Ментальная связь

Катрина Фрай (2024)

Как часто мы оказываемся в ситуациях, когда соглашаемся на то, что вроде бы не соответствует нашим желаниям или ценностям? Почему мы делаем уступки, даже когда понимаем, что это может привести к разочарованию или боли? Эти и другие вопросы задает себе Лулу Макнил, пытаясь разобраться с личной жизнью. Её парень женится на другой. Как пережить потерю любимого? И есть ли смысл жить дальше? В поисках стабильности и уверенности Лулу готова пойти на уступки, даже если это приведет к потере самобытности и искажению истинных желаний. У неё нет времени на серьёзные отношения. Однако судьба пытается распорядиться иначе. Сможет ли Лулу противостоять обстоятельствам или бросится в омут с головой? Каждое разочарование — это новый урок, каждая потеря — шанс начать что-то новое…

Глава 2

— Думаешь, окончательно крыша поехала, раз он надумал жениться? — тараторит Вивьен, когда мы катим тележку в поисках оливок, в добавление к бутылке мартини.

— Судя по всему, так, — сухо отвечаю я.

— Где он её подцепил? Ты же видела её, Лулу. Наверняка она использует Филиппа в корыстных целях, а он лопух и рад уши развесить. Точно, точно тебе говорю! Филипп — идеальный вариантик: богат, хорош собой, образован, грех не воспользоваться! Наверняка при знакомстве он сделался холостяком. В этом случае нет ему прощения. Элеонора… Что за имя? Только при произношении меня уже тошнит. Ты же мне описывала её внешность. Швабра шваброй. Знаешь, у меня сложилось впечатления, что это как раз тот типаж девушек, которые маму родную продадут за деньги и успех. Им плевать, перед кем раздвигать ноги, главное, чтобы банковский счёт постоянно пополнялся! Хотя, что далеко ходить. Ты часто смотришь телек?

Вивьен резко сворачивает в соседний ряд, а я послушно плетусь рядом, слушая болтовню.

— Какое это имеет отношение к разговору?

— Самое прямое! Не улавливаешь? Ты видела, какие любовницы у Дональда Трампа*? Видела!? Бедняжка его супруга Мелани, что ей остается делать? А? Как прикажешь разгуливать ситуацию, когда твой муж — президент и не может пропустить ни одной юбки!? Мелани ещё и сама ничего. Бывшая модель и в свои 53 выглядит знойной бабёнкой. Но ему недостаточно! У него в руках власть, все деньги мира! Как тут не купить новую «игрушку»?

— Боже, Вив! Сколько мусора в твоей голове! Интересно, какой Трамп, когда голый? — задумчиво произношу я с долей иронии.

— Фу-у-у-у, Лу, как ты могла об этом подумать?

Мы смеёмся.

— Хотела немного разрядить обстановку.

За разговорами доходим до прилавка с консервами. Мужчина, до этого вертевший в руках банку с консервированным тунцом, внезапно раздумал её брать, видимо, услышав наш разговор. Увидев нас, он быстро скрылся за углом следующего ряда.

— Я что, ужасно выгляжу? — произношу с растерянным видом.

— С чего вдруг? — оглядываясь по сторонам, спрашивает Вивьен, выбрав наконец-то банку оливок, фаршированных лимоном.

— Мужик, завидев нас, убежал, как чёрт от ладана!

— Лулу, ты всё слишком близко воспринимаешь к сердцу.

— Здесь ты не права, подруга. У меня с недавних пор нет сердца.

— Матерь Божья, дай мне сил! Ты стала злой, Лу. И занудой.

— Почему? — уставившись на ряд банок со шпротами, буркнула я.

— Чего ты так взъелась на несчастного? Может, у него был плохой день. Он зашёл в магазин выбрать хорошего тунца, чтобы съесть на ужин. А тут появляешься ты, словно «зомби» и отбиваешь всякий аппетит. Эх, возможно ты права. Выглядишь ты и впрямь хреново, подруга.

Одариваю Вивьен натянутой улыбкой. На периферии снова появляется знакомый мужик. Он сворачивает в наш ряд и неуверенно бредёт к полке с тунцом, недоверчиво бросая на нас испуганный взгляд.

Обычный мужчина — офисный работяга с тёмными кругами под глазами, у которого и вправду выдался не самый лучший день, если судить по внешнему виду.

Вивьен хватает меня за локоть и тащит вперёд. Ради прикола, проходя мимо несчастного, одариваю его вымученной улыбкой, но он, кажется, этого не замечает.

1:0 в его пользу. Лулу Макнил пора в отставку.

Подходим к сырам. Вивьен начинает перебить все пачки подряд, разглядывая срок годности.

— Ты видела, тип даже не заметил меня? — бормочу и оборачиваюсь, пытаясь найти взглядом мужика.

