Этап. Nous

Константин Бояндин

Конца света не будет. Возможно, потому, что он случается по расписанию для тех немногих, которые абсолютно точно знают, когда он наступит в очередной раз. «Этап» – роман о тех, кто, возможно, охраняет всё человечество, не позволяя ему сгинуть раз и навсегда. Для этого нужно немногое: в очередной раз пережить конец света – и остаться человеком.

6

— Проснулся? — его осторожно взяли за плечо. Николаев поморгал — перед глазами постепенно прояснялось. Понял, что лежит на спине, что вокруг тепло. И что левой рукой держит что-то — похоже, портфель.

— Где я? — он уселся. Где-то в лесу. Хвойный лес, солнце, запутавшееся в кронах сосен. Лето.

Рядом сидела Мария. Всё в том же чёрном плаще, чёрной повязке. Рюкзак — похоже, её рюкзак — стоял рядом.

— Там, где и я. — Она улыбнулась. — Пока всё, что знаю. Нормально? Голова не кружится, не тошнит? Меня первые три раза наизнанку выворачивало, вспомнить противно.

Вот сейчас он её разглядел. И почему казалось, что она коренастая? Вовсе нет — стройная, не сказать — тощая. Длинные чёрные волосы — настолько чёрных Николаев не видел ещё. А только что была коротко подстрижена. И глаза — тёмно-карие, завораживающие. Ещё бы не хмурилась и не морщилась, ей это совсем не идёт. Николаев понял, что в кармане куртки подозрительно пусто.

— А где…

— Вон там, — Мария махнула рукой. — Лизнула тебя в нос, и убежала. Охотится, похоже. Ну что, подъём?

— Подъём. — Николаев встал сам — на удивление легко, хотя только что казалось, что ноги не держат — и помог подняться Марии.

— Знаю, — она кивнула. — Что это было, кто мы такие, как я туда попал. Все с этого начинают. Можно тебя попросить?

— О чём?

— Не расспрашивай. Что-то мне хреново, злая я. Надо радоваться, наверное, а я злая. Не спрашивай пока, сама расскажу, как смогу. А сейчас идём — надо понять, где мы, и остальных найти.

— Они тоже здесь?

Мария кивнула и поймала его за руку.

— Бластер, — указала она на кобуру. — Проверь, где он. Если нет на месте, обычно где-то поблизости.

Бластер оказался в кобуре, но… всё та же китайская дешёвая поделка. Николаев для пробы «пальнул» в воздух — вспышки света, рокот. Недоумённо почесал в затылке.

— Это нормально, — Мария улыбнулась, и достала из-под куртки тот диск. — А вот моя игрушка. У меня таких три. Сейчас тоже — просто диск.

Старый-престарый видеодиск, картинка на верхней части почти вся слезла, но надпись ещё читается: «Рыжая Соня».

— Так ты им хотела кошку… — Николаев провёл ладонью по горлу.

— Им. — Мария спрятала диск. — В общем, так, Сергей. Без обид, да? Я последние дни сильно не в духе. Устала от всего этого. И у меня простое правило: если ко мне лезут, куда не просила — сразу в лоб. Ясно?

— Ясно. — Николаев огляделся. — Без обид. Кошка! Кошка? Кис-кис-кис?

— А имя у неё есть?

— Это и есть имя. А, вон она. Кошка! Мы уходим, ясно?

— Во умная! — поразилась Мария, когда заметила, что Кошка вприпрыжку мчится к ним.

— Вон там железная дорога, — указала Мария. — О, черника! Обожаю. Будешь чернику?

— А мы не торопимся?

— Всегда есть два дня минимум. Пять минут ничего не решат, а мне ягоды хочется.

— Ладно, привал. — Николаев выпустил Кошку — погулять — и зверёк тотчас умчался куда-то в сторону. А сам Николаев уселся на ближайший пенёк и открыл портфель.

Паспорт лежал, где и раньше, но теперь в нём значилось: Семёнов Владислав Петрович. Очень мило. Ещё два-три раза, и начну забывать, кто я на самом деле, подумал Николаев. Как это понимать? Ладно, обещала рассказать — подождём. В портфеле валялись ещё какие-то бумаги, но то были чертежи, без пояснений и наименований. Не то склады, не то ещё что-то. Надо ими тщательнее заняться, но не в лесу. И всё та же пачка денег, на вид — тысяч пятьдесят.

