Грязный спорт

Кирилл Казанцев, 2011

В хоккейном клубе «Стальные Беркуты» при странных обстоятельствах погибает ведущий игрок Олег Осин, а немногим позже – главный тренер Виталий Агафонов. На его место приходит новый человек – Игнат Трофимов. Вскоре он узнает, что его команда по указке сверху регулярно «сливает» игры. Трофимов проигрывать не хочет, но руководство клуба, получающее большие прибыли от «черного тотализатора», оказывает на него силовое давление, похитив его жену. Отлаженную коррупционную машину в одиночку не остановить. Но неожиданно тренер получает помощь – причем оттуда, откуда он и не ожидал…

Глава 1

— Тяжеловато придется без Осы в этом сезоне… — Логинов опустился на скамейку запасных рядом с товарищами по звену и коротко сплюнул под ноги через щербинку между двумя передними зубами. — Если Борисыч вовремя не найдет толкового центра, начнем терять очки.

Через секунду он добавил к сказанному еще что-то, но слова Вадима потонули в неистовом реве трибун. Первая тройка атаки «Стальных Беркутов» сокрушительно ворвалась в зону противника, и игрокам «Снежного» ничего не оставалась, как спешно занять оборонительные позиции у собственных ворот. Голкипер опустился в нижнюю стойку и зорко наблюдал из-под маски за развернувшейся атакой.

Логинов замолчал и подался вперед. Рев трибун сменился монотонным скандированием: «Шайбу! Шайбу!» Зрители требовали результата. И не просто результата, а уверенного разгрома аутсайдера. Унылый счет «2:0» в пользу «Стальных Беркутов», понятное дело, не устраивал ни амбициозных игроков, ни преданных фанатов команды. ХК «Снежный» нужно было не просто обыгрывать, набирая законные три очка, а в буквальном смысле слова «рвать». Высококлассная команда хозяев могла позволить себе подарить болельщикам умопомрачительную голевую феерию. Могла… Но не дарила.

Правый крайний четвертого звена нападения «беркутов» Вадим Логинов, как и большинство присутствующих на игре, считал, что причина такого скромного счета заключалась в поднятом неделю назад под своды арены свитере погибшего капитана Олега Осина. Именно его отсутствие в команде сказывалось на результативности игр. При жизни Олега ударная тройка «Стальных Беркутов» Ключевский — Осин — Баркетов могла закрутить в зоне соперника настоящую «карусель», неминуемо заканчивающуюся взятием ворот. При этом они даже не смотрели друг на друга. Они друг друга чувствовали! Взаимодействие было колоссальным. А сейчас…

Баркетов принял шайбу у лицевой, ушел от силового приема и с неудобной руки сделал передачу на «пятачок». Шайба скользнула у защитника между коньков, но… Заменявший Осина в последних трех играх чех Иржи Вартек уже успел прокатиться на полметра вперед. Шайба ушла ему за спину, и в итоге филигранный трюк Баркетова не привел ни к чему. Вартек затормозил, собираясь исправить допущенную ошибку, однако голкипер своевременно выбросил вперед клюшку и толкнул шайбу в сторону синей линии. Защитник «беркутов» успел закрыть зону. На него покатился один из противников. Ключевский дважды стукнул клюшкой по льду, прося шайбу. Защитник сделал пас на левый фланг. Ключевский замахнулся, стянул на себя двух игроков «Снежного», но бросать, как ожидалось, не стал. Вместо этого он лишь мягко отправил шайбу на дальнюю штангу под открывшегося Баркетова. Голкипер мгновенно упал на колени и подкатился под нападающего. Баркетов криво усмехнулся. Что ж… Они смогут разыграть грамотную комбинацию и без Вартека. Задумка непревзойденного диспетчера Павла Ключевского стала ясна Баркетову еще в тот момент, когда его товарищ дважды стукнул клюшкой по льду. Едва голкипер «сел», закрывая от Баркетова ближний нижний угол, Ключевский стремительно рванул на «пятак». Баркетов бросил шайбу в борт за воротами противника. Хлесткий рикошет превратился в передачу на накатывавшегося левого крайнего. Ворота были открыты. Голкипер при всем желании не успел бы блокировать бросок.

