Взломай моё сердце, Уолтер

Крис Вудс (2025)

Эллисон Ведсон — дочь влиятельного человека, для которого главное — репутация. Она живет, как в клетке, и её единственный способ почувствовать свободу — ночные побеги, вечеринки и танцы. На одной из таких ночей она встречает Уолтера Коллинза — загадочного хакера с татуировками, тёмным прошлым и опасными связями. Их притяжение мгновенно, но развивающиеся чувства оказываются под угрозой. Смогут ли они преодолеть своих демонов? Или у них ничего не выйдет?

Глава 1

Эллисон Ведсон

За месяц до этого

Вернувшись из университета, я тихо захлопнула дверь и быстро поднялась по лестнице в свою комнату. Шаги отдавались в тишине дома, и я старалась не издавать лишних звуков, будто не хотела, чтобы кто-то заметил мое присутствие. Мысль о том, что день наконец-то закончился, приносила облегчение, но гнетущая усталость всё ещё не отпускала. Это был один из тех дней, когда каждая минута в аудитории тянулась бесконечно, а каждая беседа казалась пустой и чуждой.

Я даже не обратила внимания, что мой брат уже вернулся. Всё, чего я хотела, — это тишина. Закрыться в своей комнате, спрятаться от всего мира.

Перекинув сумку через стул, я остановилась у окна. Солнечные лучи мягко касались оконного стекла, но даже их теплота не могла пробить холод, что поселился внутри меня. Всё шло не так. День был тяжёлым — лекции, напряжение, бесконечные вопросы от преподавателей и странное чувство, будто все взгляды направлены на меня, даже когда я просто шла по коридору.

И вдруг, среди всей этой серости дня, как маленькая искорка, воспоминание: меня пригласили на вечеринку. Казалось бы, обычное событие, но в этот момент оно было чем-то вроде спасательного круга. Мысленно я уже начала представлять, как звуки музыки заглушат внутренний хаос, как люди и яркие огни растворят тревогу и дадут хоть временное ощущение лёгкости.

Но даже эта мысль быстро поблекла. Я стояла у двери ванной, готовая погрузиться в привычный ритуал подготовки, когда услышала тихий стук в дверь своей комнаты.

— Пап, я не хочу разговаривать, у меня нет настроения, — сказала я в закрытую дверь, садясь на кровать.

— А это и не папа, малышка. Ты так пронеслась, что я даже не успел тебе ничего сказать, — ответил голос из-за двери, который сразу поднял мне настроение.

— Адам, ты вернулся из института! — открыв дверь, взвизгнула я и прыгнула в объятия своего брата.

Мой старший брат учится в Массачусетском технологическом институте на факультете менеджмента. Из-за этого мы видимся с ним очень редко, так как приезжать у него не всегда получается, и он нашел ещё какую-то работу, которая отнимает еще больше времени, он ничего про неё не рассказывает. Зато мы каждый день общаемся с ним по телефону. Он знает про все мои ночные тусовки, про все наши ссоры с отцом и, в принципе, он всё про меня знает.

— Ну привет, Эллисон, я тоже очень соскучился по тебе! — все с той же ласковой улыбкой ответил мне Адам, обнимая.

— Ты надолго вернулся или на несколько дней? — начала я расспрашивать брата, попутно собирая все необходимое для вечеринки.

— На пару недель точно, у нас начались каникулы и я сразу взял билеты сюда, чтобы побыть с тобой, а ты куда собираешься? — так по доброму, спросил у меня Адам.

Я уже была в ванной комнате и начала краситься и собираться на вечеринку, как Адам задал этот вопрос. Я знала, что могу ему доверять, и также знала, что отцу он не расскажет, поэтому без раздумий ответила ему.

— Меня Кейтлин пригласила на вечеринку… в честь скорого окончания семестра, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя сердце бешено колотилось. — Если хочешь, пошли с нами?

Вопрос повис в воздухе, и я замерла, ожидая ответа. Я действительно хотела провести с ним время, увидеть, как его глаза светятся в шуме музыки и людей. Я знала, что такие моменты давали мне чувство близости, которое я не могла выразить словами.

Он посмотрел на меня, чуть прищурившись, как будто взвешивал что-то в голове, и тихо выдохнул.

— Прости, малышка… — его голос прозвучал мягко, как будто он не хотел меня разочаровывать, но я уже почувствовала лёгкий укол разочарования. — Мне ещё нужно по работе пару дел доделать.

Слова прозвучали почти буднично, но внутри меня всё как-то сжалось. Я понимала, что работа для него важна, но сейчас мне хотелось, чтобы он выбрал меня, хотя бы на этот вечер. Я пыталась скрыть своё разочарование, улыбнулась и кивнула, хотя внутри всё дрогнуло. Он всегда был ответственным, всегда выполнял обещания — это я и любила в нём. Но иногда мне казалось, что эти обязательства отдаляют нас, оставляя меня где-то на втором плане.

