Записки туриста. Индия. Дневник путешественника

Ксения Керман

Дневник, рассказывающий о любви русской девушки и индийца, повествующий об особенностях отдыха и жизни в Гоа и других штатах Индии, о культуре и жизненном укладе страны. Эта книга уникальна, потому что ее не просто читаешь, а проживаешь в реальном времени, в настоящий момент. Одни здесь найдут натуралистические очерки о природе, другие – кулинарные рецепты, третьи – роман о любви, четвертые – исторические статьи. Легкий слог способствует прочтению книги на одном дыхании.

Карнатака, Андра-Прадеш, Керала

2017 год, январь. 6 дней — 3 штата: Карнатака, Андра-Прадеш и Керала. Путешествие было незапланированное, спонтанное и непредсказуемое. Были испробованы почти все средства передвижения в Индии — начиная с тук-тука, затем такси, автобус спальный (слиппер), автобус с кондиционером и с откидывающимися почти до горизонтального положения сидениями, автобус и без кондиционера, и даже без стекол в окнах (конечно же, зачем они там!), и с неимоверно узкими сидениями без откидывающейся спинки; поезд — электричка с кондиционером. Все это без какого-либо плана и без заранее купленных билетов. Надо сказать, что так я еще не путешествовала ни разу, когда не знаешь, будут ли билеты, и на какое время будут, и на что — то ли автобус (опять же неясно — какой), то ли на поезд.

Первой был Бангалор — столица Карнатаки: огромный, шумный город, где, правда, кроме автобусной автостанции, вокзала, городского туалета и привокзальных кафешек с чаем, пури, досой и кебабами, я ничего не видела. Блюда южного штата Индии — Карнатаки — отличаются особенной остротой! Также от вечно зеленого Гоа Карнатаку отличает засушливость — пустынные саванны с редко торчащими одиноко стоящими голыми кустарничками и джунгли, такие же — с облетелой, как осенью, листвой от жары, выжженной травой и черными полосами от искусственно устраиваемых сожжений травы вдоль автомобильных дорог, которые проводят дорожные рабочие во избежание лесных пожаров — этакая профилактическая мера. По мере пересечения штата в южном направлении и приближении к еще более южному штату — Керале — меняется и климат: с сухого на влажный, и растительность — саванну и выжженные зноем джунгли сменяет буйная, пышная, зеленая флора керальских лесов, покрывающих склоны Западных Гат — гор, вторых по величине после Гималаев в Индии. Автобус незаметно взбирается на высоту 2000 м над уровнем моря, минуя маленькие деревушки вдоль дороги, одним боком выходящих на склоны гор и чайные плантации на них, другим — на дорогу, вьющуюся змейкой вдоль всей этой красоты. Вот автобус делает остановку спустя 3 часа пути, как он выехал из Майсора — городка в 3 часах езды от Бангалора в сторону Кералы. Остановка у придорожной столовой — так тут называются кафе при местном коммунистическом режиме. Столовая не выглядит как столовая в привычном для советского человека понимании: нет ни вонючих столов, ни грубой, под копирку со станка мебели, ни вечно недовольных жизнью суровых буфетчиц — все чисто, вокруг витают запахи кофе и чая масалы вперемешку с испеченными самосами. Мальчик-буфетчик с улыбкой на лице отпускает мне пачку чипсов из топиаки — точная копия СССР-овских чипсов из картофеля производства фабрики «Колосс», с таким же вкусом, в таком же прозрачном пакетике и даже с такой же коммунистической ценой в 20 рупий (рублей), потому что курс 1 к 1 (рупия к рублю). Напившись кофе с самосой и прихватив с собой пачку чипсов, возвращаемся в автобус, тем более что все давно уже в нем, и кончились отведенные 15 минут на перекус, и сам водитель уже вышел и стоит на ступеньках автобуса и с нетерпением поглядывает в нашу сторону. Едем. И вот добираемся до вершины горы, а автобус медленно пересекает перевал и оказывается на другой стороне Гат и начинает медленно по серпантину ползти вниз в крупный город Кералы — Calicut (Каликут). Чайные плантации сменяются на ананасовые и папайи, тиковые рощи — на обвитые лианами черного перца заросли и кофейные деревья, растущие сами по себе в пыли вдоль дороги. Мартышки совершенно невозмутимо целыми семьями по 5—10 особей сидят, что-то жуя на трассе, и, завидя автобус, неторопливо запрыгивают на бетонный бордюр и провожают тебя взглядами, не переставая жевать. Бедные деревушки сменяются богатыми мусульманскими, где через ларек на всем протяжении нескончаемой череды лавчонок блестит золото. В этом районе живет очень много мусульманских семей, которые ценят золото превыше всего и поэтому держат золотые лавочки; их жены и они сами увешаны этим золотом с головы до пят. Невозможно встретить мусульманку и не увидеть на ней золотых серег, цепочек и браслетов!

И вот, наконец, автобус въезжает в Каликут — точнее, пригород его, ничем не напоминающий огромный мегаполис… Он больше смахивает на деревушку, которые проезжали до этого, отличает его пока только огромных размеров здание госпиталя — самой большой во всей Керале бесплатной государственной больницы. Отличительной чертой индийских госпиталей является количество больных в одной палате — их там 40 коек! Вы не найдете там стерильности, нет там и тишины, и покоя, нет и кондиционеров, нет и современного медицинского оборудования, и даже белья! А есть простыня (подушки, одеяла приносят родственники), примитивный белый крюк в изголовье кровати, на который вешают капельницу, вентиляторы под потолком, открытые настежь зарешеченные окна, сквозь которые вечером и ночью летят внутрь целые стаи москитов, тараканы, снующие по полу и… целые семейства больных, приехавшие кто откуда, в т. ч. и из других штатов, с детьми, стариками только с одной целью — ухаживать за своим родственником! Они будут спать на полу в течение многих дней, а то и месяцев, на тонюсенькой плетеной подстилке рядом с кроватью больного или в больничных коридорах, есть доширак, мыться в туалетах, и все это во имя семьи, любви к своей родне и чувства долга. И когда видишь такую самоотверженность, невольно теряешь дар речи и перестаешь замечать примитивизм и тараканов и начинаешь восхищаться душами этих людей.

