Аффект

Катрина Фрай, 2020

Работающих в Нью-Йоркской полиции детективов Глорию Берч и её напарника Брайна Уэйна на это раз ждёт совсем непростое расследование. В доме обнаружены трупы с разными телесными повреждениями. Улик не так много, как хотелось бы следствию, к тому же преступник оставляет подсказки… Как распутать сложное дело, когда кругом одни вопросы?

Глава 4

Я приехала домой через четыре часа после конца смены. Такое случалось часто. Ещё оставалось время поразмыслить и поработать дома.

Летом дом, в котором мы с Гейбом живём, выглядит особенно впечатляюще. Нет, черт побери, он выглядит так всегда, в любое время года и суток. Но особенно он хорош на фоне голубого неба.

Море зеленой травы, разноцветные клумбы и тенистые деревья делали участок настоящим городским оазисом. За время проживания я никак не могла привыкнуть к тому, что это и мой дом. Я по-прежнему чувствовала себя здесь гостьей. Совесть не позволяла мне пользоваться чужими благами. Гейб заработал свою финансовую стабильность трудом и упорством.

По привычке припарковавшись перед домом, я некоторое время сидела, барабаня пальцами по рулю. Оставив машину на месте, я пробежала по жаре и вошла в дом, где царила благословенная прохлада.

Гейб вышел мне навстречу из рабочего кабинета на первом этаже.

— Думал, твой рабочий день не закончится и до полуночи.

— Ха, ха. Смешно. Я очень устала, был нелегкий день.

В течение последующих минут я в подробностях пересказала ему события прошедшего дня.

— Мда…Мороз по коже…

— Сейчас тебе станет не по себе, дорогой.

Пока мы поднимались на второй этаж, где я планировала принять душ, я поведала ему о загадочных записках. Подробное изложение дела вслух помогало расследованию. Особенно если аудитория тонко чувствует нюансы. А Гейб никогда не упускал их.

— У Элизабет Эванс мог быть любовник? — спросил он, открывая кран с горячей водой.

— Мы не знаем наверняка. Про Макса тоже никто из ближайших друзей не мог сказать, что он продолжительное время изменял жене. Всё окружение видело перед собой примерного семьянина. У убийцы была информация на Макса. Преступник весьма изощрен и осторожен. Методичен, — добавила я, повысив голос. — Аккуратен. Планирует заранее. Когда Оливия Морган — наш штатный психолог и профайлер по совместительству, составит психологический профиль, наверняка окажется, что у него хорошая работа, он вовремя оплачивает счета и никому не причиняет хлопот. Возможно, что преступления каким-то образом связанны с религией. Такое может быть. Допустим, существует клуб единомышленников, секта или небольшой круг посвященных. Тогда убийца был не один, их могло быть несколько.

— Ты не сказала главного, Глория — добавил Гейб, когда я через несколько минут, ополоснувшись горячей водой, вышла из душевой кабины. — Ты же не исключаешь того, что следующие жертвы уже могут быть на примете, если это какой-то религиозный обряд. Если подобного не повторится, тогда не стоит исключать версию Бена Паркера про политику и месть.

— Только ты не начинай! Это исключено. Тут ни о какой мести и политики и речи не идёт. — Проведя рукой по мокрым волосам, я направилась в спальню. — Я уверена, кем бы ни был преступник, он уже нашёл следующие жертвы. И если допустить, гипотетически, что это сделано из мести к Бену Паркеру, причем здесь Макс и Оливия? К чему разводить кровавый маскарад с подвешиванием? Логичнее изувечить только тело Элизабет. А по факту дела обстоят наоборот. Все трое натерпелись такого, что и в страшном сне не приснится! — Я достала из шкафа пижаму и натянула на себя.

— Завтра вам предстоит узнать у Курта, было ли изнасилование девушек? — спросил Гейб, расстилая постель.

— Да. У него много чего надо узнать. Если убийца является предводителем секты, то его будет очень сложно найти. Большинство верующих не сдадут своего предводителя. Мы не можем каждого подозревать в убийстве.

