Интрижка

Катя Лоренц, 2023

– Сюда нельзя! Там Костик! Неодетый! – сжимаю в руках часы мужа и стреляю в сиротку взглядом полным ненависти. Приютила на свою голову.Отодвигаю ее в сторону и толкаю дверь.А там картина маслом. Мой дорогой и горячо любимый муж лежит на кровати, прикованный наручниками к изголовью.Он цепляет ногой одеяло, прикрывая причинное место.– Лена, – выдыхает сдавленно.В груди трещит от яркого огня предательства, в котором сгорает сердце. Остается лишь пепел.За что он так со мной? Грязно, банально, пошло. Разрушил нашу семью, жизнь. Двадцать лет брака! Ради чего? Простой интрижки?Ни одно доброе дело не останется безнаказанным? Убедилась на личном опыте. Предал муж. Я увидела своими глазами. Наше окружение смакуют его интрижку. А он говорит, что ничего не было? Так кому доверять? Кого слушать? Друзей или сердце?

Глава 6

Мы с Олей заправляем постель. Я показываю ей, как надевать наволочку. Удивительно, что в детском доме ее не учили таким элементарным вещам.

— У нас в детском доме нянечки все делали сами. А это у меня никогда не получалось.

— А когда вы жили с Никитой…? Прости, — поняла, что перешла на недопустимую тему.

— Он это делал сам.

Она берет с тумбочку рамку с фотографией.

— Эта ваша дочь?

— Да. Олеся, — забираю фотографию.

Леся, запрыгнув на спину Миши, подняв вверх руки, кричала «победа». В этот день она выиграла у Миши матч в теннис, что случалось нечасто. Миша никогда ей не поддавался. Как и мне. Наш чемпион.

Они здесь такие веселые и у Миши мальчишеская улыбка.

— А где она сейчас?

— Учится в столице.

Миша всегда был отличным мужем и отцом. И при всей занятости, всегда освобождал воскресенье, чтобы поиграть с дочерью. Неважно, что на работе горят контракты, задерживаются поставки. Все знали: воскресенье семейный день и никто из подчинённых не смел тревожить его в этот день.

Я места себе не нахожу. Только и думаю о нем. Миша все делал для нас, а я поставила его перед фактом, что Оля будет жить с нами. Чувствую себя виноватой.

— Тетя Лена не переживайте, вы обязательно помиритесь с дядей Мишей. Вы идеальная пара. И спасибо вам. Без вас я бы пропала.

— Не стоит еще раз меня благодарить, — раздражают слова Оли, хотя ее вины здесь нет. — Располагайся. Можешь включить телевизор. Спокойной ночи, — прикрываю дверь.

Поднимаюсь в спальню. Боялась, что не застану Мишу в кровати, что он ушел ночевать в гостиную. Но нет. Сидит на постели, разложив документы, и засунув карандаш за ухо, листает рабочий ноутбук, делает пометки в блокнот.

Я, затаив дыхание, ныряю под одеяло и осторожно глажу по плечу. Ощущения словно касаюсь его впервые. По коже проносятся мурашки и страх быть отвергнутой.

— Ты ужинать не стал. Хочешь разогрею?

— Нет.

— Миш, прости меня. Пожалуйста, — он не обращает на меня внимание, будто я привидение. — Правда, прости, любимый, — целую его в плечо. Он так холоден, что сердце кровью обливается. — Я знаю, что должна была тебе позвонить, но потом вспомнила, что у вас важное подписание контракта, — Миша, нахмурившись, листает страницы ворда. А я не бросаю попыток вовлечь его в разговоре. — После всего того, что мы сделали для Оли, я не могла ее бросить. Тогда наша помощь была бы напрасной. Я решила, что раз мы начали, то должны закончить.

— Я ничего не начинал. Я выполнил свой гражданский долг, не бросил девушку в беде, отвез в больницу. Во все остальное втянула меня ты, — он наконец отворачивается от ноутбука и смотрит на меня. — Ты разговаривала со мной, как с подчинённым: Я так решила. Тебе придется принять это. Так не разговаривают с мужем. Ты так никогда не делала.

— Прости, — виновато касаюсь его плеча.

— Но этого мало! — закипает еще больше. Пусть кричит, наорет. Все лучше, чем полный игнор. — Ты поселила Олю в комнату дочери! А теперь извини, мне нужно поработать.

Глотала горечь во рту. Да он прав. Я совершила ошибку. Хорошо. Много ошибок за один вечер, но это не значит, что мы должны отдаляться друг от друга.

Лежала, любовалась им. Таким красивым, суровым. С замиранием сердца смотрела, как скользят его пальцы по клавишам, и вспоминала как они также виртуозно скользили по мне. Неужели, как раньше уже не будет?

Он захлопнул ноутбук и выключил свет.

Лег на живот, засунув руки под подушку, хотя обычно Миша засыпал только когда обнимет меня.

— Мишенька, — прижалась к голой тренированной спине, покрывая ее поцелуями. Кожа покрылась мурашками, и каждая мышца превратилась в сталь.

Я всегда лаской могла решить любое наше разногласие. Достаточно было показать, как он мне дорог. И это срабатывало, но не в этот раз.

— Лен, мне завтра вставать рано. Давай спать.

Руки похолодели. Он отверг меня.

Повернулась к нему спиной, тихо роняла слезы на подушку, вспоминала каким он был сегодня. Как целовал, улыбался. Неужели я его потеряла?

Утром проснулась в отличном расположении духа. Все по тому, что ночью Миша обнимал меня как прежде. У нас все хорошо. Он не может без меня.

Так сладко спала, что не слышала как зазвенел будильник, как Миша ушел в душ.

Ему же рано на работу! Бегом побежала на кухню, надевая по дороге халат.

Готовила его любимую овсянку с черносливом и грецкими орехами, напевая песню.

Спустилась Оля. Щеки горят румянцем. Она все еще скованно чувствует себя в нашем доме, как запуганный дворовый котенок, который привык жить в подвале, а от людей получал только пинки.

— Ты чего встала в такую рань?

— В больнице будили в это время, чтобы измерить температуру. Привыкла.

— Будешь кашу? — положила в тарелку Миши, достала для себе греческий йогурт и налила зеленый чай.

— Не люблю кашу.

— Тогда выбери себе что хочешь.

Она открыла двухдверный холодильник.

— Ого! Сколько тут еды! Тетя Лена, можно брать что хочешь? И колбасу с сыром?

— Бери, — рассмеялась.

Когда Миша в деловом костюме спустился в кухню, мы уже позавтракали. Оля, глянув на него, покраснела и намазала на хлеб майонез с кетчупом, положив поверх всего этого непотребства колбасу и сыр.

— Доброе утро! — улыбнулась мужу. — Завтрак готов.

— Не успеваю, — подошел, чмокнул меня в щеку и нахмурившись посмотрел на Олю. — В другой раз.

Засмущал девочку еще больше.

— Я в комнате поем, — схватив бутерброд и кружку, убежала наверх.

— Ты должна ей объяснить, что есть нужно на кухне.

— Ты из-за нее?

— Нет. Не придумывай, Лен. Я побежал, — схватил с тарелки яблоко и ушел, громко хлопнув дверью.

Я осела на стул. Он такой же холодный и чужой, каким был вчера вечером.