В отличие от Гоа, в Керале не походишь одна, без сопровождения мужчины. На днях местные газеты написали о случае нападения на женщину-индианку, которая в 6—30 утра шла из дома на автобусную остановку в своем родном городе. Конечно, в это время было много народа на улице, и плюс камеры наружного наблюдения, установленные на стоящем рядом с местом нападения торговом ларьке, все зафиксировали и дали свои показания в полиции, но все же… Женщина попала в больницу… Поэтому сижу я тут одна и дожидаюсь своего сопровождения — своего любимого мужчину. Все мои попытки выйти из номера отеля и поехать хотя бы на экскурсию также не увенчались успехом — дело в том, что и туристических агентств тут нет… Одним словом — коммунизм… Предложение мое взять такси и отправится мне одной на осмотр Каликут в сопровождении таксиста также было отклонено по причине повышенного внимания местного населения в мою сторону. Причина в том, что здесь вы и вправду не найдете ни одного европейца белокожего. Не туристический это штат, хотя и знаменит на весь мир своими аюрведическими клиниками, продающими двухнедельные оздоровительные туры в интернете по цене от 2000$. Видимо, приехавших на лечение белокожих туристов держат и не выпускают за пределы лечебниц, расположенных на побережье. Вот и не привыкли керальцы видеть белокожих, это примерно как у нас на улице слона увидеть — тоже будет невидаль. Единственное место, куда мне «разрешено» ходить, и хожу я туда без опаски, — это крошечная кофейня напротив отеля в 10 метрах от него. Тут подают вкусные chicken roll — куриные роллы, которые, правда, роллы в нашем понимании вообще никак не напоминают — это трубочка-пирожок из теста, жаренный в масле, с начинкой из курицы, бобов, лука и, конечно же, карри. Надо сказать, довольно вкусно, я беру их второй день на завтрак со стаканчиком кофе с молоком. И индийцы в этой кофейне тоже перестали на меня как на невидаль смотреть со второй попытки. Правда, они не знают, что такая за страна Россия, не знают также, что такое за СССР, и Москва им тоже ни о чем не говорит. Удивили меня, конечно, немного… Но ладно, объяснять я им тоже ничего не стала, а продолжила наслаждаться роллом и кофе, слушая мелодичные индийские напевы, доносившиеся из динамиков.

Хоть в Индии корова и священное животное, но в Керале запросто подают beef biryani — бириани из говядины — национальное индийское блюдо из риса, говядины, тушенной в соусе карри с чили, луком и кучей других пряностей, но керальское бириани отличается от бириани, подающегося в Гоа. В Гоа бириани — это подлива с мясом или курицей подается отдельно, в небольшой продолговатой тарелочке, и отдельно приносят рис, который вы выбираете сами: просто отварной, отварной с куркумой, с овощами, басмати и прочий. А в Керале подают бириани и рис на одной тарелке, где рис насыпан аккуратной горкой, и в середине горки «закопан» кусок тушеной говядины в соусе. Надо сказать, мне больше нравится гоанский вариант…

Отобедав и встретившись с доктором и убедившись, что друг идет на поправку и через день будет выписан домой, Винсент наконец-таки взял билет на поезд, который отправляется из Каликут в 5 часов вечера и ожидается прибыть в Гоа в 3 ночи. На этот раз поезд не сидячий — будут полки, где можно лечь и поспать, правда, купейный или нет — это пока мне неизвестно… Через час мы должны выехать из отеля и поехать покупать мне отрез ткани на очередной сальвар-камиз, потому что шить его мне будут в Гоа — девочка-индианка, уже сшившая мне один из шелка. Получилось загляденье! Купить дизайнерский, сшитый вручную сальвар-камиз из шелка в бутике обойдется от 30 до 60 000 рупий. А мне вышло в 3000 рупий, включая ткань — натуральный шелк. Экономно… А экономить надо, потому что придется съехать из дома, который я сняла на сезон, и искать новый, и чем быстрей, тем лучше.

Ашок — хитрый старый индус — оказался прохиндеем и гнусом. Притворившись вначале обаятельным, интеллигентным, серьезным мужчиной, он со временем в корне изменился беспричинно, превратившись в упыря. Как-то выходя утром на террасу своего дома, я обнаружила висящий под крышей ритуальный амулет, больше напоминающий ритуалы вуду, — 7 гусиных перьев, привязанных на длинной веревке и свисающих гирляндой. Ни о чем хорошем это не говорило… Пока еще думаю и спрашиваю всех, посвященных в тайны черной магии экстрасенсов и колдунов (благо у меня много таких людей), что это и к чему это, но внятного ответа пока не получила ни от кого. Ясно только одно — это ритуал черной магии, не индийский, а, скорее, или африканский, или арабский и направленный на то, чтоб отнять у меня все, хотя и отнимать-то нечего! Что понадобилось этому старому сукиному сыну от меня — непонятно! Видимо, правду люди говорят: «Чем больше человек имеет, тем больше ему хочется!»

Спрашиваю у экстрасенса:

— Что надо ему от меня?! Что забрать он хочет?!

— Да все! Жаба его душит! Делала вчера ритуал, чтоб посмотреть тебя, духи сказали на непонятном мне языке что-то. Слова записала и теперь пытаюсь их перевести. А тебе съезжать оттуда надо и быстрей! Что сделать и как нивелировать действие этого ритуала — я тебе скажу. Тем более что это уже вторая попытка! Первая провалилась, и ты ее помнишь и помнишь почему! — сказала мне Лена — уральская ведунья, необычайной красоты женщина, с которой у нас оказалось масса общего.

Первая попытка и правда была — точно так же я обнаружила кучу мусора, вываленного под мой балкон на кусты цветов. Тогда я нивелировала этот обряд, сделав так, как сказала мне Лена. И ничего плохого со мной не произошло. Проходит месяц и опять… Ритуал уже посерьезней.

А познакомились мы с Леной в Гоа. И, как всегда, Гоа остался Гоа в своем репертуаре — местом, где сбываются мечты, где слышит тебя Бог, где рушатся все планы, где судьба сама тебя находит и предлагает взамен твоих планов свои. Здесь, как нигде, актуальна пословица — «хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах!». Вот в точку, как всегда! Ни один план из задуманных мной накануне поездки в Гоа не осуществился. А планов было громадье… Лена также была не запланирована мной, т. к. я не собиралась знакомиться ни с одним русским здесь, а полностью погрузиться в культуру, людей и жизнь Индии, забыв, что я русская и что из России, забыв полностью отравленную московскую жизнь. Но не вышло… Лена появилась неожиданно в моей судьбе, и цепь событий, которую она повлекла за собой со своим появлением, полностью изменили мою жизнь.

В отеле, в котором я поселилась на время, пока искала себе дом, в один из дней появилась она. Утром я, как обычно, направлялась после завтрака на пляж и, подходя к ресепшену, заметила молодую красивую женщину. Она стояла на дорожке рядом со своим бунгало и нервно курила. Я уже вознамерилась пройти мимо, как меня окликнули:

— Вы русская? — спросила она меня.