Ключевский «ударил по тормозам», высекая изо льда сноп белоснежных искр. Коренастый защитник в форме «Снежного» пулей метнулся наперерез Павлу, рассчитывая в последнюю секунду распластаться на льду и преградить шайбе дорогу в ворота. Вартек остановил его движение, легонько стукнув клюшкой по корпусу. Раздосадованный Баркетов скрипнул зубами и бросил короткий взгляд на арбитра. Так и есть. Карающая рука «парня в полосатой форме» взметнулась вверх.

Передача пришла точно на крюк Ключевскому, и в ту же секунду раздался свисток арбитра. Павел чертыхнулся, остановил шайбу и, испытывая раздражение, обернулся. Недовольный ропот прокатился по трибунам.

— Что ж он, сука, делает? — в сердцах выпалил Логинов.

Негодование игрока было направленно не в адрес арбитра, уже покатившегося к судейской скамейке, а в адрес так некстати проштрафившегося Вартека.

— Он что, дебил, мать его?!

— Да не было там никакой задержки, — вскочил сидевший рядом с Логиновым его товарищ по звену широкоплечий Станислав Заваров.

Однако спорить и что-то доказывать уже не было ни малейшего смысла. Главный арбитр недвусмысленным жестом продемонстрировал задержку клюшкой, затем указал на Вартека и поднял вверх два пальца. Две минуты!

Открылась калитка на скамейке оштрафованных со стороны «Стальных Беркутов». Иржи Вартек, понурив голову и бормоча себе под нос что-то на родном наречии, неспешно покатился в заданном направлении. Ключевский несильно толкнул чеха в плечо. Иржи поднял голову.

— Да не трогал я его, — на ломаном русском произнес он, глядя в глаза Ключевскому.

Глаза Павла недобро сверкнули. К ним подкатился Баркетов:

— Оставь его, Ключ! Чего теперь-то уж пылить?

Вартек поехал дальше.

— Мы могли забить, — Ключевский тяжело дышал. — Такой верный момент! Стопроцентный! Черт!

— Он же не специально, — Баркетов опустил руку на плечо товарища.

Они вместе двинулись к скамейке запасных. Перескакивая через борт, на лед уже десантировалась вторая легионерская пятерка «Стальных Беркутов». Вернее, четверка, учитывая сложившиеся обстоятельства. Швед Тони Санквист остался стоять рядом со старшим тренером, привычно опершись подбородком о черенок клюшки.

— Вартек играет, как может. Как привык. Это его стиль, Ключ. Будут и еще моменты. Не парься! — посоветовал Баркетов.

Напоследок, покидая поле, он обернулся и сверился с цифрами на табло. Чуть меньше шести минут до конца третьего, заключительного периода. В действительности подходящего момента для очередной заброшенной шайбы уже может и не быть. Если «беркуты» не пропустят в меньшинстве, останется четыре минуты. Сколько раз за это время Агафонов выпустит на лед первое звено? Еще пару раз? Учитывая то, что на последних минутах «Снежный» заменит своего голкипера на шестого полевого, и то вряд ли. То есть максимум одна смена.

— Я не сомневался, что так оно и будет, Макс, — продолжил начатую тему Ключевский, опускаясь на скамейку запасных. — Не сомневался сразу же, как только к нам в звено центром определили Вартека. Почему нельзя было поднять кого-нибудь из второго звена? Нет же! Он ставит Вартека, которого, по-хорошему, вообще следовало выставить на драфт отказов. Кому он нужен в команде?

— Остынь, Ключ. Лады? — Баркетов предпринял попытку ободряюще улыбнуться товарищу, но его улыбка вышла какой-то уж слишком кислой и вымученной. — Борисыч не хотел рушить привычных связок перед перерывом на Евротур.

