Иван да Марья

Кристина Nef, 2023

После смерти матери юная Милана возвращается к отцу, чтобы залечить горе в родимом доме. Но боги, кажется, решили иначе, включив ей любовь к приемному сыну отца. Сможет ли Милана обрести своё счастье, когда её собираются выдать замуж за другого? Удастся ли влюблённым быть вместе, где их любовь может обернуться позором на весь род и изгнанием из общины.

Глава 2

Милана

После крады мамы, мне захотелось в последней раз побыть, возле священного дуба. Я сидела на мягкой пышной траве, возле дерева с широким стволом (в объёме его могли обхватить несколько мужчин) И настолько высоким, что наверное на вершине его можно разглядеть куда уходит прятаться Ярило солнышко каждый вечер… Я тихо плакала думая о ней.

Она сейчас с праотцами. Надеюсь мама ты уже гуляешь в Ирийских садах, с моими бабушкой и дедушкой. Ты теперь свободна от своей хвори. Ты теперь соединена с Первоотцом и нашими богами… Надеюсь, там ты будешь счастливей, чем здесь. Люблю тебя мама. И никогда не забуду…

Я поклонилась священному дубу и тут же сильнее разрыдалась, облокотившись руками на него. С ветки дерева слетела птичка и устремилась в небо, скрывшись за лучами солнца. Меня поток света немного ослепил, обжигая растертые красные глаза. И почему-то в голове, как картинки, пошли воспоминания из моего детства…

Я бегала возле подлеска за Марфой, собирающей траву лебеды и дикого щавеля. Женщина аккуратно срывала листочки, перед этим шепча им тихо…

— Травушка послужишь пользой…

— Ты с травой говоришь? — сделала я удивлённое лицо.

Марфа нагнулась возле кустарника, под свисающим над землёй корнем дерева.

— Каждой травинки-растинки надо молвить, для какой пользы её собираются сорвать. Чтоб она дала позволения на это. — не разгибаясь ответила Марфа.

— Травку надо спросить, чтобы сорвать?! Зачем?

— Для того… — женщина вылезла из-под куста и показала мне зеленый лепесток щавеля. — Чтобы живица была.

— Что такое живица?!

— Это силушка разумная. Она бегает в теле нашем и разделяется на семьдесят семь сил. Если у человека корь какая случается, это перекрытие одной из сил живы… И если же травку сорвешь, без её дозволения, то она живицу в землю спрячет и пользы не принесёт…

— А травке, какой прок нам пользу приносить?! — не понимала я.

— Такой чада. Наши тела тоже принадлежат природе, она рада послужить нам в исцелении…

Марфа сложила листочки щавеля в плетёнку и сказала.

— Поэтому ягодка моя, при уважительном отношение к травке, веточкам и деревьям, они и живицу сохранят и расскажут как их лучше использовать, как готовить…А мы с тобой съедим её и щёчки твои будут такие же румяные как сейчас! — она погладила меня по голове и снова продолжала собирательство.

А я бегать вокруг цветочков, воображая о путешествиях на край земли. Представляя, как сражаясь с Кощеями и злобными змеями. Ведь у меня силушка недюжинная, против страшной нечисти!..Я превращу их в камень и в пыль!!

Мне было всё равно обидно, что я такая. С пятном на лице. Почему у меня это…Эти боги…

Я достала из кармана маленький белый камушек. Он переливался и отражал лучи от теплого весеннего солнышка. Я вздохнула…Вспоминая как когда-то, так же пришла домой зарёванной, от того, что другие ребята обзывали меня. Отец подарил мне белый камушек со славами…

Он такой же как моя дочка, чистый и прекрасный. Наши предки и боги создали тебя такой, а они не ошибаются… Я люблю тебя такой и Первоотец так же тебя любит… Если кто-то попытается тебе внушить обратное, отравить головку чёрными мыслями. Посмотри на этот камушек и вспомни мои слова… Он пробудит твой внутренней свет, любовь данную нам от наших богов.

Обычно он всегда мало говорит, но в тот раз сделал исключение. Я сделалась счастливой от понимая, что меня оказывается, любят не только родители с Марфой, а ещё боги и первоотец. Я сразу же успокоилась.

— Ягодка? Ты куда убежала от меня? — сурово сказала Марфа, неожиданно появившись из-за угла полянки.

— Не убежала, тут я.

— Охх! Пойдём уже, твой отец скоро приезжает. Негоже маленькой девочки убегать в лесу.

