Кэйтлин и Купидон

Катриона Иннес, 2019

Отчаялись встретить свою вторую половинку? Обратитесь в агентство «Кэйтлин и Купидон»! «Кэйтлин и Купидон» – вот кто действительно поможет вам обрести семейное счастье. Для Кэйтлин Картер любовь – успешный бизнес. Ведь Кэйтлин соединяет одинокие сердца в классическом и старомодном, почти викторианском стиле. Никаких сайтов знакомств. Никаких переписок по интернету. И, конечно, никаких личных фотографий от незнакомых мужчин. Все очень мило, уютно, респектабельно… и недешево. А в качестве главного аргумента того, что метод Кэйтлин работает, служит ее брак с очаровательным Гарри – вот поистине идеальная семейная пара. Есть только одно маленькое «но»: ее идеальная жизнь – совершенная ложь. А ведь ложь нельзя громоздить бесконечно, рано или поздно правда выплывет на свет…

Глава 8

«Не то, не то, не то, не то, НЕ ТО!»

Я сижу на полу своего офиса в окружении фотографий мужчин. Мужчины с черными волосами, мужчины с загорелыми суровыми лицами, мужчины, позирующие рядом с животными в зоопарке… Весь пол покрыт ими, и они ухмыляются мне с бумажных страниц. Принтер стрекочет в углу, штампуя еще больше фотографий и анкет на выбор. Открытый ноутбук лежит возле моих ног, на экране — «Инстаграм» Морвены. Когда я закрываю глаза, ее снимки, преимущественно в пастельной гамме, продолжают мелькать перед моим мысленным взором. Я здесь с шести утра, копаюсь в анкетах, выискивая для Морвены подходящего мужчину.

Я подавляю зевок. После того как пришла домой из паба, я переоделась в новую пижаму и бодрствовала до двух часов ночи, прокручивая посты Морвены и пытаясь лучше почувствовать ее. Синий свет экрана выжигал мне сетчатку, а телефон нагревался в моих руках. Постель со стороны Гарри была пуста.

Кофемашина вовсю работает, пока я пытаюсь думать о Морвене. Морвена любит пляж, Морвена любит йогу, Морвена любит чай с куркумой, Морвена считает, что есть мясо равнозначно убийству и что сахар — это от дьявола.

Я беру чашку с кофе и сажусь обратно, глядя на Пола. Пол таращится на меня в ответ. Пол — игрок в регби и волонтер в Лейбористской партии. Однако на фотографии в анкете он сжимает в руке кружку пива размером со свою голову. Рядом анкета Тайрона, у которого ямочки на щеках и щелка между зубами. Он симпатичный и много знает об изменении климата. Может, он? Хотя, наверно, он недостаточно хорош. Мне нужен для нее кто-то идеальный. Тайрон не подойдет.

Я начинаю собирать фотографии, снова внимательно в них вглядываясь и пытаясь заставить себя почувствовать «удар». Но… ничего не чувствую.

Мой телефон лежит рядом, и я проверяю его. Там десять непрочитанных сообщений от Верити — она, должно быть, просто мучается от похмелья и паранойи по поводу прошлого вечера. Я отвечу ей позже, когда она придет в норму. Вместо этого я набираю номер Гарри и слушаю гудки. Затем включается автоответчик.

«Привет, это Гарри. Вероятно, я с пациентом, так что оставьте мне сообщение. Пока!»

От его голоса, как всегда, у меня трепещет сердце.

— Привет, Гарри, это я. Слушай, я знаю, что это звучит глупо, но мне опять нужна твоя помощь со знакомством. Клиентка такая хипстерша, что Боже упаси. Жаль, ты ее не знаешь. Ты бы ее возненавидел. Но в любом случае надеюсь, что ты сможешь помочь. Ладно, пока!