— На кой он тебе сдался?

— Просто дело принципа. Его безразличие окончательно убивает во мне женщину! Даже такой задрот не заинтересован во мне. Отстой.

— Прекрати ныть. Когда ты самостоятельно возьмешь себя в руки, тогда и окружающие будут смотреть на тебя по-другому. Усекла? Представь ситуацию. Ты приходишь на свидание вслепую, а там сидит этот типчик.

— Не будем об этом, иначе меня стошнит. Если ты закончила с визуальной дегустацией сыров, пора двигать из магазина. На работу завтра рано вставать, а мы ещё даже не открыли первую бутылку.

Подкатывая к кассе, в тележке оказались: сыр «фета», банка оливок, бутылка мартини, замороженная лазанья и пицца. Быстро рассчитываемся и выходим на спасительный воздух.

***

Бутылка распита, пицца съедена. Вивьен сидит с ноутбуком в социальной сети на моей страничке, готовясь написать Филиппу гневное письмо. Чтобы не участвовать в предстоящем мероприятии, смотрю фильм «Знакомьтесь Джо Блэк»*. Вслух не перестаю восхищаться игрой Энтони Хопкинса* и красотой Брэда Питта*.

— Лу, хватит пятиться на Бредика. Я тут пытаюсь вершить судьбу Филиппа! Не хочешь помочь? Это вообще-то твой бывший парень! — Вивьен тупо пялится в монитор около двадцати минут.

— Мне плевать на него! Через два дня он станет законным мужем Элеоноры. Ура! Ура! Что ещё сказать?

— Не-е-е-ет…. я не могу этого так оставить. Он должен хотя бы объясниться в причине измены. Почему он бросил тебя? — она смотрит на меня, я пожимаю плечами. — В запасе целых два дня! Мы же можем, если захотим, сорвать свадьбу! — потирая ладони, говорит Вивьен. — А вдруг на него нахлынут воспоминания о тебе? Филипп всё бросит и приедет в Сиэтл! За тобой. Встанет на колено, произнесёт слова раскаянья, признается в любви, и всё будет как прежде!

— Вив, кажется, ты выпила лишнего, — открывая взгляд от экрана телевизора, смотрю на неё, как на умалишённую.

— В общем, сама решу. Ок? Ты лично разрешила мстить за тебя, и я намерена привести план в действие! Последствия не интересуют.

— Да, да, делай, что хочешь! Мне абсолютно всё равно на Филиппа Тейлора и его свадьбу! Будь он проклят…

— Вот это по-нашему, детка! Тогда напишем письмо. Только целесообразней будет, если ты будешь диктовать. Давай, Лу, выскажи всё, что наболело! Смелее! Бумага стерпит. Пусть Филипп немного подёргается.

— Эм…

— Я помогу. Согласись, ты знаешь своего парня куда лучше, чем я.

Вивьен усаживается поудобнее, отпивает добрый глоток мартини из фужера, закусывает оливкой и, показательно разминая пальцы рук, приготавливается печатать.

— Даже не знаю, с чего и начать… — произношу, запрокидывая голову на спинку дивана. Смотрю в потолок, пытаясь отыскать подходящие мысли.

— Для начала выключи телевизор и сосредоточься. А потом просто начинай говорить. В колледже я занималась машинописью, так что быстро печатать смогу. Что успею — запишу. Положись на меня в этом вопросе.

— Всё же, я думаю, плохая затея отсылать письмо бывшему, накануне свадьбы, — упрямлюсь, морща носик.

— Лу, пока ты не отпустишь прошлое, не сможешь начать жить настоящим! Мы сотни раз обсуждали подобную тему. Тебе необходимо решиться на радикальный шаг. В самом худшем развитии событий Филипп просто ничего не ответит. Зато прочитает написанное. Может даже вместе с Элеонорой. Ещё лучше! Пусть знает накануне свадьбы, что выходит замуж за козла! Пришло время, подруга, сказать то, что накопилось в душе, и отпустить Филиппа.

— Боже, ты действительно серьёзна как никогда, Вив! Вспомнилась одна фраза из рассказа про барона Мюнхгаузена*.

— Какого барона?

— Мюнхгаузена! Святая Дева Мария! С кем я дружу, если ты не знаешь, кто это такой! — выкрикиваю, поднимая голову и злобно посмотрев через плечо, где она сидит.

— Почему меня должен волновать какой-то барон Мюн..? Короче, и что он сказал?

— Цитирую: «Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!».

— Что сказать? Чувак явно обладал чувством юмора и отменным умом.

— Вив, хорошо, что тебя не слышит Рудольф Распе*, иначе бы он в гробу перевернулся. И пока ты не задала следующий вопрос: кто такой Распе? Погугли.

— Обязательно займусь на досуге. А сейчас я готова выслушать тебя, дитя моё.

