Нам (не) нужен новый папа!

Ксения Игоревна Руднева, 2023

После того, как стала вдовой, я сделала все, чтобы удержаться на плаву и подарить сыну счастливое детство. Смогла открыть дело, отстоять особняк, даже обзавелась друзьями взамен тех, что отвернулись в самый тяжелый момент. Единственное, чего я точно не могу дать ребенку – это нового папу. Потому что на его роль претендует тот, кто повинен в гибели моего мужа и кого я ненавижу люто и всей душой!

Глава 7

— Ты-ы-ы! — взревела я и бросилась на обидчика.

Не окажись он таким проворным и сильным, разорвала бы его собственными руками. Айдэн одним незаметным движением ловко скрутил меня, прижав к себе спиной, и приподнял над полом.

— Продолжай завтрак, Алекс. Мы с твоей мамой скоро вернемся, — невозмутимо скомандовал Бэрнетт и понес меня прочь из столовой.

Я брыкалась. Молотила ногами воздух, извивалась в крепкой хватке негодяя и даже пыталась заехать затылком ему по носу. Наверное, в ссылках на север учат приемам самообороны, потому что успеха я так и не достигла.

— Отпусти меня немедленно! — шипела я, сбиваясь на визг. — Ты — гадкий преступник и разрушитель семей! Подонок, пробравшийся в мой дом под личиной дружелюбной овечки!

— Тише, Флор, Алекс все слышит, — попенял родственник, чем только распалил мой гнев еще больше.

— Не смей указывать мне, ты здесь никто! — Айдэн тем временем добрался до кабинета, умудрился, не выпуская меня, открыть дверь и вошел внутрь вместе со мной. — Зачем ты пришел?

— Да потому что мне некуда было больше идти! — тоже сорвался он. Глубоко втянул носом воздух и заявил проникновенно мне на ухо: — Я тебя отпущу, если пообещаешь не буйствовать.

— Я тебя просто прикончу и успокоюсь! — огрызнулась и прикрыла глаза от бессилия.

Айдэн вздохнул.

— Нам нужно поговорить, Флор. Поверь, мне есть о чем тебе рассказать. На самом деле тогда все было не так, как выставило следствие, — он отпустил меня и развернул лицом к себе.

— Нам не о чем говорить! Если помнишь, я принимала непосредственное участие в тех событиях. Алана убили прямо на моих глазах, а потом этот урод, начальник стражи, заявил, что мой муж сопротивлялся при аресте. Только Алан спускался по лестнице с поднятыми руками, он шел добровольно сдаваться, хотя не был ни в чем виноват, — я всхлипнула от силы накативших воспоминаний. — А где в тот момент был ты? Спасал свою задницу вместо того, чтобы помочь брату, — я с ненавистью смотрела в светло-серые глаза, точь-в-точь такие же, как у Алана, и на какой-то миг мне показалось, что именно он стоит передо мной. Нахлынувшая волна боли парализовала. Заставила замолчать, и единственное, на что я оказалась способна, это отвести взгляд от лица, принадлежавшего не только любимому мужу, но и моему главному врагу. — Нам не о чем говорить, Дэн, — устало вымолвила я. — И, если в тебе осталась хоть капля совести, ты сейчас же соберешь свои вещи и покинешь мой дом.

— Чтобы единственный сын тебя возненавидел и никогда не простил? Нет уж, такого от меня ты точно не дождешься. Я лучше подожду, когда ты немного успокоишься, и мы сможем поговорить.

— Тебе просто нравится издеваться надо мной, да? — нервно рассмеялась я. — И ты решил растоптать то, что еще осталось от моей жизни.

— Все не так, Флор, — он коснулся моей руки, и мурашки, щекоча меня под кожей, разбежались в стороны от того места, где теплые пальцы касались меня. И я к собственному стыду не стала отдергивать руку. Как давно уже я одна? Тащу на себе дом, сына, быт… Как давно я не прижималась к большому надежному телу и не чувствовала себя защищенной от всяких невзгод? Глупые и пустые мысли, на самом деле. — Позволь мне хотя бы помочь тебе, помочь вам с Алексом, — Айдэн звучал так искренне, с такой проникновенностью заглядывал в мои глаза, что в тот момент очень хотелось поддаться очарованию момента. Позволить ему хозяйничать тут, взять груз забот на себя. Но все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

— Я не могу тебе доверять. Только не тебе, Айдэн.

— И хорошо, не доверяй. Но позволь просто быть рядом и прийти на помощь в нужную минуту, — он придвинулся еще ближе ко мне, положил на плечо уже вторую руку. В нос ударил аромат его дорого парфюма, какой я так любила когда-то. Можжевельник и свежий бриз. И вот я уже не могу удерживать баррикады, поддаюсь заманчивым речам переговорщика и практически сдаю крепость врагу. — Я же вижу, у тебя не все гладко. Подумай хотя бы об Алексе, — Бэрнетт использовал запрещенный прием.

Конец ознакомительного фрагмента.