Не просто устала. Трудная правда о послеродовой депрессии
Материнство — лучший период в жизни женщины. По крайней мере, так говорят СМИ, реклама и сотни мам-блогеров, способных с младенцем на руках вести несколько бизнесов, содержать квартиру в идеальной чистоте и посещать спортзал. Находясь в таком контексте, сложно принять, что жизнь с ребенком может оказаться непохожей на праздник. Через пару недель после родов Ксения Красильникова обнаружила себя выбирающей табуретку, на которую ей будет удобнее встать, чтобы спрыгнуть с балкона. А после полутора лет медикаментозного лечения и психотерапии написала книгу о том, как справиться с послеродовой депрессией. «Не просто устала» — гид по одному из самых распространенных осложнений деторождения, о котором крайне редко говорят. Как подобрать лекарства? Что делать с ощущением, что нанесла ребенку психологическую травму на всю жизнь? Как объяснить родственникам, что с тобой происходит, и, главное, когда все это кончится? Книга содержит нецензурную брань.
Оглавление
- Предисловие
- Глава 1 Осознание
- Глава 2 Борьба
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Не просто устала. Трудная правда о послеродовой депрессии» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 1
Осознание
Как это случилось со мной
Во время беременности я твердо знала: моему будущему ребенку нужно быть счастливым, и я готова приложить для этого все усилия. Я читала книги и статьи о детско-родительских отношениях (и активно подсовывала их мужу). Мы заранее выбрали сыну имя: решили, что он будет Ильей. Мы вместе ходили в группу поддержки будущих родителей, где изучали взаимодействие с ребенком с практической и психологической сторон. Мы посещали курсы подготовки к родам. Я старалась узнать обо всем, что может ждать нас после рождения ребенка, — и о послеродовой депрессии тоже. Но я всё равно оказалась не готова к тому, что со мной произошло.
Почему никто и никогда не говорил мне, что новорожденный — это так нечеловечески сложно? Неужели я прослушала, что можно не испытывать любви к малышу, который три сезона жил у меня в животе? Почему у меня в голове так плотно засел стереотип о материнстве как синониме счастья — мне ведь всегда было свойственно критическое мышление? И как так вышло, что я перестала принадлежать себе ровно в ту секунду, как переступила порог роддома?
У меня было плановое кесарево сечение. Во время операции случилось осложнение — я ненадолго потеряла сознание из-за синдрома сдавливания нижней полой вены (это когда матка давит на нижнюю полую вену так сильно, что в положении лежа на спине у женщины сильно падает давление), и врачи вытащили ребенка очень быстро, на второй минуте вмешательства. Я увидела его пятки, потом его унесли. Я не слышала, как он плакал, но через несколько минут его принесли снова, чтобы приложить к груди. Сразу после этого нас разлучили: мне предстояло сутки провести в реанимации. Помню, как я лежала там и радовалась, что всё позади и теперь у меня есть такой прекрасный ребенок (и вновь обретенная способность видеть свои ноги).
Впрочем, точнее будет сказать, что я очень старалась радоваться — обстановка вокруг была мрачноватой. Большая палата, где все пациентки подключены к аппаратам, всем больно и страшно, врачи приходят редко и мало что объясняют. Среди всего этого я бодрилась и даже строчила в соцсетях ответы на праздничные комментарии. Мой настрой окончательно испортился на следующий день, когда меня перевели в отделение.
Всякий раз, когда я слышала крики младенцев за дверью с надписью «Детское отделение», я начинала рыдать. Там плакал и мой Илья, но я еще не отличала его голос от остальных. С ребенком мы были разделены почти неделю. Шесть раз в день его приносили мне, а в остальное время, если он плакал, кормили смесью. Это мешало налаживать грудное вскармливание — как правило, когда сына приносили, он не был голоден и спал. Никто не объяснял мне, как правильно прикладывать ребенка к груди: персонал роддома, особенно медсестер, вообще трудно было назвать заботливым. Я считала минуты до выписки и была уверена, что мы решим все наши проблемы, стоит нам только вернуться домой. В какой-то момент я даже устроила мужу что-то среднее между скандалом и истерикой: я кричала, что больше не могу здесь оставаться, что мы с ребенком страдаем. Помню, что я дико злилась. Позже я поняла, что тот необычный по силе гнев мог быть одним из первых симптомов начинающейся депрессии.
Когда наконец настал день выписки, злость сменилась радостью. Еще бы: в последний раз мы уезжали из дома вдвоем, а вернулось нас уже трое. Но на смену радости быстро пришла тревога: еще несколько дней назад я была совершенно другим человеком, а теперь стала матерью и должна нести полную ответственность за беззащитного и как будто испуганного младенца, которому пока сильно не нравится этот мир и который может выражать свой дискомфорт только через крик, плач и кряхтение.