После часового обсуждения и споров вот что у нас получилось:

Кому: Филиппу Тейлору

От кого: Лулу Макнил

Дорогой Филипп! Хотя я и не имею больше права тебя так называть, и всё же позволь сделать это в последний раз. Как трудно собраться с мыслями и высказать мысли даже в письме, когда ты не видишь моего заплаканного лица.

Ты меня предал. Нет, не так… Ты предал нашу любовь, наши прекрасные дни и ночи, а главное — наше будущее! Твой поступок показал, что я для тебя ровным счётом ничего не значу. Больно…

Видимо, я сама не заметила, как стала твоей привычкой. Ты по привычке звонил, по привычке приезжал и, совершив предательство, не извинился. Как-то бесчувственно и неискренне получилось, не находишь? Ты смотрел на меня, когда на тебе скакала другая. Мерзко. Мерзко даже писать об этом. Возможно, ты струсил. Зачем создавать лишние проблемы, верно?

Прошёл год. Сегодня я увидела твой пост о предстоящей свадьбе и поняла, что всё окончательно разрушено. Шанс, что ты одумаешься и вернешься, равен нулю. Мне нужно что-то поменять в жизни и больше не ждать твоего возвращения. Ты начинаешь свой новый путь. Я не прощаю тебя, но отпускаю. Навсегда.

— Отправлено! — торжественно восклицает Вивьен.

— Отлично! Время позднее, мне рано вставать. Пошли спать. Ты же останешься ночевать?

— Нет, дорогуша. Ложись, а я вызову такси. Хочу уснуть в своей кроватке. У меня завтра отгул, так что раньше обеда не проснусь. Если негодник ответит, перешлешь?

Она встаёт передо мной, протягивает руки и поднимает меня с дивана.

— Он не ответит, Вив. Не надейся. Я для Филиппа — пустое место. Год он не объявлялся. Думаешь, после задушевного письма в нём взыграет совесть?

Вив, толкает меня в спину по направлению к спальне.

— Иди спать. Утро вечера мудренее. Завтра заставлю тебя установить Тinder*. Не обсуждается. И слышать не хочу протесты. Ты каждые выходные встречаешься и ужинаешь с братом. Он из жалости потакает тебе, но так не может продолжаться вечно!

— Джейсон от всего сердца мне сочувствует. Он понимает, что такое разбитое сердце, — протестую я.

— Джейсон просто искренне любит тебя, Лу.

Вивьен достает из заднего кармана джинсов телефон и вызывает через приложение такси.

Через десять минут остаюсь одна. Тишина морально давит.

Открытый ноутбук освещает комнату. Тихонько бреду на кухню. Спать резко перехотелось. Безумно хочется выпить. Всё равно, что пить. Виски — дерущее глотку, текилу — согревающую внутренности, или вино. Безразлично.

Открываю навесной шкаф, где припасена бутылка красного, которую на двадцать пятый день рождения подарил мне Филипп. Мы мечтали открыть её на нашу свадьбу, (вернее мечтала я). Пришло время распить её сейчас.

Почему жизнь так не справедлива? Вообще, в последнее время я многое не понимаю. Например, не могу объяснить ни подруге, ни родным, ни самой себе, зачем после расставания с Филиппом мне понадобилось переезжать на другой конец города и менять классный уютный дом мечты на квартиру?

Если речь идёт о начале новой жизни, то как можно где-то начинать, если не покончено с прошлым? Я не могла оставаться в доме, где всё напоминало об отношениях с любимым. Для меня переезд стал логичным поступком. Дом, который нам достался в наследство от бабушки, прекрасен. Когда бабушка умерла, мама отказалась переезжать в Сиэтл. Джейсон в то время поступил в универ, который располагался в другой части города. Поэтому так само собой вышло, что поселилась в доме я. Мне нравилось удаленное местоположение, приветливые соседи, воздух. Ко мне часто приезжал Джейсон, и мы закатывали вечеринки.

С появлением Филиппа я стала «вить гнездо» аккуратно, без давления на партнера. Преображала дом всякими мелочами, обустраивала быт. В доме происходило много счастливых моментов.

После измены Филиппа настала острая необходимость кардинально сменить обстановку, поэтому мною единолично решено было съехать в дешёвую квартирку поближе к работе.

Теперь в дом заселился Джейсон.

В моей новой съёмной квартирке комфортно, хоть она и оставляет желать лучшего. Что касается соседей. Обитатель напротив, так называемый сосед, ещё не давал о себе знать. Старая ворчунья, сдававшая жилье, поведала, что он редко появляется дома, а когда приходит, то тих, как мышь. Похоже, она не врала. Я действительно никогда его не видела и не слышала. Меня такой расклад вполне устраивал. Возможно, никакого таинственного соседа и вовсе нет. Я реально ни разу не слышала никаких звуков. Даже открывающейся входной двери.

