Миссия супергероев

Кирилл Кащеев, 2013

Вот и сходила Катька за чипсами! Юная сыщица из агентства «Белый гусь» решила проследить за подозрительными типами, скупившими целую гору продуктов, и… стала свидетельницей похищения незнакомой девчонки. Конечно, Катька и ее друзья-детективы немедленно начали поиски. Пусть преступники не оставили следов, а отец попавшей в беду девочки почему-то изо всех сил скрывает ее исчезновение… Настоящих героев трудностями не испугаешь! Кажется, пропавшую девчонку нужно искать в лабиринте заброшенного метро, где похитители устроили себе базу…

Глава 6. От литературы не уйдешь

— И каков же основной конфликт в поэме Лермонтова «Песня про купца Калашникова»? — спросила литераторша Елизавета Николаевна, старшеклассниками прозванная Бедной Лизой, и тоскливо поглядела на мающегося у доски пацана.

Пацан ответил ей таким же тоскливым взглядом:

— Конфликт там очень такой… основной… Купец Калашников законфликтовал с этим… опричником…

— Погоди… — Литераторше было муторно, но ничего не поделаешь. — Для начала — кто такие опричники?

— Ну, это вроде гвардии при царе Иване Грозном… Что он хотел, то они и творили. Отмороженные совсем, — неуверенно уточнил пацан и покосился на литераторшу. — Беспредельщики.

— По большому счету — правильно, — так же неуверенно согласилась Бедная Лиза.

— А купцы — это такие богатые люди, — уже по собственной инициативе заявил пацан. — Ну, там, банки у них, акции, салоны красоты всякие…

— Удалой банкир Калашников, владелец акций, — без всякого выражения повторила Елизавета Николаевна. — Что у них с опричником Кирибеевичем вышло?

— Разборка! — радостно возвестил пацан. — За эту… жену, Алену Дмитриевну! Она домой возвращалась…

— Из салона красоты, — пробормотала себе под нос литераторша, но ее услышали.

— Не-е! — довольным тоном протянул пацан. — Купец ее только в церковь пускал! Сектант, наверное… — немного подумав, сделал он глубокий вывод.

— Наверное… — с мученической покорностью Бедная Лиза согласилась и на это.

— Вот… Ну и стали они разбираться, — тут ответ сбился на невнятное бубнение. — Опричник, он же из госструктур, а у купца охрана… Наверное… — уточнил он, и ясно было, что второй части поэмы он не читал. Не хватило его на вторую часть.

— Охрана и «шестисотый» «Мерседес», — снова согласилась литераторша.

— Не-е! — запротестовал пацан.

— А что? — удивилась Бедная Лиза. — Джип «Чероки»?

— Тогда вообще машин еще не было! — искренне возмутился пацан.

— Да-а? — протянула литераторша. — Надо же, как интересно! Ну и чем все кончилось?

— Да забил купец опричника насмерть! — рубанул пацан. — А царь, конечно, таким купеческим произволом возмутился — думает, если он крутой, так ему можно опричников забивать? — и казнил купца! — в его голосе отчетливо звучало мстительное удовлетворение. — А поэт Лермонтов про это узнал и написал поэму!

— Сразу узнал или чуть попозже? — поинтересовалась учительница. — Из газет или в новостях передавали?

— Не знаю я, когда он узнал! — застонал окончательно измученный пацан. — Лермонтов там вообще не один был! Еще художник такой — Репин, он тоже сильно впечатлился и написал картину. «Иван Грозный убивает купца Калашникова»!

— Автоматом Калашникова, — с каменным лицом кивнула Бедная Лиза. — Прикладом в висок.

— Серьезно, что ли? — недоверчиво переспросил пацан.

— Я серьезна, как никогда, — подтвердила литераторша, выписывая оценку в дневнике.

— А двойка тогда за что? — возопил несчастный, увидев, что она там нарисовала.

— Скажем, за то, что ты кое-что перепутал, — продолжая сохранять ледяное спокойствие, уточнила Елизавета Николаевна.

— Чего я перепутал-то? — от возмущенного вопля парня дрогнули стены. — Что тут можно напутать? Разве Калашникова убил не Иван Грозный?

— Иван, — слабеющим голосом опять согласилась с ним Бедная Лиза и вдруг принялась размеренно биться головой об учительский стол.

