Пророк смерти

Крис Карлден, 2016

Журналист Бен Вайднер зашел к своей новой знакомой и обнаружил, что она убита. Молодую женщину утопили в ванне на глазах ее семилетнего сына. На стене в ванной журналист прочел надпись: «Вас будут окружать мертвые» – предсказание, которое он услышал от ясновидящего. Бен сразу же попал под подозрение. Он отчаянно пытается доказать свою непричастность к страшному преступлению. Но тут происходит новое убийство, а улики опять указывают на Бена Вайднера…

Глава 5

Когда и после третьего звонка дверь подъезда семиэтажного дома никто не открыл, Бен вытащил из кармана куртки блокнот и написал Тамаре записку с просьбой позвонить ему и указал свой домашний номер телефона. Только он собрался бросить листок в почтовый ящик, как из дома вышел пожилой мужчина. Приветливо улыбнувшись, придержал дверь для Бена. Тот вошел в подъезд и поднялся на четвертый этаж, где находилась квартира Тамары. Прикинул: если подсунуть записку под дверь, Тамара наверняка найдет его сообщение еще сегодня. В почтовом же ящике маленький листок легко не заметить, а может, она вообще будет проверять почту лишь в понедельник.

Он хотел присесть, чтобы просунуть листок бумаги под дверь, но заметил, что та лишь прикрыта. Он толкнул дверь, и она легко и беззвучно подалась.

— Тамара, ты дома? Это я, Бен! — крикнул он в глубь комнаты. Он уже намеревался оставить записку на комоде, который стоял слева у стены в прихожей, но тут его что-то смутило. В прихожей было темно. Дверь в гостиную была открыта, а рольставни все еще опущены. А ведь уже почти час дня. Бен почувствовал: что-то не так. Он подумал о Тамарином муже, склонном к насилию. Что, если он видел, как вчера ночью она привела к себе в квартиру другого мужчину?

Бена бросило в холодный пот. Он с порога пошарил рукой по стене, включил свет и осмотрелся, чтобы понять, что случилось. А это его вообще касается? Стоит ему только войти и проверить, все ли в порядке, как наверняка в тот же момент придет Тамара, которая просто занимала у соседки пару яиц, и застанет его шныряющим по чужой квартире.

Нет, его любопытство, крайне необходимое для журналиста, достаточно часто заводило его в щекотливые и неприятные ситуации и было сейчас абсолютно неуместно. Наверняка есть какое-то логическое объяснение. Когда он снова выключил свет и уже хотел идти, из комнаты слева донесся глухой звук. Бен почувствовал, как у него на руках поднялись волоски и по телу побежали мурашки. Звук напоминал сдавленный крик.

Бен, как в трансе, направился к двери. Сердце колотилось, дыхание было быстрым и прерывистым. Когда его пальцы обхватили дверную ручку, перед глазами снова замелькали первые сцены из заброшенного дома в Эфиопии. Поднимающийся в нем страх вызвал эти видения. Он закусил нижнюю губу. Плевать на сотовый — мелькнула мысль, лучше просто развернуться и уйти. У него хватает собственных проблем, и самое главное сейчас — не опоздать в зоопарк на встречу с дочерью. «В два часа у тюленей», — тихо сказал он себе. Это его немного успокоило.

Но кто-то пытался привлечь к себе внимание. Бен не мог просто исчезнуть и сделать вид, что все в порядке. Он собрал все свое мужество, нажал на ручку и толкнул дверь. Дверь подалась, но, наткнувшись на какое-то препятствие, открылась лишь наполовину. Матовый свет из прихожей падал в ванную комнату, облицованную кафелем песчаного цвета. Помещение производило мирное впечатление. Не было слышно ни звука. Никаких признаков, что кто-то здесь нуждается в помощи. Может, ему показалось? Но тогда почему дверь не открывалась шире? Бен нажал на выключатель слева на стене. Под потолком вспыхнуло несколько спотов, и послышалось тихое жужжание вентиляционной системы. Бен еще раз вздохнул, сказал себе, что наверняка ошибся. И заглянул за дверь. В тот же момент ужас пронзил его буквально до мозга костей.

Он смотрел в воспаленные и заплаканные глаза маленького ребенка. В глаза, которые уставились на него, словно парализованные от ужаса и страха. Ребенок — руки за спиной — был прикован наручниками к нижней перекладине полотенцесушителя. Широкий скотч закрывал рот и половину лица мальчика. Бен опустился на колени и попытался разжать наручники, но не смог оторвать их от батареи.

Он не ошибся. Здесь произошло что-то ужасное. Бен старался не показать свое напряжение ребенку, который испуганно отстранялся от него и вжимался в стену. По всей видимости, это Тамарин сын Тим. Но где его мать? Бена охватила паника. С каждой секундой ужас все сильнее овладевал им. Несколько мгновений он был не в состоянии думать или что-то делать.

— Успокойся, я помогу тебе, — наконец сказал он. — Все будет хорошо, Тим. Тебя ведь так зовут?