— Но… — его голос прервал мои мысли, и я снова взглянула на него с тонкой ниточкой надежды. — Если хочешь, я могу потом вас забрать.

Эта простая фраза заставила меня чуть расслабиться. Он не оставлял меня совсем. Мои мысли метались между желанием провести с ним весь вечер и пониманием, что хотя бы в конце ночи он будет рядом. Я кивнула снова, уже с чуть более искренней улыбкой.

— Это было бы здорово, — ответила я, чувствуя, как тревога понемногу отступает. — Я точно не хочу садиться за руль после вечеринки.

Его губы тронула едва заметная улыбка, и я поняла, что он не просто предлагает помощь, а действительно хочет быть рядом. И это дало мне ощущение, что даже несмотря на все дела и обязанности, он по-прежнему рядом, и этого мне сейчас хватало.

Когда Адам вышел из моей комнаты, я взглянула в зеркало, разглядывая свою прическу и макияж. Вроде бы всё получилось так, как я хотела, но я всё равно склонилась ближе к зеркалу, присматриваясь к мелочам: волосы аккуратно уложены, не выбивается ни одного лишнего локона, а макияж — в меру лёгкий, но подчёркивающий глаза и черты лица. Внутри поселилось удовлетворение от того, как всё выглядит, но было ещё слишком рано одеваться. До вечеринки оставалось целых два часа, и я чувствовала, что времени более чем достаточно.

Не торопясь, я встала с кресла и направилась вниз на кухню. В голове мелькала мысль, что, возможно, я могла бы ещё что-то изменить, но уже на полпути я решила отбросить эту идею. Сейчас я хотела позволить себе расслабиться.

Когда я спустилась на кухню, Донна, наша домработница, как обычно, хлопотала у плиты. Её теплая улыбка и заботливое отношение всегда приносили ощущение уюта и спокойствия в дом. Я подошла к ней и попросила:

— Донна, не могла бы ты сделать мне омлет и кофе?

Она, не раздумывая, сразу начала готовить. Всегда такая отзывчивая и внимательная, Донна была не просто домработницей. Она была чем-то большим — чем-то родным, как старая добрая подруга, которая всегда рядом. Я могла бы приготовить сама, и готовила я действительно неплохо, но сейчас… сейчас мне не хотелось этого делать. Внутри меня поселилось что-то вроде лёгкой усталости после всех сегодняшних забот, и возможность передать кому-то эту простую задачу приносила облегчение.

Я села на барный стул у стойки, вытянув ноги, и открыла ленту соц.сетей на телефоне. Палец лениво скользил по экрану, а мысли блуждали где-то между постами друзей и предстоящей ночью. Может, кто-то посчитал бы это капризом — попросить приготовить завтрак, когда сама могла бы это сделать. Но дело было не в лени или избалованности. Просто сейчас мне хотелось немного отдохнуть, позволить себе этот маленький момент заботы.

Донна всегда относилась ко мне с добротой и заботой, и я знала, что ей не в тягость мои просьбы. Она, как и я, понимала, что иногда все мы нуждаемся в минутке, когда можно отложить все дела и просто наслаждаться моментом.

— И куда это ты такая нарядная собралась? — послышался сзади голос отца, который судя по всему был уставший.

Энтони Рой Ведсон — глава семьи, уважаемый человек в обществе, бизнесмен, имеет сеть автосалонов, рестораны по всему миру и несколько дорогих клубов. Ему важнее репутация, чем семья, а я устала от этого. Я хотела жить, а не существовать. Я живу в огромном доме, где все есть и я ни в чем не нуждаюсь, но это моя клетка. Я так устала от этого, и только редкие ночные вечеринки помогают забыться.

Я хотела почувствовать жизнь. Настоящую, яркую, необузданную. Хотела ощутить её вкус на губах, как свежий воздух ранним утром после дождя. Почувствовать страсть, что захватывает тебя целиком, любовь, что проникает в самое сердце, заполняя его до краёв. Мне нужно было что-то большее, чем эта рутина, чем рамки, в которые меня загнали с самого детства.

Да, моя семья была богатой. Денег у нас хватало на всё: на самые дорогие вещи, лучшие путешествия, роскошные ужины. Но чем больше этого было вокруг, тем хуже я себя чувствовала. Это было как жить в золотой клетке — красиво, но бездыханно. Деньги не могли дать того, чего я жаждала. Они не могли заставить меня почувствовать себя живой.

