Идеальная Изменённая

Кира Уайт (2020)

Что бы вы сделали, если бы ваша жизнь изменилась в одно мгновение? Ханна знает ответ на этот вопрос. Раньше она жила обычной жизнью — общалась с друзьями, ходила на свидания, но однажды проснулась в… гробу и ощутила, что стала совсем другой. Найдёт ли она спасение? Существует тайная организация для борьбы с теми, кто хочет уничтожить мир. Они навсегда отказались от идеи создания настоящей семьи. Сможет ли необычная девушка… враг, изменить мнение одного из них? Но вдруг все окажется намного сложнее, чем казалось на первый взгляд?

Глава 4

Выходим в коридор и сворачиваем налево. В ту сторону, откуда меня недавно привели. От этого становится немного не по себе, сердце тревожно сжимается, невольно замедляю шаг и бросаю подозрительный взгляд на идущего рядом Эйдена. Меня ведь не посадят в клетку? Снова.

Но он уверенно направляется вперед, и в итоге мы даже близко не подходим к двери, ведущей в кабинет Джона. Нужное нам место оказывается напротив спальни, через три двери слева. Тихонько с облегчением выдыхаю.

Эйден открывает для меня дверь и пропускает вперед. Ну надо же. Немного теряюсь, потому что не привыкла, чтобы со мной обращались столь учтиво. Эйден немного удивленно смотрит на меня и приподнимает светлую бровь, словно без слов спрашивая, чего это я медлю. Зачем-то киваю, отчего чувствую себя глупо. Отворачиваюсь и заглядываю в комнату.

По очереди заходим в просторное помещение, я бы назвала это гостиной, но комната какая-то невообразимо странная. По всему периметру в хаотичном порядке стоят небольшие диванчики и кресла, рядом с некоторыми из них столики. В комнате четыре… четыре стола. Да чем таким можно заниматься здесь?

Все уже в сборе. Кай, Макс и Рид как раз заканчивают разворачивать мебель, собирая ее в круг возле одного из столиков. Эйден закрывает дверь и присоединяется к остальным. От тихого щелчка замка едва не вздрагиваю, но изо всех сил стараюсь взять себя в руки. Меня не заперли в клетке, это уже плюс.

Краем сознания отмечаю, что все рассаживаются так, чтобы можно было контролировать любое мое движение, при этом оставляя одно свободное кресло. Без разговоров прохожу к нему и сажусь. На столе стоят два ящика пива. Серьезно? Рассвело совсем недавно. Ну да ладно, не мне судить это странное мужское сборище.

Каждый берет себе по бутылке. И, хотя мне никто не предлагал, я тоже беру. Судя по тому, что никто не возражает, они не против. Но я не собираюсь пить, это так, чтобы хоть чем-то занять руки. Иначе начну нервно теребить край футболки. А они не должны знать, насколько сильно я волнуюсь.

На диване напротив сидит Джон, рядом с ним Маркус. Эйден и Дэн заняли кресла слева от них. Кай сел в кресло, а Рид и Макс на диван справа.

Все рассматривают меня с интересом, ну еще бы, они ведь видели меня только грязной и в рваной одежде. Некоторые из них смотрят с презрением. Как будто меня это трогает.

Ладно, может, и трогает, но я надеюсь, что хорошо это скрываю, с самым бесстрастным выражением, на какое только способна, рассматривая каждого по очереди.

Перебрасываю влажные волосы на левое плечо и откидываюсь в кресле, делая вид, что мне все равно. Это прекрасная возможность узнать, насколько я хорошая актриса. Я готова выслушать, что они мне скажут.

— Ханна, мы собрались здесь, чтобы обсудить твою дальнейшую судьбу, — произносит Джон, от его слов меня начинает слегка подташнивать. — Сама понимаешь, отпустить мы тебя не можем по ряду причин. Первая из них…

— Я видела ваши лица, — перебиваю я, едва нервно не рассмеявшись.

Джон снисходительно улыбается, остальные переглядываются и не скрывают смешки.

— И это тоже, — кивает главарь, а потом слегка подается вперед и продолжает. — Но я говорил о побочных эффектах от сыворотки.

Понимающе киваю, хотя, признаться честно, не понимаю, какое им дело, если я вернусь домой и умру мучительной смертью от действия препарата, что мне ввели.

— Ага, знаю. — Все почему-то с подозрением смотрят на меня. Не могу удержаться и закатываю глаза, такое чувство, что они считают меня совсем недалекой. — Вы уже упоминали об этом ранее, — поясняю торопливо. — Да и Аманда рассказала, пока мы сидели в клетках. Также она сказала о таблетках, которые помогают справляться с побочными эффектами. И, если я не буду их принимать, то скорее всего умру, ну или превращусь в овощ.