— Да. А что случилось? — заинтересовалась я.

— Вы понимаете, у меня в номере не работает кондиционер и фена нет, а я не знаю английского и не могу обслуживающему персоналу объяснить. Вы знаете английский? Не могли бы мне помочь?

— Конечно, могу, — быстро ответила я и пошла за ней в бунгало.

Войдя в комнату, я увидела девушку-индианку с ресепшена и техника-индуса, копошившегося под кондиционером.

— Что, не работает? — спросила я техника.

— Работает, только температуру надо установить, — ответил техник на английском.

— А где фен можно взять, если он в номере не предусмотрен? — спросила я девушку с ресепшена.

— Я могу вам свой из дома принести, если вы мне пообещаете, что вернете перед отъездом и не забудете.

— Будем вам очень признательны, — ответила я, и Лена просияла, расслабившись, что все ее неприятности разрулились.

Я смотрела на Лену и не понимала, что делает женщина с огромным изумрудным крестом на шее и таким же кольцом на пальце в трехзвездочном отеле, который еле дотягивает до двухзвездочного. Отели в Индии хоть и заявляют свою звездность, но никогда до нее не дотягивают, потому что что хорошо для индийца, то смерть для европейца, как то: отсутствие кондиционера, уборка не каждый день, а то и вообще полное ее отсутствие, как и отсутствие смены белья, потеки от муссонов на стенах, потолках, которые в принципе и нет смысла закрашивать, потому что через 6 месяцев опять начнутся проливные дожди и будут лить следующие пять месяцев — с июня по октябрь включительно. Далее можно промолчать про тараканов, комаров, гекконов и прочую живность, обитающую в номерах… И что самое интересное — наличие живности в номерах касается и пятизвездочных отелей!

Разобравшись с Леной, я ее покинула и поехала на пляж провести весь день там до заката и, насладившись красивейшим на планете сансетом, вернуться в номер и сладко уснуть.

На следующее утро, придя на завтрак в ресторан отеля, за чашечкой ароматного masala tea — чая со специями масала на молоке — я увидела Лену, сидящую одиноко за соседним столиком.

— Как вас зовут? — спросила я её.

— Меня Лена.

— Оксана, — представилась я.

— Вы первый раз в Индии, в Гоа?

— Да нет… уже шестой. А вы? — спросила я ее в ответ.

— Первый. Дочь меня отправила восстанавливаться после аварии… Я ничего не знаю ни про Индию, ни про Гоа, даже не успела почитать в интернете про страну, вот как все неожиданно произошло и меня быстро сюда отправили.

— Ясно, — почему-то не удивилась я, — ну тогда давайте буду вашим личным гидом… Хотите, пойдем вместе на пляж?

Так и началось наше с ней знакомство, совершенно обычное и не предвещавшее следующих событий, которые с нами произошли, полностью изменив и ее, и мою жизнь…

Я и на самом деле приехала в Индию в шестой раз, и с предыдущих визитов у меня осталась тут куча знакомых индусов. К одному из них, Нилешу-торговцу из Кашмира, торгующему в сезон в Гоа кожаными изделиями, я и решила съездить вечером развеяться, прихватив с собой Лену. Мы взяли такси от отеля и поехали в соседний городок, заехав по дороге в винный магазинчик wine store и купив бутылочку нашего любимого с ней индийского рома «Old Monk». Этот излюбленный многими не только местными, но уже и русскими напиток из сахарного тростника и стоит недорого — всего каких-то 175 рупий за бутылку 0.75 л, и пьется с кока-колой очень сладко и легко. Остановили такси на самой оживленной улочке Калангута — пляжный городок, почти что центр Северного Гоа, с обилием отелей и торговых лавочек, магазинов, торгующих всем, начиная от шлепок и заканчивая бриллиантами, правда, не настоящими, а ловкой подделкой или в лучшем случае искусственно выращенными. Это, кстати, касается не только бриллиантов, но даже топазов и серебра в том числе, которое на самом деле бронза с напылением… Этим в основном в Гоа промышляют кашмирцы. Такси, высадив нас, уехало, а мы, уже порядком разгоряченные ромом и колой в такси, направились в лавочку Нилеша. Нилеш, никогда ничем не занятый, в этот раз оказался оккупирован индусами и сидел, что-то живо обсуждая у себя в лавке, не обращая никакого внимания на нас. Взбешенная таким отношением и ромом, я, схватив Лену за руку, прошипела:

— Пошли отсюда! Урод, даже внимания не обратил!

Это было непохоже на Нилеша, который, только завидев меня на улице, шедшую мимо после трехлетнего перерыва (я не приезжала в Гоа 3 года), узнал меня и, заорав на всю улицу «А-а-аксана-а-а-а!!!», кинулся за мной, схватил за руку, потащил к себе в лавку, где смачно поцеловал в губы. Такого я от Нилеша не ожидала, потому что никогда ничего у нас с ним не было. Так вот, сильно удивившись на такое нетипичное для Нилеша поведение и расстроившись, я потащила Лену к другому своему знакомому — тоже кашмирцу и тоже торговцу, торговавшему недалеко мебелью. Ром разгорячил голову и в мыслях уже крутилось: «Ну ла-а-а-адно, отдыхай, Нилеш! Есть еще Файзан. Вот с ним-то я и развлекусь сегодня…» И с этим решением я направилась к Файзану, таща Ленку за руку.

Придя к Файзану, мы застали его активно что-то продающим туристам, и, завидев меня с беленькой, еще не загоревшей Леной, он быстро смекнул, что перед ним только что прибывший турист, и вспомнил про свою работу и начал уже окучивать мою новую подругу. Ленка то ли под воздействием рома, то ли ей и вправду нужны были эти слоны, скупила оптом всех слонов в его лавке. Я уже поняла, что и тут мне ничего не светит сегодня, т. к. у Файзана пошла масть, и он вряд ли сейчас будет сидеть со мной вместо того, чтобы активно впаривать турикам сувениры и мебель. Вконец расстроившись и потеряв всякую охоту на мужиков, я спросила Файзана:

— Где тут локальная кафешка?

Не хотелось идти в туристическое место, где беснуется толпа пьяных русскоговорящих туристов, а хотелось где-нибудь уединиться и в то же время накормить Ленку так вожделенными ею крабами и рыбой. А локалка (локальная кафешка для местного населения) как нельзя лучше для всего этого подходила: во-первых, там нет туристов, потому что интерьер по-индийски совершенно не заморочистый — пластиковая мебель, клетчатая застиранная скатерка, полное отсутствие лебезящих официантов. Во-вторых, в локалках всегда по-домашнему вкусная еда и низкие, в разы ниже цены, чем на то же самое меню в туристических местах.

