Моя медовая девочка

Кира Квон (2024)

Одри села на байк незнакомого альфы в надежде, что тот унесёт её прочь из рутины осточертевших будней. Весёлый, пьяный вечер закончился кошмаром: ей пришлось спасаться вплавь, через залив, полный голодных хищников. Но только ли их ей стоит бояться? Истинный хищник уже вышел на охоту.

8. Штиль

Одри Шу

Мне повезло — золотая молодежь была по-прежнему занята кормежкой катраносов и кучковалась где-то в отдалении, поэтому на пути в «Цитадель» почти никто не встретился. Заперев дверь знакомой уборной, я бросилась к раковине и долго полоскала рот и горло, промывала нос. Затем отчаянно намыливалась в душе, стараясь отмыться от произошедшего и привести мысли в порядок.

— Ну что доигралась, идиотка?! — зло шипела я, по привычке разговаривая сама с собой. — Хотела переспать с первым встречным-поперечным? Понравилось?

Я выплёвывала из себя слова и затекающие в рот струйки теплой воды, так напоминающие теперь о… Меня передёрнуло от омерзения.

— И рыбку съесть, и на хуй сесть! — продолжила я самобичевание. — Ага, как же! Богатенький альфа, красивое тело, глаза — ночная тьма, и всё? Потекла? Готова трахаться в сраном лесу, чуть ли не на глазах у толпы?

Меня тошнило. От вчерашнего алкоголя, от непроходящего кислого послевкусия лайма, но больше — от самой себя. Почему никто в интернете не писал, что сперма на вкус такая отвратительная? Или может всё дело во мне?

Первый сексуальный опыт закончился омерзительными ощущениями, а я всё ещё оставалась девственницей. Хуже просто и быть не могло.

— Считается ли, что секс был, если речь только про минет? — бубнила я себе под нос. — Это же не означает, что у мудака теперь есть на меня какие-то права?

До этого момента я ни разу не интересовалась чем-то подобным. Полагала, что первое слияние должно происходить в романтической обстановке и по классическому сценарию… Вот идиотка!

Нет, конечно, понятно, что от меня теперь пахнет Гриром, не сказать, что разит наповал, но все же запах имеется. Я поморщилась и в сто девятнадцатый раз прополоскала рот. Вопрос в том, продолжаю ли я испускать свои собственные феромоны со сладкими нотами невинности. Если уже нет, то ладно: мерзкий ублюдок по крайней мере помог мне осуществить мой план. А если да? Если я понапрасну это всё вытерпела?

Я уставилась в зеркало и прошипела:

— Если всё зря, то найду мудака и врежу ему!

Мне срочно нужно было найти ответы в сети. Выбравшись из ванны, я сунула руку в ворох ткани на полу — сброшенную впопыхах юбку.

— Блядь блядская!

В кармане было пусто.

***

Спустя десять минут я шарила руками по медленно остывающей земле, но в сгустившихся сумерках найти телефон на ощупь было практически невозможно. О маленьком блокаторе запаха и говорить было нечего. И когда только успело стемнеть?!

Я могла потерять их только здесь, под здоровенным дубом, когда… когда неконтролирующий себя альфа чуть не утопил меня в сперме.

— Блядский богатенький говнюк!

Я корила себя последними словами за то, что вообще села на тот долбанный байк. Надо было занять денег у До, купить новый билет и уехать в Хольсмитт. Как делала всегда. А позже потребовать с Алекса свой рюкзак… Так нет же, мне захотелось поразвлечься! Хоть на вечер примерить на себя ту жизнь, что могла бы быть у меня, если бы отец не обанкротился. Если бы мама не…

— Нет! — неожиданно донесся до меня чей-то испуганный возглас.

— Иди сюда, тварь!

Ветер кружил в своих прохладных потоках крики: несколько грубых голосов спорили с одним боязливо-визгливым. Звуки смешивались с шуршанием гравия, хрустом веток под ногами, всхлипов и отчаянной возни со стороны залива. Визгливый слёзно оправдывался и упрашивал его отпустить.

Став невольным свидетелем чьих-то разборок, я прижалась к дубу и затаилась. Ни к чему мне разборки богатеньких пижонов. Голоса приближались, но вступившая в свои права ночь позволяла разглядеть лишь силуэты.

— Я не умею плавать! Пустите! — надрывался тощий парень, которого две массивные фигуры держали за руки, за ноги и раскачивали, стоя на краю обрыва. Ещё двое курили чуть поодаль.

Кажется, ситуация переходила всякие границы и не была простой ссорой. Мне прошиб озноб, неприятной волной пополз вдоль позвоночника. Но что я могла сделать? Одна девчонка против четырёх быков. Разве что отвлечь? Заболтать? Прикинуться дурочкой? Не будут же они у меня на глазах скидывать его вниз, к катраносам! Это же, считай, как убить!