— Чего? — Ключевский повернул голову. — Кого ты паришь, Макс? Меня? Или себя самого? Связок он не хотел рушить… Ну, конечно! Мы оба с тобой знаем, что причина не в этом. Посмотри, кто сейчас вышел обороняться в меньшинстве. Гранич и Алгерсон. По-твоему, это нормально? А потом, готов поспорить, на лед снова отправят звено Заварова. Савин с парнями не выйдет. Вот увидишь, — Павел помолчал немного, смочил горло водой и, поставив бутылку слева на скамейку, сплюнул через борт. — Я доволен только тем, что Ярик нас не подвел, — он кивнул в сторону ворот «Стальных Беркутов». — Уверенно смотрится. Молодцом.

— Молодцом, — машинально согласился Баркетов.

— У меня на его счет были большие сомнения.

— У меня тоже. Поначалу.

— Думаешь, достоит? — Ключевский потер двумя пальцами свою чуть свернутую на сторону переносицу.

— Достоит, — кивнул Баркетов. — Теперь я в этом уверен.

Главный тренер «Стальных Беркутов» Виталий Борисович Агафонов даже не счел нужным приблизиться к игрокам своего ударного звена и высказаться по поводу только что отыгранного эпизода. Виталий Борисович вообще весь матч держался особняком. Скрестив руки на груди, он хранил гробовое молчание, мрачно поглядывая из-под густых черных бровей то на площадку, то на табло. Все его функции сегодня сводились только к корректировке порядка выхода звеньев. И то данные указания Агафонов отдавал жестами, адресуя их старшему тренеру.

Поведение главного тренера свидетельствовало о том, что ход игры его сейчас мало интересует. Ему все стало предельно понятно еще на первых секундах.

Сейчас мысли Агафонова были заняты совсем другим.

Виталий Борисович поднял голову вверх. Однако на этот раз его интересовали вовсе не цифры на табло. Взгляд сфокусировался на двух темно-синих шестерках на одном из поднятых под своды арены свитеров. Чуть больше недели назад под номером «шестьдесят шесть» в составе «Стальных Беркутов» на лед выходил легендарный Олег Осин. Капитан команды и центрфорвард первой пятерки. Оправится ли команда Агафонова когда-нибудь после такой потери? Этого Виталий Борисович не знал. Жаль, конечно, ребят… Но себя жаль еще больше…

Рука Агафонова привычно потянулась к нагрудному карману пиджака, где у главного тренера всегда покоилась заветная упаковка с валидолом, но в последний момент Виталий Борисович передумал. Две синие шестерки словно магнитом притягивали к себе взгляд. Агафонов усилием воли заставил себя оторваться от них и пробежался глазами по трибунам. VIP-ложа уже пустовала. Двое темноволосых мужчин в практически одинаковых черных блейзерах, занимавших места в VIP-ложе с начала игры, покинули стадион к середине второго периода. Демонстративно поднялись и вышли.

Под рубашкой в области сердца снова неприятно кольнуло. Виталий Борисович поморщился. В правом кармане завибрировал мобильник. Уже не в первый раз за последние пятнадцать минут. Агафонов никак на это не отреагировал. Отвечать на звонки он сегодня точно не собирался. Кто бы там ни пытался выйти с ним на связь…

Арбитр свистнул в тот момент, когда Ярослав Свантуш зафиксировал шайбу в ловушке, и взгляд Виталия Борисовича вернулся на скамейку. Его глаза встретились с глазами старшего тренера, и Агафонов показал четыре пальца. Старший тренер коротко кивнул и тут же отдал команде необходимые указания. На лед спрыгнули Заваров и молодой Тужилин, еще неделю назад прозябавший в фарм-клубе. За ними последовали двое защитников четвертого звена. Краем глаза Агафонов заметил удивленные выражения на лицах пятерки Савина. Ни единый мускул не дрогнул на лице Виталия Борисовича.

Ключевский хмыкнул:

— Что я тебе говорил! Даже не Логинов. Видал?

Баркетов предпочел промолчать. Он сам все прекрасно понимал. И понимал, что изменить ситуацию никто не в силах. Матч так и закончится со счетом «2:0» в пользу «Стальных Беркутов».

* * *

— С победой, Виталий! — Старший тренер Денисов протянул Агафонову раскрытую жесткую ладонь.