— Так, дети, все свободны! — вскочила с задней парты присутствовавшая на уроке историчка Мария Филимоновна, более известная в их лицее как Мумия Фараоновна или попросту — Мумия. — Идите, идите, не задерживайтесь, — подбегая к литераторше и хватая ее за плечи тощими, как у настоящей мумии, руками, повторила историчка. — А ты, Тихонов, принеси воды. Быстро, быстро!

Мимо недовольно ворчавшего пацана, волокущего свой дневник за угол, словно дохлую крысу за хвост, Вадька рванул в коридор и дальше в учительскую. Когда, расплескивая по дороге воду из стакана, он влетел обратно, народ уже тянулся на выход. Растолкав одноклассников, он сунул стакан литераторше в трясущиеся руки.

— Ну чего они от меня хотят! — постукивая зубами о край стакана и проливая половину воды на свой пиджачок, стонала Бедная Лиза. — У нас лицей информационных технологий! Они тут все таланты! Но математические! Они мою литературу не знают и знать не желают!

Вадька поглядел на училку обиженно. У них многие любят читать! Вот хотя бы… Вадька призадумался. Он сам, например, много читает! Только про любовь терпеть не может! И зачем вроде бы умные люди про эту глупость столько пишут? От любви одни неприятности. Возьмем хоть Печорина с его то Бэлой, то Верой, то княжной Мери, хоть… хоть Кисоньку с Севкой и Большим Боссом! Все агентство из-за них как на пороховой бочке восседает! Из-за Кисоньки с Севой и Боссом, конечно, а не из-за Печорина. А тут еще и Катька в эти дурацкие любови как-то замешалась, совсем безобразие, малая, а туда же!

— Лицей все математические и информационные олимпиады на корню берет, теперь им еще олимпиаду по литературе подавай!

Углубившись в размышления о вреде любви, Вадька отвлекся от разворачивающейся в кабинете крупномасштабной истерики.

— Дети должны гармонично развиваться! — кричала литераторша. — Ради бога, я разве против? Но если они не хотят? Если они хотят развиваться специфично? А мне потом по голове — почему дети плохо знают родную литературу? Да потому, что, кроме пособия по Windows, они ничего не читают!

Вадька снова обиделся — пособие по Windows пусть первоклашки штудируют!

— У тебя же была подходящая девочка… — напомнила литераторше Мумия.

— Была! Отличная девочка, литературу любит и знает! И это не мешает ей по всем вашим информатикам «отлично» получать, — последнее было сказано специально для Вадьки. — А теперь ее нету! — растопырив руки, выдохнула литераторша. — Отец утром позвонил, сказал, заболела! И отключился — ни что с ней, ни надолго ли она захворала, не сообщил! Олимпиада через три дня, а больше мне отправить некого! А директор на меня да-авит! — она всхлипнула.

Вадька аж засопел от жалости — похоже, у Бедной Лизы настоящая беда.

— Давайте я на вашу олимпиаду пойду! — поправляя очки, мужественно предложил он. — Я вам даже какое-нибудь первое-второе место могу занять…

Историчка обернулась, смерила его взглядом с ног до головы:

— Быстро, Тихонов, не думая — за что поэта Шевченко сослали в солдаты?

— За то, что выступал против царя и советской власти! — как и было велено, быстро, не думая, ответил Вадька.

— А также электрификации всей страны, — кивнула историчка.

Теперь Вадька призадумался. Осуждать Шевченко ему не хотелось, все-таки великий поэт, но с электричеством этот гений, похоже, слегка загнул…

— Мне кажется, тут он был не совсем прав, — осторожно начал он, но тут Мумия Фараоновна пронзила его убийственным взглядом настоящей, вырвавшейся из саркофага мумии, и он осекся. — Я что-то не то говорю?

Бедная Лиза самым натуральным образом завизжала:

— И это лучший, понимаешь, лучший! Ребенок, который хотя бы книгу в руки берет!

— Тихонов, и как с такими знаниями ты собрался участвовать в литературной олимпиаде, да еще выиграть первое-второе место? — с убийственным сарказмом поинтересовалась историчка. — Или за оставшиеся три дня ты думаешь охватить весь курс мировой литературы?