Все выглядят слегка удивленно, словно не ожидали от меня такой разговорчивости. Что ж, признаться честно, это один из моих минусов — болтать, когда волнуюсь.

— Все верно, но также ты не можешь уйти и по другой причине, — вновь заговаривает Джон. — Если тебя найдут члены «Равенства», то используют твою силу против неугодных им людей. А этого мы допустить не можем. — Он пристально смотрит на меня, вероятно, ожидая какой-то реакции, но я молчу, не представляя, что сказать, поэтому Джон предлагает: — Ты можешь остаться у нас на некоторое время. Ты не будешь пленницей, но…

Он же это несерьезно? Они ведь не думают, что я буду сидеть в этом непонятном месте, пусть и не в качестве пленницы, но все равно без права на свободу? Не могу справиться с собой, ощущая, что терпение трещит по швам. Да, импульсивность — еще одно из моих качеств, когда я нервничаю. Перебиваю его, понимая, что меня заносит, но не могу ничего с собой поделать:

— В роли кого вы предлагаете мне остаться? Может быть, лабораторной мыши, над которой будут проводить опыты и заставлять горстями жрать таблетки?

Хочется треснуть себя по лбу. Это конец. Куда, спрашивается, делся мой настрой притвориться кроткой овечкой?

— А что, неплохая идея, — раздается фырканье, кто бы мог подумать, Маркуса.

Он в расслабленной позе развалился на диване и неспешно потягивает пиво.

Ну что за козел? Я знаю его десять минут, но уже всей душой терпеть не могу этого придурка! Кровь приливает к щекам, но я прилагаю колоссальное усилие, игнорируя Маркуса и делая вид, будто никто вообще ничего не говорил. Злюсь так, что скоро пар повалит из ушей. Знаю, что перебарщиваю и загоняю себя все глубже, но остановиться уже не могу:

— Или, может быть, мне готовить для вас, парни? Заняться уборкой? Стиркой? Танцевать для вас? Еще какие-то пожелания?

— А что, девчонка дело говорит. Кто бы мог подумать, что у нее есть мозги! — Звучит все тот же ненавистный насмешливый голос.

Пока я тихо закипаю, парни переглядываются и ухмыляются. Один Джон сохраняет невозмутимость. Эйден смотрит с интересом, но так… будто я его лабораторный проект. Дэн вообще, кажется, спит. Ну или ему просто невероятно скучно, и он закрыл глаза.

— Нет, что ты, — успокаивающим тоном произносит Джон, не обращая внимания на мою вспышку. — Ничего подобного мы тебе не предлагаем. Если ты пообещаешь не доставлять проблем, мы будем считать тебя нашей гостьей. И нам потребуется твое сотрудничество, ведь без этого Эйден не сможет подобрать для тебя лекарство от сыворотки «V».

— Гостьей? — встревает вдруг Рид. — Надеюсь, ты это несерьезно, Джон! Как мы можем ей доверять? Да она сто процентов попытается сбежать, или убить кого-нибудь из нас!

Злобно смотрю на него. Вот с него бы и начала! Еще один придурок! За что мне все это?

Снова начинает болеть голова, скорее всего сказываются постоянное напряжение и злость.

— Уверен, ничего подобного Ханна делать не будет. Это в ее же интересах, — сохраняет невозмутимость главный, внимательно глядя мне в глаза. — Что скажешь, Ханна?

— И чем я буду заниматься? Сидеть в четырех стенах, литрами сдавать кровь и ничего не делать? — с бессильным раздражением спрашиваю я, вцепившись в бутылку с такой силой, что удивлена, как она до сих пор не разлетелась на осколки.

Конечно, глупо было надеяться, что меня отпустят с миром, но и то, какой оборот принимает дело, мне совсем не нравится.

— А что ты предлагаешь, отпускать тебя гулять по саду, чтобы ты при первой же возможности сбежала? — язвительно вступает в беседу Макс.

А в мою голову лезет абсолютно неуместная сейчас мысль: «У него что, всегда такое кислое лицо?».

Кажется, абсолютно каждый в этой комнате считает своим долгом указать на то, что я глупая, ничего не соображающая девица. Оглядываю всех по очереди и раздраженно выпаливаю:

— Я хочу выйти отсюда, найти ублюдков, которые сделали это со мной, — взмахом руки указываю на глаза. — И отомстить!

С вызовом смотрю в глаза Джону, потому что скорее всего именно за ним будет последнее слово. Внутренний голос же вопит во всю мощь легких, если, конечно, они у него есть: «Браво, Ханна, великолепная работа! Ты в комнате всего десять минут, а уже слила им весь свой план! Просто замечательно, мать твою!».