Файзан махнул рукой и показал нам, что там, за ближайшим поворотом, уходящим в темноту от освещенной бойкой улицы, есть одна локалка, идите, мол, туда. Мы побрели, спотыкаясь в темноте по неасфальтированной тропке к вдали где-то блекло мерцающему крошечному заведению. Войдя в этот незамысловатый крытый клеенкой бамбуковый сарайчик, в котором помимо нас еще за одним столиком сидели какие-то индийцы, мы на них не обратили никакого внимания, заняли стол в противоположном углу и углубились в изучение меню. Крабы в нем были, была и рыба, и ягненок, которого я уже хотела несколько дней как поесть, но все не встречала его нигде в меню, все это мы и заказали, прибавив еще нана-лепешек с чесноком и тертым сыром сверху и рома с колой. И вот когда принесенный ром сделал свое дело, нас, развеселившихся уже не на шутку, заметили те индийцы, которые сидели помимо нас в кафе и подошли к нам с вопросом, а можно ли присесть. Мы обвели взглядом индусов — они были приличные взрослые дяденьки, не та шантропа 20-летняя, стаями окучивавшая одиноких девчонок и даже женщин в летах, приехавших на отдых без мужчин. Хозяин кафе — толстый индус лет 35 — также подсел к нам за столик (он был их другом).

Я, уже один раз 4 года назад попавшая на удочку молодого индийского обольстителя, скептически смотрела на новых знакомых, ожидая подвоха. Опыт с 24-летним альфонсом, который я получила тут же в Гоа, не давал мне расслабиться.

4 года назад, в 2012 году, в ноябре, приехав первый раз в Индию со своими двумя подругами Наташами, я встретила тут хорошенького смазливого индусенка. Дейв, так его звали, а, точнее, Devu (индусы, кто работает в туристической сфере и сфере соблазнения лиц противоположного пола, все переделывают свои имена с индийских на европейские или вообще берут какие-то клички себе наподобие Санни, Роки, чтобы нам, европейцам, было удобнее их запоминать и вообще произносить). Дейв работал таксистом, и в один из дней, когда мы с Наташами стояли возле отеля утром и не знали, на какой пляж нам сегодня податься, остановился на своем такси возле нас и с криком на ломаном русском:

— ТАкси?! ПАехали, пАехали! — начал нас зазывать к нему в машину.

Ценник на такси тут везде один, никто не демпингует, потому что за это можно получить бамбу-массаж — избиение бамбуковыми палками от коллег по цеху, поэтому мы, не раздумывая, плюхнулись к нему в такси и сказали:

— Пляж!

Мы остановились с девчонками в Баге в четырехзвездочном отеле Назри на второй береговой линии. До пляжа Баги было от отеля минут 10 пешком по грязной, пыльной улочке, с двух сторон облепленной страшными бараками, сделанными из того, что было под рукой у индусов: пленка, бамбук, веревки, картон. Так живет почти все население за чертой бедности. Один раз сходив на этот пляж, мы больше ходить туда не захотели, несмотря на то что он был в пешей доступности от отеля: грязный, огромный, до воды по раскаленному песку метров 50, индийские туристы из других штатов Индии в количестве десятка на 1 квадратный метр, еще и лапающие белых женщин в воде! «Не-е-ет, — решили мы, — сюда больше ни ногой!» Тем более что в Гоа десятки километров пляжей разного калибра: и дикие, и с бухточками, и с километрами променада, и с белым песком, и с валунами — как их не посмотреть, тем более что до самого далекого — Керим бич — всего час езды на такси от Баги. Дальше уже начинается соседний штат Махараштра со своим безлюдным огромным пляжем под названием Парадайз и Реди Фортом — разрушенным и столетним, возвышающимся своими бойницами и сторожевыми башнями над пляжем на высокой горе и полностью покрытый джунглями.

Дейв везет нас на Вагатор — почти соседняя от Баги деревушка, между Багой и Вагатором находятся еще Арпора и Анжуна — такие же пляжные деревни со своими пляжами (за исключением Арпоры, эта стоит у реки, впадающей в море). Едем на Вагатор, я болтаю ни о чем с Дейвом, девчонки сидят на заднем сиденье, они не знают языка и постоянно просят меня переводить, о чем мы треплемся с Дейвом. А Дейв, любопытный, как и все индусы, начинает расспрашивать меня обо всем и, поняв, что мы турики неотесанные, второй день тут, предлагает пойти в клуб «Кабана» — знаменитый на все побережье попсовый клубешник, где по средам бесплатный вход для девчонок и, по-моему, даже бесплатные коктейли…

— Нет, Дейв, исключено, я по клубам не хожу, стара я уже для этого, — ответила я.

— Ты?! Стара?! Ты зарабатываешь деньги, ты имеешь право тратить их на себя как хочешь, и плевать тебе на то, что кто-то там что-то о тебе подумает! Пошли в клуб! — стал настаивать Дейв.

«А ведь и впрямь, мальчик прав, — подумала я, — какого хрена я горбачусь в Москве, зарабатываю столько баблища, чтобы что? Прозябать и не показывать себя людям и еще думать, что там кто обо мне подумает? Ладно, надо подумать и правда сходить в эту Кабану вечером, а сейчас пока пляж, пляж, пляж…»

Мы приехали на Вагатор. Он оказался живописным пляжем, лежащим далеко внизу, под скалой, с маленькой бухточкой, с двух сторон окруженной огромными валунами, уходящими грядами в море. По пляжу нестройными рядами, прислонившись одним боком к скалам, а другим боком выходящим на пляж, стояли шеки — соломенно-бамбуковые кафешки с рядами столиков на песке и своими шезлонгами, разноцветные, у кого-то с музыкой — где транс, где лаунж. Мы брели по маленьком пляжу Малого Вагатора (есть еще и Большой Вагатор), выбирая, в каком шеке нам остановиться, как я заметила самый отдаленный шек, стоявший чуть на возвышении от остальных — на камнях и с одинокой колыхавшейся кокосовой пальмой над ним. Решили идти в него, он был самый приличный из всех, да к тому же с вай-фаем, а мне надо было поработать. Подойдя еще ближе к шеку, мы увидели справа от него на песке с человеческий рост каменные глыбы и высеченное в них лицо Шивы, индуистского бога, и рядом такую же каменную голову змеи! По легенде, рассказанной турикам, камень появился из моря. На самом деле в 60-е гг. один то ли итальянский, то ли еще какой европейский хиппи жил здесь на Вагаторе, вот и вырезал его из камня. Но зрелище все равно захватывающее…

Вечером приехавший за нами Дейв на такси (обычно таксисты отвозят туристов в 2 конца — привезти на пляж и отвезти с пляжа, и озвучивают цену сразу, включая забор, уточняя лишь время, в какое приехать и забрать) всю дорогу соблазнял меня, и в итоге, выгрузившись в отеле, приняв душ, я смоталась от девчонок и всю ночь зажигала с Дейвом. Наше прощание с ним через 10 дней не обошлось без слез что с моей стороны, что с его. Мы рыдали оба друг у друга на плече перед автобусом туроператора, отвозившего меня из отеля в аэропорт Даболим… Всю дорогу я плакала и поклялась себе, что вернусь сюда во что бы мне это не встало и… уже через месяц, сказав начальнику на работе «я улетаю в Гоа», собрала вещи и улетела.

