Снежные холмы

Катрин Корр, 2019

Вы хотели бы поработать на одном из самых популярных горнолыжных курортов? Заселять гостей в домики, гулять по снежному лесу и предвкушать новогодние праздники? Благодаря лучшей подруге Аня устраивается администратором в гостиницу, надеясь, что кардинальная смена обстановки и новая работа изменят ее жизнь. Трескучие морозы и суматоха в «Снежных холмах» покоряют ее сердце. Но когда на курорт приезжает загадочный гость, одним лишь суровым взглядом наводящий на Аню жуткий страх, начинают происходить странные вещи. Аня понятия не имеет, что оказалась в «Снежных холмах» не случайно. Ровно как и о том, что с тем самым гостем они связаны общим прошлым.

Глава 2

— Такси! Девушка, такси! — выкрикивает кучка мужиков при выходе из здания аэропорта. Они одеты в теплые пуховики, дубленки и норковые шапки-ушанки. Судя по их красным лицам они уже давно здесь стоят на морозе, ожидая очередных пассажиров. — Нефтеюганск, Сургут! Куда вам надо?

Прохожу мимо, стараясь не смотреть им в глаза. Слава богу, что я послушала Вику и упаковала чемодан в пленку, которая в некоторых местах уже разодрана. Не будь ее, он был бы весь в дырках.

Отхожу в сторону, чтобы никто не мешал мне внимательно осмотреть большую парковку, где уже должно стоять мое такси.

На улице очень холодно. Воздух колючий и плотный, вдохнуть его полной грудью для меня пока затруднительно. Надеюсь, мой организм привыкнет к этой среде. Когда мы подлетали к Ханты-Мансийску, пилот сообщил, что внизу минус семнадцать градусов. Возможно, для местных жителей это не собачий холод, но у меня уже коченеют пальцы на руках. Прячу нос в шарф, который намотала на шею еще в самолете, снимаю тонкие перчатки и натягиваю вязаные варежки. В них рукам становится теплее.

Время только начало четвертого, а уже начинает смеркаться. Пробегаю глазами по автомобилям с шашечками. Мое такси — золотая «Дэу Нексия» — прячется за белой иномаркой. Я сделала заказ еще вчера на сайте компании. После этого засунула ноутбук в специальную сумку и положила на столик в гостиной, чтобы утром при сборах был на виду. О том, что я его там и оставила, вспомнила только в аэропорту Екатеринбурга, когда сдавала чемодан в багаж. Досадно, конечно, но не смертельно. Для связи с Викой есть мобильник.

Подхожу к машине, стучу в закрытое окошко и кричу:

— Я к вам!

Бородатый водитель лет пятидесяти тут же выскакивает из автомобиля.

— «Снежные холмы»? — спрашивает он прокуренным голосом.

— Да.

Мужчина берет мой чемодан и небрежно кидает его в багажник. Создается впечатление, что ему не терпится уехать отсюда. Он резко захлопывает крышку багажника, и едва я успеваю сесть на заднее сиденье, как машина рывком трогается с места.

— Пристегнитесь, — буркает таксист.

— Хорошо, — тихо отвечаю я и послушно выполняю приказ.

Мне хочется спросить его о расстоянии до курорта и как долго мы будем ехать, но грозный взгляд маленьких глазок, которые я вижу в зеркале заднего вида, заставляет держать рот на замке. Не хватало еще, чтобы этот мужик наорал на меня и выкинул где-нибудь на обочине.

Водитель облегченно вздыхает, когда перед нами открывается шлагбаум, и шустро выезжает на дорогу, тщательно убранную от снега. Теперь я понимаю, почему он торопился и был таким недовольным. Все дело в парковке, где бесплатная стоянка разрешена только тридцать минут, а за последующее время надо платить.

Мы проезжаем мимо небольшого промышленного здания и останавливаемся на светофоре. С серого неба падают редкие снежинки, и автомобильные дворники громко шарпают по лобовому стеклу. Люблю зиму за волшебное настроение, которое дарят новогодние праздники. Снегопады и холод только распаляют во мне предновогоднюю суматоху, но когда всеобщее веселье заканчивается — зима перестает быть для меня прекрасной. Тогда я погружаюсь в свои мечты, где сижу на шезлонге под ярким солнцем, наслаждаюсь морским бризом и слежу за счастливыми постояльцами моей небольшой гостиницы.