Что если человек просто умер? В какой-то момент я серьёзно озадачилась этим вопросом. Каждое утро, уходя на работу, я принюхивалась к различным запахам на лестничной клетке. Меньше всего хотелось, чтобы сосед напротив, разолгался в нескольких метрах от моей квартиры. Хотя я ничему не удивлюсь.

Наливаю вино в бокал, делаю маленький глоток и представляю, как Филипп поднимает его со мной за наше счастье. Мне начинает казаться, что это не я одна пью вино, а мы оба. Что он сейчас рядом, обнимает меня, и мы смотрим друг другу в глаза. Чувствую, как вино начинает постепенно согревать тело и душу, и я начинаю забывать обо всех проблемах.

Фантазирую, как слышу стук в дверь. Бегу открывать. На пороге стоит Филипп. Он выглядит таким же красивым и обаятельным, как и в тот день, когда мы встретились.

— Привет, — неуверенно произносит он. — Я скучал по тебе.

Не могу поверить своим глазам. Я думала, что никогда больше не увижу его. Бросаюсь к нему на шею и обнимаю так крепко, как только могу.

— Я тоже скучала по тебе.

Мы стоим, обнимаясь, весь мир исчез. Есть только мы двое. И наша любовь.

— Простишь ли ты меня когда-нибудь? Знаю, я поступил неправильно, — виновато произносит Филипп, стараясь не смотреть мне в глаза. — Я не должен был тебя бросать без объяснения. Та измена ничего для меня не значила. Это глупость, ошибка.

— Всё в порядке. Я прощаю. Главное — ты вернулся.

Мы отстраняемся и смотрим друг другу в глаза.

— Милая, я бы хотел начать сначала. Как ты смотришь на то, чтобы пожениться? Выйдешь за меня? — Улыбаюсь и киваю.

— Да. Конечно, да!

Мы обнимаемся, и я чувствую себя самой счастливой женщиной в мире. Я знаю, что теперь всё будет хорошо. Мы расстаёмся, пообещав друг другу завтра во всем разобраться. Завтра тот день, который изменит будущее.

Открываю глаза, возвращаясь в жёсткую реальность. Хорошо, если бы случилось именно так. Я бы смогла простить Филиппа? Смогла! Зачем? У меня нет лаконичного ответа на вопрос. Когда ты любишь, мало что поддаётся логике.

С бутылкой в руках подхожу к окну и распахиваю настежь, запустить свежий воздух. Из низкого свинцового неба заморосил дождь.

Дом выходит фасадом на шумную улицу, но в небольшом дворике с палисадником, где ворчливая хозяйка, мисс Розалинд, разводит цветы, почти тихо. Никогда не возражала против шумной атмосферы района. Даже не против различных магазинов со сверкающими вывесками, которые располагаются на первых этажах таких многоквартирных домов. Главное — вся городская атмосфера разительно отличается от подстриженных Филиппом лужаек нашего прежнего дома.

Сквозь сумрак мне подмигивают фонари на соседних зданиях. Разглядывая чужие окна, замечаю молодую пару, которая мило усаживается за столик ужинать. Они ставят на стол свечи, садятся друг напротив друга и начинают попеременно кормить друг друга с вилки едой. Мило до противности.

Тут я вспоминаю, что в выходные приглашена к Бернарду (своему начальнику) на благотворительный ужин. Чёрт! Совсем вылетело из головы. Прежде я бы получила удовольствие от шумного празднества, пусть и чужого, но не в этот раз. Настроения веселиться совсем нет. Отказаться тоже не получится. Бернард частенько устраивает подобные мероприятия с целью приобретения новых партнеров по бизнесу.

Погрузившись в раздумья, закрываю шторы, отгораживаясь от чужого тепла и уюта. На душе становится ещё более тоскливо. Не хочется никуда идти, ни с кем общаться. Хочется забиться в угол и спрятаться от целого мира. Но я знаю, что этого делать нельзя. Нужно взять себя в руки и идти вперёд, несмотря ни на что.

Достаю из шкафа нарядное платье, которое припасено специально для подобных мероприятий. Прикладываю к себе, но оно кажется мне унылым и безжизненным. Не хочется надевать. Но нужно. Ведь Бернарда я не могу подвести.

Сжимая пальцами пульсирующий висок, откидываю платье, делаю глоток из бутылки, а потом ставлю её на подоконник, пытаясь отогнать мысли о Филиппе и дурацком письме. Только сейчас осознаю, какую совершила ошибку. Теперь-то они с Элеонорой вдоволь поглумятся.

Воспоминания, как призраки прошлых грехов, всё же не отступают, вызывая легкую тошноту и мигрень. Беру с себя обещание с завтрашнего дня не думать о Филиппе Тейлоре. Вычеркнуть его из сознания.