В первые дни мы с мужем совершенно не понимали, как вести себя с ребенком и что нужно сделать, чтобы ему было хорошо. Мне по-прежнему не удавалось наладить грудное вскармливание. Я знала про сонастройку — процесс взаимного привыкания матери и младенца, когда происходит и физиологическое приспособление (молоко начинает появляться именно тогда, когда ребенок голоден), и эмоциональное взаимопонимание (женщина учится различать оттенки плача и определять, в чём именно сейчас нуждается малыш). У меня не получалось ни то ни другое — во всяком случае, я была уверена в этом. Это приводило в отчаяние. А еще мне не повезло с платной специалисткой по грудному вскармливанию. Она терпеливо объяснила технологию правильного прикладывания, но, увидев, что у меня получается плохо, не предложила никаких альтернатив. Я рыдала в три ручья прямо во время консультации. Представьте картину: ребенок кричит от голода, а я третий час безуспешно прикладываю его к груди и плачу от боли и страха. Она обещала заехать проверить, как идут дела, и скорректировать «технологию», если будет нужно, но в какой-то момент просто перестала отвечать на сообщения.
Из каждого утюга будущая мать слышит: «Кормление грудью — это самое полезное, что женщина может дать своему ребенку, и главный способ наладить прочную эмоциональную связь с ним». Всю беременность (и даже до нее) я мечтала, как буду кормить своего ребенка, но приучить сына качественно прикладываться к груди или приспособиться к процессу самой мне так и не удалось, хотя молока у меня было много. Это переживание стало одним из самых болезненных в первые недели материнства. Меня не покидало навязчивое ощущение, что я неправильная мать.
Дома я рассчитывала быстро восстановиться после кесарева сечения, но не тут-то было. Во-первых, сын плохо спал. Когда он все-таки засыпал, то постоянно издавал какие-то звуки: кряхтение, сопение, всхлипывания. Новый звук раздавался примерно раз в десять секунд, и я каждый раз вздрагивала и ощущала, что у меня горят уши. Естественно, в таком состоянии мне было очень трудно уснуть самой: стоило мне только провалиться в беспокойную дрему, как он тут же просыпался и начинал звать нас жалобным криком. Илью мучил не только новый мир, в котором он так внезапно оказался. Насморк мешал ему нормально дышать носом (носовое дыхание у младенцев в принципе развито плохо), а из-за колик он постоянно плакал. В целом в первые недели дома он много бодрствовал и с трудом ел — опять-таки из-за насморка.
Поначалу мне казалось, что я просто очень устала и никак не отойду от операции. Но через несколько дней после возвращения домой к моей измотанности добавилось ощущение паники. Я стала бояться подходить к сыну, потому что у меня плохо получалось его успокаивать. Ко всему прочему добавилась тоска, которая быстро стала невыносимой. Никакие техники самоуспокоения, которые помогали мне раньше, не работали. Было начало зимы, за окном была серая, холодная и темная Москва, что тоже не добавляло оптимизма.
Вскоре я поняла, что не испытываю к своему ребенку материнских чувств, о которых столько слышала: ни нежности, ни желания защитить, ни даже умиления, которое раньше у меня вызывали чуть ли не все дети. У меня было ощущение, что у нас в доме появился лишний человек, оказавшийся очень требовательным и капризным. Я не могла избавиться от навязчивых мыслей о том, что моя жизнь больше никогда не будет принадлежать мне. Я четко осознавала, что так жить не хочу. Я очень боялась сына. Здесь важно уточнить: я боялась не за него и его здоровье — он сам был источником страха. Я не контролировала его, зато он управлял моей жизнью, не оставляя свободы и пространства для маневра.
Мое физическое состояние тоже оставляло желать лучшего: шов после операции всё еще болел, голова гудела от недосыпа. Мне было сложно справляться со стандартными материнскими обязанностями, и к этому добавлялось нежелание брать Илью на руки. Я не боялась, что он окажется хрупким, не волновалась, что с ним что-то может произойти, — мне просто не хотелось иметь с ним ничего общего. Я чувствовала себя ужасно виноватой. Как такое могло случиться со мной? Станет ли мне лучше? Чем ребенок заслужил такую мать? Что мне сделать, чтобы это поскорее закончилось?
Ситуацию усугубляло и то, что мне всегда казалось, что материнство — мое главное жизненное предназначение. Мои родственники и друзья тоже были в этом уверены: у меня всегда получалось находить контакт с чужими детьми, мне часто улыбались незнакомые дети — особенно мальчики! — а я всегда заигрывала с ними и умилялась им.
Муж понимал, что со мной что-то не так. Он постоянно спрашивал, что случилось и как он может помочь, но я не могла ничего ему рассказать — только отвечала, что мне очень плохо. Никогда раньше мне не доводилось испытывать ничего подобного, и я была уверена, что даже если смогу описать происходящее, никто меня не поймет. А если и поймут, то помочь всё равно не смогут. Ко всему прочему, мне было стыдно признаваться в своих чувствах — настолько ужасными и неуместными они мне казались.