— Едете отдыхать? — прерывает мои мысли водитель.

Не могу оторвать глаз от затертой внутренней ручки двери — всегда засматриваюсь в одну точку, когда задумываюсь. Его голос теперь кажется мне намного бодрее, чем был в начале нашей встречи.

— Нет, на работу.

Сумерки постепенно сгущаются, и я вновь удивляюсь тому, как быстро темнеет в этом краю. Наверняка, когда мы доберемся до места, будет казаться, что уже глубокая ночь.

— Разве сезон еще не начался?

— Открытие через пять дней.

Мне совсем не хочется общаться, но мужчина явно желает поболтать.

— Никогда там не был. Разве что на парковке, где высаживал пассажиров. А вы к нам откуда?

— Из Екатеринбурга, — отвечаю я, печатая эсэмэску Вике. Сообщаю, что долетела хорошо, еду в такси с очень разговорчивым водителем. Позвоню ей, как заселюсь в номер.

— Бывал там однажды проездом. Давно здесь работаете?

— Первый сезон.

— Надо же! Местная молодежь все рвется куда-нибудь южнее, а вы — наоборот, к снегам и собачьему холоду. Не поверю, что в вашем городе нет достойной работы для такой красивой девушки.

Мужчина смеется и закашливается. Меня злят его тон и оценивающий взгляд, который я поймала в зеркале. Хочется прикрикнуть, чтобы не лез не в свое дело и молча выполнял свою работу, но боюсь, что за такую грубость он точно вышвырнет меня на обочину.

— Вы, случаем, не из тех молодых особ, которые жаждут развлечений и отправляются в разные точки планеты за адреналином и новыми впечатлениями?

— Случаем, не из тех. Я вам уже сказала, что приехала работать.

— А кем, если не секрет?

— Администратором в гостинице.

— А что конкретно вы будете делать?

Неужели ему и впрямь это интересно?

— Встречать гостей, — отвечаю я, стягивая шапку. Наконец согрелась. — Заселять их в номера и отдельные домики. Помогать решать разные проблемы.

— И вам нравится это?

— Очень.

Водитель вздыхает и качает головой, как будто не может поверить в услышанное. Смотрю в зеркало заднего вида, в котором отражаются его темные глазки, и мне кажется, будто в них бегают насмешливые огоньки. Будь на моем месте Вика, то, не задумываясь, отчитала бы его по полной программе.

Не желая больше общаться, утыкаюсь в телефон, но сеть не ловит. Я подвигаюсь поближе к холодному окну и рисую на замерзшем стекле звезды и снежинки.

— Снегопад усиливается, — говорит водитель спустя двадцать минут тишины. Я даже чуть не задремала за это время. — По радио еще вчера передавали штормовое предупреждение и, как видно, не ошиблись.

За окном уже ничего не видно, кроме темной стены высоких сосен по обеим сторонам трассы и красных огней едущей впереди машины.

— Долго еще до места? — спрашиваю я.

— Минут тридцать, — отвечает бородач и подвигается ближе к лобовому стеклу. Он внимательно смотрит на дорогу, и я чувствую, что скорость автомобиля постепенно уменьшается.

Мужской голос по рации говорит, что при въезде в город произошла авария и теперь там образовалась огромная пробка. Водитель явно расстраивается, громко вздыхает и крепче сжимает руль. Конечно, ему ведь еще туда возвращаться!

Когда через несколько минут автомобиль начинает плавно тормозить, я вижу большой освещенный указатель «Снежные холмы — 15 км» и стрелку направо. Облегченно вздыхаю, ведь мы едем уже второй час, и в моей голове несколько раз проскользнула мысль о том, что никакого курорта не существует и меня везут неизвестно куда.