Игнорирую подсознание. Парни наперебой начинают возмущаться, Джон призывает их к тишине, а Рид выдает со злостью в голосе:

— Ты никогда не выйдешь отсюда!

Изумленно смотрю на него, даже страх за свою жизнь не удерживает меня от следующих слов:

— Что, прости? Выйду, еще как! И если для этого мне придется переступить через труп, я сделаю это. Не сомневайся.

— Эй, ты только что угрожала одному из нас на глазах у всего Братства! За это тебя нужно бросить обратно в клетку! — повышает голос Маркус, гневно сверкая глазами.

Боже, как же много этого парня. Ему, похоже, везде надо вставить свое слово.

Необходимо срочно как-то сгладить обстановку, ведь чего я действительно не хочу, так это возвращаться в клетку. Говорю примирительным тоном:

— Я понятия не имею, какие правила в вашем так называемом Братстве. Да и что это за Братство такое вообще?

Они переглядываются, Джон пожимает плечами, и Макс говорит, серьезно глядя мне в глаза:

— Мы называем себя «Братство Призрака».

Это шутка такая? Изо всех сил пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, но у меня это плохо получается. Улыбка сама рвется наружу.

— Ты думаешь, это смешно? — со злостью спрашивает Маркус.

Да заткните его уже кто-нибудь!

Через силу делаю серьезное лицо и говорю:

— Нет, что ты. — Он на секунду расслабляется, а я продолжаю, не в силах сдержать смех. — Я думаю, что это очень смешно!

Я смеюсь и смеюсь, не могу остановиться. Кажется, у меня началась истерика. Ведь на самом деле не до такой степени это смешно. Возможно, я делаю это специально, чтобы позлить Маркуса. Зачем? Да потому что бесит! Но скорее всего это просто нервы.

Тем временем, все просто смотрят на меня, никто даже ни разу не улыбнулся. У большинства из них каменные выражения на лицах. Приходится в срочном порядке брать себя в руки, что дается с огромным трудом.

— Прошу прощения! — произношу сдавленно, сжимаю бутылку между колен и вытираю слезы кончиками указательных пальцев, наконец задавив на корню желание смеяться. — Вы это серьезно? Без шуток? Братство Призрака?! — никто не отвечает, в воздухе повисает напряжение, и я не нахожу ничего лучше, чем спросить. — А можно узнать, почему?

Джон тяжело вздыхает и секунд через десять сообщает с завидным спокойствием.

— Мы призваны для борьбы с «Равенством» и сверхлюдьми, которых они создают. Мало кто знает о нашем существовании, поэтому Братство носит такое название. Оно появилось очень давно, и мы не в праве его поменять. Да и никто не возражал… до этого момента.

Призваны? Что это значит, черт возьми? Но я чувствую, что сейчас не то время, чтобы это выяснять. Вместо этого говорю примирительно:

— Простите. Обещаю, больше смеяться не стану. Можно узнать подробности? Зачем «Равенство» создает таких людей? — чувствую, что сейчас я подобралась к, пожалуй, самой важной на сегодня теме.

На этот раз мне отвечает Макс, небрежно передернув плечами, словно сообщает самую очевидную на свете вещь.

— Для захвата власти, конечно. Они хотят уничтожить всех «неверных» и создать новое общество.

Звучит как полный бред. Хмурю брови и, поразмыслив пару секунд, неуверенно спрашиваю:

— Но о каком равенстве тогда может идти речь, если они занимаются уничтожением людей?

— А у мыши и правда есть мозги. Быстро она дошла, — вставляет Маркус.

А мне так и хочется отправить бутылку на встречу с его головой.

— Ну, с этим разобрались. Что с ней делать будем? — тут же с нетерпением спрашивает Рид.

В разговор неожиданно вступает молчавший до этого Эйден. И говорит он такую фразу, что все в шоке открывают рты. В том числе и я.

— Мы можем использовать ее. Против «Равенства».

— Как ты предлагаешь это сделать? — заинтересованно уточняет Джон.

Эйден склоняет голову набок и задумчиво потирает правую бровь, словно план прямо сейчас выстраивается у него в голове:

— Сделаем из нее двойного агента. Потренируем, научим кое-чему. А потом придумаем, как подсунуть членам «Равенства». Они увидят в ней свою. А она может многое узнать для нас.

— Я по-прежнему уверен, что ей нельзя доверять! — раздосадованно произносит Рид. — За ней понадобится круглосуточный присмотр.

Меня начинает бесить, что они говорят обо мне так, будто меня здесь нет.

— Да что тут придумывать? — вступает в разговор Маркус. — Закопаем ее на кладбище, она вылезет из могилы, а сектанты сами ее найдут!