Виталий Борисович машинально ответил на рукопожатие. Он был все так же мрачен, как и во время игры, только теперь на лбу главного тренера еще и пульсировала опасно вздутая синяя жилка. Пиджак Агафонова был перекинут через левую руку. Он бросил его на пустую скамейку раздевалки. Игроки уже разошлись, помещения опустели. Виталия Борисовича дождался только Денисов. На том месте, где раньше лежал свитер с номером «шестьдесят шесть», теперь красовался свитер с номером «семнадцать» и с фамилией «Вартек». Агафонов отвернулся.

— И тебя с победой, Андрей, — глухо откликнулся он.

Денисов откашлялся.

— Виталий, послушай… Я понимаю твое состояние. Нам всем сейчас нелегко. Ребятам нужно время, чтобы осознать случившееся, смириться с этим… И сегодня… — Денисов помолчал, подбирая нужные слова. — Наверное, твое решение было правильным. Три очка — это все-таки три очка. К чему форсировать, верно? Но в дальнейшем… Будут команды значительно мощнее «Снежного». Тот же «Ранжир». Или «Десант». Нам надо подумать о дозаявке. Придется перекраивать звенья. Хотим мы того или не хотим. Вартеку не место в первом звене с Ключевским и Баркетовым. Вартек, в принципе…

Агафонов присел на скамейку. Ноги сделались ватными, и он чувствовал, что уже не в силах поддерживать тело в вертикальном положении. Во рту у Виталия Борисовича все пересохло.

— Давай не сейчас, Андрей, — устало бросил главный тренер. — Я не хочу говорить сейчас ни о Вартеке, ни о ком-либо еще. У нас впереди двухнедельный перерыв. После него и подумаем.

— Хорошо, — согласился Денисов. — Только подыскивать хорошего центра нужно уже сейчас.

— Подыскивайте.

Денисов насторожился:

— С тобой все в порядке, Виталий? Вид у тебя неважный.

— Сердце чуток давит.

— Может, лекарство какое?..

— Я уже выпил. Скоро отпустит, — Агафонов прикрыл глаза. — Не волнуйся, Андрей. Все будет в порядке. Поезжай, а я посижу тут немного. Отдышусь.

— Я могу подождать, — предложил Денисов. — Поедем вместе…

— Не надо. — Синяя жилка на лбу Виталия Борисовича запульсировала чуть интенсивнее. — Я лучше побуду один. Хорошо?

— Ну… Как скажешь. Если что, звони. И помни, ты нам нужен, Виталий.

Денисов улыбнулся, дружески потрепал Агафонова по плечу и привычным скорым шагом вышел из раздевалки. Виталий Борисович так и не открыл глаза. В кармане снова завибрировал мобильник. Агафонов достал его, не глядя, нажал кнопку отключения. И положил телефон рядом с пиджаком.

* * *

— Еще по одной? — предложил Ключевский, допивая остатки виски. — Как-никак завтра свободный день. Можем позволить. К тому же я немного успокоился. Отличное лекарство!

Он постучал ногтем по пустому стакану. Непослушные жесткие волосы Павла торчали в разные стороны. Золотой нательный крест болтался поверх водолазки. Он всегда носил его подобным образом. Баркетов считал, что это рисовка, но никогда не затрагивал этой темы. Точно так же, как и на площадке, эти двое понимали друг друга без лишних слов.

— Можно и еще по одной, — Баркетов облокотился на барную стойку.

— Ромик! — Ключевский вскинул руку, привлекая внимание бармена. — Плесни нам еще по маленькой. И включи спортивный канал. Итальянская лига, — пояснил он уже для Баркетова. — «Фиорентина» против «Интера». Сейчас второй тайм должен начаться. — Сверился со своими наручными часами.

Баркетов усмехнулся:

— А чего там смотреть? — При этом он заговорщицки подмигнул подоспевшему бармену. — И так ясно, что «Интер» порвет «Фиорентину», как тузик грелку.

Ключевский дернулся, словно от пощечины, соскочил с табурета, и уже через секунду его стальные пальцы сомкнулись на горле Баркетова.

— Что ты сказал? — взревел он, делано свирепо вращая глазами. — А ну-ка повтори, кто кого порвет, как тузик грелку?

Баркетов рубанул товарища по запястью, и Павел вынужден был убрать руку с его горла.