Автомобиль медленно сворачивает на узкую дорогу, занесенную по бокам высокими сугробами. Видимо, совсем недавно здесь поработал трактор. Наверняка в светлое время суток тут очень красиво, но сейчас, во мраке, мне становится не по себе от мысли, что какой-нибудь голодный зверь может скрываться за этими величественными соснами.

Снежные хлопья летят на свет фар, словно множество мотыльков, и мне сложно разобрать, что там впереди. Чудится темная гора, которая постепенно исчезает, и на ее месте появляется не то домик с покатой крышей, не то какое-то чудище. Не знаю, как водитель видит дорогу сквозь снег, который с каждой минутой все сильнее скрывает асфальт.

Едем то вверх, то вниз. Когда в очередной раз спускаемся, мне мерещатся тусклые огоньки, мерцающие в густом лесу.

«В городе много аварий, будьте осторожны, ребята!» — говорит диспетчер по рации. Водитель громко вздыхает и прибавляет газу. Я знаю, что ему не терпится поскорее избавиться от меня и отправиться домой. Только если он живет в городе, то добираться туда будет не два часа, а гораздо дольше, ведь с каждой минутой видимость становится все хуже.

Мой телефон издает короткий звук — входящее сообщение.

«Ты уже там?» — спрашивает Вика без единого смайлика. Это плохой знак. Значит, злится или нервничает.

«Подъезжаю. Из-за снегопада едем медленно. Позвоню, как заселюсь».

Едва нажимаю на отправку, как мое тело с силой припечатывается в левую дверь и я ударяюсь лбом о холодное стекло. Хватаюсь за ремень безопасности, который сдавливает мне шею, и чувствую горячую боль под подбородком. Мне удается ухватиться за спинку водительского сиденья, и я пытаюсь подтянуться и отодвинуться от выпуклой дверцы насколько это возможно, но у меня ничего не выходит.

— Сто-о-ой! — кричит водитель в темноте.

Удивительно, но автомобиль резко останавливается, словно повинуясь своему хозяину, а меня отшвыривает в противоположную сторону. Часто дыша, вытаскиваю свою ручную сумку, оказавшуюся подо мной, и с опаской гляжу по сторонам.

— Жива? — спрашивает бородач, поворачиваясь ко мне.

Киваю, не в силах произнести и слова. Удостоверившись, что я в порядке, мужчина пытается открыть свою дверь, но безуспешно. Я отстегиваю ремень безопасности, чувствую боль на лбу — видимо, хорошо ударилась — и смотрю вперед.

— Мы врезались? — спрашиваю я.

Мужчина громко матерится, с трудом перелезает на переднее пассажирское сиденье, дергает ручку и вываливается на улицу.

Я натягиваю шапку и тоже покидаю машину. Мои угги тут же проваливаются в глубокий снег.

— Закрой дверь! — рявкает водитель, стоя рядом со мной. — Не впускай в салон холод.

Поспешно захлопываю дверцу и прячу руки в карманы пуховика. Из-за высоких деревьев, макушки которых постепенно вырисовываются в темно-синем небе, здесь не слишком ветрено.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Мужчина что-то бухтит себе под нос. Не дождавшись внятного ответа, повторяю вопрос. Черт возьми, я, как пассажирка, имею право знать, что произошло!

— А сама-то как думаешь?! — гаркает он, с трудом обходя автомобиль, утопая в глубоком снегу почти по самые бедра.

Глаза привыкают к темноте. Решаю отойти подальше от машины, чтобы посмотреть на общую картину нашего положения.

— И как вас угораздило въехать в эту кучу?! — ахаю я, разглядев, что автомобиль покоится в огромном сугробе, наваленном на обочину снегоуборочной техникой.

Видимые части машины — багажник, половина крыши и правая сторона. Судя по всему, из-за скользкой дороги такси занесло на очередном повороте.

— Черт бы все подрал! — орет мужчина и залазит обратно в такси.

Мотор заводится, и меня это радует, по крайней мере в салоне можно погреться в ожидании помощи. Другое дело, как скоро эта помощь прибудет, ведь снегопад только усиливается.

