Убийство по-министерски

Кирилл Казанцев, 2013

В полицию обращается жена известного бизнесмена Георгия Скоробогатова и заявляет об исчезновении мужа. Расследование поручают оперуполномоченному Андрею Синицыну. Он опрашивает свидетелей и выясняет, что незадолго до исчезновения Скоробогатов встречался с кандидатом в депутаты Астаховым. Дальнейшее расследование показало, что Астахов и Скоробогатов были отнюдь не друзьями. Более того, кандидат в депутаты имел все основания ненавидеть бизнесмена – у того имелся внушительный компромат на будущего слугу народа. Синицын объявляет Астахова в розыск: он на сто процентов уверен, что похищение бизнесмена – его рук дело. Но все оказывается не так просто…

Глава третья

Выйдя из Управления, я посмотрел на часы. Время уже перевалило за восемь, а следовательно, в больницу к Катюхе я уже не попадал. Посещения заканчивались в семь часов… Что ж, остается довольствоваться телефонным звонком. Хорошо еще, что технический прогресс не стоит на месте, и в мире появилась такая удобная вещь, как мобильники.

Я уже дошел до остановки и стал дожидаться своего автобуса, попутно думая о дочери. Я ощущал, как сильно соскучился по Катюхе. Хотелось обнять ее, прижать к себе, утешить, сказать, что все непременно будет хорошо. Просто поговорить с ней!

Подкатила маршрутка. Посмотрев на номер, я понял, что именно она идет как раз в сторону больницы, где лежала моя Катюха. Решение созрело мгновенно. Возможно, это было даже не решение, а импульс, которому я повиновался. Быстро вскочив на ступеньку, я протянул водителю деньги и через десять минут уже шагал к воротам Пятой Городской больницы с пакетом в руках. Не знаю, на что я надеялся, — видимо, на удачу, — но она в тот вечер все-таки улыбнулась мне, хотя и не сразу.

Парадная дверь была открыта, и я уже было порадовался, однако едва шагнул внутрь, как дорогу мне перегородил здоровенный детина в черной форме с нашивкой охранной фирмы на рукаве.

— Куда? — коротко вопросил он, перекатывая во рту жвачку.

— У меня дочь здесь лежит, — пояснил я, пытаясь пройти к лестнице.

— Не положено! — отрезал детина. — Посещения до семи часов!

— Я только что освободился с работы, — пустился я в объяснения, но охранник глыбой стоял на моем пути.

Я уже набрал в легкие побольше воздуха, решив достать удостоверение и просто помахать им перед носом этого верзилы. Обычно этого оказывалось достаточно в случаях, подобных этому. Хотя, вообще-то, я стараюсь не пользоваться своим служебным положением в личных целях. Но парень смотрел на меня явно выжидающе.

— Да ладно, я все понимаю! — примирительным тоном проговорил он, видя, как моя рука скользнула в карман.

Он уже протянул свою лапищу и вдруг замер, с недоумением уставившись на красную корочку. Мы явно неправильно поняли друг друга. Точнее, теперь-то я понимал, чего ожидал от меня этот детина. Он наверняка думал, что я полез за деньгами. Пришлось его разочаровать. С полминуты он молча взирал на мое удостоверение, словно не веря своим глазам. Потом поднял на меня взгляд. Он был полон разочарования.

— Проходите, — с явным сожалением процедил он. — Но вообще имейте в виду — после семи запрещено! В следующий раз идите к главврачу за разрешением!

«В половине девятого вечера идти к главному врачу, конечно, очень результативно», — подумал я, однако вслух высказывать своих мыслей не стал, а лишь улыбнулся и стал подниматься по лестнице. На верхней ступеньке я услышал, как входная дверь снова распахнулась, и в проеме появилась шустренькая женщина средних лет. Она суетливо затопталась на месте, зашебуршила в своей сумочке… Видимо, она была гораздо лучше меня осведомлена о больничных порядках, поскольку привычным движением выдернула из сумочки сто рублей и протянула их охраннику. Тот мгновенно спрятал деньги в карман и посторонился, пропуская женщину. Та кивнула и застучала по лестнице каблучками, обгоняя меня.