— Ясное дело, «Интер» порвет.

Бармен разлил виски в два низеньких пузатых стакана.

— Ты тоже, Ромик, так думаешь? — обратился к нему Ключевский.

Бармен перехватил взгляд Баркетова, подавил улыбку и серьезно ответил:

— Думаю, порвет.

— А вот хрен вам обоим, умники! — Ключевский придвинул к себе стакан. — Включай, и смотрите. «Фиорентина» сегодня нашвыряет вашему гребаному «Интеру» полную авоську. У меня чутье на такие дела.

— Да нет у тебя никакого чутья, — рассмеялся Баркетов и ловко отправил в рот тонкую лимонную дольку. — Ничего твоя «Фиорентина» не может. Давно бы уже следовало понять.

— У команды был кризис! — сверкнул зубами Ключевский. — И мой долг, как истинного болельщика, заключался в том, чтобы верить в команду, когда ей трудно. Но с сегодняшнего дня у «Фиорентины» попрет. Я знаю. Включай, Ромик!

Бармен взял пульт. На висящем за барной стойкой плоском экране появилась картинка футбольного поля. В одном Ключевский не ошибся совершенно точно: начало второго тайма. Сорок седьмая минута. А вот счет на табло заставил Павла застонать, как от навязчивой зубной боли. «Интер» вел 3:0. Ключевский сделал большой глоток виски. Закусывать не стал.

— Что и требовалось доказать, — усмехнулся Баркетов.

Ключевский мотнул головой.

— Сейчас отыграются, — пообещал он.

— Ну, конечно.

Бармен неспешно протер стойку.

— Сами-то как сегодня сыграли? — поинтересовался он у постоянных клиентов. — Я еще хотел посмотреть, но… Закрутился как-то.

— Лучше не спрашивай, — не отрываясь от экрана телевизора, раздраженно бросил Ключевский. — Полное дерьмо!

— Проиграли, что ли?

Баркетов пригубил виски из стоящего перед ним стакана. Посетителей в «Гарпии» было сегодня немного. Две парочки за угловыми столиками, компания подростков, оккупировавших бильярдный стол, и одинокая дамочка на противоположном конце стойки. Баркетов оценивающе смерил ее с головы до ног. Симпатичная…

— Иногда выигрыш бывает позорнее проигрыша, Рома, — философски изрек он.

— Как это?

— Не вникай, — Баркетов поморщился. — Короче, у «Снежного» выиграли, но с неприличным счетом.

— А кто забросил?

— Одну — Ключ, вторую — Алгерсон.

— Ясно, — бармен тоже бросил быстрый взгляд в сторону одинокой дамочки, посмотрел, не опустел ли ее бокал с коктейлем, а затем вновь развернулся лицом к Баркетову. Максим прекрасно понимал, о чем хочет, но не решается заговорить паренек. Любого болельщика интересовал вопрос, каким образом команда сумеет пережить гибель капитана. — И кто теперь на очереди?

— На очереди — игры сборной, — Баркетов опять пригубил виски. Ключевский сидел насупившись и явно не собирался подключаться к дискуссии. — Евротур. Финны, потом чехи и на закуску шведы. А клубных игр не будет до конца ноября.

— Едете на сборы?

— Едем. — Баркетов невесело усмехнулся и потянулся за лимонной долькой. — Хотя, честно говоря, не думал, что меня в этот раз пригласят.

— Не понял! — Забыв про футбол, Ключевский резко повернулся всем корпусом. — Что значит «не думал»? Как это? Лично у меня не было ни малейших сомнений на этот счет. Батя понимает, что без нас ему не обойтись.

«Батей» в кругу хоккеистов именовался тренер сборной.

— Без тебя может и не обойтись, — Баркетов даже не взглянул на товарища. — Ты же у нас — Ключ как-никак. Любые ворота вскрыть можешь. Функции диспетчера везде на вес золота. И с теми сумеешь сыграться, и с этими. А я… Кто я без Осы?

Бармен потупился. Кличка человека, о котором он собирался спросить, но так и не решился, все же прозвучала. В несколько ином контексте, правда, но прозвучала.

