Дожить до ноября

Кира Святова (2024)

Его цель — выживание. Будучи единственным вампиром, он 50 лет сотрудничает с людьми, заключив с ними мирный союз. Она — хочет найти свою сестру, и ни одно препятствие ее не остановит. Даже страх перед монстром.

Глава 5. Первая ложь.

Август.

Я мертвец. Живой мертвец.

С тех пор, как я стал вампиром, большинство моих чувств обострились. Обоняние, слух, зрение — всё это работает на триста процентов. Единственное, чего мне не хватает, — осязания. Иногда я забываю, каково это чувствовать холод стали или мягкость бархата. Сейчас я лежал в ванне, наполненной почти кипящей водой, но ощущал только легкое тепло, словно тело полностью оторвалось от мира.

Запах можжевельника заполнял маленькую ванную комнату, с ее облупившейся краской на стенах и мутным зеркалом. Я закрыл глаза, вдыхая этот аромат, позволяя мыслям уплыть. Голову очистило, как будто кто-то стер слой пыли с моих воспоминаний.

Когда вода окончательно остыла, я вышел из ванной, оставляя за собой влажные следы на деревянном полу. Вода стекала с волос, образуя небольшие лужицы, но я не спешил их вытирать. Дом стоял в полной тишине, за исключением слабого поскрипывания досок. Время заняться делами.

В кабинете, где книги были сложены стопками на полу, а бумаги хаотично раскиданы на столе, я нашел стационарный телефон. Возле него лежал сложенный вчетверо листок бумаги. Он пах… свежестью и цветами. Я быстро набрал номер, но услышал только длинные гудки. Попробовал ещё раз — тишина.

В дверь постучали. Звук был настойчивым, прерывающим мою сосредоточенность. Я спустился вниз и открыл.

На пороге стоял Майк. Его лицо выглядело постаревшим, измученным. Он уже не напоминал того энергичного человека, которого я видел несколько дней назад. Седые волосы торчали в разные стороны, а взгляд был тяжелым.

— Выпить есть? — проскрипел он, даже не поздоровавшись.

Я сделал паузу, изучая его. Он явно выглядел неважно.

— Есть только виски, — ответил я, отступая, чтобы впустить его внутрь. — Напитки легче сорока градусов я не держу.

Майк не ответил, только кивнул, прошёл в гостиную и плюхнулся на старый кожаный диван. Я спустился в подвал за бутылкой — отличным шотландским виски, которым редко делился. На кухне нашёл пару запыленных бокалов и вернулся в гостиную.

— Ну? — спросил я, разливая напиток. Его густой аромат наполнил комнату. — Что у тебя произошло, раз ты решил прийти ко мне?

Майк молчал, вертя бокал в руках. Он выглядел так, будто каждое слово даётся ему с трудом. Наконец, он сделал глубокий вдох и выпил виски залпом.

— Беда у меня. Дочь пропала.

В комнате повисла тишина. Я смотрел на него, не говоря ни слова. Он часто рассказывал о своей дочери — о том, как она работает в мэрии, заботится о семье. Я видел её пару раз, когда приходил к мэру.

— Ты уверен, что с ней что-то случилось? — спросил я наконец.

— Конечно! Она ж у меня домашняя! — последнее слово он произнёс с тяжелым акцентом, словно это объясняло всё. — Нет, точно что-то случилось. Муж её позвонил мне, говорит: «Дед, а Мари у тебя?», а я ему: «Как она у меня? Моя старая-то болеет, зачем ей вирус домой тащить?» А он мне рассказывает, что Мари ушла на работу вчера утром и с тех пор её никто не видел.

— Полиция?

— Ха! Полиция сказала: «Трёх дней не прошло — приходите потом». Им дела нет.

Майк налил себе ещё один бокал и снова выпил его в один глоток. Он был явно не в себе. Его руки подрагивали, а глаза смотрели куда-то в пустоту.

— Ты не думал, что она могла просто уехать? — предложил я, пытаясь успокоить его.

— Нет. Она никогда не оставляла детей без присмотра. Это не в её характере.

Я сделал глоток виски, ощущая его жгучее тепло. Я и так погряз в незакрытых делах, но не мог оставить Майка. Он не просто делился своими страхами — он умолял о помощи, даже если не осознавал этого.

— Я помогу тебе, — сказал я наконец.

Майк резко поднял голову, удивление мелькнуло в его глазах.

— Нет, Август, я не могу… У меня нет столько денег!

— Я не возьму с тебя денег, — ответил я спокойно. — Расплатишься потом.

Майк сглотнул, его плечи слегка расслабились. Он был явно благодарен, но не знал, как выразить это словами.

В этот момент мой телефон в кабинете зазвонил.

— Прошу прощения, Майк, мне пора, — сказал я, поднимаясь. — Но раз уж я занимаюсь этим практически бесплатно, ты сделаешь всю грязную работу.

— Какую? — Майк оживился.

— Опроси её коллег, мужа, подруг. Узнай о последних знакомствах, странностях в её поведении. Может, был роман на стороне. Сделаешь?

— Да… Конечно! Спасибо, Август!

Он подскочил, будто его только что обожгли, и пулей вылетел из дома.

Я остался сидеть на диване, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Дело становилось всё сложнее. Но я уже знал, что этим вечером мне придется узнать больше, чем хотел бы.

Вернувшись, я поднял трубку телефона. На том конце раздался женский голос.

— Алло?

— Я звонил вам два раза, — заметил я сухо.

— Я была на экзамене, — голос Ленор звучал робко, с едва заметной ноткой вины. — Я написала вам. Вы не получили мои сообщения?

Я замялся.

— У меня стационарный телефон… — признался я, после чего повисла неловкая пауза.

