(Не) бывший папа

Клэр Вирго, 2022

Недоразумение разлучило их на шесть лет. Она ушла от него, унося под сердцем малышку. Он искал ее, но безуспешно. И вот теперь, шесть лет спустя, они встретились. У нее дочь, у него – жена и сын. Но они не забыли друг друга. И стоило им увидеть друг друга, как былые чувства вернулись. Но прошлое неумолимо и однажды настигнет…

Глава 3

Людмила

— Привет, сестренка, — говорит Егор, отлепляясь от косяка.

— Я же говорила тебе больше никогда не приходить, — отвечаю холодно и прикрываю дверь в квартиру, где сейчас Иришка. Незачем ей слышать наш разговор.

— Ну Люд, ну брось, — пытается он меня обнять, но я отталкиваю его руки, — я же твой брат. У нас же нет никого друг у друга, кроме нас.

— Ошибаешься. У меня есть дочь. А в том, что ты один-одинешенек, я не виновата.

— Ой, да перестань. — Он с силой отодвигает меня от двери, хотя я всячески препятствую, входит внутрь и скидывает обувь и одежду. — Пожрать есть?

— Нет. Ты вчера забрал деньги, на которые я могла бы купить еды. Так что… — развожу руками.

— Не поверю, что у тебя никаких запасов нет. А как же Ирка? — кивает в сторону комнаты.

Я сжимаю губы, пока Егор открывает холодильник и начинает в нем шарить.

— Уходи, — цежу сквозь зубы. — Иначе…

— Иначе что? — Он поднимает бровь.

Выуживаю из кармана телефон, набираю короткий номер и на вопрос оператора отвечаю:

— Вызовите наряд полиции, ко мне в квартиру вломились и напали, а у меня тут маленький ребенок, — тараторю, быстро называя адрес, прежде чем Егор выбивает гаджет у меня из рук.

— Ты с ума сошла? — шипит он, крепко сжимая мои запястья. А я радуюсь тому, что останутся следы — будет что предъявить, чтобы задержать его хоть ненадолго.

— Нет. С ума я сошла, когда бросила все и вернулась тебя спасать. Старшего брата, который вообще-то должен меня защищать, а не наоборот. С ума сошла, когда вписалась в выплату твоего долга. С ума сошла, когда продала квартиру родителей, оставленную в наследство мне, чтобы дать тебе денег. А сейчас я уже в своем уме.

Удивительно, но Егор выслушивает всю мою тираду, даже не пытаясь заткнуть рот, только кривится и сводит брови. Но теперь мне уже нечего терять. Хватит.

— Я больше не хочу быть дурой, которая тянет на себе великовозрастного ребенка. Пора тебе вырасти и начать заботиться о себе самостоятельно.

Пытаюсь вырваться, но лишь добавляю себе проблем. Егор хватает меня за волосы и крепко прижимает к стене.

— Если ты думаешь, что такая умная, спешу тебя разочаровать. Ты посадишь меня, но те, кому я должен, придут к тебе. За тобой. И за твоей дочерью. И не надейся, что сможешь их разжалобить.

— Мамочка? — раздается голос Иришки совсем рядом, и я скашиваю глаза. — Дядя Егор?

— Все хорошо, милая, иди в свою комнату. Пожалуйста, — умоляю не только словами, но и всем своим видом, надеясь, что она послушается. К счастью, дочь убегает и закрывает дверь, я слышу, как щелкает замок. Умница.

— Ты можешь угрожать мне сколько угодно. Но свои проблемы отныне будешь решать сам.

Слышу на лестнице тяжелые шаги и молюсь, чтобы это была полиция.

— Помогите! — кричу, и дверь распахивается.

К моему счастью, брат еще не успел меня отпустить, и полицейские видят картину маслом. Им даже объяснять ничего не надо. Они тут же скручивают Егора, буквально кидая его лицом в пол, надевают наручники и уводят. Он кричит мне:

— Ты нажила себе большие проблемы, сестренка.

— Посмотрим, — бурчу и хочу захлопнуть дверь, но меня останавливает еще один полицейский.