Ключевский залпом допил виски, толкнул стакан вдоль стойки и жестом показал, что ему потребуется еще одна порция.

— Кто ты? — переспросил он, заметно повышая голос. — Я скажу тебе, кто ты, Макс! Ты — классный нападающий, каких еще поискать. С Осой или без него, но играть ты можешь. Назвал меня диспетчером? Лады, я спорить не буду. Но на хрена мне нужны эти функции, если моих задумок никто не то чтобы осуществить, но даже и понять-то не сможет? Такой простой вопрос тебе в голову не приходил?

— Приходил, — Баркетов не смог сдержать улыбки. — Просто…

— Просто ты решил заняться самоедством, — закончил за него Ключевский. — Или решил, что все вокруг дураки. Я, Батя, менеджеры сборной… Мы и так впервые за последние годы поедем играть без Осы. Задача не из простых. Но без тебя, Безумный Макс, нам было бы еще сложнее.

Очередная гневная тирада Павла была, как и все предыдущие, встречена Баркетовым с присущим ему спокойствием. Он просто выслушал товарища, лениво посасывая лимонную дольку, а затем, бросив корку на блюдце, невозмутимо поинтересовался:

— Кого нам поставят в центр?

Ключевский насупился.

— Я что, зря тут распинался?

— Зря. Я тебя об этом не просил.

— Но ты хоть услышал меня?

— Услышал, услышал. Так кого?

Павел принял из рук бармена новую порцию виски. Однако прикладываться не торопился. Пожал могучими плечами.

— Могу только предположить. Скорее всего, это будет Лосев. У него прекрасное чутье и великолепный дриблинг. С Лосевым можно будет сыграться, это тебе не Вартек какой-нибудь.

— Да отвяжись ты от Вартека, — Баркетов слегка повернулся на табурете, и в поле его зрения вновь попала дамочка на противоположном конце стойки. Она потягивала коктейль из трубочки, и это зрелище не могло не завораживать. — Между прочим, он тоже едет на сборы. Значит, тренер чешской сборной считает его квалифицированным игроком.

— Это проблемы чешской сборной, — огрызнулся Ключевский. Сделал глоток виски, поморщился. — Дерьмо он первостепенное, а не квалифицированный игрок. Будь моя воля…

— Ты про игру не забыл, Ключ? — иронично спросил через плечо Баркетов.

— Про какую игру?

— Про ту, которую ты смотришь. «Фиорентина» — «Интер».

Ключевский озадаченно поскреб в затылке всей пятерней, развернулся лицом к экрану телевизора, пару секунд понаблюдал за происходящим на футбольном поле, а затем раздраженно бросил:

— Да не хрена там уже смотреть! Слила «Фиорентина». Если бы я с самого начала смотрел…

— Что бы изменилось?

— Моя энергетика помогла бы им не пропустить три мяча в первом тайме.

— Ясно.

— Выключай, Ромик, — Ключевский сделал очередной глоток виски. — Чего душу травить понапрасну.

В кармане Павла зазвонил телефон. Он достал мобильник, глянул на дисплей, и на его пухлых губах заиграла улыбка. Весьма проворно для своей комплекции Ключевский соскочил с табурета.

— Я на секундочку, — проинформировал он Баркетова.

Телефон продолжал звонить. Павла, определенно, домогался кто-то из его многочисленных фанаток. Баркетов знал это наверняка. Только разговаривая с девушками, Ключевский предпочитал отходить от товарищей в сторонку.

Баркетов допил виски.

— Бармен! — окликнула девушка с противоположного конца стойки, и Максим невольно отметил, что голосок у нее как раз под стать внешности, такой же нежный и мелодичный. — Можно мне еще один коктейль?

Баркетов перехватил Ромика за руку.

— За мой счет, — сказал он и многозначительно подмигнул правым глазом. — Скажи, что я такой же поклонник женской красоты, как и российского спорта.

— Понял. Передам слово в слово.

