Сердце Дракона. Книга 11

Кирилл Клеванский, 2020

«Сердце Дракона» – фантастический роман Кирилла Клеванского, одиннадцатая книга цикла, жанр героическое фэнтези, приключения, боевое фэнтези. Новое приключение Безумного Генерала. Все громче стучат военные барабаны. Все жарче распаляются кузнечные горны. Война пришла в земли Дарнаса. Хаджар Дархан, вновь надевший генеральский медальон, все глубже и глубже погружается в интриги двух империй. Чем происходящее обернется для прославленного воина на этот раз?

Глава 943

— Я хотела убедиться в этом лично, любовь моя. — Императрица поднялась с места и, буквально проплыв над ковром, на мгновение коснулась руки императора, а затем исчезла в том же проходе, из которого вышел ее муж. Перед тем как покинуть помещение, она обронила: — От ученика Тирисфаля я ожидала большего.

Как только императрица скрылась с глаз, исчезло и давление. Хаджар, тяжело дыша, поднялся на ноги. Он не успел даже Зов использовать, а затем и Зов, и Синий Клинок (так называть его было несколько быстрее, чем полным именем) оказались полностью заблокированы странной силой.

— Присаживайся, юный Хаджар. — Император Морган, одетый в неброские одежды, опустился на тот же трон, где только что восседала его жена. — Приношу свои извинения за резкость моей супруги. Как и все из клана Вечной Горы, она может быть жесткой.

Хаджар, сев в кресло, молча взял заранее поставленный на столик стакан воды. Граненый, из какого-то, без сомнения, чрезвычайно редкого и качественного материала. Однако в данный момент единственная ценность, которую он представлял для Хаджара, — призывно манящая холодная вода.

— Что это было? — спросил он, после того как утолил болезненную жажду. — Мне казалось, что меня пригласили на аудиенцию, а не на пытку.

— Пытки… — Император поставил ладони домиком и положил на них подбородок. Он выглядел мужественно и хищно, но почему-то у Хаджара возникало ощущение, что он сидит не перед львом или тигром, а перед хитрейшим лисом. — Я могу позвать генерала Декоя Шувера, чтобы ты убедился в том, что тебя еще никто не пытал.

Одно простое слово “еще”, а сразу столько намеков и обещаний. Угроза столь явная, но столь тонкая, что ее нельзя было не заметить, но и воспринять всерьез тоже не получалось.

— Сканирование площади, — отдал мысленный приказ Хаджар. — Выявление любой опасности.

Обрабатываю запрос… Запрос обработан. Периметр взят под контроль, о любой угрозе носитель будет предупрежден с задержкой в 0,000001 сек.

— Это простые формальности, юный Хаджар, — развел руками Морган. Откинувшись на спинку трона, он протянул ладонь и взял несколько виноградин из вазы с фруктами. — Императрица-регент назначила Дерека Степного великим героем своей страны. Ты его победил. Этим самым заслужил право пройти проверку на соответствие подобному званию в Дарнасе.

Хаджар в большинстве случаев думал, перед тем как говорить. Но когда ведешь диалог с императором Морганом, человеком, для которого плести сложнейшие паутины интриг и заговоров проще, чем младенцу дышать, думать надо было даже перед тем, как подумать.

Благо разум Повелителя, сопряженный с нейросетью, позволял обрабатывать информацию намного быстрее, чем раньше.

— Я полагаю, что в Ласкане существует схожая процедура принятия звания. — Хаджар старался сохранить тон максимально нейтральным.

— Не просто схожая, юный Хаджар, — утвердительно кивнул император, — во всех семи империях она абсолютно одинаковая. Отсюда возникает вопрос: ты уверен, что победил бы Дерека Степного, не будь тот тяжело ранен и измотан магией мертвых?

Хаджар мог бы ответить на этот вопрос не задумываясь, но следовал правилу ведения диалога с императором — перед тем как ответить, подумай, а перед тем как подумать, подумай о том, не хотят ли, чтобы ты подумал о том, о чем нужно императору.

Если бы не два эпизода, когда Хаджару приходилось беседовать с Древом Жизни, он бы явно повредился разумом.

— Регент Ласкана хотела, чтобы мы думали, что Дерек обладает большей силой, чем он имел на самом деле.

— Мне нравится оговорка “мы” в твоей речи, юный Хаджар. — Император Морган действительно выглядел менее напряженным. Но… не была ли это лишь хитрая игра и видимость? Проклятые интриги. — Да, ты прав. Дерек Степной, скорее всего, обладал минимальным порогом силы, который требуется, чтобы стать великим героем. Прошел ли он испытание или нет — мы этого уже никогда не узнаем. Но регент воспользовалась ситуацией, смертью твоего учителя, чтобы одним тонким уколом пробить оборону нашей границы.

Одним тонким уколом… Регент попросту швырнула жизнь Дерека, заблудившегося в лабиринте собственной души, в дуло пушки своей военной армады.

Хотя что для императора или регента жизнь всего одного, пусть и одаренного, адепта перед угрозой потерять всю империю?

И это не стоило забывать Хаджару, если он собирался не только выжить в этой войне, но и не стать куклой в руках Моргана Бесстрашного.

