Золотой возраст

Кеннет Грэм

Перед вами книга о приключениях и переживаниях пятерых детей. Лиричные рассказы, полные сентиментальной грусти об ускользающих мгновеньях жизни. Воспоминания о детстве.

В поисках принцессы

В тот день я был удостоен зубной щетки. Девочки часто получали подобные награды, мы же, мальчишки, никак не могли взять в толк, к чему эта система призов, разве что для того, чтобы поощрять созданий физически и умственно, как показала их любовь к сплетням, слабее нас. Сами мы никогда особенно не стремились получать подобные награды. Эдвард, например, свою щетку использовал для чистки беличьей клетки, когда же ловил на себе суровый начальственный взор, заимствовал ее у меня или у Гарольда, неважно у кого. И все же, случалось, нам было по душе подобное возвеличивание. Что же еще могло нас возвысить до такой далекой, но страстно желаемой, бритвы?

Награда ударила мне в голову в тот день. А, может, сама природа или прекрасное утро подсказали этот своевольный поступок. В любом случае, позавтракав и прочитав без запинки молитву, которую не осилил в прошлое воскресенье (в ней не было ритма и повторов, так что это был самый сложный вариант) добившись, таким образом, победы, плотский человек внутри меня взбунтовался, сплюнул на землю в жалком подражании нашему кучеру, и заявил, что уроки могут отправляться к самому Создателю. В то утро в расписании стояла только география, и я не сомневался, что практический опыт даст мне больше знаний, чем любая книжка. Так что я собирался отправиться в путешествие, а импорт и экспорт, вместе с населением и столицами, вполне могли подождать, пока я исследую живой цветущий мир за окнами классной.

Честно говоря, еще один бунтарь, собрат по духу, мне не помешал бы, и Гарольд, обычно, мог рассчитывать на это место. Но, в то утро Гарольд был слишком горд собой. На прошлой неделе он «получил высший балл» и был одарен новой грифельной доской с прикрепленной к ней крошечной губкой. Этой губкой мы протерли лица всем куклам Шарлотты, придав им, таким образом, нездоровую бледность, что привело в ужас их бедную хозяйку, которая очень боялась эпидемий. Что касается «высшего балла», никто не знал толком, за что Гарольд получил его, да и сам герой успел об этом позабыть. Он помнил лишь, что превзошел остальных и вел себя, в связи с этим, весьма высокомерно, так что Гарольд, дороживший своими наградами и цепями, больше не подходил на роль собрата-бунтаря. Девчонки же в этом деле были весьма бесполезны, так как не питали должного уважения к самопровозглашаемой мальчишеской власти. В итоге, в полном одиночестве я проскользнул за живую изгородь и вышел на дорогу навстречу приключениям, пока весь цивилизованный мир сидел за уроками.

Достаточно знакомая ситуация, и все же, то утро чем-то отличалось от предыдущих! Дерзость поступка придавала всему происходившему новый странный оттенок. Стоило мне вернуться мыслями к пропахшей чернилами классной, как у меня начинал болеть живот. Да и был ли это я, на самом деле? Может, я лишь смотрел из окна вышеупомянутой классной вслед юному жизнерадостному бунтарю, уходившему вдаль по дороге под ласковым солнышком? Колодец, во всяком случае, оказался на прежнем месте, неподалеку. Сюда, с коромыслами на плечах приходили из деревни, чтобы наполнить водой бренчащие ведра. Здесь, в густой пыли, от постоянных брызг и влаги, водились толстые черви. В верхнюю часть ведер, внутрь, прикреплялись плоские деревянные кресты, для того, чтобы (как нам объяснили) вода не выплескивалась наружу. Нам всегда хотелось узнать, как действует это волшебство, кто первым изобрел кресты и получил ли он за это звание пэра. Колодец, вправду, хранил как будто какую-то тайну, к тому же, шершни водились неподалеку, и сама мысль об этом внушала ужас. Обычных ос мы хорошо знали и презирали, их крепости мы брали штурмом. Но огромные чудовища, злого оранжевого цвета, чьи укусы, а это общеизвестно, смертельны даже для лошади — это совсем другое дело. Их зловещее жужжание порождало лишь желание бежать. Однако, в тот час, ни шершни, ни люди не нарушали тишины безмятежного утра, как будто уроками занималась и сама матушка Природа. Побрызгавшись немного водой из колодца — какой мальчишка пройдет мимо воды, не повозившись в ней — я перелез через очередную изгородь, стараясь не попасть в гнездо шершней, и углубился в тихий лесок, начинавшийся за ней.