— Оу… Я поняла… Так о чём вы хотели поговорить?

— У меня есть новая информация о вашей сестре, — сказал я, избегая излишних подробностей. — Мне нужны её ноутбук и, возможно, телефон.

— Новая информация? Какая?

— Привезите ноутбук, — оборвал я разговор, положив трубку.

Я ещё не был готов делиться тем, что выяснил. Ленор всё ещё оставалась для меня загадкой, и пока я не был уверен, можно ли ей доверять, распространять информацию по телефону не стоило.

Через час Ленор уже сидела в моей гостиной. Она устроилась в том же кресле, где была вчера. Ее волосы, заплетенные в длинную легкую косу, послушно лежали на плече. Джинсовый корсет подчёркивал её фигуру, а длинную юбку девушка, как и вчера, слегка теребила руками от волнения. Между нами на столе лежал ноутбук её сестры. Ленор выглядела взволнованной, но одновременно осторожной, как человек, который боится услышать то, что изменит всё.

Я наблюдал за ней, выжидая момент. Она что-то скрывала — это было очевидно.

— Как ваш отец, мисс Морэй? — наконец спросил я, нарушая напряженную тишину.

Ленор вздрогнула, явно не ожидая такого вопроса.

— Что? — переспросила она, моргнув. — Он в порядке… Спасибо… Но ему лучше пока оставаться в больнице.

— Ваш отец в больнице? — Я слегка приподнял бровь, делая вид, что только что услышал это впервые.

— Да. Его хватил удар на нервной почве.

Её голос звучал спокойно, но лёгкое дрожание в словах выдавало внутреннее напряжение.

— Ясно, — ответил я, наклоняясь вперёд. Время переходить к делу.

— Мисс Морэй, вы утверждали, что ваша семья — образец любви и взаимопонимания, — начал я мягко, но с едва уловимым нажимом.

Её лицо слегка побледнело, а тело напряглось, будто мои слова были хлыстом.

— Однако один мой свидетель рассказал совершенно иную историю. Он утверждает, что у вашей семьи были серьёзные проблемы. Не хотите ли поделиться правдой? Или ваша сестра вам не настолько важна?

Последние слова были произнесены намеренно жестко. Я видел, как они попали в цель. Ленор сжала пальцы, будто пыталась удержаться от бурной реакции.

— Сэр Клейв, простите меня, — начала она, ее голос дрожал. — Да, в нашей семье не всё было идеально. Но… если бы я рассказала вам правду, вы бы могли решить, что она просто сбежала!

Интересно. Кто-то явно подучил ее так ответить.

— Значит, вы допускаете, что она могла уйти сама? — спросил я, пристально глядя ей в глаза.

Она покачала головой, ужас и разочарование мелькнули на её лице.

— Нет.

— Может, из дома что-то пропало? Деньги? Золото? — я продолжал спокойно поддавливать.

— Нет. Ничего не пропало, — ответила она. — И в школу она ехала налегке.

— А её шкафчик в школе? Вы проверили его? Может, она откладывала деньги там?

Ленор молчала. Я видел, как она внутренне борется с собой.

— Скажите, накануне исчезновения вашей сестры, у неё была ссора с вашим отцом?

Она вздохнула, её плечи опустились, будто она наконец решила говорить правду.

— Да… Они поссорились.

Её голос стал тише.

— Отец хотел, чтобы она поступила в Гарвард. Но Сара с детства мечтала стать художником. Она пошла на отбор в Академию искусств вместо собеседования в Гарварде. Отец… он был в ярости. Лишил ее привилегий, запретил пользоваться машиной, дал понять, что она должна вернуться на “правильный путь”.

Я уже знал эту часть истории, но решил копнуть глубже.

— И всё же, если он был в ссоре с вашей сестрой, почему он сам отвозил ее в школу в день исчезновения?

Ленор замялась, опустила взгляд на стол, словно искала в древесных прожилках правильный ответ.

— За день до этого он извинился перед ней. Сказал, что, кем бы она ни стала, она всегда будет его дочерью. Все его запреты он снял.

— Понятно, — кивнул я. Слова Ленор звучали искренне, но в её голосе всё ещё витала тень страха.

— Мисс Морэй, — продолжил я, — мы можем взглянуть на ноутбук вашей сестры?

Ленор молча подтолкнула ноутбук ко мне, её пальцы слегка дрожали. Сейчас я мог только гадать, сколько еще секретов она пытается скрыть.

Ленор.

Он действительно самый лучший детектив города. Август раскрыл мое вранье за считанные часы, словно прочел меня как открытую книгу. Допрос дался невероятно тяжело: каждое его слово, каждая интонация давили на меня, как груз, с каждым мгновением отнимая надежду найти Сару. Только когда он объявил, что закончил, я смогла немного расслабиться. Но ненадолго.

Комната, в которой мы находились, выглядела так, будто она застыла в прошлом веке. Пыльные тяжелые шторы закрывали окна, не позволяя вечернему свету пробиться внутрь. Лампа на потолке горела тускло, бросая длинные тени на стены, украшенные поблекшими обоями. Воздух был прохладным, пахло старой мебелью и чем-то металлическим, как будто где-то рядом лежала коробка с ржавыми инструментами.

Август подсел ко мне на старый, слегка скрипучий диван. Видеть его с такого близкого расстояния было и волнительно, и пугающе. Его черные волосы, распущенные и слегка влажные, иногда касались моего плеча. Кожа на лице была бледной, словно он никогда не видел солнца, а из-под длинных ресниц смотрели глаза, в которых отражался ледяной блеск. От него веяло холодом, и я невольно поежилась, чувствуя, как дрожь пробежала по коже.

Конец ознакомительного фрагмента.