— Папа приезжает! — обрадовалась я.

— Охх! Погодь! Погодь! Тьфу ты шустрая!

Я вырвалась от Марфы и побежала скорее домой.

Там на летнем крыльце сидела мама и смотрела в одну точку на кусте.

— Мама! Папа возвращается! — радостно хлопала в ладоши я.

— Угу. — холодно ответила мама.

— Ребята!!! Ребята!!! Папа едет, выходите встречать!! — позвала я своих братьев.

— Тут мы уже! — ответил самый старший.

Послышался ржач лошадей. Отец, Ипафий и Могута вернулись. Я с улыбкой махала им.

А кто это с ними?…

Позади коней была привязана телега, там сидел незнакомый мальчик. Он аккуратно слез с неё, прихрамывая на левую ногу.

— Это сын моего двоюродного брата. У него никого больше не осталось из родичей. Он нашего рода. И я решил взять его под свою опеку и воспитывать как родного сына. — говорил отец, показывая на мальчика с тёмно-русыми волосами.

— Гой еси. — боязливо сказал мальчик всем.

Он глядел на всех напугано, словно маленький звереныш, впервые увидевший человека.

Мама, не подымаясь с места, смотрела пристально на отца.

Мы с братьями опешили. Особенно я.

Что теперь у меня ещё один брат!?

— Ну а вы чего замерли богатыри?! — посмотрел отец на сыновей.

К приемышу, подошёл каждый из мальчишек и пожал руку.

— Гой еси! — сказал самый младший из братьев и обнял его.

Марфа наклонила голову к мальчику, разглядывая его с головы до ног.

— Гой еси соколик. Ну что теперь ты наш Боримир!..Тю какой худенький, страсть прям. — погладила его по голове тётушка.

Я немного стала ревновать, что она с ним такая ласковая. Но посмотрев в голубые печальные глаза мальчика, мне стало его жалко. Ему наверное сейчас очень страшно и грустно. Бедный. Надо показать, какие мы дружелюбные (не то что та девочка с полянке)

— Гой еси. — я достала из кармана своего сарафана белый камушек и отдала ему. Мне он не нужен уже. Меня ведь и так любит папа и Род.

Мальчик растерялся, но взял его.

— Здесь любовь Первоотца. Он пробудит внутренней свет. — повторила я те слова папы, которые запомнила. Сама не особо понимая, какой свет, но чувствуя, что это ему поможет.

Удивительно… Я никогда не думала об этом дне. Почему именно сейчас, он вспомнился мне, в таких мельчайших подробностях? Чтобы это значило?

Может духи леса хотят мне что-то сказать, предупредить или намекнуть, оживив мои детские воспоминания. Или же это просто моя головешка вынула картинки из прошлого, чтобы отвлечь меня от тяжелых мыслей, про смерть мамы. Ну ладно… Думаю не так важно это сейчас…

Я прижав ладонь к сердцу и затем прислонив к дубу, снова поклонилась и тихо произнесла.

— Прощайте духи леса и могучий дуб… Прощай мама…Я возвращаюсь в отцовский дом..

И ушла без оглядки, чтобы вновь не разреветься.

* * *

Я ехала в повозке и смотрела на луга вокруг. Мысленно прощаясь с нашей Липкой, где мы жили с мамой в её последние годы.

С собой из вещей, у меня был только медальон, который она мне подарила и несколько платьев. Отец после крады мамы, сразу уехал. А я захотела остаться здесь ещё на немного, чтобы прийти в себя и потом возвращаться в свой родимый град^[6] Светлогорье.

Через месяц спустя Ипафий приехал за мной и Марфой. Отец с братьями гостил у дяди Глеба по делам, поэтому он не смог меня забрать. Но ручался вернуться к моему приезду. В детстве я с братьями хорошо дружила. Говорят, их мама была очень красивая, с чудным характером. Они родили четырёх мальчиков, но вскоре умерла при лихорадке. Отец снова женился на моей маме и родилась я. Моя мама была, тоже красива и всё было вроде хорошо, но когда мне было девять лет в один из вечеров меня позвали в столовую комнату. Там были папа с мамой, дядько Ипафий, жрец Деян. Я помню, что они все были грустны, словно кто-то умер. Не объясняя причин, сказали, что маме придется разъехаться с отцом и вернуться в свой старый дом. Вообщем я рыдала, умоляла, била ногами, чтобы мама не уезжала, мои старания ни к чему не привели. И рано утром (пока все спали) перед маминым отъездам, я залезла в один из её сундуков приготовленных к отъезду и спряталась, прикрывшись платьями. Меня вместе с сундуком погрузили в телегу и обнаружили (точнее я сама вылезла из сундука) когда мы уже были на полпути к Липки. Хоть отец сразу же отправился за мной и дико возмущался, но всё же увидев как я плачу, позволил мне остаться жить с мамой. При условии, что за мной будет присматривать Марфа, чему я была очень рада. С тех и до сих пор, мы жили пока мама не… не сделала что сделала… Опять накатились слёзы. Я их вытерла рукой. Не буду плакать. Теперь мы с тётушкой, возвращаемся назад в мой отцовский дом.