Навсегда.

Сегодня он для меня умер.

Никакого раскаяния.

Сожаления.

Печали.

Прохладный ветерок, дующий из окна, ласкает кожу, вызывая мурашки. Он освежает настолько ощутимо, что невольно ежусь от порыва ветра, влетевшего в раскрытое окно. Обнимаю себя за плечи. Где-то вдалеке уличный музыкант наигрывает мелодию, полную томления и печали. Звуки проникают сквозь открытое окно и вьются вокруг, словно призраки прошлого, но на этот раз они несут не боль, а умиротворение. Закрываю глаза и вдыхаю пропитанный осенним дождём ночной воздух, надеясь, что мелодия очистит мою душу от накопившейся боли и разочарования.

Внезапно музыка обрывается. Открываю глаза. Музыкант исчез, оставив меня наедине со своими мыслями. И хотя боль всё ещё ноет в груди, чувствую, как понемногу отпускаю прошлое. Больше нет смысла цепляться за то, что я не силах изменить. Хочу жить настоящим, будущим. Быть счастливой.

Допиваю оставшееся в бутылке вино. Не знаю, что ждёт меня завтра, но я готова принять это с распростертыми объятиями. Пришлось пройти через многие жизненные трудности, и теперь ничто не сможет меня сломить.

Смотрю на бескрайнее небо, усыпанное звездами, и загадываю желание, чтобы прошлое больше никогда не преследовало, а настоящее стало светлым. Загадываю женского счастья. Пусть оно будет таким же безграничным, как звёздное небо.

По сравнению с прохладным воздухом снаружи, температура внутри квартиры приемлемая. Старуха домовладелица не скупится на отопление.

Кстати, мисс Розалинд довольно необычная женщина. Тут же вспоминается её хрипловатый голос, театральные жесты, аляпистое платье ниже колен и жемчужные бусы, доходящие до пупа… Мисс Розалинд. Кто бы сомневался! Произнося имя вслух, становится страшно. Допускаю, именно по этой причине во всем доме царит полная гармония и тишина. При заселении, мисс Розалинд интересовало моё происхождение и кем являлись мои предки больше, чем оплата за полгода вперед. Мир полон чудаков. Мисс Розалинд — отдельный случай. Сварливая старуха преклонного возраста с энергией двадцатилетней девушки знает вся и всех. Такой пронырливой надо уродиться. А может, данное качество приобретается с годами? Мисс Розалинд знает каждого жильца в лицо и мало того, знает всех его родственников до десятого колена и их любовниц, если таковые имеются. Она обладает отменной памятью, что в её возрасте весьма хороший показатель. При первой встрече я чувствовала себя неуютно. Тёмные глаза под обрамлявшими глубокими морщинами жгли насквозь. Старухе было необходимо узнать о жильце как можно подробнее при заселении, особенно ценились грязные тайны. Их она хранить умела, отчего чувствовала себя хранительницей судеб. Когда обстоятельства требовали, она доставала из своего сундука тайные секреты и ловко ими манипулировала.

На сегодня хватит размышлений. Пора спать. Закрыв кухонное окно, я вернулась в гостиную. Усевшись на диван, стала тупо пялиться в монитор ноутбука. Вивьен не закрыла страничку чата с Филиппом. Мне бросается в глаза, что отосланное сообщение ещё не прочитано. Я тихонько выругалась. Нельзя думать о проклятом сообщении. Если позволить мыслям вновь глубоко пустить корни, они пышно расцветут угрызениями совести. А за последний год я на собственной шкуре испытала последствия: ночные кошмары, пробуждение в холодном поту, бессонница, паника, истерика. В общем, вы поняли. Весь спектр затяжной депрессии.

Вивьен в мои периоды обострения настаивала на походе к психологу, но пока мне удавалось оставить подобную затею. Хотя я периодически подумываю об этом, когда посещают мысли о суициде. Регресс на лицо. Я стремительно двигаюсь к последней стадии.

Потные ладони и паника несовместимы с работой архитектора. Пока мне не очень удаётся скрывать подавленное состояние от коллег. Атмосфера становится более напряженной. Не могу толком сосредоточиться, сфокусироваться и вникнуть в детальность поставленной задачи. Каждый день стараюсь абстрагироваться от окружающих, уйти в себя, чтобы не отвлекаться на внешние факторы и посторонние проблемы. Выходит скверно. Попытки остаются тщетными, словно я пытаюсь плыть против течения в бурной реке.