Плюс лёгкие брюки, чёрные ботинки, светло-бежевая рубашка, куртка и берет. В куртке жарко, придётся Кошку на плече нести.

— Деньги есть? — поинтересовалась Мария — вроде бы отошла всего на пять минут, а вернулась с пригоршней ягод. — Угощайся, полезно для здоровья. У меня никогда денег нет поначалу, зла не хватает.

— Спасибо! — Ягоды никогда особенно не любил, но сейчас они показались райским угощением. — Деньги есть. Тебе сколько нужно?

— Тысяч двадцать, если не жалко. Приодеться нужно, я в этом запарюсь, — она посмотрела на свой плащ. — Да и вообще, пора переодеться. Пошли дальше?

— Это Омск, — заявила Мария с уверенностью, когда они добрались до шоссе. — Пригород. Отлично. Тогда так: сначала в центр, там я малость приоденусь, потом поесть чего-нибудь — потом искать, где остановиться. Нормально?

— Нормально. Ты и в Омске была?

— Я здесь родилась. — Мария помахала рукой, и через несколько секунд остановилось такси. — Нам в Омск, — заявила она и назвала адрес. — Можно с ветерком.

— А сколько стоить будет, знаете? — поинтересовался водитель.

— Всё в порядке, шеф. — Николаев дружелюбно улыбнулся. — Знаем.

Кошка сидела молча в кармане. Николаев время от времени запускал руку в карман. Там ему облизывали палец и начинали громко мурчать. Кошка, похоже, охотница — вон как пузо набила. Нет, надо уже озаботиться лотком, и что там ещё нужно, чтобы кошка была счастлива?

Мария молчала всю дорогу, лишь смотрела в окно и улыбалась. Николаев последовал её примеру — стало ощутимо легче.

В центре, в смысле у ЦУМа, Мария оживилась. Видно было: знает, что хочет. Николаев ходил за ней и расплачивался, брать наличные она отказалась наотрез. Ладно, у всех свои пунктики. Пока работал таксистом, такого навидался и наслушался — ничто в людях не удивит.

Повеселевшая Мария, теперь в модных летних туфлях, майке и джинсах, шла по улицам, чуть не приплясывая. Как мало человеку нужно для счастья. Они завернули за угол и…

— Дядя Гоша! — Мария с радостным визгом бросилась на шею улыбающемуся мужчине. А вот выглядел так же — кожаная куртка (в такую жару?), мохнатая кепка, брюки. Стоял и курил возле ларька. — Ой, как здорово! Сергей, ну иди же сюда!

— Очень, очень рад! — Георгий Платонович крепко пожал руку Николаева, и не менее крепко обнял, чем окончательно привёл в себя. — Ну молодцы! Как добрались?

— Нормально, дядя Гоша! Дайте ваш номер!

Дядя Гоша протянул ей листик бумаги.

— С деньгами всё в порядке? — поинтересовался он. Мария и Сергей переглянулись (Сергей подмигнул ей), и Мария кивнула. — Ну и отлично. Если квартира нужна, — дядя Гоша обернулся, выискивая кого-то взглядом, — во-о-он к той бабушке подойди. Скажи, дядя Гоша посоветовал. Чисто, недорого, в одном квартале.

— Ой, спасибо! — И она ещё раз обняла его. — Дядя Гоша, мы пойдём обедать и вообще, ладно?

— Конечно, конечно, — улыбнулся Георгий Платонович, и снял кепку. — Сергей, можно на два слова?

— Я пока к бабушке, — Мария указала направление и убежала.

— Слушай. — Дядя Гоша обнял его за плечо. — Вижу, тебе тяжело. Держись с ней, и не обижай, хорошо?

— И не думал обижать, Георгий Платонович.

— Она никому не доверяет, — пояснил дядя Гоша, добывая ещё одну сигарету. — Кроме меня, может быть. А тебе доверяет. Если что, звони. — И вручил такой же листик.

— Спасибо. Дядя Гоша, — само как-то вырвалось, — простите, а кем вы работаете?

— Часовщиком. — И он указал на вывеску на ларьке, возле которого стоял. — Я всегда часовщик. Любимое дело. — И подмигнул. — Отдыхай, Серёжа. Набирайся сил.

Рукопожатие оказалось крепким. Во силища!