Таможенник в Даболиме несколько раз смотрел то на меня, то в паспорт и опять на меня, ничего не понимая, и несколько раз переспросил меня:

— На сколько, на сколько вы дней прилетели в Гоа? На 3?!

Да, я прилетела из Москвы в Гоа на 3 дня. Весь этот месяц в Москве после Индии я не могла ни работать, ни спать, проговаривала тысячи рублей на международную связь МГТСу, получала бесконечные сердечки по скайпу от Дейва и строила свою жизнь уже с Дейвом…

Сейчас смеюсь над собой и респектую молодому альфонсу Дейву, его профессионализму в соблазнении женщин и пополнившемуся за мой счет его бюджету (благо не залезала я в кредиты, как большинство русских женщин, одураченных не только индусами, но даже нашими кавказцами…).

***

2016 год, ноябрь. Ленок, раздухарившись и проникнувшись молодым мужчиной-индийцем, подсевшим к нам за столик, стала ни с того ни с сего рассказывать ему его судьбу и провидеть будущее.

— Лен, остановись, — толкнула я ее под столом ногой, но она, сказав мне, что уже не может, что в Гоа ее так и несет — прозорливость стала здесь настолько высока, что рот не закрывается, ощущение, что это не ты говоришь, а за тебя говорят.

Винсент (так его звали) прифигел от такой точности, стали подсаживаться уже и другие индусы, хозяин кафешки отвел Ленку в сторону и стал там уже молить ее остаться, предлагал все ей оплатить, лишь бы она вылечила ему все те болезни, про которые ему сказала… Винсент оказался владельцем парка такси и предложил Ленке отвезти и сопроводить нас на водопад Дудхсагар — первая по списку туристов достопримечательность, расположенная в 2,5 часах езды на машине от Гоа в штате Карнатака. А Лена как раз нигде не была еще, и я с удовольствием согласилась. Мне было все равно, Дудхсагар я посетила еще в первый мой визит с Наташами и Дейвом, но ради Ленки я поехала опять. Тем более бесплатно на моей старенькой «Сузуки», которую я тут взяла в аренду на сезон. Правда, водила я еще только второй день тут и не успела хорошо освоить механическую коробку передач после вождения на автомате в Москве, да к тому же праворульную, да с левосторонним движением… Коровы и собаки на дороге — это отдельная история вообще, помимо того, что приходится объезжать колдобины, т. к. дороги не видели ремонта, наверное, с момента основания Гоа, так еще надо не сбить коров, прогуливающихся свободно, как у себя на пастбище, и собак, поочередно вылетающих из дворов, так еще и люди, бредущие по этой же дороге за неимением тротуаров!

— В общем, — сказала я, — машина есть, но за рулем поедешь ты, Винсент!

На этом и порешили. Наутро стартанули с Винсентом на водопад.

Приехав на водопады, выгрузились из моей машины и пересели в джипы индийского бренда «Махиндра» и погнали уже на них 10 км по джунглям до самого водопада. Чтобы подойти вплотную к водопаду, надо пересечь еще метров 500 по джунглям, перескакивая с тропы на камни, мокрые от горной речки, стекавшей от водопада. По деревьям снуют проворные мартышки и потом сидят на валунах и смотрят, поджидая, когда ты угостишь их чем-то вкусненьким, а самые наглые и проворные хватают пластиковые бутылки у тебя из рук и умудряются потом на твоих глазах еще и посношаться.

Стоит жара, вчерашний ром в локалке дает о себе знать, Ленка скачет где-то впереди, я тащусь еле-еле с одним желанием — погрузиться в холодную воду водопада и отмокнуть там. Винсент, заметив мое еле тащащееся бренное тело, берет меня нежно за руку, и тут меня прошибает как будто ток: «Это он! Это тот мужчина, с которым я хотела бы быть!» Он не отходит от меня ни на шаг весь этот поход на водопад, держит за руки, придерживая на каменных перевалах, в джипе, подскакивающем на бездорожье, расплачивается везде за нас — и перед водителем джипа, и в ресторанчике, куда мы отправились, оголодавшие, перекусить бириани.

— Совершенно не типичное для индуса поведение, — говорю я Лене, — вспоминая Дейва, которого угощала всегда я, платила в ресторанах я, за такси его, на котором он меня возил, будучи уже моим «молодым человеком», тоже платила я, за номера в отелях — опять я, подарки Дейву из Москвы (айфоны, айпады) — снова я. Как в том кино «Свадьба в Малиновке»: «Это мне, это… снова мне, это… опять мне!»

И что-то с тех пор я начала присматриваться к Винсенту: взрослый, обеспеченный, серьезный, щедрый, заботливый, нежный… Ну вообще не индиец. Он, конечно же, индиец, но не гоанец. Это гоанцев отличает страсть к наживе, альфонсизм, скупость, зависть, лицемерие, лживость и куча других пороков. Но это все объяснимо: они живут в туристической зоне, одном из самых богатых штатов Индии, алкоголь льется рекой, вокруг ходят оголенные тела, некоторые из них не прочь отдаться, соблазны, деньги, легкодоступность и… наркотики.

Тяжелая бедная жизнь вокруг этой роскоши и толкает молодых пареньков на обман. А что проще, чем обмануть женщину? Тем более не избалованную мужским вниманием на Родине, не видящую ничего, кроме работы и дома, одинокую, избитую невзгодами и непогодами, не видящую солнца 6 месяцев в году. Вот и клюют мои соотечественницы, и я сама в том числе, на обещания любви от молодых юнцов красивой наружности, белозубых, с миндалевидными глазами, масляными и черными, как маслины, аккуратно и модно подстриженными, соблазнительно пахнущими азиатскими благовониями и одетыми по последнему писку моды, атлетически сложенными…

Винсент оказался как динозавр — бесценная находка, бриллиант среди всей этой бижутерии.

