Как отыскать Драконий Камень

Крессида Коуэлл, 2012

Уже год бушует война между драконами и людьми. Уже год, как все викингские племена склонились перед Элвином Вероломным, признав его будущим Королем Дикозапада, а Иккинг Кровожадный Карасик III остался почти в одиночестве, не считая верных драконов. Но настоящим Королем может стать только тот, кто соберет все десять Утраченных Королевских Сокровищ. Иккингу удалось отыскать девять из них. Восемь отобрал у него Элвин, только одно – маленький дракон Беззубик – осталось при Иккинге. Но самое ценное, самое судьбоносное Сокровище, Драконий Камень, пока никто не нашел. Но стоит ли его искать? Ведь Драконий Камень может погубить всех драконов на свете. Что, если Иккинг отыщет его, а Камень опять попадет в дурные руки? Кто знает, как повернется Судьба…

6. Ведьма Экселлинор слегка недовольна. Ой-ой…

Сердце Иккинга замерло, когда пустые ведьмины глаза уставились прямо на него. Старуха была тощей, как скелет, за спиной у нее волочилась седая грива, все человеческое в ней давно умерло. Двадцать лет жизни в темноте древесного ствола вытянули из нее весь цвет, и она сделалась белее слизня и злее змеи. Тесная тюрьма согнула ее спину в дугу.

Иккинг и драконы оказались у нее как на ладони. Застуканные на месте преступления.

Весь последний год она только и делала, что пыталась отловить Иккинга, весь Дикозапад перевернула, чтобы его найти.

И вот он сидит под столом, меньше чем в шаге от ее подергивающегося белого носа, и кормит драконов, что строжайше запрещено. Оба малыша зависли в воздухе, оцепенев.

Ведьма потянула носом воздух раз, другой…

— Драконы… — прошипела она в ужасе. — Драконы…

Она смотрела прямо на него и лаяла, как собака.

Но ведьма едва видела дальше своего носа. Она не разглядела их. На таком расстоянии она могла только чувствовать движение.

«Не шевелись, Беззубик, — мысленно умолял Иккинг, стиснув зубы от страха. — Не шевелись…»

Ведьма продолжала смотреть на них, казалось, целую вечность. Затем ее длинный, острый как нож нос дернулся от отвращения.

— Странно, — презрительно заметила старуха. — Мне показалось, я учуяла драконов, но это всего лишь рабы. Ну и вонь.

И — шмыг-шмыг — двинулась прочь, сопровождаемая «топ-ТУК, топ-ТУК» Элвина.

Тор, благослови слизь дракона-вонючки!

Дрожа от облегчения, Иккинг засунул Одинклыка обратно за пазуху. Бородавка на кончике носа отвалилась, и он едва успел подхватить ее, пока Беззубик не слопал. Глубоко потрясенный, мальчик прилепил бородавку на место, затолкал Беззубика к Одинклыку и вылез из-под стола.

Девочка с черными волосами и большими глазами теперь сидела на его месте. О боги, эти большие, полные отчаяния глаза изрядно беспокоили его.

— Долго же ты просидел под столом, — серьезно заметила девочка.

— Я это… отдыхал, — только и смог придумать Иккинг.

— Меня зовут Эггингарда, — представилась малышка.

— Приятно познакомиться, Эггингарда, — произнес Иккинг, устало пожимая ей руку. — Послушай, Эггингарда, а что это за Поиск такой и как люди становятся Пропавшими?

— Мы, рабы Янтарных Рабовладений, выходим на Поиск каждый день. — Эггингарда говорила очень по-взрослому для такой маленькой девочки. — Как только начинается отлив, трубят рога, и мы выходим на красные пески искать янтарное Сокровище. Оно нужно ведьме и ее сыну Элвину, но его там нет. Я выходила на пески каждый день, сколько себя помню, и точно могу сказать тебе, что Сокровища там нет.

Здорово…

— Потом трубит второй рог, — продолжала Эггингарда еле слышным испуганным шепотом, — и мы возвращаемся в Черное Сердце. Если только…

— Если только?