К чёрту всё это. К чёрту правила. К чёрту отца и его холодные порядки, его строгий голос, звучащий в голове каждый раз, когда я пыталась выйти за рамки. «Делай, как я сказал», — эти слова словно кандалы, сковывающие каждое моё движение. Но я больше не хотела жить по чужим указаниям, не хотела быть той, кого направляют, как марионетку, тянут за ниточки.

К чёрту. К чёрту и ещё раз к чёрту.

Я хочу дышать полной грудью, хочу чувствовать, как кровь пульсирует в венах, как сердце бьётся от возбуждения и свободы. Я устала прятаться за маской послушной дочери, устала оправдывать чужие ожидания. В университете, где каждый мой шаг казался заранее просчитанным, я чувствовала себя словно запертой в коробке, где нет места настоящим желаниям. Я знала, что должна быть благодарной за всё, что у меня есть, но эта благодарность никогда не могла заглушить внутренний крик — крик души, которая хотела большего.

Я мечтала сорваться с места, убежать туда, где никто меня не знает. Где можно быть собой, без осуждения и бесконечных советов, без давления, которое каждый день становилось всё сильнее. Я хотела танцевать до рассвета, чувствовать ветер на лице, целовать того, кого захочу, любить так, как захочет моё сердце, а не так, как будет угодно другим.

Мне хотелось быть свободной.

— Меня Кейтлин позвала к себе с ночёвкой, а перед этим мы собирались сходить в кино с ней, — ответила я, заранее придумав отмазку, чтобы у него не было лишних вопросов.

— Ну, хорошо, может тебя Роберт подвезет, пока я его не отпустил? — спросил он у меня.

Я не хотела, чтобы меня на вечеринку подвозил наш водитель, потому что он мог рассказать всё отцу, поэтому я отмахнулась и сказала, что меня заберёт Кейтлин.

— Держи, приятного аппетита, Эллисон, — подала мне тарелку с омлетом и кофе Донна.

— Спасибо, пахнет очень вкусно, — похвалила я её еду.

В комнате я остановилась у шкафа, раздумывая, какой наряд выбрать для вечера. Пробегая пальцами по одежде, взгляд задержался на коротком мини-платье ярко-синего цвета. Оно всегда казалось мне особенным — смелое и выразительное, как будто само по себе могло менять настроение. Его насыщенный оттенок напомнил мне о той энергии, которую я сегодня хотела чувствовать — дерзость и свобода. Я решила, что именно это платье станет идеальным выбором для вечеринки.

Белые туфли с тонкими ремешками подчёркивали элегантность и завершали образ. Их лёгкость и изящество придавали мне ощущение уверенности, как будто каждая деталь говорила: «Смотри, это твой вечер». Я выбрала белую накидку — весна ещё прохладная по вечерам, и её мягкая ткань приятно согревала. Накинув её на плечи, я окинула себя последний раз взглядом в зеркале, вглядываясь в отражение, и почувствовала лёгкий трепет предвкушения.

Телефон на столе завибрировал, и я взяла его в руки. Сообщение от Кейтлин: «Я уже жду возле дома». Волнение усилилось, переходя в приятное томление — наконец-то вечер начнётся.

Спустившись по лестнице, я мельком посмотрела на брата и отца, сидящих за столом. Подошла ближе, поцеловала Адама в щеку — лёгкий, почти привычный жест, но в этот момент он дал мне ощущение стабильности. Как будто этот небольшой ритуал успокоил часть меня, и я, выдохнув, вышла из дома.

Отец бросил на меня взгляд, который сразу всё сказал. Его брови слегка приподнялись, а на лице появилась та напряжённая маска, которую я знала слишком хорошо. Он явно не одобрял мой выбор наряда — короткое платье, туфли на высоком каблуке. Его осуждение витало в воздухе, даже без слов, и это ощущение колючими иглами впивалось в моё сердце. Но я внутренне выдохнула. Плевать.

Сегодня я хотела оторваться. Не думать, не оглядываться назад, не искать чужого одобрения. Пусть он думает, что хочет. Я не была маленькой девочкой, которую можно контролировать. Сегодня я выбирала себя, свои желания и своё право на веселье.

На улице Кейтлин уже ждала меня, прислонившись к своей машине. Её глаза вспыхнули, когда она меня увидела, и мы крепко обнялись, как всегда — без слов, но с таким пониманием, которое бывает только у лучших подруг. Её поддержка была тем якорем, что держал меня на плаву, когда весь мир казался слишком сложным и непонятным.

Я уселась на пассажирское сиденье, хлопнув дверью, и уже мысленно настроилась на расслабленный вечер — музыка, смех, забыть о том, что осталось за порогом дома. Но как только Кейтлин завела машину, её лицо стало серьёзнее. Она на мгновение помедлила, прежде чем заговорить, и в её голосе послышались нотки беспокойства.