Каждый новый день начинается с раздражения, как только я слышу визгливый голос Джеки — секретарши, которая, кажется, наслаждается способностью выводить меня из себя. Её постоянные перерывы на кофе и громкие телефонные разговоры нарушают хрупкое равновесие моего разума. В команде есть и другие личности, которые вызывают бурю негативных эмоций. Кевин с его снисходительным тоном и склонностью перекладывать ответственность на других, будит во мне желание сжать кулаки и разбить его самодовольную улыбку. Сара с вечными сплетнями и завистливыми комментариями, которая висит невыносимым бременем на моём плече, как младший специалист. Благо, у неё сейчас отпуск.

С каждым днем сдерживать гнев становится труднее. Вспышки агрессии возникают внезапно, словно лавина, сметающая всё на пути. Я могу сорваться на подчинённых, коллег, бросаю папки с проектами на пол и даже однажды ударила ногой по столу, когда Джеки прервала меня в самый разгар важной презентации. Понимаю, поведение стало неприемлемым, но я не могу контролировать его. Это похоже на яд, который медленно отравляет разум, разъедает изнутри. Боюсь, что если позволю себе окончательно сорваться, то потеряю работу. У меня перспективная должность, которая открывает заманчивые возможности. Не могу позволить себе их упустить. Тем более на горизонте не маячит никаких других предложений.

Нахожусь в отчаянии. Кажется, жизнь превратилась в бесконечный цикл разочарования и гнева. Больше я не тот талантливый архитектор, которым когда-то была. Я стала тенью себя прежней. Измученной, на грани нервного срыва стервой, с разрушенной личной жизнь.

Ноутбук по-прежнему стоит передо мной и светит экраном. Гулкая пустота квартиры подчеркивает одиночество. Превосходно! Именно такое место я и искала, чтобы скрыться в «своей раковине». Максимум, что здесь требуется — игнорировать единственного призрачного соседа.

В целом квартирка мне нравилась. Строители сохранили просторные комнаты, высокие потолки, камин и узкие высокие окна. Оконные рамы из светлой древесины и кремового цвета стены. Мисс Розалинд заверила, что если я возжелаю к переменам, она позволит перекрасить стены, но я и не думаю заниматься внутренней отделкой. Того, что есть, достаточно.

В момент, пока я отвлекалась на очередные мысли, ноутбук издаёт характерный звук уведомления. Мой взгляд устремляется к экрану. Две галочки под прочитанным сообщением теперь светятся зелёным цветом.

Возможно, очередная моя иллюзия. Не верю глазам, но признаю очевидное — Филипп прислал ответное сообщение. Не текстовое, а файл. Значит, написано более обдуманно.

От волнения меня начинает потряхивать, а эффект лёгкой тошноты от головной боли усиливается. Готова ли я к тому, чтобы прочитать его письмо?

Протягиваю руку к компьютерной «мыши» и собираюсь с мыслями, прежде чем нажать и открыть фаил. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Считаю до десяти. Ещё раз и медленно обратно. Ничего не помогает.

Трусиха.

Давай же, открывай, чертово письмо!

Не могу. Страшно. Резкий выброс адреналина заставляет сердце колотиться быстрее.

Соскакиваю с дивана. Начинаю метаться по комнате взад-вперёд, покусывая ногти на руках. Понимаю, что открыв фаил, получу очередную оплеуху от Филиппа. Текст в стиле «сама во всем виновата» и всё такое ждёт. Найти крайнего всегда легко — это тот, кто рядом. Ладно, опустим философию. Пора решаться.

Давай, Лулу, ты сможешь! Филипп не вернётся, поэтому плевать, что он написал. Слова не имеют значения.

Хватаю ноутбук с журнального столика, разворачиваю к себе и открываю файл. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Требуется несколько минут, чтобы собраться с силами и открыть файл. Пальцы дрожат, когда нажимаю на значок и смотрю, как на экране загружается документ.

Кому: Лулу Макнил

От кого: Филиппа Тейлора

Дорога, моя милая Лулу! Знаю, что расставание было горьким для нас обоих, и я до сих пор несу тяжесть вины на сердце. Пусть мы больше никогда не встретимся, прошу тебя, прочти письмо до конца.

Я глубоко сожалею о том, что не оправдал твоих надежд. Если бы можно было повернуть время вспять и изменить то, что я сделал, я бы, не задумываясь, пожертвовал собой, чтобы избавить тебя от причиненной боли. Поначалу я ощущал твою близость каждое утро и каждую ночь. Во мне глубоко отзывались твои страдания. Я не лгу — болью и слезами были пропитаны все мои сны. Чувство вины не оставляет меня до сих пор. Судьба сыграла с нами злую шутку, перекроив планы.

Так случилось, я встретил другую. Любовь к Элеоноре обрушилась, как ураган, накрыв с головой и лишив сил сопротивляться.

Да, я понимаю, что поступил с тобой непорядочно. Я не должен был обманывать тебя на протяжении нескольких месяцев. Ведь к тебе я испытывал совсем другую любовь — платоническую, духовную. Это была не та страсть, что охватила меня по отношению к Элеоноре, но она была ничуть не менее сильна и чиста.

