Измена. Ты нам не нужен

Кира Фарди (2024)

— Наш брак фальшивый, — басит Кирилл. — Понимаю, — лепечу я, едва дыша от страха. Сама пришла в компанию к Владимирскому с протянутой рукой, до зарезу нужны деньги. — Но раз я плачу за товар, то буду его использовать. — Что? К-как? — В постели. Ты будешь со мной спать. Усекла? — тяжелый взгляд из-под бровей пронзает до печенок. — Но… мы так не договаривались. А вдруг… ребенок. — Никаких вдруг! — он поднимает палец. — Я бесплоден! И вот теперь я сжимаю в руке тест с двумя красными полосками и убегаю на мороз в домашних тапочках.

Глава 5

Кирилл толкает меня к стене и прижимает ко рту широкую ладонь. Я вращаю глазами, пытаюсь вырваться. Что он делает? Настолько невменяем, что хочет разобраться со мной, пока я в таком беспомощном состоянии? Эта мысль придает мне сил. Я бью ногой мужа по голени, он притягивает меня к себе и шипит в ухо:

— Тихо! Стой, не шевелись! Здесь люди!

Я замираю, и только сейчас понимаю, что в душевой целая толпа мужчин. Они громко переговариваются, смеются, толкаются.

— А наш босс спятил, — неожиданно доносится чей-то голос.

— Да ладно! Кир всегда бешеным был.

— Но последние дни что-то невероятное. Совсем с катушек слетел.

— Говорят, от него жена ушла.

— Эта хорошенькая малышка?

— Неужели?

— Эх, бы ей вдул, но босс успел первым.

Дружный хохот поднимается к потолку и эхом разносится по душевой.

— Ты лучше молчи. Буян услышит, пасть порвет.

Кирилл напрягается, его тело превращается в камень. Он так сильно сжимает меня, будто хочет слиться воедино. Его костюм промокает, по шее течет пот, на челюсти играют желваки. Кажется, сегодня кому-то достанется на орехи.

Но и выйти он не может. Ситуация страннее некуда. Что скажут сотрудники, увидев босса в душевой, полностью одетым, а рядом с ним голую девицу. И хотя девица — законная жена, по компании поползут слухи о нетрадиционных наклонностях шефа.

Картинка перед глазами настолько четкая, что я прыскаю от смеха.

— Тихо!

Охранники замолкают, слышится шлепание босых ног, миг — и только шум воды, бьющей о пол, да смачные мазки мочалок по телу.

— Что делать будем? — одними губами спрашиваю я и трогаю мужа за локоть.

Он смотрит на меня сверху вниз долгим, злым взглядом. И опять, как в первую брачную ночь, его карие глаза покрываются туманной дымкой. Бедром я чувствую растущее мужское желание и начинаю с силой вырываться. Не хватало мне еще насилия до полного счастья развалившейся жизни.

Но Кирилл успокаивающе поднимает руки и отпрыгивает к противоположной стене. Он глазами буквально ест меня, а взгляд, пробежав по груди, талии и бедрам, застывает на животе. Я невольно теряюсь, прикрываю его руками, словно носить ребенка — самое постыдное занятие.

И тут муж делает неожиданное: он снимает мокрый пиджак, набрасывает мне на плечи и отворачивается. Мы стоим напротив друг друга и молчим, как самые настоящие враги. Я чувствую, как в груди растет ком разочарования и обиды. Пусть наш брак липовый, но мы жили неплохо, просто обходили стороной острые углы, не трогали спорные и скандальные темы. Я не выясняла подноготную мужа, а он, закрыв мои долги, больше не интересовался моей семьей.

А теперь мы словно по разные стороны баррикад. Нам и сказать друг нечего, кроме бранных слов. «Малыш, я не хочу, чтобы ты рос в ненависти и злости. Я выращу тебя сама», — думаю я, прислушиваясь к звукам за шторой.

Потихоньку начинаю замерзать. Ноги покрываются мурашками, руки, сжимающие полы пиджака, дрожат.

И опять Кирилл поступает необычно. Он снимает душевую лейку с крючка и включает воду. Он льет ее мне на ноги, а заодно и сам стоит в луже.

— Ты что делаешь? — глазами показываю на его туфли.

Он лишь машет рукой.

Наконец охранники с шумом и гамом покидают душевые. Кирилл сразу выскакивает из кабинки, несется к двери и запирает ее на задвижку.

— Поговорим?

— Прямо так?

— А что? Боишься, что трахну на полу? — усмехается он.

— Попробуй только! — я замахиваюсь и тут же сжимаюсь, почувствовав, как пиджак сваливается с плеч. — Ты выгнал меня из дома, вылил на меня горячий кофе, заподозрил в измене, — я выкрикиваю эти слова с надрывом, потому что слезы так и бурлят в горле. — Никогда тебе этого не прощу! Слышишь, никогда!

— А ты посмотри на себя! — рявкает он. — Это я тебя не прощу!

— Отдай мои документы и телефон, и больше меня не увидишь!