— Слушай, нам надо поговорить… — начала она, тяжело вздохнув.

Моё сердце сразу сжалось, будто предчувствуя, что этот разговор будет нелёгким. Я не хотела этого сейчас. Внутри поднялась волна раздражения — зачем, Кейтлин? Почему именно сегодня, когда я больше всего хочу просто расслабиться и забыть обо всём?

— Только не сейчас, — мысленно повторяла я, стараясь не дать своим эмоциям вырваться наружу.

Я знала, что она затронет тему, которую я не хотела обсуждать, что она всегда говорит правду в лицо, но я так отчаянно не хотела этого разговора. Не сегодня. Не тогда, когда всё, что я хотела, — это свободы, хоть на один вечер.

— Нет, сейчас, — её голос был твёрдым, без намёка на улыбку, которая обычно всегда сопровождала наши разговоры. Я почувствовала, как в груди что-то сжалось. Кейтлин продолжала, глядя прямо на меня: — Что у тебя случилось в универе?

Я отвела взгляд в окно, не желая встречаться с её настойчивым взглядом. Всё внутри сжалось от этого вопроса. Я не хотела говорить об этом. Не хотела раскрывать ту бурю, которая клокотала внутри. Даже с Кейтлин, с которой мы всегда всё делили.

— Ты про что? — Я постаралась говорить как можно более безразлично, надеясь, что она отступит. Словно это был просто вопрос, который можно пропустить мимо ушей. Я сделала вид, что не поняла, о чём она говорит, хотя прекрасно знала.

Кейтлин не купилась. Она слегка нахмурилась и снова начала говорить, не отводя от меня взгляда:

— Ты очень быстро убежала сегодня. Даже не подождала меня, хотя мы всегда вместе возвращаемся домой, — её голос был спокойным, но в нём слышалось нечто большее. Обида, разочарование.

Она права. Мы действительно всегда возвращались домой вместе. Это была наша маленькая традиция — мы болтали в машине, смеялись, обсуждали лекции и людей вокруг нас. Но сегодня я просто сбежала, не оглянувшись. И сейчас, когда она напомнила мне об этом, чувство вины медленно начало подниматься внутри. Я знала, что она права. Но почему-то это лишь усилило моё желание защититься.

— Мне пришлось ждать Рона с тренировки, чтобы он меня подвёз домой, — продолжила она, и в её голосе появились нотки упрёка.

Рон… Я представила, как она стояла одна, возможно, нервно перебирая телефон, пока он не освободился. Это было так на неё не похоже — зависеть от кого-то, кроме меня. Я знала, как она ненавидела ждать.

Моё сердце сжалось ещё сильнее. Я глубоко вздохнула, пытаясь найти слова, чтобы объясниться, но ничего подходящего не находилось. Внутри меня бушевали эмоции, но я никак не могла решить, стоит ли делиться ими сейчас. Сказать правду? Рассказать, как тяжёл был сегодняшний день? Или снова скрыть всё за маской безразличия?

Кейтлин ждала ответа. Её глаза выражали непонимание, и я знала, что если сейчас не скажу что-то, что сможет объяснить мой поступок, она почувствует себя преданной. А я не могла позволить себе потерять её доверие.

« — Эллисон, ты самая умная в этом университете, — проговорил Мистер Гроссман, от чего по коже пошли мурашки от страха.

Я молчала. Слова застряли где-то в горле, запутавшись в страхе. Он снова что-то сказал, но я почти не слышала. В ушах стучала кровь, а перед глазами всё начало слегка расплываться.

— Подойди ко мне, — его голос звучал спокойно, даже слишком. Как будто ничего не происходило, как будто это было чем-то обыденным. Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как внутри нарастает тревога, но послушно шагнула вперёд, не понимая, что делать.

Я подошла к нему, и в этот момент всё изменилось. Он схватил меня резко, неожиданно. Его руки крепко сомкнулись на моих запястьях, и прежде чем я успела что-то понять, он усадил меня к себе на колени. Дыхание сбилось, а сердце забилось так сильно, что я подумала, оно вот-вот выскочит из груди. Внутри всё сжалось в тугой узел — страх окутал меня с головой, словно холодная вода, захлестнувшая все мои мысли и чувства.

Я не могла двигаться. Казалось, что время замерло. Его руки — такие сильные, такие взрослые, — держали меня крепко, и этот момент показался бесконечным. Что он собирается сделать? Мысли метались в панике, каждое движение казалось опасным.