Я любил тебя искренне и нежно. Твой звонкий смех и озорные искорки в глазах дарили неподдельную радость. Ты была преданным другом, моим доверенным лицом и самой близкой душой. Я не оправдываю себя, милая. Не ищу пощады или твоего понимания. Просто хочу, чтобы ты знала: я сожалею обо всем, что сделал. Обещаю, что никогда не забуду тебя и ту любовь, которой ты меня одарила.

Прости меня, дорогая моя Лулу. Прости, что жестоко растоптал твоё сердце. Я был слаб и эгоистичен. Не смог устоять перед искушением, и последствия оказались катастрофическими. Если бы у меня была возможность, я бы отдал всё на свете, чтобы вернуть так, как было раньше. Чтобы вновь почувствовать тепло твоих объятий и услышать ласковый шёпот твоего голоса. Но, к сожалению, прошлое изменить невозможно.

Надеюсь, со временем ты найдешь силы простить меня. И что в твоем сердце найдется место для новых чувств. Ты достойна только самого лучшего, моя милая! Будь счастлива, Лулу. Будь так же счастлива, как когда-то была со мной. Прощай, моя дорогая и любимая. Я никогда не забуду тебя.

С любовью, который разбил твоё сердце, Филипп.

Не помню, сколько раз перечитала письмо. И что со всем этим признанием делать? Воздуха в комнате стало мало. Сердце сдавило так, что казалось, ещё немного и я задохнусь. Слезы градом лились по щекам.

Узнать про его связь с Элеонорой стало самым большим унижением в жизни. А когда в итоге я узнала, что история между ними длилась не один месяц, такой поворот событий окончательно добил остававшиеся крупинки моего самообладания. Что-то в тот момент сломалось. Глубоко внутри. Подобное я стала ощущать каждый день. И каждый раз невольно сжималась от страха, стоило какому-нибудь парню лишь взглянуть на меня.

Ещё раз перечитываю письмо.

Жалею, что закрыла окно в кухне. Зачем жить? Для кого? Твой бывший признается, что ты не такая, как Элеонора, что с ней он испытал те чувства, которые ты не смогла ему подарить! Полный отстой! Предательство, оскорбление, уничтожение…

Мне никогда не доводилось испытывать на своей шкуре, когда вырывают сердце из груди, но я испытываю в данный момент не меньшую боль.

В тот момент, когда я узнала о связи Элеоноры и моего возлюбленного, всё оборвалось. Это не просто унижение, а разрушение всего, во что я верила. Тогда каждая клеточка тела наполнилась болью и разочарованием. Я больше не могла доверять никому.

А теперь я читаю письмо, в котором он признается в чувствах к другой женщине. Каждое слово, словно острый нож, вонзается мне в сердце. Филипп пишет, что Элеонора дала ему то, чего не смогла дать я. Что с ней он испытал страсть и близость, о которых даже не мечтал со мной! Ах-ри-неть! Пардоньте, конечно, эмоции.

Слезы застилают глаза, я едва могу разобрать буквы. Не надо быть гением, чтобы понимать скрытый смысл. Он пишет, что я обычная, ничем не примечательная женщина. А Элеонора — яркая, особенная, та, которая пробуждает в мужчине неизведанные ранее желания. Типа Вивьен. В оправдание подруги оговорюсь: она может быть любовницей, но чужую семью никогда не рушит. Даже когда мужики готовы уйти из семьи, она обрывает отношения с такими.

Чувствую, как в душе рушится последние элементы самоуверенности. Любящий когда-то мужчина сравнил меня с соперницей. И в этом раунде я проиграла.

Сжимаюсь в комок, сгибаюсь пополам, обнимаю себя за плечи, пытаясь хоть как-то заглушить боль. Не могу поверить, что человек, которого я так любила, так жестоко поступает со мной. Чувствую себя полным ничтожеством, использованным и выброшенным на обочину жизни. Ни о каких новых отношениях с мужчиной и речи не может быть. Страх давно поселился в моём сердце после поступка Филиппа, а теперь прочно закрепился.

Теперь, поймав взгляд незнакомца, боюсь, что он увидит во мне ту обыкновенную женщину, которой я себя теперь считаю. Боюсь осуждения и насмешек. Чувствую себя одинокой и разбитой, как никогда раньше.

Первым делом возникает мысль позвонить Джейсону, разделить с братом образовавшуюся боль, негодование, но вовремя передумываю. Не хочу в очередной раз рыдать у него на груди.

Вивьен? Тоже не вариант, она уже спит и видит десятый сон.

Мама? Слишком поздно волновать подобными пустякам.