— Нам надо записать ваши показания.

— Да, конечно, — устало выдыхаю и предлагаю пройти на кухню.

Пока рассказываю, ставлю чайник, делаю пару бутербродов и чай, от которых полицейский с улыбкой отказывается, зову Иришку, и она, вылетев из комнаты, буквально впечатывается в меня, обнимая.

— Мамочка, что случилось?

— Ничего, все хорошо, — присаживаюсь перед ней на корточки. — Иди мой руки. Ужинать пора.

Она кивает и убегает в ванную. Полицейский все записывает, фотографирует синяки на запястьях, царапину на щеке, просит подписать протокол и уходит. Я наконец опускаюсь на стул и выдыхаю. Придется менять жилье. А так не хочется. Эта квартира, хоть и съемная, стала нам домом. И цена приемлемая, где я еще такую найду. Но Егор меня в покое не оставит, это я знаю точно. Да и те, кому он должен денег, тоже. И как мне из всего этого выкрутиться? Надо срочно достать деньги, закрыть долг и уехать как можно дальше.

В голове внезапно всплывают картинки сегодняшнего дня. Дениска… Увидеть его было шоком. Я никогда не верила в судьбу, но именно сейчас терзают сомнения, что это не сказки, ведь так не бывает. Воспоминания о том, как мы были счастливы, разъедают душу. Это все неправда. Раз его сын ровесник Ирки, значит, у него был кто-то на стороне. Так что хватит. Я больше не хочу думать ни о ком, кроме дочери. У меня больше никого нет. Только мы вдвоем. И мы справимся. Обязательно! И хватит бежать. Надоело.

— Мамочка, все ушли?

Иришка бочком входит на кухню, оглядывается и улыбается.

— Садись есть.

Придвигаю ей тарелку с бутербродами, чай, достаю из сумки печенье, которое купили по дороге. Конечно, это вредная для ребенка еда, но сейчас у меня нет ни сил, ни желания что-то готовить. Но Иришка не возмущается. Она весело дрыгает ногами, откусывая от бутера, запивает чаем и вроде бы всем довольна. Вот и славно.

— Мамуля, а ты не будешь кушать?

— Нет, малыш, не хочется.

— Это все дядя Егор, да?

— Ты у меня такая умница, знаешь? — обнимаю ее и целую в макушку.

— Конечно, я умная, — важно кивает дочь, засовывая кусок печенья в рот. — Я же вся в тебя.

— Если бы я была умной, мы бы с тобой не оказались тут, — шепчу себе под нос, но дочь все равно слышит, как минимум часть.

— Ну тогда в папу, — заявляет, а моя челюсть падает до пола. И снова мысли о Денисе врываются в сознание, буквально скручивая от боли, разочарования и обиды.

— Конечно, милая. А теперь иди в свою комнату. Разрешаю немного посмотреть мультики.

— Ур-р-ра! — радуется она и бежит к себе.

А я пытаюсь справиться с непрошеными слезами, которые сами по себе текут по щекам. Ах, Деня-Деня, что же ты наделал…

Денис

Дома Рус взахлеб рассказывает о новой подружке, а я лишь усмехаюсь. Обычно он менее эмоционален и хуже сходится с людьми. А эта девчонка его сразу зацепила. Как меня когда-то Мила. Пока Руслан с Оксаной болтают, я погружаюсь в воспоминания. Первая встреча с Милой — ей двадцать, хотя на вид не больше пятнадцати, худенькая, стройненькая, как стебелек, с толстой тугой косой на одно плечо, которая достает до пояса, и густой румянец на щеках, когда нас представляют. Мы на вечеринке, но весь вечер проводим вместе, болтая и смеясь. А потом она исчезает, словно и не было никогда.

Вторая встреча — внезапная, как лавина. Мы буквально сталкиваемся в супермаркете почти через год. И на этот раз я ее не отпускаю. Она рассказывает о своих проблемах дома, и я предлагаю переехать ко мне. Удивительно, но она соглашается. И потом целый год безграничного счастья. Пока однажды…

— Ты завтра Руса отведешь? Я заберу, — спрашивает Оксана.

