На границе зеркала. Балтийские грёзы. Часть 2

Ксемуюм Бакланов

Это вторая из четырёх книг романа, активно наполненного ссылками на события последних двух десятилетий. Глазами человека, видавшего виды. Человека с явно авантюристическим взглядом на жизнь, постепенно трансформированным в глубокое убеждение незыблемости законов трансерфинга, описанных в одноимённых трудах Вадима Зеланда.

Женя и Костя, что же будет дальше?

Украинский вояж — это тема особая, но раскрывать её в этот раз не буду. Больше всего переживала конечно Женя, оно и понятно, ради неё я ушел из семьи и теперь она хотела показать всем моим родственником, что было ради кого. Надо сказать, ей это удалось. Мы пробыли на Украине около месяца, где дни на пролет проводили в обществе мамы и конечно же Кости. Трудно сказать, какие чувства ютились у него в душе, глядя на Евгению, но вряд ли он по — хорошему тогда её воспринимал, учитывая пятнадцатилетний возраст и разговоры, которые, очевидно, велись дома по этому поводу. Мама же была искренне рада Жене, она одобряла мой выбор, я знал это точно, потому что мама не умела кривить душой. За это время мы побывали с Костей на Чёрном море в районе Евпатории, а так же съездили в Мелитополь, где жили мои двоюродные братья и сестра. Короче говоря, программа была насыщенной, скучать не пришлось.

После нашего отъезда, Костя оживился надеждой на переезд в Калининград, мы даже составили план мероприятий, поэтапно определив, что и как будем делать в этом направлении. За два года до того я купил ему компьютер, тогда ещё далеко не самый доступный атрибут в жизни наших людей, благодаря которому, он смог стать более — менее продвинутым молодым человеком, неплохо ориентированным в современном, быстро меняющемся мире. Это в конечном итоге, по приезду в Калининград, наряду с целым годом репетиторского тренинга по математике и физике, позволило сделать возможной учебу в строительном институте, в который он поступил через четыре года, после описываемых событий.

Но всё это будет потом, а сейчас, он очень болезненно переживал по поводу предстоящей разлуки и, конечно же, в душе обвинял во всех напастях Евгению, хоть и тщательно скрывал это.

Вернувшись в Калининград, я решил в корне изменить уклад жизни и в первую очередь это касалось способа заработка. Понимая, что без стабильности в этом вопросе ни о каком приезде сына не может идти речи, я недолго думая обратился к Малхазу, с вопросом, в силе ли ещё его предложение, по поводу моего трудоустройства.

— Юра, сейчас мы уже почти закончили свою работу на Акрополе. Видишь на площади начали рыть котлован, вот туда с нового года и зайдёшь, пока там работает одна лишь техника и несколько человек из числа тех, кто будет бить сваи. Это ещё один торгово-офисный центр, по размерам гораздо больше Акрополя.

До нового года оставалось ещё три месяца и вместе с Черноволом я взялся делать кровлю на строящемся жилом доме, к Манушак я уже не пошёл, это было бы не совсем честно, да и мне в конечном итоге это могло помешать пойти по заранее намеченному плану.

В бригаду к себе мы взяли родственника Елены Арефьевой Олега — злейшего врага её мужа Владимира, который к тому времени уже окончательно спился. С Леной у нас были самые тесные взаимоотношения, мы дружили уже более шести лет, с тех самых романтических выездов в парк Юрского периода, описанных в первой книге. С ней же оказался знаком и Деникин, он тоже частенько бывал на званых встречах и принимал активное участие в благоустройстве их дома и усадьбы ещё во времена, когда меня здесь не было и в помине.

Женя и Лена стали довольно близкими подругами, хотя последнее время слишком меркантильный подход к дружбе со стороны Лены, несколько остудил эти отношения. Всё-таки первые впечатления редко меня обманывают, хотя сейчас я понимаю, что эти самые впечатления, как правило, и запускали определённую программу на их подтверждение, поэтому, как рекомендует моя мама, стараюсь ничем не впечатляться, но главное, никем.

Моя мама, тот ещё трансерфер, хоть и понятия не имеет, что это такое. Являясь активным свидетелем Иеговы, (неактивных в этой организации не бывает), она очень сильно приближает второе пришествие единородного Сына Бога Иеговы — Иисуса Христа, ни на минуту не сомневаясь (то есть, скорее зная, нежели веря) в пророчествах Иоанна, описывающего признаки последних дней, категорически не замечаемых главными религиозными сановниками и проповедниками основных христианских конфессий на Земле, для кого сей учебник должен быть, что букварь для преподавателя начальных классов. Я и сам, как вы понимаете, боюсь завершения действующей системы вещей, так как очевидно и бесповоротно, даже и близко не подхожу под критерии тех, кто «унаследует Землю».

Возвращаясь к кровле, которую мы взялись делать с Александром, повторюсь, что третьим с нами был Олег, молчаливый и необщительный, но довольно крепкий и энергичный, он был всего на пару лет моложе меня, хотя выглядел, как тридцатилетний. Несмотря на боязнь высоты и соответственно, не поднимаясь непосредственно на самый верх, когда плоскость кровли была уже сформирована листами ОСБ, он полностью успевал обеспечивать нас всем необходимым для работы, что позволяло достаточно быстро продвигаться к завершению.

Наши разногласия проявились с момента, когда я увидел явное несоответствие между выполненными объемами и количеством денег, выплаченных нам за эти самые объемы. Зная, на сколько такое положение вещей чревато для исполнителей, я предложил прекратить работу, пока не доплатят денег в пределах ранее оговоренного, чтобы не провоцировать фирму подрядчика на невыплату денег вообще, ведь чем больше фирма должна заплатить, тем меньше вероятность того, что она это сделает. Истина давно известная и я думал, вполне понятная.

Но оказывается очевидные вещи, очевидны далеко не для всех. Олег обвинил меня в демагогии и нежелании работать, на все мои попытки как-то образумить ребят, в мыслях уже потративших заработанные деньги, он упорно стоял на своём и вообще проявил некоторую закостенелость, совсем не свойственную для руководителя высокого ранга, коим, по словам Елены, он был когда-то в Донецке. Я почему-то сразу вспомнил, что Володя совсем недавно стрелял в него из охотничьего ружья, правда не попал, слишком уж пьяный был. Мне стало жаль Володю.

Что бы не оказаться виновником всех бед, я отработал до победного конца ещё больше месяца, естественно, совершенно бесплатно. Саша в этой ситуации занял вообще беззубую позицию, изначально посчитав себя виновником за то, что именно он нашёл такую работу, поэтому, молча делал своё дело и мне вдвойне нельзя было уходить, это расценивалось бы, как предательство. Другими словами, мы сделали всё возможное, чтобы нам не заплатили.

Примечательно, что я мог бы разорвать эту фирму пополам руками своих друзей чеченцев, поделившись с ними, но мне было неудобно признаваться, что я лично участвовал в этом идиотстве, поэтому ничего никому не сказал. Саше и Олегу, которые тоже очевидно рассчитывали на мою последнюю инстанцию, я сказал, что для них это будет наука и не стал объяснять истинные мотивы своего бездействия.

Новый год проведя в надежде на перемены, уже третьего января я вышел мастером на «Кловер» — так назывался новый торгово-офисный центр, на котором в качестве генподрядчика производил работы ТО-44 во главе с директором Малхазом Давыдовичем Беридзе. С одной стороны это был шаг назад, с другой — хороший старт и возможность получить приличный кредит.