ТИРУМАЛА

2017 год, январь. Тирумала. Таинственный Тирумала — город паломников богу Вишну и его жене Лакшми. Приехав в Карнатаку из Гоа на слиппер-басе (slipper bus — автобус-плацкарт) и проведя 14 часов в пути, я приехала в Бангалор — столицу штата Карнатака, там меня встречал Винсент, и мы, добравшись бегом за 5 минут от автостанции, куда я приехала, прибежали на вокзал, сели в поезд, благо билеты на него Винсент заблаговременно взял, и поехали в Тирупати — это 6 часов на поезде. Приехав в Тирупати — город штата Андра Прадеш (Andhra Pradesh), наспех перекусив, мы сели в автобус. В двух часах езды на рейсовом автобусе от Тирупати, крупного города, расположился храм Вишну и его жене Лакшми — Sri Venkateswara Swamy Temple. Скрытый от посторонних глаз, на вершине горы, на высоте 853 м над уровнем моря стоит храм, по-о-о-олностью выполненный из золота!

Храм дравидийской архитектуры и, как полагают, построен был в течение определенного периода времени, начиная с 300 г. н. э. В храме верховное божество — Венкатешвара (аватар бога Вишну) — находится в положении стоя и смотрит на восток.

Это самый богатый храм в мире, с точки зрения пожертвований и богатства. Храм посещают от 50 000 до 100 000 паломников в день (от 30 до 40 миллионов человек в год в среднем), а в особых случаях и фестивалях, как ежегодный Brahmotsavam, число паломников достигает 50 миллионов, что делает его самым посещаемым в мире.

На его постройку пошло несколько тысяч тонн золота. Все его стены, крыши, даже двери изготовлены из этого металла! Вся деревня, окружающая этот храм, трудится на благо храма: служители, брамины, обслуга, дворники, метущие улочки городка, даже держатели вегетарианских ресторанчиков (невегетарианских здесь попросту нет — holi place — священное место) работают и живут в этом городке. Он чем-то напоминает наши закрытые военные городки при воинских частях — такое же КПП на подступах уже к самой горе! Шмонают покруче, чем в аэропорту, — автобусы останавливаются перед шлагбаумом, как на пограничной таможне, все выходят из него и, разделившись на мужчин и женщин, идут к металлоискателям и выкладывают свои сумки на багажную ленту. Все очень строго! Шутка ли — тонны золота в горах! Загружаемся опять в автобус и медленно взбираемся в гору по серпантину. Автобус едет почти вплотную к отбойникам, а под ними пропасть — дух захватывает от такой высоты, и ощущение, что ты сейчас вывалишься из автобуса и покатишься под откос!

Въезжаем в Тирумала. Чистота-а-а-а-а — первое, что бросается в глаза. В Индии везде и всюду вас сопровождают груды мусора, здесь же не видно ни соринки — улицы вылизаны. Даже деревья и те кажутся чище. Воздух горный, свежий и прохладный, и кажется, что ты вовсе и не в Индии, а на каком-то рижском курорте: улицы широкие и вымощены где гранитом, где новенькой тротуарной плиткой, акации катеху своей раскидистой кроной затеняют променад (из нее получают дубильные и красящие вещества и производят экстракт, применяемый для парусов и такелажных канатов как краситель, им также окрашивают в оранжевый цвет рясы буддийских монахов в Мьянме и Шри-Ланке), нет ни попрошаек, ни вообще грязного и ободранного люда, наоборот, мужчины все — в лунги, женщины — в сари и сальвар-камизах. Я тоже поехала в традиционном индийском костюме — сальвар-камизе, но он у меня оказался европеизированным — без рукавов, а обычай и правила посещения храма и храмовой территории, протянувшейся на несколько квадратных километров, требовал от меня полностью прикрытых рук и ног, а на ногах тоже, как назло, оказались легинсы 3/4… После того как меня остановили охранники, пришлось спустить свои штаны до щиколоток и пойти купить платок на плечи… Ладно, но это было только начало. Дальше хуже — сумку отобрали на входе и положили ее в «камеру хранения» — ячейки без дверок, вместо номера на ячейке мелом нацарапали на сумке номер 529, сунули нам с Винсентом наш номерок и отправили вон из «камеры хранения». Я успела вытащить только паспорт, кошелек и мобильник, Винсент не успел ничего и, ошарашенный, выходя оттуда, он еще спросил меня:

— Как ты думаешь, а деньги там можно оставлять…? — и тут же рысью метнулся обратно, поймав мой офигевший взгляд.

Через 100 метров паспортный контроль, и еще через 50 отбирают и мобильники, перевязывают их резинкой, выдают на них квитанцию и отсылают дальше. Я уже чувствую себя не паломником, а заключенным, только что вот на помывку и на побривку не отправляют… Идем дальше вместе с 35-тысячной толпой паломников-индуистов и заходим в какой-то карантин — туннель, с обеих сторон зарешеченный, над головами тоже решетка, толпа сбивается, становится все плотнее и плотнее, идет по этому узкому коридору непонятно куда и тут… останавливается. Я уже не на шутку разозлилась и предъявила Винсенту:

— Почему ты мне не сказал, что это будет выглядеть именно так?! У нас в России в святые места под конвоем не ведут, плату за это не взимают, и вообще, сколько мы еще должны тут париться в этих очередях?! И так стоим уже босые (обувь тоже отобрали) 3 часа!

— Если б я тебе сказал всю правду, то ты бы не поехала…

Конечно, не поехала бы! Это как еще тут молиться можно и вообще чувствовать благость и настраиваться на священный лад, когда ты босой (обувь отобрали вместе с сумкой), в толчее, на жаре, в клетке, и непонятно сколько еще часов тебя промаринуют, прежде чем разрешат войти в священный храм! А это все подступы к нему оказались!

Простояв в клетках, разделяющих и прореживающих толпу сначала на сотни человек, потом на 100, потом на 50, вас все же запускают в крошечный дворик, спрятанный за всеми этими казематами и туннелями, и там вас уже просто давят, как в соковыжималке. В храм вас вносит толпа, как в час пик в метро, и несет по узкому мостку, проложенному по полу храма, и с обеих сторон сжимающим вас перилами. Толпа несет её, Винсент сзади, сдерживая хоть как-то напор на её, кричит: «Смотри, смотри, проси все, что хочешь!». Я уже сама не понимаю, что смотреть, чего просить, вываливаюсь перед статуей бога Вишну и, не успев его рассмотреть, проношусь мимо, подталкиваемая руками охранников, стоящих по ту сторону мостка… Вылетев из храма и съев отвратительный на вкус вареный рис, дающийся паломникам, как у нас кагор с просвиркой, на этом посещение оканчиваю. Расстроенная и злая, отстояв 5 часов в итоге, я тащила за руку Винсента и приговаривала:

— На кой хрен я сюда поехала? Зачем ты меня сюда потащил? Где теперь мой мобильник, шлепки, и вообще, я хочу есть, а курицы и мяса тут нет, автобус-то хоть обратно когда?