Бармен отправился смешивать клиентке новый коктейль. Уже не поворачивая головы в их сторону и делая вид, что смотрит по телевизору матч, боковым зрением Баркетов видел, как Ромик процитировал его девушке, и та заинтересованно посмотрела в его сторону. Спросила что-то. Бармен ответил. Девушка, явно не будучи фанаткой хоккея, интересовалась, что за человек изъявил желание ее угостить. Баркетов не сомневался, что Ромик охарактеризует его наилучшим образом. Подобным приемом в «Гарпии» Максим уже пользовался неоднократно. Серьезных отношений после таких случайных знакомств не завязывалось, но форвард «Стальных Беркутов» ни к чему подобному и не стремился. Заводить семью в ближайшее время в его планы не входило.

Как только девушка закажет третий коктейль, а что так и будет, сомнений не возникало, Баркетов подсядет к ней ближе…

«Интер» забил четвертый мяч в ворота «Фиорентины». Ключевский вернулся за барную стойку, но садиться не стал. Допил виски стоя.

— Я еду к Жанке, — сообщил он Баркетову, застегивая куртку и тем самым скрывая болтавшийся поверх водолазки крест. — Ты со мной, Макс? Она, если что, мигом подсуетится насчет подружки.

Баркетов отрицательно покачал головой:

— У меня другие планы.

— Лады. Тогда я помчался.

— Погоди, Ключ. — Молчать дальше уже не было сил. Баркетов тоже спрыгнул с табурета; Павел возвышался над товарищем на полголовы. — Всю последнюю неделю я, честно говоря, сам не свой… А мы с тобой так ни разу и не затронули эту тему.

— Какую тему? — нахмурился Ключевский. Ему уже все стало понятным.

— Насчет Осы… Эта нелепая смерть… Как-то уж странно, Ключ. Я не верю в совпадения и думаю…

— Я не знаю, о чем ты там думаешь, Макс, — резко перебил Ключевский. В голосе появился металл, свидетельствующий о том, что он готов взорваться в любую секунду. Баркетову уже прежде доводилось видеть друга таким. Левый глаз Павла нервно дернулся. — Но я еще не готов к этому разговору. Не отболело. Извини.

— Но мы же не можем…

— Ты меня не понял? Я еще не готов! Повторить по слогам?

Пару-тройку секунд они молча и сосредоточенно смотрели в глаза друг другу. Баркетов не выдержал первым. Он опустил взгляд.

— Не нужно. Я понял. Иди, Ключ.

— До завтра, Макс. Главное — держи хвост пистолетом, — Ключевский похлопал товарища по спине. — Прорвемся.

С этими словами он заложил руки в карманы куртки и двинулся к выходу из «Гарпии». Баркетов смотрел ему вслед до тех пор, пока огромная широкоплечая фигура Павла не скрылась в дверях. Затем вновь уселся на табурет.

— Еще глоточек виски, Макс? — предложил бармен.

Баркетов задумчиво пожевал дольку лимона, а затем заставил себя встряхнуться.

— Налей лучше соку. Манго или апельсин.

— Могу смешать и то и другое.

— Валяй, — Баркетов отодвинул от себя стакан с недопитым виски. Покосился на девушку. — Что она сказала?

Опытный Ромик сразу понял, о ком идет речь.

— Она тобой заинтересовалась, Макс. Хотя, если хочешь моего совета… Это не твой контингент.

— Плевать. Дай мне знать, когда она закажет третий коктейль.

— Договорились, — не стал спорить бармен.

В матче итальянской лиги в ворота «Интера» назначили пенальти. До конца встречи оставалось немногим больше пятнадцати минут. «Фиорентину» это уже не спасало. Баркетов перегнулся через стойку, сам взял пульт и выключил телевизор. За его спиной компания подростков громко попросила Ромика «закрыть им столик». Девушка грациозно закинула ногу на ногу. Максим слегка улыбнулся ей.

* * *

Игорь Викторович проснулся от того, что кто-то сильно и весьма настойчиво тормошил его за плечо. Выходить из состояния сладостной дремы не хотелось. Минувшая ночь выдалась бессонной по причине режущихся у внука молочных зубов, и Игорь Викторович искренне надеялся покемарить часок-другой на рабочем месте. Не получилось…

— Проснись, Викторыч! Ну, кому говорят! Продирай глаза-то? — доносился откуда-то, словно издалека, хрипловатый по природе баритон Нины Сергеевны. Этот голос Игорь Викторович, наверное, сумел бы различить среди тысячи других. Как и сопутствующий ему противный рязанский акцент. — Что за люди, ей-богу?! Где ж это видано — спать на рабочем месте. Эх, страна! Да ты слышишь меня, Викторыч?!