Гарри неоднократно помогал мне с трудными клиентами и раньше. Он всегда интересуется у пациентов, сидящих перед ним в зубоврачебном кресле, одиноки они или нет. Мне нравится это представлять — их запрокинутые головы, разинутые рты, а рядом пластиковый стаканчик с синим раствором и Гарри, весело расспрашивающий их о личной жизни. Наверно, им так неловко! Но оно того стоит. Однажды у меня была клиентка-учительница, Гвинни, такая застенчивая, что говорила шепотом и дрожала всякий раз, когда я просила ее рассказать о себе. Из-за этого подыскать ей кого-то для свидания казалось почти невозможно. Я выбирала для нее болтливых мужчин, а потом выяснялось, что на свидании она не произнесла ни слова. Затем я перешла к стеснительным мужчинам, но с такими получались мучительные свидания, на которых оба участника молчали и просто тихонько хихикали в свои салаты. Я не знала, что с ней делать, и приходя домой, почти каждый вечер о ней говорила. Тогда Гарри рассказал об одном из пациентов, человеке с мягким голосом, но уверенном, который управлял собственным благотворительным фондом, предоставляющим собак-поводырей для тех, кто не может себе этого позволить. От него исходила такая успокаивающая аура, что Гарри был уверен — Гвинни непременно расслабится в его компании. И так и вышло! Теперь она живет вместе с ним и их золотистым ретривером Хизер, зоркоглазой собакой, потерявшей нюх.

Эйд должна прийти со своим приятелем — веб-дизайнером — в обед, и я очень хочу к тому времени подыскать кого-нибудь для Морвены. По-хорошему, мне следовало бы устроить с Морвеной нормальный разговор с глазу на глаз, чтобы выяснить, кого она ищет. Но я потратила все утро, внимательно изучая ее на фотографиях — и словно вижу, как в ее глазах нетерпеливо тикают часики. Я не хочу стать просто очередной ее причудой, которой она будет одержима какое-то время, как аэройогой, а потом забросит так же быстро. Кроме того, в данном случае у меня есть преимущество: она уже рассказала очень многое о себе посредством соцсетей. И мне нет необходимости проводить обычные предварительные собеседования.

Я слышу, как Эйд топает вверх по лестнице — ее шаги такие громкие, что я не могу разобрать, идет ли с ней кто-то еще. Я открываю на экране фотографию следующего мужчины — выразительный подбородок, вьющиеся каштановые волосы, самоуверенная улыбка. Я кликаю на другое его фото, на котором он держит в руках рыжего котенка.

— Почему так много мужчин любят фотографироваться с котятами? — спрашиваю я Эйд, не отрывая взгляд от экрана.

— Потому что они хотят казаться нежными и в то же время суровыми, — отвечают мне. Это не голос Эйд, а мягкий ирландский выговор. И я наконец оборачиваюсь на стуле и вижу самого великолепного мужчину, которого только встречала.

А затем, прежде чем успеваю это осознать, я резко отворачиваюсь обратно и с преувеличенным вниманием смотрю на экран. Я знаю, что если буду глядеть на вошедшего мужчину — кто бы он ни был — слишком долго, то потеряю способность говорить.

— Что же сурового в котятах? — спрашиваю я слегка сдавленным голосом.

— Кликните на следующую картинку, и даю гарантию, что там будет грузовик или… — Передо мной выплывает новое фото. — Ну вот видите, теперь он на мотоцикле.

Я остро ощущаю присутствие этого мужчины за своей спиной. Помещение заполняет древесный запах его лосьона после бритья. Я набираю в грудь побольше воздуха, но нет: ничего даже отдаленно интересного или остроумного не приходит на ум, — и я все еще не могу заставить себя вновь обернуться.

К счастью, в комнату врывается Эйд и сама разворачивает меня на стуле.

— Как невежливо, Кэйтлин, — ворчит она. — Собственно, она света белого не видит, когда подыскивает людям пары. И из-за этого забывает о хороших манерах.

Воцаряется тишина. Эйд пихает меня локтем в плечо:

— Верно я говорю, Кэйт?

— Верно… — с усилием выдавливаю я, а затем, стараясь не встречаться с ним взглядом и не вставая со стула, протягиваю ему ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Кэйтлин.

— Стью, — откликается он, пожимая мою руку.

Эйд и Стью устраиваются на диванах, а я выбираю розовый пуфик, стоящий напротив Эйд. Я то и дело невольно кидаю взгляд на руки Стью, загорелые и подтянутые, с хорошо выраженными мышцами и прекрасной кожей.