«Да, коррупция в нашей стране начинается с вешалки!» — с иронией подумал я, шагая по длинному коридору к палате, где лежала Катюха. Тогда я еще не знал, насколько пророчески эти слова и как они всплывут в моей дальнейшей жизни. Тогда еще я ничего не знал…

Катюха поразила меня своей бледностью. Мне даже показалось, что она похудела за эти дни. Она лежала на кровати, застеленной белым постельным бельем, и рассеянно крутила в руке сотовый телефон. Увидев меня, Катюха тотчас переменилась в лице, на нем даже заиграл румянец. Резко поднявшись на постели, она взвизгнула:

— Папочка!

И следом, соскочив с кровати, бросилась ко мне и повисла на шее.

— Тише, тише! — прижимая к себе ее теплое тельце, проговорил я и поцеловал Катюху в щеку. — Тебе нельзя так скакать!

— Я уже думала, что ты не придешь!

— Я и сам так думал, — со вздохом признался я. — Но, слава богу, у меня получилось. Ну, пойдем сядем, и ты мне расскажешь, как твои дела!

Я осторожно опустил Катюху на пол, и она тут же потащила меня к своей постели. Я протянул ей пакет с фруктами, которые купил в ближайшем супермаркете, и Катюха, хрустя яблоком, принялась рассказывать, что с утра чувствовала себя плохо и что добрая Наталия Константиновна позвала «самого главного врача», а потом долго сидела рядом с ней и успокаивала.

— Знаешь, папа, мне ведь хотят делать операцию! — сообщила Катюха с сияющими глазами.

— Вот как? — поднял я брови. Меня удивила реакция дочери — она совершенно не выглядела испуганной или подавленной. — И что же ты… рада этому?

— Конечно! — возбужденно воскликнула Катюха. — Врач сказал, что после операции я буду со-вер-шен-но здорова!

— Ну что ж, это замечательная новость, — осторожно произнес я, не зная еще, радоваться мне или тревожиться такому обстоятельству.

В этот момент открылась палатная дверь, и я увидел совсем молодую женщину. Вначале я подумал, что это медсестра пришла делать какие-то уколы, но женщина с улыбкой произнесла:

— Вечерний обход! Ну что, девочки, у кого какие жалобы есть?

— Никаких! — хором ответили девчонки.

— Ну, я все-таки вас посмотрю, — сказала женщина, проходя в палату.

Она методично осмотрела каждую, после чего подошла к постели Катюхи.

Я встал и отошел в сторону.

— Скоро ухожу, — пообещал я, поймав брошенный в мою сторону взгляд. — Просто не мог раньше прийти — работа такая.

— Понимаю, — кивнула та. — У меня тоже работа почти круглосуточная!

Женщина присела на край кровати и принялась осматривать Катюху, попутно расспрашивая, как она себя чувствует. Дочь же вдруг принялась с возбуждением рассказывать, что ее папа служит в полиции и занимается тем, что «ловит самых главных злодеев!» Я в смущении отвел глаза. Женщина улыбнулась и потрепала Катюху по щеке.

— Теперь я понимаю, в кого ты такая смелая девочка! — сказала она, поднимаясь.

— Вы лечащий врач Кати? — решился я обратиться к ней.

— Да… Не совсем, — запнувшись, сказала та и добавила: — Меня зовут Наталия Константиновна.

Это длинное Наталия Константиновна совершенно не подходило ей. Она была слишком молода для такого имени-отчества. Ее можно было принять за студентку Наташу…

Словно почувствовав мои мысли, женщина произнесла:

— Я помощник лечащего врача. Я еще прохожу интернатуру…

— Понятно. Можно мне поговорить с вами? Уделите мне минутку?

— Да, конечно, — с готовностью закивала Наталия Константиновна, и я подумал, что она еще не успела набраться высокомерия, так свойственного многим врачам, много лет работающим в медицине. Они, как правило, обожают держаться напыщенно и всем своим видом давать понять, как сильно заняты.