— Мне делать нечего — столько учить, да еще за три дня? — мрачно буркнул в ответ Вадька. С учителями по-человечески не-воз-мож-но! Ты их выручить предлагаешь, а они еще и издеваются! — Вы мне адрес сайта этой олимпиады скажите. Если сайта не знаете, тоже ничего, дайте точное название, дальше я сам найду.

— Что найдешь? — перестав рыдать, настороженно поглядела на него учительница литературы.

— Вопросы по олимпиаде, — пожал плечами Вадька. — Вряд ли у этих ваших литераторов серьезная защита стоит. — Вадька презрительно скривился. — Я ее вам минут за пятнадцать расщелкаю и варианты скачаю, вы мне правильные ответы напишете, а там я их перекатаю, и все дела!

Историчка и литераторша пристально, в глубоком молчании глядели на Вадьку. Лицо Бедной Лизы менялось: сперва на нем было непонимание, потом недоверие, промелькнула надежда и страстное, неистовое желание… но вдруг она нахмурилась, и лицо ее стало типично учительским.

— Ты на что меня подбиваешь, хакер малолетний, похититель информации! — махнула она ладошкой. — Ты еще подслушивающее устройство в оргкомитете поставь…

— Можно и «подслушку», это несложно, — бухнул Вадька.

— Тихонов, замолчи! — рявкнула на него Мумия. — Еще немного — и я поверю, что ты и правда причастен к аресту нашего информатика и биологички, как в учительской говорят!¹

Вадька глубоко вдохнул… и со свистом выпустил воздух. Доболтался!

— А ты прекращай убиваться, лучше перезвони отцу той подходящей девочки и все выясни, — потребовала Мумия у литераторши. — Пока Тихонов банк ограбить не предложил!

— Банк я грабить не собираюсь… — пробубнил Вадька.

— Ты меня успокоил…

— У них защиты, знаете, какие — месяц провозишься, — закончил он.

Историчка застонала и сунула мобилку Бедной Лизе в руки.

Елизавета Николаевна еще минуту поколебалась… и принялась звонить.

— Тихо! — вслушиваясь в гудки, она предостерегающе подняла палец, тут же расплылась в умильной улыбке и сладко запела в трубку: — Егор Викторович? Учительница вашей дочери беспокоит… Мы утром не договорили… Да, я понимаю, что вы очень заняты, — промямлила она. Мумия скорчила ей рожу в стиле фильмов ужасов, что неожиданно придало Бедной Лизе отваги, и она довольно твердо объявила: — Мы тут тоже не бездельничаем! Через три дня олимпиада, мы должны знать, выздоровеет ли девочка к тому вре… Нет? — совершенно убитым тоном переспросила она, видно, собеседник ее перебил. — Точно не выздоровеет? Подождите, как надолго? — переполошилась она. — Она что, серьезно больна? Я ее классный руководитель, я должна знать… — Она отодвинула мобилку от уха и поглядела на нее с недоумением. — Как с ума сошел человек! — Она перевела удивленный взгляд на историчку. — Сказал, что олимпиада его не интересует, чтобы я с ней сама разбиралась, а он со своим ребенком тоже как-нибудь сам, без меня, разберется. И отключился! Странно. — Она пожала плечами. — Такой приличный папа, всегда вежливый, сдержанный… Очень гордился, если его девочка в конкурсах побеждала. Не понимаю — словно я с другим человеком разговаривала! Нет, я так это не оставлю! — Литераторша снова принялась терзать телефон и наконец разочарованно отключилась. — Теперь он еще и мобилку выключил!

— Так не годится. — Историчка решительно помотала головой. — Тут уже дело не в олимпиаде — если с ребенком случилось что-то серьезное, школа обязана знать! — Она немного подумала и скомандовала: — Знаешь что, сходи-ка ты к ним домой! На месте и разберешься — чем больна девочка, что там такое случилось с папой и кто когда выздоровеет.

— Как я буду выглядеть, если к ним явлюсь? — задулась Бедная Лиза. — Мне открытым текстом предложили не лезть в чужие семейные дела. Еще выгонят с порога, буду чувствовать себя оплеванной…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Об этой истории читайте в книге Илоны Волынской и Кирилла Кащеева «11 врагов IT-сыщика».