— Дорогая, если убийство произошло по религиозным соображениям, тогда убийца действительно был не один. Допустим, некая секта совершала обряд. Макса и Оливию принесли в жертву. Со своей стороны, как специалист в области психологии могу сказать, что, управляя общественным сознанием и поведением людей, благодаря воздействию на их чувства и умонастроения, религия обладает значительным криминогенным потенциалом. Именно под её влиянием человек нередко совершает уголовно наказуемые деяния, мотивируя их совершение своей верой и убеждениями. Наиболее ярко это проявляется в деятельности религиозных сект и деструктивных культов. Значение слова религия переводится дословно как «вновь воспроизводить» или «соединять себя». И представляет одну из основных форм осознания мира, связывающую верующих и их объединения с объектом служения поклонения (богом иной сверхъестественной верховной сущностью, которая, по имеющимся представлениям, может исполнить то, что не под силу человеку) через единство вероучения, культовой практики, выполнение свода религиозных предписаний, моральных норм и стандартов поведения. Характерные особенности религии состоят в том, что при помощи неё человек удовлетворяет потребность во всемогущем объекте поклонения, придающем смысл его существованию. Приобретает надежду на лучшее будущее, находит выход из кажущегося безвыходным положения, достигает не только собственного благополучия, но и обретает высшую цель, ради которой он живёт и ради достижения которой может умереть. В основе этой высшей цели лежат религиозные представления высшего порядка, касающиеся веры в бога, цели и смысла жизни человека. Система представлений религии предлагает человеку совокупность идеалов, следуя которым он может не только понять смысл своего существования, но и направить свою жизнь к великой цели. Именно поэтому истинно верующий человек, будучи уверенным в том, что в случае неуклонного выполнения религиозных предписаний, носящих в том числе противоправный характер, достигнет жизненного благополучия и посмертного блаженства, свободно допускает возможность антиобщественного поведения и нарушения принятых в государстве правовых норм, выдавая их за божественные установления.

— Говоря простым языком, чтобы не делал верующий, он оправдывает это тем, что делает во блага Бога? Или тому, кому он поклоняется?

— Да, примерно так. За мою практику были такие пациенты, и даже целые семьи. Они глубоко веровали и воспитывали детей по тем коконам, которые считали нужными. Не буду детально углубляться в эту тему. Скажу только, что глубоко верующих людей нельзя переубедить или убедить в чём-то обратном. Это равносильно тому, что говорить зайцу, что он волк.

— Хмм… Энтузиазма мне это не прибавило.

Забравшись на широкую кровать под одеяло, я прижалась к Гейбу всем телом.

— Видишь ли, милая, при ритуальном убийстве основной и главной целью выступает предварительное причинение жертве особых мучений и страдании. И только, в конечном счете — смерть. А исполняемый при этом обряд (ритуал) выступает лишь методом и средством достижения. При подобных обстоятельствах у виновного, как правило, безразличное отношение к вероисповеданию жертвы. Более того, нередко жертвами становятся абсолютно незнакомые виновному люди. Конечными и специальными целями ритуальных убийств выступают желания лица через совершение человеческого жертвоприношения приобрести для себя какие-либо духовные ценности в соответствии с его религиозными представлениями. Например: «завладеть душой» потерпевшего, войти в круг «посвященных» утвердить членство в состоящей группе, обрести «вечное существование» и так можно продолжать бесконечно…

— У меня сейчас крыша поедет от всей этой мути! Безусловно, такая информация мне пригодится. Теперь же давай спать. Через шесть часов вставать.

***

Наутро, по дороге в лабораторию я заехала за Брайном. Из Эдриана Курта будет легче выжать результаты при личной встрече.

Застряв в пробке, я изучала взглядом своего напарника. Отличное настроение и искрящиеся глаза Брайна не вязались со строгой формой, в которую он сегодня вырядился.

— Почему ты постоянно улыбаешься, Брайн? Я начинаю нервничать.

— Серьёзно? Сегодня утром меня разбудил очень приятный визит одной очень симпатичной брюнетки…

— Я знаю, что это значит! — я бросила машину в образовавшуюся брешь и затормозила в волоске от заднего бампера «Феррари». — Не мог бы ты хоть на время перестать думать о постели?

— Но там действительно хорошо. Так тепло, мягко и… — Увидев мой испепеляющий взгляд, он осекся и уставился в окно. — По-моему сегодня утром кого-то не разбудили приятным поцелуем под именем Гейб.

— Знаешь, Брайн, когда твоя половая жизнь становится регулярной — если так можно назвать ваши отношения с очередной девицей, — ты думаешь и говоришь только о сексе целыми днями напролёт. Это начинает надоедать.

— Что плохого в регулярной половой жизни? Видишь, как на меня влияет неожиданный утренний секс. Я решил сегодня даже вырядиться в форму. Ворчливое настроение, детектив Берч, оставляйте за порогом. Поговорим о чем-нибудь другом. Как чувствует себя ненаглядный доктор Гейб?

— У меня не ворчливое настроение, — отчеканила я. — Ворчат старики, которые гуляют по парку и грозят детям пальцем. Гейб чувствует себя прекрасно! Настолько хорошо, что проедал мне утром плешь, чтобы я не забывала кушать во время рабочего дня.

— Он уже должен привыкнуть к тому, что его просьбы ты игнорируешь.

Я фыркнула носом.

— Второй человек за утро напоминает мне об этом!

— Глория, я с твоим врагом на дружеской ноге… Похоже, сейчас не лучшее время сообщать о том, что мы с очередной девкой — как ты их называешь, кстати, её зовут Саманта, подумываем съехаться.

— Мать твою! Ты совсем спятил!? — раздосадованная, я ударила кулаком по баранке. — Не говори мне о таких вещах, когда я за рулём!