Он был намного сильнее меня. Я знала это, понимала с болезненной ясностью. Мне с ним не справиться, не было шансов на победу, если дело дойдёт до чего-то худшего. Моя беспомощность захлестнула меня, и я чувствовала, как внутри нарастает ужас.

Не успела я открыть рот, как его рука, влажная и грубая, скользнула под мою юбку. Сердце замерло на мгновение, а затем забилось с такой силой, что казалось, оно рвёт грудную клетку изнутри. Холодный ужас парализовал меня, каждую клеточку моего тела. Я не могла пошевелиться, не могла даже дышать нормально. Словно все мои силы, воля и даже способность мыслить исчезли в этот момент.

Его рука была такой чужой, неприятной, липкой. Я чувствовала, как мои ноги ослабели, как будто они больше не могли меня держать. Хотелось кричать, но ком застыл в горле. Слова, крик, всё, что должно было спасти меня, не смогло пробиться сквозь страх. Только тихие всхлипы, которые предательски начали вырываться из моей груди, сопровождали этот ужас.

На глаза начали наворачиваться слёзы. Они жгли, расплываясь перед глазами, но я старалась их сдержать. Я пыталась бороться с этим, хотя борьба была внутренней, тихой, невидимой. Всё во мне кричало: «Это не должно происходить! Стой!». Но я была как парализованная.

Страх настолько заполнил всё пространство внутри, что мне казалось, он сейчас задушит меня.

— Не надо, пожалуйста, — начала я умолять его, когда его рука добралась до моего нижнего белья.

Но он не слушал меня. Мне хотелось разреветься от несправедливости и собственной слабости. Его пальцы начали массировать меня между ног и я почувствовала сзади, что в меня что-то начало упираться. К горлу подкатил ком, меня начало тошнить от отвращения.

Я проморгала несколько раз, пытаясь вернуть себе ясность. Внутри всё переворачивалось, а сердце колотилось, словно хотело вырваться из груди. Я знала, что должна собраться, хотя страх и отвращение сжимали мою грудь в железные тиски. Я дышала коротко, с каждой секунды становясь всё более напряжённой, и в какой-то момент поняла: пора действовать.

Собрав всю силу, которая оставалась во мне, я резко толкнула преподавателя рукой. Это было больше инстинктивное движение, чем осознанное решение. Его удивлённый вздох резонировал в воздухе, и в этот момент, словно из тумана, его руки выпустили меня. Я быстро встала и выбежала из кабинета, не оглядываясь, с чувством, будто за мной гонятся. Солёные капли стекали по щекам, и я не могла остановиться, несмотря на то, что старалась.

Слезы были полны горечи и ярости. Как же мне было противно! Я чувствовала, как во мне поднимается волна гнева и безнадежности одновременно. В голове крутилось: «Почему это произошло? Почему я не могла сказать или сделать что-то раньше?» Каждый шаг по коридору был трудным, но я заставляла себя двигаться вперёд, в надежде покинуть это ужасное место.

Ощущение стыда и унижения преследовало меня, как тень. Я никогда не думала, что окажусь в такой ситуации, и это чувство глубоко ранило. Я бежала, пряча лицо от всех, чтобы никто не увидел. Каждый миг казался бесконечным, но я знала, что мне нужно выбраться на свежий воздух, подальше от всех, кто мог бы меня осудить.»

— Прости, что оставила тебя в универе, просто… — помолчав некоторое время и приводя мысли в порядок, все же решила рассказать ей, что произошло.

— Преподаватель по гражданскому праву, Мистер Гроссман, попросил остаться обсудить успеваемость и оценки. Я осталась, а когда все вышли, он сел за свой стол и попросил подойти к нему. После того, как я подошла он посадил меня к себе на колени и начал залезать под юбку, в общем приставать ко мне, я постаралась оттолкнуть его со всей силы, встала и убежала, хорошо, что он кабинет не закрыл, — поделилась я ситуацией со своей подругой. Она ответила лишь спустя пару минут.

— Обалдеть… — снова молчание, — Значит слухи и сплетни были правдой.

— Какие ещё слухи? — непонимающе посмотрела я на нее.

— В прошлом году он изнасиловал какую-то ученицу, после чего та перевелась в другую школу, — я в шоке просмотрела на Кейтлин, — Да-да, я тогда в это не поверила, думала бред полный.

— Боже, в тот момент мне хотелось только заплакать, но от страха я даже пошевелиться не могла, — высказала все свои эмоции подруге, — Лучший университет называется, ещё и самая лучшая, просто класс.

Оставшееся время в дороге мы провели под звуки музыки, смеясь и весело общаясь. Кейтлин включила плейлист, и в машине раздались знакомые ритмы. Я закатила глаза от радости, когда зазвучала песня «Chase Atlantic — Phases».