Лошади громко заржали, встав на дыбы, чуть не перевернув телегу на которой мы ехали, что я аж чуть не свалилась с неё. Мы ели успели увернуться от столкновение с неизвестным всадником.

— Э! Э! Ты куда же прешь?! Не видишь чё-ли?! — крикнул Ипафий, резко потянув поводья на себя.

Мужчина ничего не ответил, но замедлив свою лошадь, проскакал мимо нас. За ним шли пять человек в чёрных платьях по колено и таких же штанинах. Они выглядели отстранено, из них так же, никто на нас не обратил внимания, словно мы духи какие-то.

— Что там?! — спросила я.

— Да чё ли?! Люди идут! — помахал головой Ипафий. — Тут недалече их община.

Поклонников нового божества я видела в детстве. Теперь у них уже оказывается община, неподалёку от моей Липки. Хотя на чужеземцев они с виду не похожи и от нас ничем не отличались. Не считая их веры и одеяний. Только один из них, был не типичной внешностью для наших людей. Его кожа была более тёмной и черты лица немного грубоваты в сравнении с нашими мужиками. Про остальных же и не сказать, что они с других земель. Может они… Не успела я продолжить мысль, как один из них сказал что-то своему другу на нашем языке без акцента. Наши они точно. Зачем-то решившие перейти служить другому божеству…

Я приехала на четвёртый день, поздно вечером. Меня на пороге встретил отец и мальчики. Хотя уже не мальчики, а взрослые парни. Мне радостно было их видеть всех. Но боль от потери мамы, по-прежнему ныла в сердце, поэтому улыбаться не хотелось. Всё же я через через силу натянула улыбку.

Отец подошёл ко мне и крепко обнял, поцеловав в лоб.

— Гой еси сестрёнка. Выросла совсем. — сказал мне старший брат. Ныне нареченный Ратмир.

— Гой еси. Ты тоже…И вы все. — с интересом пробежала глазам по своим братьям. После моего отъезда я с ними виделась несколько раз всего, когда они с отцом проезжали мимо нашей деревушки. Но последние четыре года не видела никого из них, кроме отца. А они совсем повзрослели.

— Хаха! Небось, уже забыла наши имена!? — пошутил Ярик, самый младший и весёлый из всех братьев.

И все они засмеялись.

— Ничего не забыла!

Я стала перечислять их от старшего, к младшему.

— Ратмир, Всеслав, Алёша, Ярослав и…

— Иван… — сказал голубоглазый парень, слегка поклонившись мне. — Гой еси.

— Гой еси.

Это был тот самый мальчик, которого отец принял под своё крыло. Я не сразу признала его. Мы с ним последний раз виделись перед тем, как я решила тайно уехать с мамой. Он сильно изменился. Ну понятно, тогда мы были детьми. Он так же повзрослел, стал высок и широкоплеч. Но всё равно худоват в сравнении с моими братьями.

И почему-то глаза его стали ярче или мне в детстве казались они другими.

— Знаю. Иван. — я зачем-то повторила его имя и ещё раз внимательно разглядела его. Парень выглядел серьёзным, так же пронзительно смотрел на меня. У меня сама собой появились неловкая улыбка и я быстро отвела взгляд от него.

Старший брат Ратмир взял мой маленький сундучок и понес его к входу в мою комнату, мы с Марфой пошли за ним. Я обернулась по сторонам, любуясь нашем большим двором и домом. Ахх! Как же я скучала…Как давно меня здесь не было. В груди появилась приятное тепло. Наконец-то я дома, с братьями и с отцом. Слава Первоотцу и богам. Теперь всё будет хорошо.

Примечания

6

Город.