То, что внутри тебя

Клэр Вирго, 2020

Павел случайно пропускает поезд и оказывается в странном месте, откуда, как ему говорят, нет выхода. Но что если это не так? Что если выход там же, где и вход? И кто такой, черт возьми, Летописец? Содержит нецензурную брань.

1

— Да, мам, я понял. Постараюсь приехать.

— Ты только это… не грусти. Бабушка все-таки уже старенькая была, да и опухоль… Ты же знаешь.

— Мам, ну я же не маленький, все понимаю. Ладно, мне пора.

Павел с облегчением повесил трубку. Он был даже рад, что мама ошиблась, думая, будто он переживает. На самом деле он бабку терпеть не мог с самого детства. А голос… Совсем не печальный, усталый просто. Уже несколько дней Павла мучила бессонница. Что он только ни делал, все без толку. Засыпал буквально на пятнадцать минут и просыпался, потому что снились какие-то мутные сны, слишком похожие на начало кошмара.

А еще от недосыпа стало чудиться всякое. В темноте и тишине ночи будто слышались чужие голоса, скользили неясные тени. Звуки, которые раздавались порой, не были похожи ни на что знакомое. И с каждым днем становилось хуже. Теперь виделось что-то странное и при свете дня. Надо бы к доктору, да все некогда.

Решив ехать на похороны на поезде, он преследовал конкретную цель — надеялся, что под мерный стук колес все-таки удастся поспать. В детстве это всегда срабатывало.

На перроне народу было много. Перед Павлом девушка пыталась втащить на ступеньку огромный чемодан.

— Давайте помогу. — Он подтолкнул снизу, и девушка втянула багаж в тамбур. — Павел, — представился и улыбнулся.

— Ольга, — ответила она и смущенно опустила глаза. — Спасибо.

— Да не за что.

Она еще что-то пробормотала, странно посмотрев на него, но слов он не разобрал. И бормотала все время, пока они шли к своим местам. «Странная какая-то». Павел пожал плечами. В конце концов, какое ему дело? Завтра утром сойдет с поезда и никогда больше ее не увидит.

Оказалось, что они едут в одном купе на соседних верхних полках. Павел помог Ольге водрузить чемодан на багажную полку, закинул рюкзак на свою и с наслаждением вытянулся. На его счастье, полка была уже застелена.

Он огляделся: повсюду витала незаметная аура советского поезда. Бегали дети, несмотря на поздний час, кто-то громко смеялся, чувствовались запахи домашних котлет, пива и сушеной рыбы… Столько лет прошло, а ничего не изменилось.

Однако заснуть так и не удалось. Мешали то ли непривычная, почти забытая обстановка, то ли богатырский храп соседа снизу, то ли мелькание станционных фонарей в окнах, то ли духота в вагоне, несмотря на март снаружи… И даже покачивание не помогало расслабиться.

Павел закрыл глаза в надежде, что организм возьмет свое, и вдруг услышал неясное бормотание, которое становилось все громче. Посмотрел на Ольгу и отшатнулся. Она явно спала, но глаза были открыты и будто подернуты какой-то белесой дымкой, а с губ слетали слова-песнопения. Разобрал лишь пару слов, что-то о черном лесе. Она словно молитву читала. «Или заклинание», — подумал Павел и одернул себя. Ну какое заклинание? Дьявола, что ли, вызывает? Ага, в поезде самое место.

Он протянул руку, пытаясь потрясти Ольгу за плечо и разбудить, но в этот момент поезд качнулся, и Павел чуть не упал с полки. Девушка внезапно схватила его за плечо и громко прошептала: «Летописец, скоро придет твое время!»

Испугавшись, спрыгнул на пол, нашарил обувь, накинул куртку и пошел к тамбуру. Вспомнил, что наушники остались дома. Сейчас они бы очень помогли. Достаточно было бы повернуться лицом к стене, и все. Может, у проводника есть?

Около бойлера стояла такая жара, что Павел еле подавил желание оставить куртку в вагоне.

— Нет, наушников нет. Есть кофе, чай, кроссворды. Даже шахматы. На станции в ларьке спросите. Стоять долго будем, успеете.

Павел приободрился и все время до остановки наслаждался в тамбуре относительной тишиной. Сна ни в одном глазу.