Наблюдаю, как машина безуспешно пытается выехать задним ходом из сугроба, и без остановки шепчу: «Ну, давай же, давай!» С каждым рывком колеса увязают в снегу и быстро прокручиваются.

— Что ты стоишь?! — орет мужчина, приоткрыв дверь. — Помоги хоть как-нибудь!

Я даже растерялась от такого грубого, приказного тона и не нашлась, что ответить.

— Толкни машину! — вновь взрывается таксист.

— Хватит на меня орать! — не выдерживаю я, топнув ногой, словно маленький ребенок. — Я никак не смогу вам помочь, я не Геракл! Позвоните своему начальству, или к кому вы обычно обращаетесь, когда что-то случается…

Водитель глушит мотор и вываливается на улицу. Не хватало еще попасть под его горячую руку, но молчать в ответ на хамство я тоже не собираюсь!

— Ты быстро бегаешь? — вдруг спрашивает он, уставившись на меня.

— Чего?..

— Ты молодая, добежишь до стоянки минут за тридцать-сорок, тут осталось-то не больше двух километров! Вызовешь подмогу.

Не верю собственным ушам и начинаю нервно хихикать.

— Это что, шутка такая?

— Твою мать, какие могут быть шутки, девочка? Мы застряли, нужно выбираться! Мой телефон здесь не ловит, твой, думаю, тоже. Никто за нами сюда не приедет, сама слышала, что в городе творится.

— Подождите… то есть вы, взрослый мужчина, отправляете меня неизвестно куда за помощью? — продолжаю смеяться я.

— А я что, неясно выразился? Или у тебя уши отмерзли?

Нет, это уже переходит все границы, и я взрываюсь:

— Вы хамите мне с самого начала поездки! Сначала швыряете мой чемодан в багажник, чтобы успеть выехать с парковки, не заплатив ни копейки за стоянку. Потом потешаетесь надо мной за то, что я по доброй воле приперлась на север морозить свой зад! А теперь вы мне «тычете» и приказываете бежать туда, — машу я рукой в сторону дороги, — в темноту, в полнейшем одиночестве, пока вы будете сидеть в теплой машинке и ждать эвакуатор?! Вы не доставили меня в пункт назначения, я ударилась головой о стекло, и кто знает, к чему это может привести! А если через пять минут я свалюсь в обморок и замерзну в этом чертовом месте только потому, что вы не соизволили оказать мне первую помощь и не попробовали самостоятельно найти выход из сложившейся ситуации?!

Мой крик нарушил зловещую тишину темного леса. Понятия не имею, что на меня нашло, но после пламенной речи чувствую невероятное облегчение вопреки удручающим условиям, в которых мы с этим чудаком оказались.

Снежинки тают на моем горячем лице, приятно охлаждая кожу. Делаю глубокий вдох и не спеша выдыхаю.

— Извините, но я никуда не пойду в такой мороз, да еще не зная дороги, — говорю спустя несколько минут, устало глядя на мужчину. — В конце концов, нам может помочь проезжающий автомобиль…

— Ты видела хотя бы одну машину, пока мы ехали? — уже спокойнее спрашивает бородач. Я отрицательно качаю головой. — Вот именно. Пока сезон не начался — здесь глухо. Нам не откопать мое такси без лопаты, а ее у меня нет.

Оказывается, этот мужик такой же трус, как и я. Он ведь знает эти места и дорогу, так почему бы ему не привести помощь? Решаю проверить связь на сотовом, но в карманах пуховика пусто. Вспоминаю, как писала сообщение Вике, после чего и началась вся эта заварушка. Значит, мой телефон валяется сейчас где-то в автомобиле.

С трудом добираюсь до машины и распахиваю дверь, невзирая на недавнее строгое замечание водителя. На потолке загорается тусклая желтая лампочка. Поднимаю с пола какие-то буклеты, под которыми и прячется мой мобильник, хватаю его и иду обратно на середину дороги.

— Есть связь? — спрашивает бородач, бессмысленно очищая снег с крыши автомобиля.

— Нет.