— Помнишь, как мы первый раз пели её на вечеринке? — спросила я, вспоминая ту ночь, когда мы с Кейт напились, танцевали на столах и смеялись до слёз.

— Конечно! — кивнула подруга, её голос наполнился ностальгией. — Мы тогда так расшумелись, что чуть не прогнали всех гостей!

Я хихикнула, представляя это забавное зрелище. Мы обе начали подпевать, смех смешивался с нашими голосами, когда мы кричали строки припева:

— Feel like I'm going insane, I'm going through phases — мы обе закрутились на своих местах, подпевая и стараясь повторить энергичные движения, словно на сцене.

— Pharmacy's rotting my brain, I'm going through phases! — кричала подруга, добавляя громкости.

Кейтлин посмотрела на меня с искренним восторгом, её глаза сверкали, как звезды. Она продолжала ритмично качаться в такт музыке, а я, в свою очередь, не могла удержаться от смеха.

— Мы с тобой вообще должны записать альбом! — предложила я.

— Да, и будем петь только на вечеринках, — ответила она, смеясь. — Скажи, где подписываться на наш первый хит!

Мы обе рассмеялись, чувствуя, как невесомость момента развевает все проблемы, оставляя только веселье.

В этот момент я поняла, как важны такие моменты. Мы были не просто друзьями, мы были командой, готовой покорить мир. Под музыку, которая наполняла машину, я почувствовала, как все тревоги и страхи остаются позади. Этот вечер обещал стать незабываемым, и я была готова к приключениям.

Кейтлин Салован была моей лучшей подругой с детства, и сейчас, сидя рядом с ней, я понимала, как важно иметь такого человека рядом. Мы вместе прошли через множество трудностей, и каждый момент нашей дружбы был как драгоценный камень, который я хотела беречь.

В университете к нам присоединилась Шеррил, которая быстро стала нам как сестра. Наша троица всегда была неразлучна, мы делили между собой всё — секреты, мечты, смех и даже слёзы. Я знала, что сегодня вечером нас ждут новые воспоминания, которые только укрепят нашу связь. Шеррил должна была ждать нас у клуба, и мысль о том, что скоро мы снова будем вместе, поднимала мне настроение.

Подъехав к клубу, который арендовал на эту ночь один из старшеклассников, я заметила яркие огни и слышала гул музыки, доносящийся снаружи. Это предвещало весёлую ночь, полную танцев и смеха. Мы вышли из машины, и в этот момент нас встретил Рон — парень Кейтлин. Он был с ней уже несколько лет, и их отношения всегда вдохновляли меня своей искренностью.

Он подошёл к Кейтлин, обнял её, а затем начал целовать, будто вокруг никого не было. Это было мило, и я не могла не улыбнуться, наблюдая за ними. Они были такими счастливыми вместе. Я же просто поздоровалась с ним в ответ, чувствуя, как тёплые волны счастья накатывают на меня. Затем, обняв подругу, я почувствовала, что всё на своем месте.

У меня были отношения всего два раза, и то максимум поцелуи были, потому что я знала, что им нужно было только одно от меня. Первые отношения были в мои шестнадцать, но как оказалось потом, парень поспорил со своими друзьями на секс со мной, узнав это, я сразу порвала с ним. Вторые отношения были не лучше, хотя первые месяцы все было хорошо. Парень начал следить, угрожать мне, несколько раз пытался убить меня в порыве злости. Когда я рассказала об этом брату в слезах, он сразу прилетел и как-то нашел адрес парня и больше я его не видела.

А потом я, после расставания, сидела в парке и плакала от обиды и боли. Ко мне тогда подошла девушка, Моника, которая поддержала меня и стала моей подругой. От этого я немного улыбнулась. Вот именно поэтому я была рада, что у моей лучшей подруги любящий молодой человек, который все для нее сделает.

— Привет, Шерри, — поздоровалась с ней, — Выглядишь потрясающе, — оценила я ее образ.

— Спасибо, Элли, ты тоже, — немного засмущалась подруга.

Так называли меня только Кейтлин и Шеррил. Не знаю почему именно эта форма имени, но мне нравилось как оно звучит. Было в этом что-то милое.

— Вы готовы к вечеринке? — спросила я у друзей, пытаясь вернуть себе уверенность, которая в последнее время так часто покидала меня.

— Абсолютно! — она светилась от радости. — Мы же собираемся оторваться по полной!

Я тоже почувствовала, как внутри меня зажигается искорка надежды. Этот вечер стал для меня не только возможностью развеяться, но и шансом почувствовать, что я всё ещё могу быть счастлива, даже после всего, что случилось. Мы вошли в клуб, и на меня сразу нахлынула волна музыки, света и улыбок. Это была возможность забыть о своих тревогах, хотя бы на одну ночь.