— Нас не уносит прилив или… — Эггингарда остановилась и распахнула глаза еще шире, — или что-то еще.

Черные глаза девочки выглядели очень знакомо, она кого-то напоминала Иккингу, вот только кого?

— Эггингарда, — спросил он, — сколько ты уже здесь?

— Сколько себя помню, — сказала девочка.

Бедная Эггингарда.

Сколько себя помнит.

А это долго.

— Все нормально, — сказала Эггингарда. — Я не боюсь, потому что я Странница, а Странники дикие.

Эггингарда натянула капюшон, растопырила пальцы, согнув их в когти, и зашипела.

Иккинг притворился, будто испугался. Эггингарде понравилось. Она аккуратно сняла капюшон медвежьего костюмчика и доверительно прошептала:

— Иногда я сама себя боюсь…

— Не сомневаюсь, — ласково сказал Иккинг. — А у тебя, случайно, не было очень страшной бабушки?

— У Странников все бабушки страшные, — ответила Эггингарда.

Ведьма вспрыгнула на Высокий Стол, выпрямилась и открыла рот. Это выглядело так же жутко, как если бы собака внезапно встала на задние лапы и заговорила по-человечески.

— ДУРАКИ! — проскрежетала ведьма. — НЕВЕЖДЫ! ТРУСЫ! ЛЕНТЯИ! ГДЕ МОЕ СОКРОВИЩЕ, ВЫ, ТУПОГОЛОВЫЕ?

— Как видите, — промурлыкал Элвин, полируя свой крюк, — моя мама слегка недовольна.

Но тут ведьма, к немалому облегчению оцепеневших от напряжения слушателей, заговорила совсем другим тоном, мягким и рассудительным:

— Рабы Янтарных Рабовладений. Я принесла вам карту Черноборода. — Она указала на карту, аккуратно повешенную в центре двора. — Видите, как четко там обозначено, что Драконий Камень спрятан где-то между Зеркальным Лабиринтом и тюрьмой Черное Сердце? Я всего лишь прошу вас, ради блага всего Дикозапада, отыскать мне Камень. Но вижу, этого мало, чтобы по-настоящему вас заинтересовать. Так слушайте, рабы! — взвизгнула ведьма. — Тот, кто найдет мне Драконий Камень или хотя бы того мелкого Изгнанника…

При упоминании о своей персоне Иккинг виновато подскочил на скамье. К счастью, никто этого не заметил — все напряженно смотрели на ведьму.

— Нашедший Камень, кто бы он ни был, получит самый драгоценный приз из всех… И приз этот, — промурлыкала старуха, — СВОБОДА.

Толпа подалась вперед, жадно впитывая каждое ее слово.

— Свобода, — мечтательно протянули люди вслед за ней. — Свобода…

— Только закройте глаза, — улыбнулась кошмарная ведьма, — и представьте, чтó это слово значит для вас — свобода…

Закройте глаза и представьте, что свобода значит для вас…

Какие простые слова.

Измученные, оборванные рабы закрыли глаза, и каждый вообразил свое, но все видели одно и то же. Ясное голубое небо. Полет верхом на драконе. Корабль, бороздящий по твоей воле беспокойные волны. Маленький домик в тихой деревеньке на небольшом островке, из трубы лениво поднимается дымок. Дом.

Где-то далеко-далеко от этих цепей, этих безнадежных песков, этих темных тюремных стен…

— А как же Клеймо? — выкрикнул один из рабов, позабыв свое место.

— Его можно выжечь, — ловко ответила ведьма. — Операция несколько болезненная, но ради СВОБОДЫ можно и потерпеть.

— Вы ведь лжете, маменька? — шепнул Элвин Вероломный.

— Разумеется, лгу, — сладко шепнула ведьма в ответ. — Клеймо убрать нельзя. Раб остается рабом навсегда.

Она повернулась обратно к толпе рабов:

— Завтра из Поиска вы принесете мне Камень, я знаю, что принесете!

Она спрыгнула со Стола и удалилась.

Ох уж эта ведьма. Она и ее сын были нехорошие люди. Очень нехорошие.