— Прости, я не подумал, что ты так расстроишься. Саманта подыскивала себе жилье побольше, её съемная квартирка стала ей мала. Вот я и подумал, а почему бы нам не съехаться? — выпалил Брайн, боясь, что я вот-вот взорвусь. — Вот… Когда ты успокоишься, вечерком, может, придёте к нам с Гейбом на ужин?

— У меня звенит в ушах, Брайн. Тебя не слышно. Сколько ты знаешь эту Саманту?

— Глория, не включай дотошного копа. Спроси ещё, пробил ли я её по базе.

— И спрошу, — с негодованием выпалила я. — Ты не ответил на вопрос.

— Пару недель. Мы познакомились в клубе.

— Одна песня! Без комментариев.

— А что такого? Может, это настоящая любовь, Глория? — возмущенно произнес Брайн, поправляя тёмные очки.

— Ты что, как маленький ребенок? Тащишь всех, кого подберешь на улице, в свой дом?

— Глория… — жалобно застонал Брайн.

— Не смотри на меня так! Я ненавижу, когда ты так смотришь. Как какой-нибудь чертов кокер-спаниель! Ладно… Спрошу, спрошу я Гейба об этом бредовом предложении с ужином… Только ради всего святого, больше не говорим об этом!

— Спасибо, уважила.

Брайн попытался плотно сжать губы, но все же не смог скрыть довольную улыбку.

— Не смей улыбаться! — я выкрутила руль и сумела проехать без остановки целый квартал. — Может быть, теперь тебе интересно, чем я занималась в свободное время?

— Да. В ушах уже не звенит, можем продолжать. Они в твоем распоряжении.

— Ох! Надрать бы тебе зад, детектив Уэйн! Утром я встала пораньше и поработала немного дома, пока кто-то кувыркался под жаркие стоны Саманты. Я написала Кейт электронное письмо. Спросила её о прежних парнях Оливии. Подумала ночью, может кто-то из бывших Оливии решил ей отомстить. Кейт ответила, что до Макса, Оливия встречалась только с одним парнем. Ларри Ковыч. Работает в какой-то семейной пиццерии, называется «Четыре сыра». Располагается она между Нью-Йоркским городским и Колумбийским университетом. Обслуживает в основном студентов и преподавателей. Ларри там вроде управляющего. Повышает свой авторитет. У него имеется несколько приводов за мелкое хулиганство и травку, но его отпускали за недостатком улик.

— Значит, на ленч сегодня пицца? — потирая ладони, воскликнул радостно Брайн.

— А что? Я люблю пиццу! Свяжись с Дейвом, хочу знать, как обстоят дела на сегодняшнее утро в техническом отделе. Что им удалось вытащить с камер наблюдения. Удалось ли восстановить какие-нибудь данные. Расшифровать загадочные числа.

— Вчера вечером, перед сном, мы созванивались с ним. Изменений не было. Ты хочешь слишком быстрого результата, Глория.

— А как по-другому? За раз по три трупа, это мощно! Слушай, стоит ли ехать в лабораторию к Курту? Вдруг ты состоишь в интимной связи с лаборантками?

— Фу!

— Ну что ж! Вера восстановлена. По крайней мере, частично.

***

По прибытии на место, облачившись в одноразовый халат, бахилы и маску, мы вошли в прозекторскую. Эдриан Курт восседал на стуле, одетым в белый халат поверх красной рубашки. Он не сводил глаз с одного из экранов и жевал пончик, политый шоколадом.

При виде нас он кивнул:

— Снова в моих пенатах, детективы? Что, Глория, не можешь без меня жить?

— Куда же без тебя! Давай, колись.

— Не хочешь спросить про моё настроение?

— Нет. Макс и Элизабет Эвансы. Оливия Браун. Вот что меня интересует, Курт…

— Я за сутки спал два часа. Отчаянно пытаюсь включиться в работу. Пришлось подниматься на второй этаж и немного побегать в спортивном зале.

— У вас есть свой спортзал? — удивленно спросил Брайн, наливая себе порцию кофе из кофейника, стоящего на столе рядом с Куртом.

— Да. Я организовал его в первую очередь для себя. Приходится часто задерживаться на работе до утра, ребятки. По вашей, кстати, милости!

— Ты бегал на дорожке в шортиках и тренировочной маечке? И никто не умер и не сошёл с ума от ужаса за это время? — улыбнулась я.

— Обижаешь… Вообще-то я неплохо сложен, Глория. Если захочешь ещё раз проверить наш с тобой…н у ты понимаешь…. я всегда…

— Курт. Не надо об этом при Брайне. Рассказывай, что удалось узнать.

— Пока удалось только поверхностно обследовать Оливию Браун. Сегодня надеюсь, успею заняться Максом и Элизабет. Скучно с тобой, Глория! Одна работа у тебя на уме… — Он покачал головой и переехал на вертящемся стуле к другому экрану. — Время смети Оливии примерно между одиннадцатью-двенадцатью часами ночи. Опиум в организме присутствует. Последняя трапеза — овощной салат, паста. Никаких сексуальных контактов не выявлено. Найдено на теле несколько волокон.

Конец ознакомительного фрагмента.