— Я познакомилась со Стью, когда работала в Лондоне. Он трудился на том же этаже, что и моя команда, проектировал сайты для крупной компании, — говорит Эйд, пока я пытаюсь кивать в нормальном режиме. — Мы поладили: он любит выпить, как и я. И я была очень рада, когда он тоже переехал в Шеффилд несколько месяцев назад.

Он усмехается, и вокруг его зеленых глаз разбегаются лучики морщинок:

— Я просто слишком сильно скучал по Эйд.

Его речь вызывает у меня ассоциацию с крепким виски. От нее так же перехватывает горло.

Эйд смеется, и я чувствую бесконечное облегчение оттого, что она лесбиянка. Стью здесь не потому, что влюблен в нее. Думаю, я могла бы с ним немного пофлиртовать. Мне нужно встряхнуться. Вот только я не способна флиртовать — не знаю, как начать. Было бы намного легче, если бы я могла хоть взглянуть на него. Чего я не в состоянии сделать без полной утраты контроля над своим телом.

— Из-за скалолазания, на самом деле, — поясняет он. — Я люблю скалолазание, а в Шеффилде хорошая площадка для этого.

— О, я понятия не имела, что здесь есть такая стена, — говорю я, с усилием отрывая взгляд от его рук.

— Странно, обычно, когда речь заходит о физических упражнениях, ты сообщаешь, что ничего тяжелее бутылки не поднимаешь, да, Кэйт? — шутит Эйд, и я мгновенно прихожу в ярость. Этот подтянутый, сияющий мужчина подумает, что я ленивый диванный овощ. Лежебока.

Но он только улыбается мне:

— Полагаю, у вас не так уж много времени на всякие хобби. То, как быстро вы выстроили свой бизнес, действительно впечатляет.

Румянец заливает мне щеки. Я буквально чувствую это — они горячие и обжигающие.

— Вот для этого мы здесь и собрались, — говорит Эйд. — Чтобы обсудить, как развивать его дальше. Я хочу полностью изменить то, как Кэйтлин представлена в Интернете: уделять больше внимания лично ей, позиционировать ее саму как бренд, делать упор на ее отношениях с мужем, Гарри. То, чего все хотят.

Она подчеркивает слово «муж» и произносит его имя, «Гарри» — еще громче, словно пытается напомнить мне о его существовании. Она зря волнуется. Может, Стью и превратил меня в нервную растаявшую лужицу, но я не хочу знакомиться с ним ближе. В этом было бы очень мало смысла.

— Проблема в том, что Гарри стесняется сниматься. Он вообще очень не любит быть в центре внимания, — объясняю я. Мне нужно сказать это Стью, потому что всякий раз, когда я говорю это Эйд, она меня словно не слышит. Она просто отмахивается, вот как сейчас, и отвечает: «Не понимаю, почему он не хочет сделать такой пустяк, чтобы помочь своей жене».

Но Стью кивает:

— Я понимаю. Уверен, мы найдем способ провести ребрендинг так, как видит Эйд, но без давления на застенчивого человека.

Теперь я могу взглянуть на него. Я слегка улыбаюсь ему и произношу одними губами: «Спасибо». Но Эйд, похоже, не желает никого слушать.

— Думаю, мы возьмем несколько их удачных совместных фотографий и вложим какие-то деньги в рекламу на автобусах. Стью, ну правда, они так мило смотрятся вдвоем, что весь сайт нужно строить именно вокруг них!

Я пытаюсь напрячь все силы, как на беговой дорожке несколько дней назад. Высказать все отрепетированные слова о сути моего бизнеса, о том, что Гарри не следует уделять столько внимания. Но в состоянии только вяло произнести:

— Совершенно не согласна.

— Не волнуйся, я все выяснила — реклама на автобусах стоит не так уж дорого.

Я прикрываю глаза ладонью. Когда отнимаю руку от лица, Стью уже возится со своим ноутбуком.

— Дело не в деньгах, Эйд. Дело в Гарри.