Вот же… Пожалуй, его стоит убить первым! А потом уже Рида.

Осекаюсь. Господи, что это за кровожадность? Откуда это во мне? Еще один из эффектов загадочной сыворотки? Мне это не нравится.

— Интересная идея, Эйден. Надо поразмыслить над деталями. — Главарь смотрит на меня. — Ханна, что скажешь? Ты согласна поучаствовать? У тебя будет возможность отомстить.

— Согласна! — отвечаю без заминки, потому что это единственный шанс выбраться отсюда.

Мне даже придумывать ничего не пришлось. Все сделали за меня.

— Отлично. Поживешь пока в моей комнате, — говорит Эйден.

Все с еще большим удивлением, чем прежде, смотрят на него, я тоже. А Дэн, кажется, впервые проявляет интерес к беседе. Приоткрыв один глаз, он внимательно смотрит на Эйдена.

— Прости?! — качаю головой, не скрывая язвительности, потому что все это уже перебор. — А где в это время будешь жить ты?

— В своей комнате. Ты займешь диван, он достаточно просторный для такой малышки, как ты, — с улыбкой говорит этот самоуверенный наглец. — А у меня будет возможность контролировать тебя, чтобы ты не совершала глупостей.

— Я тебе не малышка! — выпаливаю с негодованием. А потом обращаюсь напрямую к Джону. — А можно мне все-таки отдельную комнату?

— Либо так, либо отправишься в соседнюю с Мэнди камеру в лаборатории, где будешь закрыта на замок, — впервые за все время в разговор вступает Кай.

Рыжий улыбается так, будто предложил мне что-то веселое. И… Мэнди? Любопытно, что он назвал Аманду именно так. Возможно, эту информацию можно будет как-то использовать. Правда, пока не знаю как.

— Отлично, — произношу как можно более язвительно и спрашиваю с издевкой в голосе: — А в комнате Эйдена я не буду закрыта на замок?

— Нет. Ты можешь посещать столовую и спортзал вместе со всеми. Будешь тренироваться, — пожав плечами, говорит Джон.

— Хорошо, — сдаюсь я, пытаясь смириться с тем, что мне придется делить одну комнату с незнакомцем, доверия к которому нет и в помине.

Да, мне предоставили выбор, но на самом деле, как такового выбора у меня не было. В голове крутится вопрос, с чего они вообще решили довериться мне, но я не буду его задавать, чтобы не вызывать подозрений. Вместо этого обращаюсь к Джону:

— Мне понадобится еще одежда. Кто, кстати, подобрал эту?

Тишина приводит в замешательство. А затем доносится неохотное:

— Я.

Маркус.

На губах против воли расплывается насмешливая улыбка.

— Спасибо. У тебя прекрасный вкус.

Его лицо краснеет то ли от злости, то ли от смущения. Но я уже не обращаю на него внимания.

— Также мне нужна какая-то обувь. Не могу же я все время ходить в носках.

— Думаю, с этим проблем не возникнет. Маркус, займись, — распоряжается Джон. — Что-нибудь еще?

Пару секунд смотрю на Маркуса, ожидая, что он начнет спорить, но придурок молчит. Правда, особо довольным при этом не выглядит.

— Можно еще вопрос? — Джон выгибает бровь и кивает. А я продолжаю: — Моя семья…

Мне не дают договорить. Кай перебивает, я слышу долю сочувствия в его голосе:

— Тебе нельзя с ними видеться. Ты же умерла, и они тебя похоронили, помнишь? Представь, каково им будет, если они увидят тебя снова. Да еще и с такими глазами.

Как ни прискорбно это признавать, тут он прав. Спорить не буду. Но это не отменяет того факта, что мне до невозможности грустно, потому как я не смогу увидеться с родителями и сестренкой. Хлое всего двенадцать. Представляю, как ей сейчас тяжело. Возможно, тяжелее, чем маме и папе.

— Ладно, — со вздохом говорю я, опустив голову и прикрыв глаза на пару секунд.

— Если больше нет вопросов, я, пожалуй, займусь делами, — сообщает Джон. — Эйден покажет тебе, что и где находится, чтобы ты не терялась.

После этих слов он встает и быстро выходит в коридор.

Дэн, так и не сказавший ни слова на протяжении всего разговора, тоже поднимается со своего места и выходит за дверь вслед за главным.

— Готова? — обращается ко мне Эйден.

— К чему? — спрашиваю с опаской, но уже догадываюсь, каким будет ответ.

— Покажу тебе лабораторию и возьму немного крови.

— Да, — с обреченным вздохом отвечаю я.

Выбора ведь все равно нет. Ставлю так и не открытую бутылку обратно на стол, поднимаюсь на ноги и иду прочь из гостиной вслед за ним.