Когда идешь по пустынной дороге, чувствуешь себя очень одиноким, а в лесу словно кто-то затаился и все время подглядывает за тобой. Здесь ежевика цепляется за одежду, явно преследуя какую-то личную цель, а молодые деревца злобно хлещут по лицу. Лес все длился и длился. Он выглядел прозрачным перелеском у дороги, когда я заходил в него, а оказался бескрайней темной чащей, так что я был просто счастлив, когда деревья расступились, и передо мной, в солнечном свете, весело зажурчал ручеек. Природа заботливо расположила в нем камни правильного размера, и я мог радостно прыгать по ним в компании водяных крыс. Я любовался бурливыми водоворотами, по которым маневрировало мое каноэ, уютными бухточками и гротами, где пираты хранили награбленные сокровища, пока неожиданно путь мне не преградила толстая проволочная сетка. Она тянулась через ручей, от одной стороны к другой, и портила весь вид.

Дело принимало серьезный оборот. Где-то поблизости должен был развеваться черный пиратский флаг. Наверняка, зловредная сетка — дело их рук, расчет на то, что наша канонерка попадет в тупик, и им удастся обстрелять ее из своего логова. Если бы я плыл на военном судне, может, и вправду, растерялся бы, такой прочной казалась сетка, таким непреодолимым — препятствие. Но в этой сетке я успел заметить дыру, у самой воды, которую, вероятно, проделал какой-нибудь маленький зверек, например, кролик, а там где проскачет кролик, проберется и мальчишка, пусть даже слегка промокнув и погрузив ногу в ручей. Итак, проход был осуществлен и я оказался внутри, запыхавшийся, однако, целый и невредимый.

Здесь не было ни ежевичных кустов, ни трепещущей листвы деревьев. Аккуратно подстриженные террасы, выложенные по краям камнями и украшенные урнами, изящно спускались ступенями вниз, туда, где укрощенный и выдрессированный ручей переливался из одного мраморного бассейна в другой, водная поверхность которых словно отражала красный отблеск чешуи золотой рыбки посреди многочисленных водяных лилий. В этот задумчивый полдень все было погружено в сон: павлин на лужайке дремал, присев на траву, ни одна рыбка не плескалась в водной глади бассейнов, ни одна птичка не чирикала в тщательно выстриженных кустах. Наконец-то! Я попал в сад Спящей Красавицы!

В те дни я питал особое недоверие к двум типам людей: лесникам и садовникам. Никто из них, стоит заметить, не омрачил своим присутствием чудесное утро, и потому я решился исследовать сад, полный роскошных клумб. Я искал принцессу. Все вокруг просто кричало о ее присутствии, без нее и ухоженность и красота теряли смысл. Меня бесконечно манила беседка с золотистой крышей, увитая цветущим жасмином. Там, только там, ждала она спасительного поцелуя. Интуиция и некоторое знакомство с привычками принцесс вели меня по правильному пути. Она была там, правда не погруженная в волшебный сон, а смеющаяся. Рядом с ней на мраморной скамье сидел взрослый мужчина и держал ее за руку, которую она, смеясь, пыталась высвободить. (Что касается возраста, то сейчас я предполагаю, что он не превышал 20-ти лет, но детям не свойственно обращать внимание на такие мелочи. Для них в мире живут два типа людей: взрослые и дети, и первые всячески высокомерны по отношению ко вторым и безнадежно далеки от них. Двое в беседке явно принадлежали к взрослым.) Я замер, раздумывая о том, что все-таки странно уединяться в беседке, когда можно поудить рыбу или поохотиться на бабочек. В этот момент молодой человек заметил меня.

— Привет, парень! — неожиданно сказал он. — Ты откуда взялся?

— Я шел вверх по ручью, — объяснил я вежливо и понятно. — Я ищу принцессу.

— Значит, ты — маленький водяной, — ответил взрослый. — Ну вот, ты нашел принцессу. Она тебе нравится?

— Да, она красивая, — ответил я.

Безусловно, я говорил правду, льстить я никогда не умел.

— Но, она не спит, наверное, ее кто-то уже поцеловал!

Моя простая догадка очень рассмешила взрослого. Принцесса покраснела, вскочила на ноги и объявила, что пора к столу.

Конец ознакомительного фрагмента.