Мы зашли вчетвером в клуб, и атмосфера сразу захватила меня. Ночной клуб «Lust» — это было место, о котором говорили все. Его вход был обрамлён яркими огнями, а изнутри доносились звуки музыки, которая рвала пространство на части, маня нас в свой ритм. Я почувствовала, как волнение заполняет каждую клеточку моего тела. Это было именно то, что мне нужно — место, где можно забыть о проблемах и просто оторваться.

Когда мы вошли, мне стало видно, как стены клуба играют цветами, сменяя оттенки от яркой фуксии до глубокого синего. Пульсирующие огни освещали лица людей, которые уже танцевали, словно они были частью живой картины. Запах пота, парфюма и адреналина смешивался в воздухе, создавая ощущение полной свободы. Я не могла не улыбнуться, чувствуя, как энергия клуба проникает в меня.

Здесь огромное пространство для вечеринок с подземным танцполом, приподнятой будкой диджея, потрясающим 3D-мэппингом, есть ещё зона на втором этаже, где отдельно были комнаты, думаю там явно не просто проспаться, также есть какая-то закрытая дверь, возможно подвал. Мы были поражены этой атмосферой клуба.

— Смотрите, как здесь классно! — закричала Кейтлин, её глаза светились, отражая ритм музыки. Она сразу потянула меня за собой, и я почувствовала, как волнение нарастает.

Шеррил, иногда готовая к приключениям, подмигнула мне, и её уверенность придавала сил. Я обернулась к Рону, который с гордостью смотрел на свою девушку, и почувствовала, как радость переполняет меня. В такие моменты понимала, что настоящая дружба — это то, что поддерживает в самые тяжёлые времена.

Мы танцевали, не обращая внимания на время, увлечённые атмосферой и друг другом. Я ловила взгляды случайных людей, и они казались такими же счастливыми, как и мы. Эта ночь, полная драйва и свободы, стала островком спасения от всей той боли, что накопилась за последнее время.

— Давайте закажем что-то выпить! — предложила я, когда закончилась песня. Кейтлин кивнула, и мы направились к бару, где свет переливался в ритме музыки. Я понимала, что эта ночь обещает быть незабываемой, и мне было так хорошо, что хотелось, чтобы этот момент длился вечно.

Забрав коктейли, мы все вместе направились к танцполу, поглощённые атмосферой этого места. Вокруг нас всё было как в замедленной съёмке — разноцветные огни переливались, лица людей мелькали, но музыка, исходящая из колонок, захватила всё моё внимание. Из динамиков доносились первые ноты «Jann — Gladiator», и я почувствовала, как мелодия буквально проникает в моё тело, подчиняя себе каждый мой вздох.

Эта песня была не просто красивой, она завораживала, словно гипноз. Мелодия была мощной и одновременно нежной, её ритмы стучали прямо в сердце. Каждый удар баса эхом отдавался в груди, заставляя меня забыть обо всём на свете. Я начала двигаться медленно, чувствительно, сначала следуя за музыкой, но потом — за тем, что происходило внутри меня.

Танцпол как будто исчез. Осталась только я и этот ритм, который постепенно становился частью меня. Мои движения были плавными, но полными внутренней силы. Руки сами собой поднимались, описывая в воздухе сложные линии, мои бедра двигались в такт мелодии, каждый звук проходил сквозь меня, заставляя чувствовать свободу.

Я оглянулась и увидела, что Кейтлин и Шеррил тоже погружены в танец, их движения были легкими, словно они сами стали частью этого ритма. Улыбка на лице Кейтлин сияла, как никогда. Она была такой счастливой, такой живой, что мне стало тепло на душе. Рон стоял чуть в стороне, но смотрел на неё с той самой любовью, которая заставляла меня верить, что настоящие чувства существуют.

Хотела ощущать жизнь так остро, что каждая минута казалась вечностью. Здесь, на этом танцполе, я могла сбросить с себя все маски, страхи и переживания, просто быть собой — сильной, свободной, такой, какой я хочу быть. Музыка была моим спасением, моим ответом на все вопросы.

Я закрыла глаза, погружаясь в каждый звук, и почувствовала, как мир вокруг растворяется, остаётся только музыка и движение. Это было как бегство от реальности, от всех тех проблем и боли, которые накопились. Этот танец был для меня не просто движением, это было освобождение, шаг навстречу себе, настоящей.

Мои движения скользили по танцполу, плавные и изящные, словно музыка сама управляла ими. Каждая нота, каждый ритм были отражением того, что происходило внутри. Я чувствовала себя свободной, настоящей. Мои ноги легко двигались в такт, руки мягко очерчивали пространство вокруг, а тело подчинялось каждому звуку. Это не было просто танцем — это было выражение того, что я чувствовала.