Я попрощался с Катюхой, похвалив ее за то, что держится молодцом, пожелал и дальше вести себя так же и пообещал прийти сразу, как только удастся выкроить свободный часик.

— Подполковник Герасимов опять тебя грузит? — с сочувствием спросила дочь — ей было известно о такой особенности моего досточтимого шефа.

— Да, солнце, — признался я. — Даже в субботу и воскресенье!

Наталия Константиновна стояла в коридоре. Мы отошли к окну, и я спросил, точно ли, что Катюхе будет сделана операция.

— Еще не совсем, — покачала она головой. — Для начала нужно провести полное обследование, сделать компьютерную томографию, а у нас как назло томограф опять сломался… Придется немного подождать…

Она говорила это извиняющимся тоном, словно в поломке томографа была лично ее вина, и это тоже удивило меня. Несмотря на неопытность этой девушки, я подумал, что Катюхе повезло, что именно она помогает лечащему врачу: Наталия Константиновна явно была доброй и не успела утратить сочувствия к своим пациентам. Даже жаль, если эта девушка очерствеет со временем…

«А ты сам не очерствел со временем на своей работе? — спросил вдруг меня внутренний голос. — Или переживаешь каждое горе как свое собственное?»

И вынужден был признать, что, несмотря на то что отношусь к пострадавшим с сочувствием и пониманием, все же воспринимаю чужую беду уже не так остро, как в первые годы службы в милиции. За это время мне довелось повидать и раскрыть немало преступлений, в том числе и убийств. И понял, что невозможно абсолютно каждую боль пропускать через себя. Иначе можно сойти с ума. Вспомнил, что и раньше думал о том, что моя профессия в этом смысле сродни профессии врача. Теперь я почувствовал это особенно отчетливо.

Вспомнил я и о сегодняшней моей визитерше, Надежде Алексеевне Скоробогатовой, у которой пропал муж. Сочувствовал ли я ей? Несомненно. Хотел ли, чтобы ее муж нашелся? Безусловно. Но потерял бы сон, если бы узнал, что его нет в живых? Вряд ли… Пожалел бы по-человечески, конечно, постарался бы утешить, как мог, но и все на этом.

— Но вы не волнуйтесь! — продолжала тем временем Наталия Константиновна. — Катюше очень повезло! Операцию берется делать лично заведующая отделением, Маргарита Федоровна! Это очень опытный хирург, поверьте! А может быть, обойдется и без операции!

— А вы считаете, как было бы лучше? — неожиданно спросил я — почему-то интуитивно чувствовал, что эта женщина не станет мне врать.

Ее серые глаза слегка расширились, она покачала головой и медленно проговорила:

— Не знаю…

— То есть существует опасность неблагополучного исхода? — прямо спросил я.

— Такая опасность существует всегда. Но если провести полное обследование, хорошо сделать операцию и потом правильно вести ребенка весь реабилитационный период, все будет хорошо! — твердо сказала она, серьезно глядя мне в глаза.

— Что ж, вы меня обнадежили, — улыбнулся я. — Спасибо!

И, попрощавшись, направился к выходу. Приехав домой, я сразу почувствовал, как проголодался за день. Толком пообедать мне так и не удалось, только возвращаясь из «Диониса» я перехватил бутерброд с сыром, которым со мной не очень охотно поделился эксперт Михаил Черновицкий.

Едва я налил в кастрюлю воды и поставил на плиту, чтобы сварить себе пельмени, как зазвонил сотовый. Звонила Ольга.

— Ты все-таки навестил дочь. Что ж, лучше поздно, чем никогда, — начала она без приветствия. Но хоть и без наездов, и на том спасибо.

— Угу, — неопределенно пробурчал я, бросая в кастрюлю щепотку соли. — Это все, что ты хотела мне сказать?

— Нет, не все! — в голосе Ольги зазвучали деловые нотки. — Ты в курсе, что Катю будут оперировать?

— Еще неизвестно, будут ли, — уточнил я.

— Будут! — категорично сказала Ольга. — Вопрос уже решен.

— Откуда такая уверенность? Я сегодня разговаривал с лечащим врачом, и она сказала, что…

Конец ознакомительного фрагмента.