Тоннельный синдром. Книга 3: Второй эшелон. Том 2

Ключник Михалыч (2024)

«… где я и — кто? Что случилось и почему, едва придя в себя, я оказался в эпицентре событий, размах которых мне до сих пор непонятен?…» — Именно этими вопросами задаётся наш герой в мире, где правит сила и жестокость. Но его навыки и отблески воспоминаний из прошлого помогают в преодолении многих трудностей. Вопрос только в том, сможет ли один человек заменить целый рубеж обороны? И если да, то как с этим окажется связан А.Р.Г.У.С.?..

Глава 4. Загадка ворона

Я провёл половину дня и часть вечера, пытаясь разгадать тайну дверного проёма — и все попытки не увенчались успехом: вернуться на пустынную дорогу перед зданием не получалось, а голова, замотанная в лучших традициях фильмов про войну, начала наливаться болезненной тяжестью. Каждый раз, когда я проходил в полутёмную прохладу обветшалого подъезда, я оказывался в самой обычной заброшке с полом, заваленным мусором. Единственным, но ощутимым плюсом было то, что, решив переждать светлую часть суток, я обшарил все закоулки и разжился старой автомобильной аптечкой, полторашкой минералки сомнительного происхождения и тонким, точенным-переточенным кухонным ножом, напоминавшим скорее уже какое-то плоское шило, расплёсканное от рукояти до кончика начинающим кузнецом потехи ради.

Схрон, если конечно это был он, вообще оказался очень формально изображён — словно кто-то оставил мне подарок, но решил соблюсти неписанные законы окружающей печальной действительности, поэтому наспех закидал «полезную пользу» нетяжёлым, но максимально неуместным здесь мусором.

— Спасибо, Мизгирь! — Исключительно из хулиганских побуждений поблагодарил я то ли моего нового знакомца, то ли свой бред на фоне высокой температуры. — Надеюсь, ещё свидимся…

Итак, что мы имеем в сухом остатке?

Почти нетронутую автомобильную аптечку за минусом бинта и половины блистера какогото пафосного забугорного антибиотика — ИПП, который мне подкинул ворон, я решил оставить на потом, когда рана подзатянется и будет меньше шансов занести заразу. И то — мотать буду наружным слоем, на всякий…

Полбутылки воды — половину я кое-как вскипятил и использовал на приведение организма в порядок в найденной неподалёку от здания сковородке. Плоской и покорёженной, как чувство юмора старого боцмана, повидавшего некоторое говнище — впрочем, как и посуда.

Автомат… Ну, пусть будет АКМ. Или какой-нибудь тут же придуманный мной АКМ-2! Я пребывал в полной прострации, понимая принцип работы и узнавая узлы традиционного «калашмата», но с какими-то модными доработками, как у НАТО-вской винтовки. Причём, моторика рук у меня прекрасно справлялась там, где пасовал мозг — я мог занять удобное положение для ведения огня хоть сидя, хоть стоя, хоть лёжа, досылал патрон в патронник, уверенно отстёгивал магазин, имитируя его замену во время лихой перестрелки, — словом, мог посрамить любого ОБЖиста из средней школы, который на полставки раньше работал учителем музыки, а на полставки — учителем рисования. Патронов, кстати, было совсем небогато — всего двадцать три, так что ни о каком «создании плотного заградительного огня высокой интенсивности» не могло быть и речи. Только одиночные, только хардкор!

Нож. Ну, тут просто — кухонник, в меру пластичный, в меру нормально точится, относительно в хорошем состоянии. Использовать врукопашную против серьёзного противника я бы точно не стал, но полоснуть по глазам или мягким тканям — вполне себе, главное — соблюсти политесы и сделать доморощенный «удар Лагардера» внезапно для оппонента.

А вот что меня удивило и ввергло в раздумья — это набор из пяти трёхгранных заточенных толстенных игл, предназначенных, судя по всему, для метания, и стальной тросик с двумя грузиками, пропущенный под тяжёлым тактическим ремнём. Три иглы прятались под рукавом над левой рукой, две — под рукавом правой, дополнительно защищая запястья изнутри от возможных режущих ударов. Я проверил — если удавалось «отпустить голову» и войти в состояние некоторой отрешённости, когда мысли не скакали с одного на другое, то уменя получалось метать иголки любой рукой на расстояние до трёх метров точно куда, куда целился. Пробовал метнуть и левой и правой одновременно — получилось! Причём, расстояние между вонзившимися в старый паллет заточками вышло примерно в четыре пальца — аккурат, как если бы целился в левый и правый глаз супостата.

Ворон, всё это время круживший в отдалении, прилетел и с одобрительным интересом наблюдал за моими потугами изображать «страшную ниндзю». Возможно, уже прикидывал, как будет лакомиться моими будущими жертвами на поле боя — как знать?

Спохватившись, я наклонил остывшую сковородину так, чтобы птице было удобно доставать клювом до оставшейся воды. Предлагать своему пернатому знакомцу некипяченую я не стал, скорее, из уважения к ворону, а не из опасений за его здоровье — в такой разрухе он питался явно не фондю с марципанами.

Птиц, немного поразмыслив, склонил голову и как-то боком, аккуратно переступая, переместился к ёмкости. Критично осмотрев её содержимое, ворон сделал пару то ли клевков, то ли глотков и выжидательно на меня посмотрел посмотрел.

— Что, «отпей и ты из моего кубка, боярин»? — Улыбнулся я, обрадовавшись, что помню какие-то моменты из кинематографа прошлых лет. — Или побрататься хочешь?

— App!!!

— Ну, будем считать, что ответ был «да» и касался второго вопроса, — резюмировал я и сделал глоток.

Мир замедлился и подёрнулся сероватой дымкой, размытой по краям, а потом я увидел себя со стороны, сидящим у небольшого походного костерка. Картинка некоторое время стояла, а потом я начал отдаляться и увидел пятачок, на котором был, с высоты птичьего полёта.

Резко дëрнувшись, я ошалело встряхнул головой и подозрительно спросил у ворона:

— Твои проделки?

— Арр!

— Да ты мне прямо скажи…

— Арр-ар! Арр!

Птиц решительно ничего не хотел объяснять, да и глупо было ожидать от него вразумительного ответа, даром, что пернатый был явно очень и очень неглуп.

— Ладно, друже, не серчай, погорячился, — примирительно сказал я. — Спасибо, что помогаешь, надо будет в этом внимательно покопаться с кем-то сведущим, шаманом там каким или мозгоправом.

— Ар!

— Мне бы тебя как-то называть…

— Ар?

— Ну, позывной нужен, а то воронов немало, а ты такой один. Я, конечно, что-то явно подзабыл о происходящем…

— Ар!!!

— Не перебивай, пожалуйста! Так… Ага. Подзабыл, но уверен, что ты — явление уникальное, а потому и обращаться к тебе надо соответственно.

— Ар…

Чем больше я общался с этой птицей, тем сильнее внутри меня крепла уверенность, что ворон разумен. Не как попугай или немецкая овчарка — остротой ума он не уступал человеку.

— Ладно, летучий голландец, пять минут на сборы — и выдвигаемся. Мне нужен нормальный доктор и информация о том, что тут вообще происходит. Позывной заработаешь в бою. Идёт?

— Ар!