Меня раздражает его голос, и я отхожу подальше в надежде, что появится значок-антенна. Уже не чувствую холод и не обращаю внимания на хлопья снега, которые липнут к ресницам. Я просто хочу поскорее убраться отсюда, принять горячий душ и лечь в постель. Ей-богу, эти несколько часов так вымотали меня, что я даже реветь не смогу, как предполагала Вика.

Слышу, как кто-то отвечает по рации, а водитель громко объясняет, что засел в огромном сугробе.

— Ну, что? — с надеждой спрашиваю я через пару минут.

— Кроме меня за город никто не выезжал, а там творится черт знает что. Ближайшие часов пять помощи можно не ждать. Снег будет валить еще долго, а видимость никакая…

— И что же нам делать?..

— Оставаться в машине! Хорошо, что она еще заводится.

— Подождите, я не могу пять часов просидеть здесь, когда чуть ли не под боком находится база. Вы должны пойти туда и привести помощь!

— Это тебе идти туда полчаса, а мне с моими больными ногами понадобится целых два. За это время я успею замерзнуть, а снег спрячет мое мертвое тело.

— Господи, что вы говорите такое? — ахаю я, испугавшись его слов. — Неужели вы и впрямь собираетесь сидеть здесь сложа руки?

— А что я могу сделать?! — взрывается он, яростно пнув сугроб. Инстинктивно отступаю на шаг назад, боясь, что в порыве злости бородач врежет мне по лицу. — Извини, что подверг тебя опасности и не привез, как ты говоришь, «в пункт назначения», можешь не платить мне! Считай меня трусом, мне все равно, но я не брошу свою машину. Когда снегопад пройдет — за нами приедут.

Смотрю, как он садится в автомобиль и говорит что-то по рации. В лесу раздается треск, заглушаемый шумом работающего двигателя такси. Если бородач прав и пешком до базы полчаса, то я вполне могу добраться туда на своих двоих. Другое дело — холодная темнота и причудливые тени, которые рисует мое воображение.

Глубоко вздыхаю, набираясь сил, и иду к машине. Забираю свою замшевую сумку и перебрасываю ее через плечо. Да, Лара бы не одобрила мое решение.

— Далеко собралась? — спрашивает водитель, убавляя обороты печки.

— В ваши долбаные «Снежные холмы», — недовольно отвечаю я его же словами. Хлопаю задней дверцей и открываю переднюю, чтобы лучше видеть и слышать водителя. — Дорога ведет прямо к курорту? Никуда не нужно сворачивать?

— Нет, но она извилистая, с постоянными затяжными поворотами, ты просто иди по ней, и все.

Ни слов благодарности, ни напутствия он не говорит. Вот гад!

— Когда люди с базы приедут вас вытаскивать, прошу, отдайте им мой чемодан.

— Точно! Чемодан же еще! — восклицает он и вываливается из машины. — Хорошо, что напомнила, а то так бы и уехал с ним.

— Эй, что вы делаете?! — кричу я, не понимая, почему он вдруг обходит свой горячо любимый автомобиль и останавливается у багажника. — Я говорю, что вы потом отдадите его людям с…

— На! — перебивает он, бросив чемодан в снег. Захлопнув крышку, обходит меня и возвращается на переднее пассажирское сиденье.

— Это местная доброжелательность такая?! — вновь взрываюсь я. — Мне ведь с ним тащиться намного дольше! Да еще и по снегу! Вы с ума сошли?!

— Девочка, я же сказал тебе — не надо мне платить. Просто бери свой чемодан и иди. Если кто-то приедет за мной раньше тебя — я свалю из этой чертовой дыры, не оглядываясь. Мне сегодня столько знаков было послано, чтобы не ехать сюда, но я на все закрыл глаза ради несчастных трех с половиной тысяч, идиот!

— За весь вечер вы впервые сказали правильное слово, последнее.

Кому расскажи — не поверит. Впервые сталкиваюсь с таким тупым, лишенным здравого смысла существом, которого не то что мужчиной, даже человеком назвать нельзя. Я обескуражена до такой степени, что не могу сдвинуться с места и заставить себя убраться от этого наглого индюка подальше.

