Эпитафия

Кирилл Юрьевич Гриб, 2022

Эпитафия – история о поиске жизни через призму смерти. Философский поиск самого себя и смысла своей жизни в самом необычном ключе, главный герой ищет себя, уже пройдя весь путь. Однако, автор оставляет описывать свое же произведение и представляет эту возможность вам. Содержит нецензурную брань.

II

Мы, как и всегда, выбрали бар недалеко от нашей злосчастной берлоги. Искать другое место нет ни времени, ни смелости, ну и в первую очередь никакого желания. Эта полуподвальная алко-цитадель более-менее нас устраивала, большое количество людей, тесные стены и темнота всегда служили нам в качестве щита от неприятностей, всегда удавалось прийти и уйти, оставшись незамеченными. Да, здесь никогда не появиться проблем, если только не попытаться их найти, а остальное уже не слишком важно. Как и всегда мы забились в самый угол барной стойки и по привычному сценарию, Артур побежал вылавливать бармена-громилу, чтобы тот плеснул нам дешевый, вонючий виски.

Всего две минуты ожидания, еще полгода назад нам приходилось выжидать не меньше десяти минут и то, если ему удавалось понять наш коверканный английский. Всего две минуты, а мы уже молча пьем, хищно рассматривая все вокруг, убеждаясь — не смотрит ли кто так хищно на нас. Каждый раз все складывается именно таким образом, сидим точно крысы на корабле, прячась в тени, пугаясь шорохов. Только второй шот снимает страх и напряжение, которые и забивают нас в угол. Но вот второй шот внутри и начинает обжигать, а значит Артур готов рассказывать свои любимые байки. Для счастья ему только это и надо, а значит мне стоит дать ему это счастье.

— О, что вспомнил! Я кажется тебе ни разу не рассказывал, как моя самая первая жена схитрила, лишь бы только добиться брака.

Все развивается точь-в-точь, как всегда. Каждый раз, после каждого второго шота он рассказывает эту историю. Пару раз я даже спорил, что уже слышал ее, но его убеждение, когда он пьян, ничем не сбавить. Но пусть расскажет, мне она даже начала нравится — самый настоящий дисклеймер о вреде алкоголя перед ночью спирта. Ну и конечно она прекрасна тем, как ловко умудряется постоянно обрастать бородой.

— Так вот, начинаю. На то время мы с Настенькой были чуточку больше, чем друзья, бывало вечера вместе проводили, ночевали вместе, но на её любовь я отвечал: “спасибо”. Скользкая это дорожка, особенно если лгать, а именно этого она видимо и ждала…

А в прошлый раз, не отвечал ей совсем, а позапрошлый сам признавался ей в любви, выпрашивая взаимности. Черт уже разберет как было на самом деле.

— И в переломный день она мне звонит, говорит коротко и четко, что хочет сегодня заехать, поговорить… Ну, как у нас обычно и бывало. Приехала она с вином, водкой, пивом, может еще чем-нибудь, не помню. Одним словом, чудо женщина! За столом Настенька пила раза в четыре меньше меня, так все рассчитала! Лежим мы уже в кровати, меня как по волнам шатает от спирта, и она в такой момент спрашивает — “Понравился вечер?”. Ха, да ясен фиг понравился! — “Хотел бы ты еще таких вечеров?”. А я на пьяную голову вообще не думаю о последствиях слов, да, конечно, хотел в тот момент. Она уже метко прицелилась и делает роковой выстрел. — “Тогда давай завтра распишемся в ЗАГСЕ и сделаем такие вечера традицией, раз в годик?”

Артур искренне захохотал во весь голос, оглядываясь по сторонам, будто с ним вместе смеются все вокруг, расхваливая за остроумие. С трудом успокоив свой яркий смех, он смог продолжить.

— Но хохма в том, что мы не дожили до следующего такого вечера, да и на развод она подала без особенных приготовлений. Зато мата не пожалела в тот прекрасный день.

Да, я всегда боялся алкоголя из-за таких историй. Даже будучи в ясном сознании мне удавалось пороть горькие ошибки, что уж говорить про задурманенную голову? Но вот я сижу и пью, зачем?.. Просто не знаю, мне не хочется верить, что этанол — мой последний способ получать удовольствие. Хотя, кажется, так оно и есть.

— Эй, дружище! Глянь-ка туда. — Стараясь кричать шёпотом, Артур указал на забитый людьми столик в другом конце бара. — Видишь там девушку с каре? По-моему, полная копия этой… Елены!

От её имени в моей груди произошел пугающей силы взрыв и к голове, острыми осколками подступила горячая кровь. Я чувствую, как на глаза накатываются слезы, совсем не слушая меня, точно они вызваны неизвестной аллергией. Отдышаться… Стерпеть… Грозная минута молчания, удар сдержан и уже готов ответ… Да, он прав, она — полная копия Елены.

— Артур, я же тебя просил, никогда и никак мне её не напоминать! — Слишком нервно, слишком агрессивно. Да и вообще, у меня был готов другой ответ…

— Помню, я помню! Просто подумал, что тебя она оживит, вернет вкус к жизни. — Пауза, он смотрит на меня пытаясь собрать слова. — Ты с каждым годом становишься все страннее, я волнуюсь, друг. — Он снова затих, но теперь размышляя. — Прости, я придурок…

Либо оживит, либо уничтожит окончательно все, что осталось, этого он не мог понять. Мы снова пьем в тишине лишь с одним изменением, я не могу оторвать от той девушки свой взгляд… Пятый шот, шестой и голова уже не способна соображать. Седьмой, восьмой и глаза лишь улавливают, но не могут понять. Резкий подъем. Мы плывем мимо бесформенных, хаотичных кучек людей и мигающих звезд. Короткое путешествие, море маленькое. Мы стоим возле противоположного столика. Я вижу Елену, сердце тоже почувствовало её присутствие!

— Елена, можно тебя обнять? Сколько лет прошло с того самого… — Голос плывет, стыдно… — Я скучал.

Стальная рука стряхнула дурман, осевший в моей голове, едва не опрокинув меня на стол, прямо поверх питья. Глаза друга смотрят на меня, в упор. Строгие.

–Ты совсем дурак? Они русский не понимают, да и не Елена это, помнишь? — Отодвинулся к глазеющей волчьей стае, нет, к их волчице. — “Мой друг сказал, что вы, леди, выглядите прекрасно, а меня свиньей назвал! Разрешите нам присоединиться к столь веселой компании?”

Только сейчас, с задержкой, прихлопнула острая боль в затылок, и я понял, как облажался. Снова забыл, мысль потерялась, алкогольная завеса стремительно закрывает сцену. Кажется, я просто сижу — статуя, а из Артура вылетают разные части речи с разной высотой и громкостью во все стороны. Качает, точно на лодке в бурном море, но уловив острый взгляд Елены из последних сил выровнялся, как подобает. Её прекрасные, тонкие губы на изумительно белом лике, обратились ко мне, даже сквозь занавес я смог всю её уловить.

— “А как зовут вас?”

— “Аркадий, но вы можете звать меня Эшь.”