Запретное чтение

Кирилл Леонидов

Повесть имеет несколько планов, и они воспринимаются в зависимости от эмоциональной и интеллектуальной готовности читателя. Автор пытается предсказать развитие событий, задается вопросом об истинной роли и ответственности сегодняшних мировых лидеров, достаточно провокационно обсуждает с читателем, казалось бы, известные и устоявшиеся явления, в том числе отношения мужчины и женщины, и делает это рискованно: от имени женщины. Насколько этот риск был оправдан, станет ясно по прочтении книги.

* * *

В ресторане отеля странный и не полюбившийся моему супругу незнакомец больше не встречался. А мне все-таки хотелось спросить его, почему он считает воспитание ребенка иллюзией? На такое высказывание никто на моей памяти еще не решался. Уж больно расходилось оно с общепринятым мнением, да просто было абсурдным! Зачем тогда семья, зачем дети, в чем вообще смысл жизни каждого человека, если не в рождении и воспитании детей?!

Но вот через несколько дней, когда я, плавая, решила обогнуть большой скальный выступ в море, обратила внимание, что на нем восседает какой-то человек. Приблизившись, поняла, что это тот самый «вольнодумец».

— Здравствуйте! — крикнула я ему, уворачиваясь от небольшой волны. — Куда это Вы пропали?

— Да не пропал, просто прихожу в другое время.

— Это из-за моего мужа?

— Нет, что Вы… Так получается.

— А…

Тут мне очень захотелось продолжить с ним разговор:

— Можно мне Вас еще спросить?

— Забирайтесь на камень и тогда спрашивайте.

— Зачем на камень? Отсюда разве нельзя поговорить?

— От моих ответов Вы можете захлебнуться.

— То есть?

— Утонуть от негодования.

— Интригующе…

Я взобралась на плоскую скалистую платформу, которая была, однако, скользкой. Без помощи моего собеседника вряд ли бы смогла это сделать, подумала: «Ох, и взревновал бы меня сейчас муж!» Но камень был вне поля его зрения.

— Ксения, — представилась я, опираясь на руку мужчины и невольно изображая, скорее всего, тюленя.

— Каф, — ответил он, не моргнув глазом.

— Как это… Каф? Вы смеетесь?

— Нет, правда, Каф.

— Вы русский?

— Во мне много кровей понамешано.

— Но почему — Каф?

— Мой отец был… астрономом. Каф — это звезда в созвездии Кассиопея.

— А отца как звали?

— Ар… нольд.

— Каф Арнольдович, как Вам живется в России с таким именем и отчеством. Вы, вообще-то, россиянин?

— Не вполне. Я, вообще, человек Мира. Значит, и россиянин тоже. Так в чем главный вопрос, Вы их так много уже задали?…

— Извините, как-то странно все. А мой вопрос, про который я уже чуть не забыла, вот в чем заключается… Боже мой, я не помню! — я начала почему-то хохотать как после бокала крепкого вина.

— Вы хотели продолжить разговор о воспитании, — ответил этот самый Каф Арнольдович.

Тут я уже совсем встала в тупик:

— Ну да, и как Вы догадались?

— Все просто. В ресторане Вас задело мое высказывание о воспитании, и Вы хотите выяснить, почему я считаю, что воспитание — иллюзия.

— Нет, так не пойдет, неубедительно, я могла и просто о чем-то другом спросить… Поясните все же еще.

— Еще я видел Ваши глаза тогда, когда я говорил об этом. Я понял, что вопрос о детях и воспитании для Вас один из главных в жизни.

— Вы психолог?

— Боже упаси.

— А что так? Не верите психологам?

— Такой науки и профессии не существует, иначе надо было бы признать, что есть наука и профессия «человековед». Сегодня неизвестно никому, что есть человек. И разве можно научиться человеческой жизни и научить других? Нельзя научить любви. То есть, можно о ней рассказать, но научить — нет. Можно дать оценку другому человеку, но как считать эту оценку научным фактом? Разве является наукой та область знаний, где все основные оценочные категории связаны с субъективным мнением человека? Я высказываю всего лишь мнение. Вот физика, химия, математика — другое дело.

— Ладно, Вы не психолог, тогда — кто?

— А какое это имеет значение? У меня свой бизнес. Так отвечают на подобный вопрос мимолетным собеседникам чаще всего.

— Очень содержательно. А я вот педагог и интересуюсь, почему воспитание — иллюзия?

— Науки и профессии «педагогика» тоже нет.

–?

— Есть учитель в школе или преподаватель в институте. Они все каждый на своем этапе пытаются передать знания, но не формировать человека. Это миф.

— А вот система Макаренко, она же целое поколение бывших преступников социализировала!

— При этом была востребована лишь там, где работал этот неординарный человек, и только в условиях казарменного социализма. Ушла эпоха, ушла система. Сегодня никого не заставишь выполнять рекомендации Макаренко. Тогда в чем закономерность, в чем научный педагогический факт, извините?

— Ладно, нет педагогики школьной, вузовской, но все-таки есть же, в принципе, воспитание? Родителями ребенка, например. И пусть не так, скажем, как представляет себе мой муж, по-другому, но как без воспитания вообще?

— У каждого человека есть судьба, доказательством этого является талант. Долгое время считалось, что он всегда связан с генами. Но сейчас масса фактов, когда в безголосом роду рождается соловей и наоборот. Никто это объяснить не может. Растерянные родители не знают, что делать со своим ребенком, как правило, «ломают» его, заставляя повторять свою судьбу. Но они не могут знать главного: для чего он пришел в эту жизнь. Как можно изменить того, о ком ничего не знаешь? И не узнаешь никогда. Знает только Космос.

— Что же тогда Вы оставляете родителям и обществу?

— Пример. Всего лишь пример. Но не как повторение твоей родительской судьбы, а как отношение к жизни, к людям, к миру.

— Ну, вот. Это разве не воспитание?

— Нет. Потому что пример вовсе не является в моем понимании демонстрацией, установкой, это просто собственная жизнь родителей, старших родственников, братьев, друзей. Такая, какая есть, и не более. Но и не менее. А у ребенка есть выбор, как к этому отнестись.

Тут я не выдержала и, соскальзывая с камня в воду, полушутливо бросила ему:

— Я знаю, кто Вы… Вы — провокатор. Ваш стиль жизни — провокация. Зачем? Самореклама?

Он не ответил, или я не услышала, поскольку плыла обратно к мужу и ребенку, чтобы продолжить заниматься их воспитанием. Подумала рассказать Коле и об этих высказываниях странного человека под именем Каф, но удержалась, чтобы не возбуждать в муже гнев лишний раз. Хотя… Может быть истинной причиной моего молчания, в данном случае, было совсем другое: я подсознательно надеялась сохранить это общение в тайне. Чтобы… получить право на его продолжение?