— Пока не скажешь, от кого нагуляла ребенка, не отдам.

— Да у тебя крыша протекает. Знаешь об этом? Даже сотрудники это говорят.

— Не меняй тему! С подчиненными я сам разберусь!

Кирилл бросает мне полотенце, которое достает из своего шкафчика. Оно пахнет его парфюмом и вызывает такое щемящее чувство, что хочется выть в голос.

— На что собралась жить? Я видел, что ты сняла деньги с карты.

— Я забрала только то, что мне полагается. И вообще, как ты меня здесь нашел?

— Не идиот, догадался, что ты побежишь в туалет. А раз ребя там нет, проверил душевые. Громкий стук в дверь прерывает гневную тираду мужа.

— Лиля, ты там? — встревоженный голос Вари звенит на высокой ноте, вот-вот сорвется.

— О, соучастница появилась, — хмыкает муж.

— Да, я здесь!

Я бегу к двери, путаясь в длинном полотенце, но Кирилл догоняет и дергает меня за руку.

— Мы не договорили.

— Ты, козел! Я сейчас вызову полицию! — теперь кричит Ленусик. — Хочешь ославиться на всю фирму?

— Ты где эту бандитку нашла? — шипит муж, но мою руку отпускает.

— Есть добрые люди на свете. Скройся! Видок у тебя…

Теперь я толкаю его в кабину, задергиваю шторку и только потом отодвигаю дверную задвижку. Подруги вваливаются в душевые. Они обнимают меня, всхлипывают, словно это им досталось, а не мне.

— А где муж? — Ленусик оглядывается.

— Ушел.

— Как? Я же его слышала.

— Тебе показалось.

— Переодевайся, уезжаем, — торопит Ленусик.

— Я не забрала документы.

— Позже придумаем что-нибудь.

— Лилька, ты не пропадай, а! — умоляет и Варя. — Я же схожу с ума от неизвестности.

— Хорошо. Потом. Все потом!

Я быстро одеваюсь. Варя принесла мне футболку и спортивные брюки. Как здорово, что куртка не пострадала, я ее сбросила в приемной, когда ворвалась к Кириллу в кабинет. Как она оказалась в руках Ленусика, не знаю, но ей очень благодарна.

— Лиля, не смей уходить! — кричит из кабины Кирилл, не выдержав напряжения. — Мы не договорили.

— При следующей встрече, — отвечаю ему и бегу к двери.

Лена оглядывается, хватает швабру.

— А это зачем? — пугаюсь я.

Но она не отвечает. Как только мы выходим из душевой, она упирает швабру ручкой в дверь. Поймав мой недоуменный взгляд, бормочет:

— Так, на всякий случай. А теперь — бежим!

Мы вылетаем из фирмы через черный ход и сразу прыгаем в такси, которое вызвала Ленусик. Хотя и веселое получилось приключение, но какое-то бестолковое. Цель не достигнута, отношения еще больше разлажены, а впереди — пустота и неизвестность.

Я отворачиваюсь к окну и закрываю глаза.

Ленусик наблюдает за мной, чувствую ее взгляд, не хочу реагировать. Навалилась какая-то усталость. В моей размеренной жизни стало много суеты и шума.

Не хочу! Что же делать? Как забрать документы?

А если…

— Я дала номер твоего нового мобильника Варваре, — говорит Ленусик.

— Спасибо, — отвечаю недовольно и тороплюсь спросить, пока она не сбила меня с мысли. — Лен, а в твоем районе много мастеров ногтевого дизайна?

— Тебе зачем? Коготочки хочешь наточить? — смеется подруга.

— Нет, хочу работать. Я когда-то неплохо их делала.

— Да зачем тебе?

Смотрю на нее долгим взглядом. Хочу и сомневаюсь, сказать ей или нет, что деньги скоро закончатся, придется искать работу и опять тупик: меня никуда не возьмут. Разве что нелегалом в салон.

— Так, на всякий случай! — отвечаю уклончиво. — Обдумываю варианты.

— Позвони Варе.

Ленусик не отстает, впервые ловлю себя на мысли, что хочу остаться одна.

— Зачем?

— Ну, узнай, выбрался ли муж из душевой.

— Конечно, выбрался, — поворачиваюсь к ней. — У него телефон был.

— А ты видела?

Ее вопрос ставит в тупик. Кирилл держит сотовый во внутреннем кармане пиджака, а его пиджак был на мне, и… он полностью промок. Представив, в каком он сейчас бешенстве, хватаюсь за сумку и набираю Варвару.

— Лилька, тут такой кипишь! — громким шепотом шипит подруга мне в ухо. — Скандал!

— Что? — от волнения потеют ладони, чуть не роняю телефон. — Что случилось?

— Босс проглотил озверин.

— Беги оттуда!

— Поздно. За мной уже пришли, — обреченно лепечет Варя.

В ухе раздаются короткие гудки, адреналин мощным потоком бьет в кровь и разносится по всему телу.