— Без проблем, — соглашаюсь тут же, хотя завтра ехать в офис на другом конце города и не очень удобно перед этим заезжать в сад. Но ради встречи с Милой я готов. И ведь даже не знаю почему. Просто хочется увидеть, возможно, спросить, почему она тогда ушла, как жила все эти годы. И главное — почему ничего не сказала.

«Оставь ее, если человек не хочет, чтобы его нашли, его не найдут» — звучат в голове слова Пашки, которые он сказал мне тогда. И я послушался. Потом жалел, но было уже поздно.

— А можно мне завтра на целый день? Я хочу играть с Иришкой, — канючит Рус, и я смотрю на Оксану. Все-таки он не первый день в ясельную группу пошел.

— Ладно, — выдыхает она. — Мне же проще.

День не задается с самого утра. Сначала я нахожу машину на стоянке с проколотой шиной, хотя вчера, когда ставил, все было в порядке. Наверняка опять подростки хулиганили. Менять нет времени, поэтому вызываю такси. Ехать в автобусе с маленьким ребенком я не готов. Уже давно забыл, как это делается.

По дороге попадаем в пробку, и Руслан не может усидеть на месте, все спрашивает, когда же мы приедем.

— Сынок, там авария. Подожди немного. Никуда садик не денется.

Он хмурится, но кивает и усаживается ровно, сложив руки на груди. Меня копирует.

Наконец, через полчаса мы на месте. Безбожно опоздали везде, где только могли. Быстро завожу Руса в группу. На разговор с Милой уже нет времени, в следующий раз. Она выходит как раз, когда я собираюсь уходить. Бурчу слова приветствия и тут замечаю у нее на щеке длинную царапину. Вряд ли это от кошки. И вообще, у Милы аллергия на кошек.

— Что это? — подхожу ближе и показываю на царапину.

— Ничего. — Она пытается отвернуться, но я не даю. Хватаю ее подбородок и поворачиваю лицо к свету. Под слоем косметики вида ссадина, словно щека прошлась по чему-то шершавому. Хмурюсь — не к добру это.

— Откуда? — спрашиваю.

Она вырывается, отходит на пару шагов и складывает руки на груди. Защитный жест, плавали, знаем.

— Мне кажется, Денис Алексеевич, вы потеряли право задавать подобные вопросы уже давно. Примерно лет шесть назад.

Вот он, подходящий момент узнать всю правду, она сама начала разговор. Но бросаю взгляд на часы и чертыхаюсь.

— Здесь же дети! — возмущенно восклицает Мила.

— Прости. Мне пора, но мы еще поговорим об этом, — показываю на ссадину.

— Не о чем говорить, вас это не касается.

Она разворачивается, забирает Руса, заводит выглянувших любопытных детей в группу и закрывает дверь. А мне не остается ничего другого, кроме как бежать на работу.

Еще одно такси, на этот раз дорога свободна, и я прошу гнать на максималках. Нельзя упустить клиента, слишком многое зависит от этого контракта. Пока еду, звоню своей секретарше Наденьке и прошу занять пока клиента до моего приезда. А потом набираю Пашку.

— Привет, бро, — отвечает он, едва устанавливается связь. — Сколько лет, сколько зим. Какими судьбами?

— Да вот, думаю, может, сходим куда, пива выпьем, поболтаем.

— Ой, хорош заливать, Дэн, опять от меня что-то нужно. — Друг усмехается — слишком давно мы друг друга знаем, слишком хорошо изучили. — Хотя от пивка за чужой счет я никогда не отказывался. Когда и где?

— Давай после работы, часов в семь. У Витька, помнишь?

Еще один старый друг, который несколько лет назад открыл маленький бар в подвальчике, и с тех пор тот разросся в целую сеть. Но мы все равно ходили в тот, самый первый.

— Заметано.

Отключаюсь и закрываю глаза. Я выясню о Миле все, прежде чем говорить с ней. И если у нее есть какая-то тайна, я ее узнаю.