Энергетическая сверхдержава

Константин Симонов, 2006

Идея Владимира Путина в превращении России в «энергетическую сверхдержаву» стала одной из самых дебатируемых в последнее время. Одни считают, что только так Россия сможет сохранить свое место в новой политической реальности. Другие резко критикуют эту концепцию, утверждая, что она закрепляет сырьевую специализацию России. Им вторят кассандры, уверяющие, что нефть и газ вообще скоро закончатся. Отделить правду от вымысла и пытается новая книга Константина Симонова. Автор описывает самый драматичный для России выбор между поставками энергоресурсов в западном и восточном направлении, который во многом способен определить и политическое будущее нашего государства.

Введение

РЕАЛЬНЫЙ ШАНС ДЛЯ РОССИИ

Каждый человек хочет жить в великой стране. Россияне в этом плане не являются исключением. Многие призывают нас отказаться от амбициозных планов, смириться с участью маленького государства, с мнением которого можно не считаться. Приводят примеры, как отказ от глобальных претензий позволял ряду народов обрести покой и счастье. Но вряд ли такое возможно в нашем случае. Хотя бы по той причине, что самая большая по территории страна не может быть на периферии мировой политики.

Мы хотим, чтобы мнение нашего государства было весомым и значимым. Но занять одно из ведущих мест в мировой политике невозможно, апеллируя лишь к великому прошлому. Нужны прорывные проекты, способные вытянуть Россию за волосы из болота и вернуть ей былые позиции. Мы отстали от ведущих держав не на одно десятилетие — и теперь нам нужно пробежать это расстояние как можно быстрее. Для этого России нужно тщательно понять и оценить ее конкурентные преимущества.

Имея порядка 10–15 % мировых запасов нефти (второе место в мире после Саудовской Аравии) и порядка 30–35 % мировых запасов газа^[1] (первое место, причем с гигантским отрывом от Ирана и Катара), было бы глупо не задуматься о том, как использовать этот ресурс. Как для экономической модернизации государства, так и для восстановления положения в мировой политической игре.

В этом плане идея России как энергетической сверхдержавы, по сути, является не просто экономическим проектом — это могло быть стать важнейшей для страны геополитической задачей, решение которой вернуло бы нам утраченный статус и роль в глобальных политических проектах.

Более того, у России сегодня нет другой альтернативы выживания. Ценность углеводородов растет не то что с каждым годом, а буквально с каждым днем. Все больше экспертов признают, что мы вступаем в период серьезного дефицита энергоресурсов, где у продавцов будут более привилегированные позиции, чем у покупателей. Многие старые месторождения находятся в стадии падения добычи, новые же зачастую находятся в сложных геологических и климатических условиях, ожидать открытия принципиально новых гигантских залежей углеводородов не приходится. А мечты об открытии нового сверхдешевого топлива пока лучше оставить для голливудских блокбастеров.

Вопрос только в том, как продавцы используют это преимущество. Однако шанс у России появился. Конечно, можно писать о том, что ставка на нефть и газ банальна, что надо делать акцент на новые супертехнологии, на прорыв в постиндустриальных отраслях. Однако современный топливно-энергетический комплекс и так является весьма технологичной отраслью, которая мало чем напоминает архаичную индустрию. Кроме того, надо быть реалистами — глупо не использовать для модернизации страны тот ресурс, который в буквальном смысле лежит у нас под ногами. Заработанные энергетической сверхдержавой финансы вполне могут быть использованы на создание точек роста в других сегментах экономики. И то, что этого не происходит сейчас, не должно являться причиной отказа от использования данного механизма в будущем. Тем более что прорывы в других отраслях получаются у нас не особенно хорошо — постоянно приходится слышать про тысячи Кулибиных, которые изобрели что-то гениальное. Однако удивительная и подозрительная невостребованность большинства подобных новинок заставляет усомниться в их подлинной инновационности. Так что лучше быть энергетической сверхдержавой, чем страной непонятых гениев, постоянно изобретающих велосипед.

Заявленные Россией энергетические цели уже вызвали шоковую реакцию у ряда потребителей. Нас обвиняют в возможном шантаже Европы ограничением поставок нефти и газа, говорят, что России нельзя верить, что она восстанавливает империю при помощи использования газового и нефтяного «оружия». Эти рассуждения являются политической игрой. Ведь как бы мы ни сомневались в качестве действующей политической элиты, трудно представить, чтобы Россия за свой счет построила новые и весьма дорогостоящие трубопроводы в Европу, а потом просто взяла и из вредности перекрыла кран, лишившись притока доходов в страну. Даже в период холодной войны Советский Союз не позволял себе таких «фокусов».

Но само появление подобных мифов показательно. Планы России нравятся не всем. И это означает лишь одно — проект «энергетическая сверхдержава» реализовать будет очень и очень непросто.

Поэтому он является настоящим и серьезнейшим вызовом для национальной элиты. Во-первых, потому, что надо будет в короткий период времени обеспечить рост добычи углеводородов внутри страны — а сделать это весьма непросто. Старые, открытые еще в советскую эпоху месторождения уже вступили в фазу падающей добычи. А новые проекты требуют гигантских инвестиций. России нужно осваивать огромные территории, где сегодня нет никакой добывающей и транспортной инфраструктуры.