— Разворачивайтесь! — приказываю водителю, а у самой руки трясутся. — Немедленно!

— Лиля, не дури! — хватает меня за локоть Ленусик. — Дяденька, поезжайте дальше!

— Так, девки! — рявкает таксист. — Мне разворачиваться или ехать к месту назначения.

— Разворачивайтесь!

— Нет!

— Ну, вы договоритесь, а я подожду.

Не сбавляя скорости, таксист обгоняет переднюю машину и останавливается у светофора.

— Дайте ваш личный телефон, — прошу его, мозги кипят от высоковольтного напряжения, того и гляди взорвутся.

— Зачем? У вас свой в руках.

— Не хочу номер светить.

— А мой, значит, можно.

— Вам не угрожает бешеный муж. Очень надо. Я заплачу.

Таксист протягивает мне мобильник, я нахожу в интернете номер ресепшн компании Кирилла и набираю его.

— Переключи меня на кабинет директора! — холодно приказываю дежурной.

— Кирилл Андреевич занят, — отвечает эта коза.

— Я его жена! — холодная ярость клокочет в груди, едва держу себя в руках, чтобы не сорваться. — Если не переключишь, попрощаешься с работой!

— Ну ты даешь! — округляет глаза Ленусик, водитель тоже испуганно поглядывает на меня в зеркало.

Но я не обращаю на них внимания. Сейчас у меня одна задача: не дать в обиду подругу, которая так искренне помогла мне. Слушаю звенящую тишину, потом щелчок и наконец голос Кирилла:

— Да. Чего надо?

— Дорогой, ты свой тон умерь немного, иначе…

— Что иначе? Что ты мне сделаешь, шалава подзаборная?

— За шалаву ответишь.

Он бросает трубку, но я набираю ресепшн снова, раз, другой, третий и добиваюсь своего.

— Кирилл Андреевич велел ни с кем его не связывать, — лепечет перепуганная регистратор, попавшая в ножницы между разъяренными супругами.

— Тогда я сейчас приеду с полицией.

— Ой, подождите.

Снова жду, а в груди бешенство такое, что готова разорвать сейчас любого. Это гормоны, наверное, разыгрались, я обычно и муху обидеть не могу, и комара сниму с себя, а не убью.

— Ты еще не все сказала? — рычит в трубку Кирилл. — Я из-за тебя…

— Из-за себя, — перебиваю его. — Я пришла с миром. Мне от тебя ничего не надо, хотела забрать паспорт да и то только потому, что без документов меня не поставят на учет в клинику как беременную.

— А меня не волнует, как ты своего приблудка рожать будешь.

— Верю, зато это волнует меня. И если ты своего ребенка приблудком называешь, грош тебе цена как человеку!

— Ты его нагуляла!

— Нет. Ты мой первый и единственный мужчина.

Говорю, а сердце сжимается, опять перед глазами диван в кабинете директора клуба. Кто-то же меня туда принес. Явно с нечистыми намерениями. Но сейчас это неважно, проверить все равно невозможно.

— Знаем мы эти сказочки!

— А кто тебе сказал, что ты бесплоден?

— Справку показать? — ревет в трубку муж.

— Покажи. Даже вазэктомия не дает стопроцентной гарантии, а уж все остальное тем более ерунда.

— Ведьм-а-а-а…

Слышу, как он швыряет вещи. Они глухо падают, что-то катится, что-то разбивается, а я радуюсь, что меня нет рядом. Внезапно бешенство уступает место усталости. Я вдруг замечаю, что машина стоит возле гастронома, чей адрес дала водителю Ленусик. Но ни таксист, ни подруга меня не торопят, сидят с выпученными глазами и только переглядываются.

— Потерпите еще немного, — прошу водителя.

— Да ладно, дело житейское, я понимаю.

— Это что за мужик там? — орет в трубку Кирилл. — Это он тебя обрюхатил?

— Да ты совсем от ревности спятил! — Ленусик выхватывает трубку. — Лечиться надо. Мы в такси, придурок!

Но я выхватываю у нее мобильник.

— Кирилл, — говорю медленно, чеканя слова, будто пытаюсь разъяснить что-то душевнобольному. — Мы сможем поговорить спокойно?

— Да пошла ты!

Он крикнул, но трубку не бросил, это уже хороший знак.

— Ты зачем к себе Варвару вызвал? Она в наших разборках не участвует, где я сейчас живу, не знает.

— Предателей ненавижу!

— Она не предавала тебя и компанию. Оставь ее в покое.

Молчание на другом конце на вес золота. Бешеный порыв у Кирилл прошел, мозги включаются в работу. Да и я ему подбросила пищу для ума. Если буду стоять на свое и доказывать, что ребенок его, возможно, он задумается.

Что буду делать дальше, не знаю, но я должна выдержать эту войну и выйти из нее победителем.

— А что я получу взамен? — наконец говорит Кирилл.

— Торгуешься?

— С тобой иначе нельзя.

— Я скажу, кто отец моего ребенка.