Бедный мой Винсент, как мог, успокаивал меня, приводя веские доводы в пользу священного места и что нам надо было тут побывать. Я, конечно, и сама все понимала, но как-то в Оптиной Пустыни у нас в России, в Калужской области, с меня за вход и денег не брали, и не просили все вещи оставить и вообще дали помолиться. А тут чувствовалось только огнедышащее, пульсирующее неизмеримой энергией дышло внутри этого городка Тирумала — сам храм. Энергия там необъяснимая, неподконтрольная, тебя несет водоворот, и ты уже не можешь из него выбраться, ты попал под волю божества и теперь уже оно — бог Вишну — решает все за тебя здесь, в его месте…

Srikalahasteeswara Temple, Srikalahasti

После Тирумалы мы вернулись в Тирупати снова, чтобы сесть опять на автобус и поехать в Шрикалахасти, расположенный в двух часах езды на автобусе среди живописных рисовых полей, по краям которых, правда, лежат груды мусора, но это обычное явление для Индии. Автобус достался опять с неоткидывающимися сиденьями, но благо ехать недолго, можно и потерпеть, и жара еще не настала — времени было всего 10 утра — и окна были без стекол. Действительно, а зачем они здесь со стеклами, наоборот, духота бы была, если без кондиционера. А с кондиционером цена билета сразу нешуточно возрастает, поэтому автобус без стекол — и дешево, и сердито!

Автобус прибыл на автовокзал Шрикалахасти.

«Опять ни одного белого… — подумала про себя я, — опять будут смотреть как на неведому зверушку… Ну ладно, надо идти искать отель — спина затекла, пятая точка отсиделась, ноги гудят, от ветра в открытое окно спутались все волосы, и теперь их не раздерешь ничем, лицо все в дорожной пыли, а липкая жара после выхода из автобуса облепила всех нас и припечатала эту пыль к телу — ощущение не из приятных, так и хочется быстрей потереться мочалкой во всех местах».

Идем искать отель… Останавливается рикша и предлагает нас за 20 рупий довезти до его отеля (он с этого получит комиссию от отеля, если приведет туристов), но цена смешная за тук-тук, и нам неохота самим двигать по полуденной жаре под палящим солнцем, при температуре +40 на солнце и с тяжелыми сумками на плечах… Приезжаем в отель, который оказался в 5 минутах езды, заходим, спрашиваем цену:

— 1700 рупий за ночь.

— Да вы что, офигели?! — говорит Винсент портье. — Это цена в туристическом Гоа, а у вас — максимум 700 за номер!

И мы уходим из отеля и бредем по улице в поисках другого жилья. Гостиниц тут навалом — город же паломнический — на любой вкус и кошелек: есть и гестхаусы за 300 рупий с кафельными стенами, где чувствуешь себя ну почти что в туалете, в лучшем случае в больнице; есть и комнаты за 700. Мы сняли прям на территории храма комнату в трехзвездочном отельчике с видом на храм за 1000 рупий с кондиционером: скромный, без излишеств номер с двуспальной кроватью, чистым бельем, хорошим матрасом и подушками, а не блинами, продавленными вместо них, что в Индии редкость, но, правда, почему-то с тремя сиденьями из аэропорта из зала ожидания…

Приняв душ и переодевшись, голодные, мы пошли искать, где же тут перекусить. Выйдя с территории храма, повернув направо и пройдя 20 метров, мы зашли в вегетарианскую столовую, потому что рестораном или даже кафе ее ну никак нельзя было назвать: кафель на стенах, полу, стальная некрашеная мебель, отсутствие меню, стальные тарелки, стаканы для воды и кувшины с водой. Кое-как поев пури (puri — пресный жаренный во фритюре индийский хлеб в виде круглой надутой лепешки, похожей на воздушный шар, размером с голову ребенка, обычно употребляемый на индийском субконтиненте. Его едят на завтрак или в качестве закуски. Он, как правило, подается с карри или баджи — соусом из кокоса и чили. Также пури служит в рамках церемониальных ритуалов наряду с другими блюдами вегетарианской пищи, предложенной к молитве, как прасад), сытые и чистые, мы вошли в храм. Опять не поставив меня в известность, Винсент потащил меня к лавке покупать мешочек для пуджи, куда входили кокос, цветки хризантем, чечевица двух цветов и много чего еще, с помощью которого предстояло делать обряд. Когда мы вошли в храм — точную копию храмов в Хампи — второй по счету достопримечательности, а, точнее, целого старинного города, которую осматривает каждый турист, приезжающий в Гоа. Такие же черные 500-летние стены с карвингом — вытачиванием фигур людей, животных, растений в камне (дереве для мебели). Каменный сточенный от древности пол почему-то весь в желтой пыльце, как потом выяснилось, это куркума — специя и в то же время лечебное растение. Полезные свойства куркумы были известны еще в древние времена. В Индостане куркума используется как средство для очищения организма, а также благоприятно влияет на пищеварительные процессы и деятельность кишечной флоры. Бытует мнение, что куркума справляется со многими болезнями намного лучше, чем антибиотики. А пол им усыпан потому, что в процессе 2-часового обряда им посыпают головы.

Молодой брамин в белых лунги до пола (традиционная одежда в Индии в виде простыни, его могут подворачивать к талии, и длина сокращается до уровня колен, или оставить свободным, где длина достигает лодыжек. Обычно лунги подворачивают, когда человек работает в поле или в цеху и оставляет открытым как знак уважения, находясь в местах поклонения, или когда человек находится рядом с сановником), с белыми полосками, нарисованными на лбу, посмотрел на меня, но почему-то не удивился, хотя среди оплативших пуджу (обряд оплачивается и стоит 300 рупий) 50 человек, сидевших на полу, скрестив ноги, как йоги, была я одна белая. После двухчасового обряда я была тоже вся в куркуме, желтая, с цветами на голове, довольная, расслабленная, счастливая, но хотелось уже только одного — спа-а-а-ать… И мы пошли в номер, тем более что наутро снова вставать и ехать, ехать на вокзал и возвращаться к себе в Гоа.

