и помогал прикончить особо живучих пауков. И в отличие от первокурсников, он всегда использовал заклинания. То обращался к энергии стихий, запуская яростные языки пламени, то выдавал массовое упокоение по площадям, то замораживал воду, и тогда сквозь толстый слой льда курсанты видели огромные глаза вмерзших в него тварей, так и не преодолевших эту преграду.

У Триана было чувство, что Дамир всю дорогу раскладывает пасьянс или находится в трансе, настолько отрешенным и спокойным был его взгляд и точными движения. Он просто подбирал наиболее эффективное заклинание к каждой конкретной ситуации. И только недовольно морщился всякий раз, когда приходилось перерасходовать энергию и его бой переставал походить на завораживающий танец из магических вихрей с разноцветными искрами.

Справедливости ради стоит отметить, что такие моменты случались обычно у него тогда, когда кто-то из первокурсников умудрялся споткнуться или подставиться. В этом случае он неизменно успевал в последний момент и вставал между болотной тварью и курсантом. До сих пор перед глазами Триана иногда возникало то зловонное болото, в которое погружался огромный костяной лич¹⁷, упокоенный Дамиром. За минуту до этого монстр стремительно атаковал Триана и едва не оторвал ему руку.

Он тогда ещё долго сидел, опершись спиной на какое-то кривое чахлое дерево, и ощущал ломоту в ногах и руках от усталости. Сжимал рукоятку меча и обалдело смотрел, как затягивается ряской водная гладь, как исчезают фиолетовые искорки магии, кружащиеся вокруг третьекурсника.

Триану казалось, что их прогулка с бесконечным боем вызывает у Дамира чувство эстетического удовольствия. Каждый раз, когда очередная тварь была упокоена, он довольно потягивался, разминая плечи, и снова устремлялся вперед, отпустив одно-два насмешливых замечания курсантам.

И всё это время единственной мечтой каждого из отряда, и Триана в том числе, было добраться до горла этого выскочки. В общем, после выхода из болот они наконец-то его догнали. Дали выход своим эмоциям. И выяснили свои отношения раз и навсегда.

Дамир и четверо первокурсников. Первый популярно объяснил важность изучения магических заклинаний и управления стихиями каждому из них. Кулаками, а особо непонятливым и мечом. Так что Триан тогда с лихвой ощутил на собственной шкуре превосходство знаний, опыта, магического искусства в целом и некромантии в частности над кулачным и мечным боем.

С тех пор Дамир для Богартэ стал непререкаемым авторитетом.

Когда Триан залечил синяки и вышел из госпиталя, то извинился за своё недостойное поведение и многократно повысил своё рвение к знаниям. Тогда и началась их дружба. Дамир стал для него надежным другом и старшим братом. Помогал в учебе, вытаскивал из кутузки после драк. Был партнером в спаррингах и секундантом на дуэлях. Последние он ненавидел страстно. Но всегда поддерживал Триана. Да и тот ради Дамира готов был на всё. После много чего было. Маги живут долго. И учеба в Университете, и практика, и служба по контракту, и бесчисленное количество интриг, побед и поражений, которые они с Дамиром всегда переживали вместе, опираясь друг на друга.

Триан энергично потер руками лицо, отвлекаясь от воспоминаний и возвращаясь к поставленной Дамиром задаче.

«Половину империи за поспать», ─ подумал он, привычно доставая свежую рубаху.

«Придется теперь планировать программу обучения для девочек», ─ вернувшийся с дежурства маг усмехнулся и обреченно побрел в ванную принимать холодный душ.

Примечания

14

Пресветлая Мать — верховная богиня пантеона Азанара, богиня плодородия, чистых природных магов, и всех магических существ.

15

Вартэль — бог воров, пиратов, хитрецов, поэтов и музыкантов в мире Азанар.

16

Обращение к магам мужского и женского пола, принятое в Шендарской империи.

17

Лич — маг-некромант, ставший нежитью, по одним версиям — после смерти, по другим — вместо смерти. Лича очень трудно уничтожить, потому что после того, как будет разрушена его физическая сущность, он может возродиться. Они не чувствуют боли и эмоций.