Мое сердце громко стучит, а румянец будто охватывает теперь все тело. Смущение и влечение превращаются в ярость и страх. Она не в праве заставлять меня это делать. Почему она не хочет слушать?

— А что, если я сама поговорю с ним? — не унимается Эйд. — Скажу, как это важно для будущего бизнеса, для заработка его жены.

— А теперь ты слишком драматизируешь, — вмешивается Стью. — Бизнес не рухнет, если мы обойдемся без фотосессии с каким-то парнем, который даже не является совладельцем компании.

Стью произносит это твердым тоном, словно разговаривает с ребенком или со щенком.

Эйд кидает на него свирепый взгляд:

— Эй! Подразумевалось, что ты на моей стороне!

— Я ни на чьей стороне, я просто хочу хорошо выполнить свою работу. А мы не добьемся от этого бедолаги хорошего материала, если он все это ненавидит.

Забавно наблюдать за их перепалкой насчет Гарри. Интересно, что бы он подумал, если бы услышал? Обычно я делаю все, чтобы избежать конфликта, но сейчас мне нравится слушать их оживленный спор о том, чего на самом деле хочет Гарри. Это странным образом меня успокаивает. Я представляю, как он входит в комнату и говорит: «Эй-эй-эй, к чему вся эта суета вокруг меня?»

— Земля вызывает Кэйтлин, Земля вызывает Кэйтлин!

Я мгновенно возвращаюсь к реальности. Эйд и Стью смотрят на меня выжидающе.

— Прости, что ты сказала?

— Я сказала, что все равно хочу встретиться с Гарри, чтобы получить добро на использование того скудного количества его фоток, которое у нас уже есть. — Эйд закатывает глаза. — Это компромисс.

Я зажмуриваюсь. И внезапно понимаю, что очень, очень устала. Сказывается недостаток сна. Стью подхватывает меня под локоть:

— Эй, вы в порядке?

— Все нормально, извините, — откликаюсь я. — Я не спала всю ночь, пытаясь подобрать подходящего мужчину для одной важной клиентки. Простите, сегодня я не совсем в форме. Эм-м, о чем вы говорили?

— Гарри сможет с нами встретиться? — спрашивает Эйд, зыркая на меня.

— Ах, да. Да, не вижу в этом проблемы, но он… эээ… в данный момент на конференции. Очень важной. В Калифорнии.

— Ладно, а когда он вернется?

— Он сам не знает, когда она закончится, — вздыхаю я. — Но двигайся дальше, как ты говоришь. Мы можем разобраться с этим позже. Сейчас занимайся социальными сетями, пока я не определюсь с бюджетом.

Все, что угодно, лишь бы отвлечь ее мысли от автобусной рекламы.

— Наконец-то ты ко мне прислушиваешься! — говорит она, стреляя в Стью торжествующим взглядом, и летящей походкой направляется в кухню. — А теперь можно и кофе! — кричит она нам.

— Она слишком напориста себе же во вред, — замечает Стью, подмигивая мне. Я вижу татуировку — черно-белые перья — за его левым ухом. Я пытаюсь справиться со своей нервозностью, загнать смущение поглубже внутрь. Он просто человек, обыкновенный мужчина, твержу я себе.

— Так кто же эта особенная клиентка, ради которой вы не спите ночами? — интересуется он, и я тут же успокаиваюсь. О своей работе я поговорить могу, это несложно.

— О, так это же знаменитая Морвена Стар, слыхали?

Стью отрицательно качает головой:

— Если она не звезда культового кино девяностых, то понятия не имею, кто это. Но почему бы вам не показать, кого вы пытаетесь ей сосватать? — Он спрыгивает с дивана и присаживается на корточки рядом со мной. Я почти чувствую его горячее дыхание на своем плече.

— Я забраковала всех этих парней, — я киваю на разбросанные по полу бумаги. — Но другие потенциальные кандидаты в компьютере вон там, — указываю я на свой стол, с ужасом вспоминая, что по всей его деревянной поверхности разбросаны крошки соли и уксусных чипсов. Так же я осознаю, насколько тесны мои джинсы, и внезапно беспокоюсь — смогу ли встать в них с этого пуфика. Однако я справляюсь, попутно посвящая Стью в основные подробности жизни Морвены. Он вскакивает, подходит к столу вслед за мной и смотрит на парня с тяжелым квадратным подбородком.