***

После прибытия в Гоа из Тирумалы и обнаружения африканского обрядного амулета у себя под крышей дома мы с Леной продолжили ритуалы по избавлению от наведенной, как потом выяснилось шаманом, порчи с использованием черной магии. Я сделала то, что сказала мне Лена, а Лена в тысячах километрах от меня в России проводила свои ритуалы и разговаривала с духами, чтобы они объяснили, что это было и на что сделано. Пришедший к ней дух что-то сказал мне на непонятном языке. Спустя несколько дней, Ленка смогла все же перевести сказанное, и вышло: «Бойтесь шамана, не лезьте, иначе смерть».

Прочитав это в вайбере от Лены, меня передернуло: «Но мы же влезли, Ленок! Что теперь будет?» «Не переживай, влезла я, а не ты, большую часть я взяла на себя, и если бы я не влезла, то не знаю, чем бы все это кончилось для тебя…» — написала Лена.

А Ашок как будто чуял, что мы вредим его обряду, и вскоре на пороге моего дома появилась его жена Арти — приветливая поначалу индианка лет 65 называла меня своей индийской дочерью, шутила со мной, мыла даже мою машину, звала на свадьбу своего сына, сейчас превратилась в фурию. Заходит ко мне сегодня и говорит:

— Мне нужно покрасить двери входные в твоем доме.

«Нафиг их красить… — думаю я, — когда они и так после ремонта (дом перед сдачей мне претерпел капитальный ремонт)». Опять пишу Ленке, что, похоже, опять какой-то обряд будет…

«Да, их колбасить начинает, когда мы нивелируем их обряды, вот они и ходят к тебе и еще никак не поймут — обряд серьезный сделан был, а ты жива-здорова», — пишет мне в ответ Ленка.

Винсент тоже не стоял в стороне и тоже проводил у меня в доме какие-то свои ритуалы по очищению — неспроста мы встретились с ним в Гоа. Все это было с самого начала неспроста, а задумано Богом: и моя встреча с Леной неспроста, и наша потом встреча в локалке с Винсентом неспроста — Винсент оказался точно таким же ясновидящим и экстрасенсом, как и Лена! Подобное притягивает подобное. И там, где силы одного не хватает, подключаются остальные и творят такие вещи, что дух захватывает за всем этим наблюдать.

По дороге на водопад Дудхсагар мы взяли Винсенту помощника, чтобы он вел машину вместо него, т. к. дорога дальняя, изматывающая, скорость по Гоа максимум 60, да тут и не разгонишься — дороги узкие, машины едва разъезжаются, а если едет навстречу автобус, то все хана — жмись куда хочешь. Взяли гида Винсента из его знакомых, который знает дорогу к водопаду как свои пять пальцев. Вики (Вишан) был странный мальчуган лет 25, очень разговорчивый, смешливый и дерганый, как потом выяснилось, он был просто под воздействием травки. Курить тут марихуану — обычное дело, и, хоть она по закону и запрещена, но продают ее везде, и курят тоже кто хочет.

После водопада, возвращаясь уже по темноте (темнеет в Гоа в 18—00 уже), мы решили остановиться в эко-коттеджах в джунглях и поужинать в их ресторане. Сев за столик под навесом из тростника, в окружении непроглядных ночных джунглей, где шум, трескотня цикад, непонятные звуки, издаваемые птицами, нагоняли мне, и так перепуганной пробегавшим по полу мимо маленьким крабом, которого я приняла за тарантула, страха.

— Рома! — сказала я пришедшему официанту, чтобы унять дрожь в коленках.

Тем временем, пока несли ром, Лена начала что-то рассказывать Вики — мальчику-гиду — про его жизнь, настоящее, прошлое и будущее… Я слушала и переводила, не вникая, уставшая выматывающим лазаньем по валунам на водопаде, пока Вики не заплакал… Ленка сказала таку-у-у-у-ую правду, о которой даже Винсент не знал про него — его близкий друг. Бабушка передала с того света, что пока внук ее будет курить, то он ничего не будет иметь: ни денег, ни-че-го… И тут-то все началось — все беды этого пацана были от травки, и пока он не бросит курить, как сказал пришедший дух его умершей давно бабушки, жизнь его не переменится. Ленка сказала, что нужно пойти и сжечь все пакетики с травой, который плачущий Вики выудил из карманов, и сделать это нужно от сердца. Мы, конечно же, не поверили, что у Вики хватит силы воли пойти сейчас и все это добро бросить в костер, но… он пошел. Я осталась стоять как вкопанная! Он реально сидел за кустами, чтобы мы его не видели, продолжал плакать и жечь свою траву…

Прошел где-то месяц, наверное, после этого случая, да и он уже порядком подзабылся, как вдруг нам опять приспичило ехать на водопады, и опять на моей машине, и опять понадобилась помощь Вики, потому что сесть сама за руль и поехать на такую далекую дистанцию я еще не решалась, хоть свободно ездила уже одна по Северному Гоа. Пришедший Вики был одет в белоснежную рубашку, новенькие джинсы, причесан и вообще не походил на себя месячной давности. Пока они с Винсентом говорили на конкани — гоанском языке — и хотя Винсент и махараштрец, и его родной язык не конкани, а марати — язык штата Махараштра, но он свободно владеет и конкани, и хинди, и санкскритом, и английским, и даже русским и еще 3 языками.

— О чем вы там? — заинтересованно спрашиваю я.

— Ты не поверишь, — начал Винсент, — он бросил курить! Лена помогла ему!

Подофигевшие с Винсентом, мы какое-то время ехали молча. А еще через пару недель Вики позвонил Винсенту по телефону и сказал, что он увольняется, и что он открыл собственный бизнес… Бабушка его умершая ему таки помогла…

***

2012 год, ноябрь. Мы с Наташами сидели на пляже Анжуны — в 60-е гг. излюбленное место хиппи. Раньше они здесь разгуливали голышом, тут же писался известный на весь мир бестселлер «Фрики Гоа. Моя хиппи-молодость в Индии» Клео Одзер — американской писательницы, автора книг о проституции в Таиланде, культуры хиппи Гоа и киберсексе, 1950 года рождения, которая тут же, в Гоа, и умерла в 2001 году в одной из больниц. Сейчас тут также проводятся знаменитые трансовые пати на все Северное Гоа в культовых местах, таких как Curlie’s и Shiva Valley — шеках на пляже, но нет уже тех хиппи, а ходят только престарелые бритиши с дредами по копчик и их девы в замызганных рваных сарафанах, да наши соотечественники — любители кислоты и ЛСД.

Конец ознакомительного фрагмента.