Но без них весь проект рухнет — смешно же будет выглядеть энергетическая сверхдержава, неспособная обеспечить энергоресурсами даже экономический рост у себя дома.

Во-вторых, нужно будет научиться с умом тратить заработанные деньги. А для России, где и бюджетный дефицит, и бюджетный профицит всегда являлись жуткой проблемой для политических менеджеров, эта задача не так тривиальна, как кажется. Простое проедание заработанного нефтегазовым сектором — это путь к иждивенческому государству, состоящему из обленившегося патерналистского большинства и сверхкоррумпированной прослойки бюрократии — «жирных котов», неспособных мыслить категориями национального развития. Если рассматривать нефтегазовые деньги только как финансовую базу для обеспечения нужного той или иной номенклатурной группировке сценария преемственности власти в России, то тогда проект энергетической сверхдержавы будет обречен на крах.

В-третьих, нужно бороться с конкурентами на мировых энергорынках при помощи политических средств и не стесняться этого. Рыночная экономика — это процесс войны — как между производителем и потребителем, так и между различными продавцами. Энергетический рынок не является исключением. Он живет по довольно жестоким законам. Поэтому России придется прямо заявить о своих политических интересах в Средней Азии, на Ближнем Востоке, в европейской части постсоветского пространства — потому что эти территории важны для получения Россией особого статуса на мировом рынке углеводородов.

У развития России в качестве энергетической сверхдержавы нет альтернативы. Опять же по той причине, что нефть и газ нужны всем. И Соединенным Штатам, и Европе, и динамично развивающимся Китаю и Индии. Поэтому интерес к российским недрам будет огромный. Наивно думать, что если Россия не будет сегодня разрабатывать свои месторождения, то основные потребители просто махнут на нас рукой и переключатся на другие регионы. Хотя бы потому, что переключаться особо и некуда. Ситуация такова, что без России мировой энергорынок не сможет функционировать. Так что неспособность нарастить добычу нефти и газа — это приговор для России. Это практически неизбежно выльется в серьезнейшую угрозу для российского суверенитета, потому желающих «подобывать» за нас углеводороды на нашей территории найдется предостаточно. После чего и территория эта довольно быстро станет не нашей. Особенно если учесть географию отечественных нефтегазоносных платов. Наиболее перспективные участки находятся на Дальнем Востоке и Восточной Сибири, которые сегодня лишь номинально включены в единое российское экономическое пространство. Если учесть, что там же находятся огромные залежи угля, цветных металлов, лесные массивы, резервуары пресной воды, другие ресурсы, так необходимые для развития стран Азиатско-Тихоокеанского региона, то становится понятным, что без развития эти территории рискуют быть выведенными из состава Российской Федерации. И это никакой не алармизм — распад СССР тоже многим казался бредом воспаленного сознания. В современном мире история ускоряет свой ход, и огромные государства рушатся на наших глазах, а не станицах учебников.

Бурный рост экономик Китая и Индии позволяет прогнозировать нехватку энергоресурсов для ведущих мировых держав. Это делает конфликт США и Китая (или шире — коалиции США и Евросоюза, с одной стороны, и возможного союза Индии и Китая — с другой) за мировое доминирование весьма энергоориентированным. Достаточно лишить конкурента энергоресурсов для развития — и геополитическая битва выиграна. Особенно драматично положение Китая — без гарантированного источника углеводородов Поднебесная обречена.

В этом плане значение России резко возрастает. От ее решения, куда же направить свой нефть и газ, зависит развитие мирового политического процесса. И уйти от решения этой проблемы не удастся — страусиная политика откладывания проблем и сложного выбора в долгий ящик будет невозможна. Россия столкнется с угрозой быть разорванной между западным и восточными блоками. Поэтому создание суверенной системы извлечения и продажи энергоресурсов, когда Россия сможет самостоятельно определять направление своих экспортных потоков, — вопрос не имперских амбиций, а выживания страны. Аналогичные проблемы возникнут у ряда других постсоветских добывающих углеводороды стран, ошибочно думающих, что политика энергетической многовекторности может быть долгосрочной. Нефть и газ сегодня нельзя отделить от политики. Если мы не сможем сами добывать свою нефть, сами решать, на какие рынки ее продавать, если мы не сможем использовать углеводородные запасы в качестве своего экономического и политического преимущества — тогда мы обречены на то, чтобы наблюдать, как это делают за нас другие. На территории, которая была частью России. Впрочем, зависит от нас, станет ли такое будущее настоящим.

Примечания

1

Многие цифры по нефтегазовой промышленности отличаются в зависимости от источника и от его «свежести». Особенно это касается запасов. Скажем, Министерство природных ресурсов России в 2002 году оценило долю России в мировых запасах нефти в 10–12 %, газа — в 32 %. А в конце 2005 года министр промышленности и энергетики Виктор Христенко называл уже такие цифры — по его версии, на территории России сосредоточено около 13 % мировых разведанных запасов нефти и свыше 34 % запасов природного газа. Западные источники называют другие цифры, о чем пойдет речь ниже.