Историй, которые ему рассказывал Орун, было достаточно, чтобы понять, что из этого не выйдет ничего хорошего.

Во всяком случае, для Хаджара…

— Мы восстановили чашу равновесия, юный Хаджар, — продолжил Морган. Его воистину лисий взгляд пронизывал Хаджара насквозь. Складывалось впечатление, что все тайны и секреты лежат перед императором как на ладони. Стоило больших трудов убедить себя, что это иллюзия, и не поддаться нервному мандражу. — Битвы на границе и так не стихали на протяжении многих веков. У нас — “Ярость смертного неба”, у Ласкана — более способные великие герои. Если бы не смерть Оруна, война бы, скорее всего, так и не началась. Но увы, равновесие восстановилось только сейчас, когда перчатки уже брошены в лицо.

Хаджар прекрасно понимал, в какую степь клонит Морган, но решил использовать выжидательную тактику. И спустя десять секунд тишины император выложил на стол свой первый козырь.

— Твое триумфальное появление на поле битвы, разумеется, не останется без внимания, юный Хаджар. — Морган щелчком пальцев отправил в рот еще одну виноградину. Даже этот пижонский жест в его исполнении выглядел преисполненным стати и чести. — Внимания каждой из империй. И особо пристального со стороны Ласкана, разумеется. Именно поэтому я так рад, что ты использовал местоимение “мы”.

— Здесь моя родина, — ответил на скрытый намек Хаджар. — И я думаю, вы уже давно выяснили мое прошлое и мои взаимоотношения с империей Дарнас.

— Лидусу приходилось тяжело, — не стал отрицать своей осведомленности император. — Как и многим другим мелким государствам под нашим контролем.

— Возможно, но я был рожден именно в Лидусе.

— Наместник не лишил жизни ни единого гражданина Лидуса, — напомнил Морган.

Хаджар уже собирался ответить, но осекся. Он понял, что первый раунд проиграл вчистую. Император дернул его в ту сторону, в которую и требовалось.

— Я под присягой Дарнасу, ваше императорское величество. Я проливал кровь за Дарнас, частью которого теперь является и моя малая родина. Ваши подозрения в моей возможной измене оскорбительны.

Морган развел руками.

— Мои глубочайшие извинения, воин Хаджар Дархан, за мою подозрительность — положение обязывает.

Обменявшись светскими “пассами”, двое вновь замолчали.

— Ты овладел техникой “Шага белой молнии” на императорском уровне, Хаджар. Подобным знанием не положено владеть без моего разрешения, — положил на стол уже второй козырь император. — Мы можем это лишить двумя клятвами. Первая — ты клянешься никогда ее не использовать.

— Это маловероятно, — покачал головой Хаджар.

— Я это прекрасно понимаю, — улыбнулся император. Той улыбкой, после которой заяц редко когда видит что-то иное, кроме клыков лиса. — Поэтому есть и вторая — ты поклянешься не разглашать информации касательно “Шага белой молнии”.

“Разработать слова клятвы”, — отдал мысленный приказ Хаджар.

Будь у него время, он бы справился и сам, но в фехтовании на шпагах красноречия и полемики скорость была порой даже важнее, чем в том же самом состязании на настоящих шпагах.

— Я клянусь ни при каких обстоятельствах, — Хаджар читал зеленый текст, бегущей строкой скользящий перед его глазами, — никому живому, мертвому, этого мира или другого, одушевленному или неодушевленному, по своей воле, по чужому наставлению, обманом или правдой, секретом или намеком, способом, который существовал, существует или будет существовать, не разглашать тех событий, их хода и содержания, которые привели меня к владению техникой “Шага белой молнии”.

Закончив говорить, Хаджар выдохнул и отпил еще немного воды из стакана. Ее, как и сам воздух, нейросеть первым делом просканировала на предмет скрытой угрозы.

Теперь замолчал уже сам Морган.

— Я хотел узнать, каким образом ты, юный Хаджар, получил силу, которой теперь обладаешь. — Все наигранное спокойствие улетучилось из глаз Моргана. — Это могло бы помочь в этой войне и в грядущих.

— Я гость в вашем доме, — не вставая, поклонился Хаджар. — Прошу прощения, если чем-то оскорбил или обидел.

— Нет нужды прикрываться законами гостеприимства, юный Хаджар, — отмахнулся император. Он потянулся к шкатулке, стоявшей рядом с вазой с фруктами. Открыв резную крышку, он достал два предмета. Заколку для волос и платок.

Сердце Хаджара пропустило удар. Он почувствовал этот платок, который мгновенно отозвался в его сознании знакомой вспышкой.

— Я вижу, ты знаешь, что это. — Усилием воли император переместил предметы на колени Хаджару. — Чин’Аме просил тебе передать, что ваш разговор стал для тебя жизненно важным. Заколка — его подарок для Анис Динос.

Хаджар сдержанно кивнул и убрал артефакты в пространственное кольцо.

— Можешь идти, юный Хаджар. Жди от меня послания.

— Мой император. — Хаджар встал, поклонился и, как того требовал этикет, сделал несколько шагов. И только после этого, развернувшись, вышел за дверь.