Я всегда любила танцевать, и эта страсть была со мной с детства. Каждый раз, когда я выходила на танцпол или просто двигалась под музыку в своей комнате, я чувствовала, что танец — это моя стихия. Но с годами это стало больше, чем увлечением. Теперь у меня была мечта. Мечта, о которой я думала часто, особенно в такие моменты. Я хотела открыть свой собственный дансинг-зал. Пространство, где люди могли бы прийти, танцевать, забыть обо всём и погружаться в ритм жизни.

Я представляла, каким этот зал мог бы быть. Светлый, просторный, с большими окнами и гладким деревянным полом. Вечера, наполненные музыкой, танцы под светом прожекторов и ощущение бесконечной свободы. Я хотела создать место, где люди могли бы жить в моменте, как я живу сейчас — наслаждаясь каждым движением, каждым вдохом, каждым мгновением.

А после и вовсе купить целое здание, где будут проводиться разные виды танцев, где можно будет выступать и все в этом духе. На лице застыла счастливая улыбка.

Эта мечта согревала меня. Я знала, что однажды она станет реальностью.

Мимо проходил официант, едва заметив его среди толпы, я на ходу выхватила бокал с каким-то напитком. Не раздумывая, я сделала несколько быстрых глотков. Тепло пронзило горло, оставляя за собой легкий привкус пряности и хмеля, а затем упало в желудок, рассеивая лёгкий жар по всему телу. Вот, что значит — жизнь. В такие минуты я могла забыть обо всём — о давящей ответственности, которую несла на своих плечах, о нескончаемых ожиданиях, которые возлагали на меня, и о постоянных упрёках, висящих над головой.

Наверное, в свои двадцать мне казалось, что мир вокруг слишком сложен. Всё, что должно было казаться легким и беззаботным, становилось невыносимо тяжёлым: тесты, экзамены на носу, вечные напоминания отца о том, что я должна быть лучше, умнее, сильнее. Эти его слова, словно размытое эхо, звучали в моей голове: «Эллисон, относись к своему будущему серьёзнее!». А любимая фраза отца? Как она могла не прозвучать: «После окончания университета, я выдам тебя замуж, не смей опозорить меня!».

Замуж… Как будто это конечная цель моего существования. Я отдавала себе отчёт, что такие традиции в нашей семье нельзя было избежать. Но каждый раз, когда он это говорил, я чувствовала, как внутри всё закипает, как будто меня пытаются упаковать в коробку. Неужели он не понимал? Я не могла жить в рамках его ожиданий. Но сегодня… сегодня я была здесь, в этом клубе, среди музыки и людей, и ни одна забота не могла пробиться сквозь музыку, разрывающую воздух.

Ощущение независимости захватывало меня, и с каждым шагом я ускользала от тех мыслей, которые обычно не давали покоя.

Уловив снова ритм музыки, я слегка двинулась, утягивая в волны танца и музыки за собой и Шеррил. Кто-то целовался во всех углах клуба, кто-то просто грязно танцевал, но а я наслаждалась своими ритмичными движениями. Макияж девчонок со школы сверкал в свете прожекторов и диодов.

Именно этого мне и не хватало — страсти, безрассудства, азарта, искрящегося на грани дозволенного. Здесь, в этой пульсирующей музыкой темноте, никто не требовал от меня чего-либо, никто не взвешивал каждое моё слово. Меня не окружали строгие правила и чопорные взгляды. Я могла дышать полной грудью, освобождаясь от маски, которую вынуждена была носить дома.

Здесь я могла быть собой. Такой, какую никогда не одобрит Отец. Его вечные нравоучения, строгие правила, требования быть идеальной. «Эллисон, ты должна стать примером! Ты — лицо нашей семьи!» — эти слова эхом звучали в моей голове, пока я танцевала, теряясь в толпе. Но здесь, среди шума и света, они теряли свою силу, рассыпаясь на мелкие осколки. Я могла двигаться так, как хотела, могла забыть о приличиях, о необходимости быть «правильной».

И при этом… Я знала, что если бы здесь был мой брат, он бы не осудил меня. Напротив, он бы с лёгкой улыбкой посмотрел на меня, как всегда, с гордостью и одобрением. Он всегда поддерживал меня, видел во мне ту, кого я сама в себе ещё не до конца разглядела. Адам знал, что я не та, кем хочет видеть меня отец, и это его не пугало. Он понимал меня, как никто другой, и в этой свободе я ощущала его незримое присутствие. Именно такие моменты напоминали мне, что я живу для себя, а не для чужих ожиданий.