Предел погружения

Ким Корсак, 2020

Адмирал, уставший от выходок своего племянника-студента, отправляет его на подводную лодку, которой предстоит трудный поход в Арктику. Три месяца во льдах – достаточный срок для перевоспитания. Но с самого начала всё идёт не по плану, и впору схватиться за голову… Содержит нецензурную брань.

Глава 8

— Роман Кириллыч, разрешите? — в салон командира заглянула лысеющая голова старпома.

Ну, это он так называется — салон. На деле — две комнатушки, в одной — рабочий стол, шкаф с бумагами, кое-как пристроенный у стенки компьютер, в другой — застеленная койка и ещё один шкаф, для одежды и всяких безделушек с берега. Когда Кочетов принимал корабль, матросы коробками выносили журналы, кассеты, книги, принадлежавшие его предшественнику. С разворотов призывно улыбались обнажённые красавицы, книжки пестрели заголовками в духе «Бешеные Волки-2: возвращение Слепого Снайпера». Кассеты Кочетов проверять не стал — впрочем, наверняка матросы исправили за ним это упущение.

Перед первой своей автономкой в качестве командира (когда ж это было, Господи? Семь лет назад? Восемь?) Кочетов подумывал взять с собой гитару. Но ведь гитара и в кают-компании есть — бери кто хочешь, командиру уж точно не откажут, жаль только, времени взять её в руки никак не находилось. А в каюте она только мешала бы. Если тревога, авария, упадёт ещё, отшибёт тебе что-нибудь или проход загородит.

Вообще, чем меньше вещей на корабле, тем лучше.

— Заходи, Палыч, — Кочетов выключил монитор со схемами акватории, повернулся на стуле. — Садись.

Старпом покосился на него с сомнением:

— Роман Кириллыч, а что это ты сегодня не ходил на обед с командой? Тебе хоть еду принесли?

— Только что вестовой тарелки забрал, — Кочетов махнул рукой. — В кои-то веки я хоть поел с аппетитом. А то сижу с вами, как кол проглотил: только бы не раскашляться, думаю. И так уже все косятся.

— Ты бы всё-таки доктора навестил, — буркнул старпом. — Две недели кашляешь.

— Да я был уже, — хмыкнул Кочетов. — Анализы, говорит, надо сдать, тащ командир. Какие нахер анализы? Ты мне таблеток, говорю, дай, чтоб я от кашля не просыпался и чтоб матросы его не принимали за ревун аварийной тревоги.

— Ну и как, дал? Полегчало?

— Ещё бы он таблеток пожалел для командира. Вон, целая коробка, — Кочетов хлопнул по ней ладонью. — Вроде и правда сплю получше.

Старпом пожевал губами, словно хотел ещё что-то спросить, но качнул головой.

— А ты чего пришёл-то? — поинтересовался Кочетов. — Вряд ли чтобы о моём здоровье разговоры разговаривать. Давай, выкладывай.

Старпом прочистил горло.

— Да, я всё собирался… Кстати, я Олега, особиста, к замполиту отослал боевой листок смотреть. Чтоб он уж точно под ногами не крутился.

— Таак, начало интригующее, — Кочетов сложил руки в замок на крышке стола. — Ближе к делу, Палыч.

— Да мне нечего сказать-то, Роман Кириллыч, — он неловко развёл руками. Я — ты знаешь: раз есть приказ, значит, в лепёшку расшибись, голыми руками в реактор залезь, а выполни. Я у тебя хотел спросить. Мы ведь с тобой подо льды ходили. И «Тигров» испытывали — никто до нас ими ещё не стрелял! Но тогда всё как-то понятно было, — он поморщился. — Если не выгорит, угробим лодку — то хоть понятно, ради чего старались. А щас? Как же оно так выходит? Я с этими парнями из института разговаривал. Всё, говорят, рассчитано точно. А я бы их, Ром, за шкирку — и к нам сюда, в центральный. Раз всё рассчитано, то пусть вместе с нами и стоят.

— Риск, конечно, есть, — отозвался Кочетов.

— Да разве в риске дело? Да ебись оно всё торпедой, разве хоть раз кто-то мог обо мне сказать, что я струсил? — старпом привстал, круглое лицо порозовело. — Просто — я не могу понять, ради чего.

Конец ознакомительного фрагмента.