— Этот не годится, — говорит он через мое плечо. — Он атеист.

— Кто атеист? — Эйд сжимает в одной руке три чашки, а в другой — пачку печенья с ванильным кремом.

— Вот этот парень, который не идеально подходит для Морвены Стар, — отвечает Стью, и на его лице появляется озорная ухмылка. — Мы тут пару подбираем!

Она стонет:

— Предполагалось, что ты будешь заниматься дизайном сайта, Стью!

— Ну да, ну да, — отмахивается Стью. — Времени еще полно. Это же весело! — Он подкатывает по сторонам два стула. — Давайте, дамы, найдем пару Морвене!

Час спустя Стью доказывает, что умеет быть таким же азартным, как и я.

— Не то! — кричит наш веб-дизайнер про плотника, приславшего фотографию, на которой прыгает с тарзанки.

— Слишком рисковый? — спрашиваю я. — Или ты думаешь, что она не любит змей? — На другой фотографии плотник с питоном, обвивающим его руку.

— Я чувствую, что он пока недостаточно подготовлен к встрече с Морвеной, — смеется Стью.

Эйд закинула ноги на мой стол и лениво листает что-то в телефоне.

— Мы можем побыстрее с этим закончить? — интересуется она. — Мне скучно, и я хочу выпить.

— Мы пойдем в паб, как только подыщем кого-то для Морвены. — Стью искоса смотрит на меня. — Ты с нами?

— Возможно, — говорю я, и мое сердце екает, а затем еще дважды. Прежде чем я успеваю что-либо добавить, на экране мелькает фотография какого-то парня. — Погоди, стой! — кричу я, когда Стью уже переходит к снимку мужчины с козлиной бородкой.

— Этот? — спрашивает Стью. Он успел пролистать слишком далеко, и теперь на экране рыжий школьник, которому я велела возвращаться не раньше, чем ему исполнится восемнадцать.

— Нет, — смеюсь я. — Можешь себе такое представить? Сразу перед ним, парень в белом воротничке. Увеличь картинку.

Экран заполняет профессиональное фото на бледно-васильковом фоне. Скулы этого мужчины так четко очерчены, что выглядят нарисованными, лицо задумчиво, взгляд устремлен в сторону. Волосы цвета молочного шоколада, как и глаза. Костюм сидит на нем, как влитой. Все это выглядит так дорого, что я почти представляю, как он пахнет.

— Роуэн Гарретт, — читает Стью. — Отличное имя.

— Прокрути вниз! — командую я.

— Ты такая властная, когда чуешь добычу. Мне это нравится, — откликается Стью.

Но я едва прислушиваюсь к его словам: я просматриваю информацию, предоставленную Роуэном. Джефф Бакли — его любимый музыкант, Толстой — его любимый писатель… а затем — я вижу! — в графе «профессия» есть то, что я ищу; то, что я почти ощущаю спинным мозгом, когда смотрю на этого человека. Его профессия: «ясновидец и чтец ауры».

— В яблочко! — говорю я, пока Стью тихо присвистывает.

— Ого, ты молодец! — признает он.

Эйд встает и захлопывает ноутбук.

— Хорошо, теперь, когда дело сделано, мы можем наконец пойти в паб?

— Будет здорово, если ты к нам присоединишься, — говорит мне Стью, но его слова проплывают мимо меня. Я думаю о Гарри и вспоминаю тот день, когда рассказала ему, что свидание Гвинни с его пациентом прошло хорошо. Как он закричал: «Ура!», словно ребенок, открывающий подарок. Я отрицательно качаю головой:

— Вы идите, ребята, а у меня тут еще куча дел.

— Ты уверена? — уточняет Стью, пожав плечами. Я киваю, и они начинают собираться. Стью забрасывает на плечи оранжевый рюкзак поверх черной стеганой куртки. Я машу им рукой, когда они выходят на лестницу. В дверях Стью оборачивается, и его глаза вновь встречаются с моими.