— Слышу, слышу, — Игорь Викторович неохотно разлепил веки. Потянулся. — Чего ты надрываешься? Не спал я. Задумался.

— Как же! — Нина Сергеевна отпустила плечо вахтера и с грохотом поставила ведро на пол. — Не спал он! Что-то я раньше никогда не видела, чтобы люди храпели, задумавшись.

— Ты сюда брюзжать пришла, Сергеевна?

В холле спортивного комплекса царил полумрак, и Игорь Викторович мог видеть только левую половину лица уборщицы. Правая пряталась в тени. При таком освещении нос Нины Сергеевны казался невероятно длинным, как у Буратино.

— Знаешь что? — обиделась женщина. — Это, может, другие сюда брюзжать да дрыхнуть приходят. А я, между прочим, работаю не покладая рук. Что за люди, ей-богу! Ключик мне от раздевалки дашь? А то я везде уже убралась…

— От какой раздевалки? — Игорь Викторович с хрустом зевнул.

Хотелось покурить, но в присутствии Нины Сергеевны он бы на такой шаг не отважился. Значит, придется дождаться, пока она уйдет.

— Ты, я вижу, Викторыч, до конца не проснулся. Раздевалка, где наши игроки раздеваются. О какой еще я могу тебя спрашивать? Мне только там убраться и осталось. Давай ключ. Не до утра же мне тут торчать с тобой. Что за люди, ей-богу!

Игорь Викторович бросил взгляд на стену с ключами, а затем вновь повернулся к Нине Сергеевне.

— От раздевалки ключа нет, — выдал он. — Не сдавали.

— Как это не сдавали? Ты что, издеваешься надо мной? Утром со склада придут инвентарь забирать, а там пылища! Кто, скажут, бардак развел? Нина Сергеевна? Увольнения моего хочешь? Да, Викторыч?

Вахтер поморщился:

— Ничего я не хочу. Говорю тебе, как есть. Ключ от раздевалки с вечера не сдавали. Последний, кто из здания уходил, — это Денисов. Попрощался со мной и вышел. После него я не видел никого… Но ты сходи посмотри, может, там открыто…

— Как так открыто? — продолжала недоумевать Нина Сергеевна.

Рука Игоря Викторовича нащупала в кармане пачку сигарет. Желание курить становилось просто непреодолимым.

— Сходи и посмотри, — жестко повторил он. — Если закрыто, будем Денисову звонить. А то стоишь тут и препираешься без толку…

Еще какое-то время Нина Сергеевна с вызовом смотрела в глаза мужчине, затем нагнулась, подхватила с пола ведро и сокрушенно качнула головой:

— Эх-ма… Что за люди, ей-богу!

Чтобы попасть к раздевалке, ей пришлось миновать западное крыло здания, свернуть налево и уже под трибунами пройти к помещениям, занимаемым спортсменами. В паре метров от раздевалки Нина Сергеевна в растерянности остановилась. Мало того, что дверь была распахнута настежь, так внутри еще и горел свет. Женщина поставила ведро на пол.

— Эй! Кто там? Отзовись, ежели есть кто живой!

Ответом на ее призывный оклик была мертвая тишина. Из открытой раздевалки не доносилось ни единого шороха.

— Нет, что ли, никого? Что за люди, ей-богу!

Оставив ведро в коридоре, Нина Сергеевна двинулась на свет. В раздевалке по-прежнему было тихо. Может, и впрямь дверь закрыть забыли? И свет не выключили… Уборщица остановилась в проеме.

— Есть кто живой? — требовательно повторила она.

Женщина шагнула вперед. В раздевалке для игроков «Стальных Беркутов» живых действительно не было. У дальней скамейки на боку лежал тренер команды Виталий Борисович Агафонов…

Нина Сергеевна истошно заверещала.