Так, так, так… Что же, Лулу, ты остаёшься совсем одна разгребать очередное дерьмо? Так тебе и надо. Ладно, дорогуша, возьми себя в руки! Ты побыла тряпкой! Хватит! Филипп попросил прощения, признался, что любит другую, мосты сожжены, и путей возврата нет.

Жалею лишь об одном, что встретила его и познала настоящую любовь. Значит, судьбе было так угодно распорядиться. Время залечит сердечные раны. Мда…с бутылкой вина или виски каждый вечер. Наступает утро, и отчаянье накатывает с новой силой.

Всё.

Конец.

The end.

Game over.

Утираю слезы ладонями. Надо принять душ. Вода смоет печаль.

Скидывая на ходу одежду, добираюсь до душевой кабины. Включаю воду на полную. Слёзы льются вместе с горячими струями и смывают в канализацию всё плохое, как мне кажется. Хочу в это верить. Мне нужно сейчас поверить хоть во что-то хорошее. Здесь и сейчас спускаю в канализацию прошлое. Пытаюсь убедить себя, отношения с Филиппом превращаются в воду и утекают сквозь множество металлических дырочек слива.

Когда водные процедуры окончены, вылезаю, погружаюсь в тёплый махровый халат и смотрю с отвращением в зеркало на отражение.

Густые каштановые пряди насыщенного оттенка — цвет, который часто можно увидеть на картинах именитых мастеров. Высокие правильные скулы и резко очерченный упрямый рот. Кожа персикового оттенка, не склонная к загару, которая отлично контрастирует с глазами цвета виски. Достаточно стройная фигура с изгибами в нужных местах от природы. Никогда не мучила себя никакими диетами.

Отец называл мои глаза цитрины. Драгоценными камнями. Упрямо продолжаю считать свои глаза лишь карими. Хотя, если верить мужчинам (до Филиппа) их притягивал не только необычный цвет, но и утончённая чувственность души, исходившая помимо моей воли.

Я всегда считала тех мужчин глупцами, которых привлекал только цвет глаз. Мне часто со скрытым изумлением приходилось выслушивать их похвалы и комплементы. Ведь дело в генетике, а не в окраске радужной оболочки. Жаль, что рассмотреть такую философскую глубину не каждый способен.

Где-то у мамы сохранилась фотография в старинном альбоме с изображением прапрабабушки. Многие родственники утверждают, что я её точная копия. С одной

лишь большой разницей: прапрабабушка принадлежала к роду аристократии. Возможно ли, что и мне перепал генетический процентик? Знаю точно, что не считаю себя аристократкой. Однако мужчин не интересуют научные объяснения, а меня, в свою очередь, не интересуют такие мужчины. Поэтому до Филиппа мои сексуальные контакты ограничились только тремя претендентами. Впрочем, не стоит и вспоминать.

Можно подумать, что моя жизнь похожа на рай, в котором есть только единственное эмоция — счастье. Хотелось бы, но нет. Люди и понятия не имею, что творится в моей душе. Проблемы всегда остаются со мной, и никто не должен их разгребать.

Скоро ли теперь в жизни появится новый мужчина? Нет. Пока никаких отношений. Сердце с завтрашнего дня будет свободно. Больше никто не посмеет причинить мне боль, заставить страдать и влюбиться. Мне хватит здравомыслия и ума не повторить предыдущие ошибки. Впредь я стану внимательной, недоверчивой, подозрительной и рассудительной. Влюбленность с первого взгляда пора оставить в юности.

Жизнь преподнесла отличный урок, который я не имею права не усвоить. Отличная пощёчина, чтобы опомниться, оглянуться, проанализировать. Посмотреть на себя со стороны. Почувствовать превосходство и свою надобность. Расставить правильно приоритеты.

Разглядывая своё отражение, нахожу себя местами привлекательной. Только надо бы перестать плакать и не забывать ежедневно наносить макияж.

Выключаю свет в ванной комнате и плетусь в спальню. Усталость валит с ног.

Взглядываю на часы на прикроватной тумбочке. Начало четвертого утра. Осталось поспать три часа и на работу. Что ж, во всем надо искать плюсы. Попробую выспаться.

Опускаюсь на кровать и зарываюсь лицом в подушку. Усталость последних часов, наконец, даёт о себе знать. Глаза сами собой закрылись, и я погрузилась в беспокойный сон.

Во сне я вижу Филиппа. Его глаза, полные любви и обещаний, улыбка, которая могла заставить забыть обо всем на свете. Но на этот раз все иначе. Я смотрела на него сквозь призму боли и разочарования, которые он причинил. И в этот момент ясность озарила. Я поняла, что с его окончательным уходом я не потеряла часть себя. Теперь я обрела свободу. Свободу от боли, от постоянных тревог и сомнений. Свободу быть самой собой, без страха стать отвергнутой.