Спустя несколько минут с трудом выталкиваю чемодан на дорогу. Сугробы на обочине слишком высокие, и я умудряюсь набрать в угги много снега. Вытряхиваю их по очереди, поправляю шапку, застегиваю пуховик и надеваю варежки. Вытаскиваю из чемодана ручку и иду вперед. Маленькие колесики увязают в снегу, который без остановки засыпает землю, и я буквально волочу багаж за собой. Шагаю по центру проезжей части, чтобы ненароком не сбиться с пути. Вскоре воображение начинает рисовать причудливые картины, от которых по спине пробегает холодок.

Мне мерещатся то горбатый медведь, то огромное чудовище, прячущиеся за деревьями. Снег скрипит под ногами, и каждый мой шаг эхом отдается в темной чаще. Дышу ртом, хотя знаю, что это неправильно. Стараюсь идти как можно быстрее, но чемодан за спиной замедляет мой ход.

Что бы сказала Лара, если бы знала, что я в совершенно незнакомом месте в полном одиночестве, посреди холода и бесконечного снега? Задаюсь вопросом и сама не верю, что решилась на этот поступок. Я ведь та еще трусиха. Даже не решаюсь прокатиться на американских горках, которые каждое лето работают в центральном городском парке.

Внезапный шум глубоко в лесу заставляет меня замереть на месте. Что-то глухо гудит и медленно перемещается из стороны в сторону. Внимательно вглядываюсь в гущу деревьев, окутанную зловещей тьмой, и ночные тени играют с моим напуганным разумом. Я не шевелюсь и не дышу, боюсь, что одно едва заметное движение может навлечь на меня воображаемого зверя, притаившегося за сугробами. Ветки пушистых елей содрогнулись, и клубки тяжелого снега резко упали на землю.

«Белка, это просто белка», — говорю я себе.

Громкий треск веток с другой стороны дороги пугает меня настолько, что я, бросив чемодан, бросаюсь в мрачную неизвестность. Темнота превращает страхи в реальность, и я уже чувствую, как в спину мне дышит огромный медведь, желающий полакомиться свежим мясом. Бегу что есть сил, но ноги постоянно скользят и проваливаются в снег. Мне не хватает воздуха, не хватает света и сил, чтобы оторваться от своего вымышленного преследователя. На очередном повороте я поскальзываюсь и падаю в глубокий снег на обочине.

Проходит несколько минут, прежде чем решаюсь открыть глаза и пошевелиться. Ноги намокли и замерзли, а в горле першит так сильно, что больно глотать. Такое чувство, что прошло несколько лет с тех пор, как я пила утренний кофе на своей кухне, как летела в самолете в незнакомые северные края, полная надежды начать жизнь с чистого листа.

Сижу в небольшой снежной ямке и смотрю на мрачный лес. Не знаю, сколько еще идти до «Снежных холмов», поэтому решаю немного отдохнуть и успокоиться. Мне страшно от странных звуков, исходящих из чащи, мои зубы стучат от холода и от мысли о том, что ни одна живая душа не знает, где я точно нахожусь, на глаза наворачиваются слезы.

С трудом достаю телефон из кармана пуховика и смотрю на темный экран. Нажимаю на кнопку разблокировки, но ничего не происходит.

— Отлично, — шепчу я, засунув мобильник обратно в карман. Мой телефон замерз, и скоро меня ждет та же участь, если не поднимусь и не пойду дальше.

Возможно, Вика уже паникует, ведь я так и не позвонила ей. Она будет умолять своего папу сделать все, чтобы разыскать меня, и к тому моменту, когда меня отыщут в этих заснеженных краях, мое тело превратится в ледяную статую. Если я сама сейчас же не выберусь отсюда, то в скором времени смогу встретиться с Ларой, которая будет не слишком-то и рада нашей встрече на небесах…

Заставляю себя встать и идти, но тело превращается в мягкую вату, и мне даже лень пошевелить рукой. Хочется спать, немного отдохнуть перед дальней дорогой. Через несколько секунд мои глаза закрываются. Снег продолжает засыпать все вокруг, и я слышу его легкий шорох, который убаюкивает меня, как сладкая колыбельная.