Мальчик не реагировал. Только сейчас Бен заметил, что он дрожит всем телом. Бен осторожно попытался отклеить скотч — похоже, это причиняло мальчику дикую боль. Когда липкая лента была снята, Тим заскулил, как подстреленная собака, и из глаз хлынули слезы. Затем он начал сопеть и фыркать через нос, выплюнул на кафельный пол пробку и издал самый громкий и пронзительный крик, какой Бен когда-либо слышал. Лицо мальчика покраснело, на шее напряглись и выступили вены. Кто, ради всего святого, сделал это с ребенком? Какой сумасшедший был способен на такое: связать семилетнего мальчика и, с кляпом во рту, оставить в темной комнате? К этому как-то причастен его отец?

— Тихо, тихо, все позади, — прошептал он. Но малыш дергался и мотал головой в разные стороны. Дергал наручниками, кольца которых впивались в запястья и уже оставили кровавые раны.

Бен спрашивал себя, как долго мальчик просидел прикованным здесь на полу. Это должно было случиться после того, как он покинул квартиру. Только когда это было? На вопрос могла бы ответить Тамара. Но где она сейчас? Она не могла не заметить, что ее сын не спал в постели. Только если с ней что-то случилось. И тут Бену пришло в голову: кто бы ни сделал это с ребенком, сначала нужно было нейтрализовать мать, которая наверняка пыталась помешать. У Бена затряслись руки.

— Все хорошо. Я помогу тебе, — шептал он невменяемому мальчику, сам не зная, как это сделать. У Тамары в квартире вряд ли найдутся инструменты, с помощью которых он сможет разжать цепь наручников или отпилить секцию батареи. Нужно позвонить, вызвать полицию и скорую помощь.

Лишь сейчас Бен заметил, что мальчик уставился на штору для ванны. Бена снова бросило в холодный пот. Сердце его сжалось, давление в груди предвещало скорый приступ паники. Как только Бен понял, что там, за шторой, скрывается нечто ужасное, все вокруг него исчезло — все, кроме этой белой, с разноцветными цветами шторы, которая словно надвигалась на него. Тим все еще кричал, но до Бена доносились лишь приглушенные звуки. В его фантазии разыгрывались ужасные сцены. Он осознал, что не штора приближается к нему, а он, словно в замедленной съемке, двигается в ее сторону. Тим сделал вдох и снова зашелся криком:

— Мааааааа…

Одним рывком Бен отдернул штору в сторону. И вздрогнул, как будто внутри его взорвалась бомба.

–…маааааа! — закончил Тим свой крик, чтобы тут же зареветь снова. — Мама!

Комната закачалась у Бена перед глазами. Он больше не знал, что делать.

«Я не могу оставить мальчика здесь одного. Но нужно сообщить в полицию и вызвать врача. Проклятье, ну почему никто не придет на помощь?»

Потом он уже больше не мог справиться с дрожью. Колени не слушались и начали биться друг о друга. Бен опустился на пол. Эту дрожь он знал с той самой дуэли. На четвереньках Бен пополз к двери. То, что он увидел, навсегда останется в его памяти, как и вид мертвого Кевина Маршалла. Образы трупа Кевина и увиденного в ванной мелькали перед внутренним взором Бена. По лицу стекал пот. Ему мерещился металлический запах крови, которая впиталась в песчаный пол полуразвалившегося дома. Там, куда трех мужчин притащили умирать.

При этом Бен не видел никакой крови в ванной. Но весь ужас, через который пришлось пройти Тамаре, отражался в ее глазах — безжизненные, они с укором смотрели на него со дна ванны, до краев наполненной водой.

Наконец Бен добрался до телефона, который подзаряжался на комоде в прихожей, и набрал номер службы спасения. Тим перестал кричать. Из ванной сейчас доносились только тихие всхлипывания. На лестничной площадке ни звука. Никого, кто из-за шума решил бы посмотреть, в чем дело. Один гудок — и на другом конце сняли трубку.

— Тут женщину убили. Ее сын был свидетелем, — проговорил, запинаясь, он. Потом назвал адрес и положил трубку. Нужно вернуться к ребенку. Кто-то должен быть рядом с Тимом, пока не приедут полиция и скорая. Но между Беном и ванной словно возникла невидимая стена, которая не пускала его назад. Как будто он должен добровольно вернуться в тот проклятый дом в Эфиопии, где все начнется с самого начала.

Наконец он преодолел себя и присел рядом с Тимом, обнял рукой сотрясающееся тело мальчика и притянул к себе, словно ребенок должен был придать ему силы, а не наоборот. Но все мгновенно изменилось, когда Бен поднял глаза и взгляд упал на стену над ванной. Написанное черным фломастером послание набросилось на него, как тигр бросается на свою ошарашенную добычу. И Бену пришлось признать то, что он до сих пор отказывался воспринимать всерьез. Предсказание Арнульфа Шиллинга сбылось. «Вас будут окружать мертвые», — сказал он. На кафельной стене над ванной кто-то написал время, над которым он еще вчера смеялся, услышав его от ясновидящего, и от которого сейчас у него в жилах застыла кровь: 24 июня, 2:41.