В следующий миг одновременно произошло три события:

Я отстранилась от дуба, движимая безумным порывом вмешаться, как-то остановить непоправимое.

Здоровяки раскачали и выпустили из рук пронзительно визжавшую жертву, и её фигура пропала из виду.

Ночную возню пронзили неестественные механические трели дешевенького телефона, который мигал подсветкой в паре метрах от меня.

Блядь! Как же не вовремя…

А дальше всё завертелось. Меня перехватили чьи-то руки, так сжав рёбра, что пришлось согнуться пополам и хватать ртом воздух. Перед глазами мельтешило и скакало тёмными пятнами, переигрывая по колеру саму ночь. Другая пара рук задрала юбку, оголяя задницу. Трусы грубо сдёрнули, колени сжали, и в воздухе разнёсся звонкий звук шлепка. Какофония грубых голосов напоминала ненавистное кваканье древесных лягушек. До меня, бьющейся в истерике, доходили обрывки фраз:

— Сладкая…

— Оприходуем…

— Чур я первый…

— Тоже поплавает…

«Это случится сегодня» — всплыла в памяти недавняя мысль. Грир теперь не казался плохим вариантом для первого раза. Лучше бы с ним. Чем так. Чем эти… Не дамся!

— Нет! Отпустите меня! Отъебитесь, уроды!

Я пришла в себя от шока и впилась зубами в удерживающую чужую руку, резко лягнулась, угодив ботинком в чью-то плоть. Дёрнулась вперёд. Трусы затрещали и, кажется, порвались. Да и хрен с ними, лишь бы унести ноги от этих уродов…

Четыре. Ровно четыре шага я успела сделать, до того как поняла, что мои ноги больше не касаются земли.

Новый удар пришёлся на спину. Громкий шлепок тела о воду отразился от скальной породы отвесного обрыва и растворился во мраке, но я этого не услышала.

Холодный омут засасывал, дезориентируя. Где верх, где низ? Чернота вокруг. Я закричала, вода тотчас этим воспользовалась и хлынула в лёгкие.

Ведомая лишь инстинктом выживания, я вынырнула, заглотнула воздуха и снова, ухнула вниз. А потом ещё раз и ещё. Пока кое-как не вспомнила то, чему по вторникам и четвергам сама обучала детей.

Паника. Подавить панику первым делом.

Мне, наконец, удалось выровнять дыхание и осмотреться. Темнота клубилась вокруг, и лишь вдали на другом берегу залива тусклым светом мерцал одинокий фонарь. Запрокинув голову, я с трудом различила очертания края обрыва. Людей на нём уже не было. О том, чтобы взобраться наверх по скалам не могло быть и речи. Остается фонарь. Плыть на свет, как мотылек. Лишь бы не опалить тонкие крылышки. Лишь бы доплыть.

«Эдем» — вспомнила я название виллы с пляжем. Я смогу. Смогу. Если только… Новая волна паники затопила сознание. Катраносы! Злобные жуткие порождения ада, которыми восхищался Грир. И они где-то под ней, под Одри. Может спят по ночам? Хоть бы спали.

Рядом раздался всплеск. Я вздрогнула, замерла, поджав под себя ноги, стараясь удержаться на плаву только при помощи едва заметных движений руками. Сердце отстукивало громкий ускоренный ритм…

— Прокля… — хрипло раздалось справа, вода затопила остаток слова, превратив его в бульканье.

— Эй! — негромко, почти шёпотом окликнула я первую жертву.

— Помоги мне! — отрывисто донеслось из темноты. Снова всплеск и бульканье. Я бесшумно поплыла на звуки.

Тщетно цепляясь за гладкую поверхность скалы, у самого её подножья барахтался человек. Стоило только мне приблизиться, как он ухватился за мою голову, корябая ногтями кожу и вцепляясь пальцами в мокрые волосы.

— Стой! Подож… — не договорив, я погрузилась под воду.

Сверху на меня пытался взобраться отчаянно паникующий и хрипящий парень.

— Успоко… Ты нас утопи… Бля…

Я поняла тщетность своих призывов, поймала рукой бедро утопающего и ущипнула со всей силы. А потом резко нырнула, погружаясь в прохладные тёмные воды, пытаясь выйти из зоны его досягаемости. Меня отпустили, но напоследок болезненно врезали пяткой по голове, в попытке опереться… Затылок прошила резкая боль, в глаза словно звёзды замелькали. Я вскрикнула, вновь впуская в лёгкие воду, и почувствовала, как на грудную клетку давит толща воды.