Почти сразу после того, как мы вернулись из роддома, Данила стал ходить на работу: длительный отпуск ему не дали. Мне было до дрожи страшно оставаться с ребенком наедине — на мое счастье, в первую неделю ко мне часто приезжала мама. Она готовила еду, подсказывала, как правильно держать и пеленать ребенка, и несколько раз предлагала поспать, пока она побудет с сыном. Я соглашалась, но вместо того чтобы спать, по несколько часов ворочалась, мучаясь от тревоги. Я рыдала и постоянно думала о том, что нужно сделать, чтобы всё это закончилось. Когда я вновь оставалась с сыном одна, я названивала Даниле, просила его как можно скорее вернуться домой и снова плакала.
Я не понимала, что происходит. Ребенок рос во мне девять месяцев. Я придумывала ему прозвища, обустраивала детскую и покупала малюсенькую одежду. Он пинал меня, когда был в животе, и это вызывало восторг и радость. Я думала, меня ждет новая огромная любовь, а на деле я не могла поверить, что это мой родной человек. Вместо того чтобы идти дальше, я думала только о том, как несправедлива ситуация, в которой я не могу отмотать жизнь назад. Я ощущала себя заложницей положения, беспомощной, взвалившей на себя непомерную ответственность и растерянной женщиной, у которой нет надежды на будущее. Мысль о том, что кто-то может решиться пройти через такое снова, родив еще одного ребенка, приводила меня в ужас. Все матери, которых я знала, стали казаться мне сверхлюдьми.
Я с трудом впихивала в себя еду. Всё чаще у меня появлялись мысли о том, что это, скорее всего, послеродовая депрессия. Впрочем, как я узнала позже, депрессия — не единственное расстройство, с которым может столкнуться молодая мать.
Как бывает: виды послеродовых психических расстройств
В первую неделю после родов женщины часто испытывают физический и психологический дискомфорт, который специалисты называют послеродовым блюзом, или беби-блюзом. Его распространенность по разным данным варьируется от 26 до 39 % по данным метаанализа 26 исследований с участием 5600 женщин из стран Европы и Азии[5] (Прим. науч. ред.). Самые частые симптомы беби-блюза: подавленность, плаксивость, перепады настроения, беспокойство, бессонница, потеря аппетита и раздражительность. Как правило, их интенсивность снижается на 10–12-й день после родов — за исключением случаев, когда беби-блюз перетекает в эпизод послеродовой депрессии[6][7]. В отличие от депрессии, во время блюза грустное настроение и слезы сменяются периодами радости и удовольствия. Чаще всего избавиться от этого состояния помогает поддержка близких, отдых или смена обстановки.
Если симптомы блюза усиливаются и продолжаются больше двух недель, есть все основания предполагать у матери послеродовую депрессию. National Institute of Mental Health — крупнейшая в мире исследовательская организация, занимающаяся психическим здоровьем, — дает такое определение послеродовой депрессии:
«Аффективное расстройство (то есть расстройство настроения. — Прим. науч. ред.), которое может развиваться у женщин после родов. Матери с диагнозом „послеродовая депрессия“ испытывают чувства глубокой тоски, тревоги и усталости, связанные с новой родительской ролью; всё это негативно сказывается на их способности ухаживать за собой и другими»[8].
Среди симптомов послеродовой депрессии (подробно я расскажу о них ниже) — уныние, слабость, плаксивость и постоянные чувства вины и усталости. К психическим могут добавляться и физические проявления — например, головные боли и учащенное сердцебиение. Многих женщин особенно беспокоит недостаток материнских чувств к новорожденному ребенку. Большинство пациенток, столкнувшихся с послеродовой депрессией, хорошо реагируют на лечение — как медикаментозное, так и психотерапевтическое.
Депрессия может начаться у женщины еще до беременности или во время нее, и тогда технически она не может называться «послеродовой», используется термин «перинатальная». До 40 % матерей начинают испытывать симптомы на 2–4 месяце после родов, а около 6 % — в течение года после родов[9] — Прим. науч. ред.
Помимо депрессии, а иногда и параллельно с ней у женщины после родов могут развиться тревожные расстройства. К ним относятся генерализованное тревожное, посттравматическое стрессовое (в том числе ПТСР после родов — Прим. науч. ред.), обсессивно-компульсивное, паническое и социальное расстройства. Нередко проявляющиеся симптомы — например, беспокойство, избегание дискомфортных ситуаций и навязчивые идеи — оказываются недостаточно выраженными, чтобы врач мог уверенно поставить серьезный диагноз «тревожное расстройство», но достаточно неприятными, чтобы омрачить ежедневное существование женщины. Во многих случаях от такой тревоги можно избавиться без таблеток — исключительно с помощью когнитивно-поведенческой психотерапии (подробнее об этом подходе я расскажу в третьей главе).
Примерно в одном-двух случаях на 1000 родов у женщин развиваются психозы. Симптомы возникают практически сразу после рождения ребенка: это резкие колебания настроения, смятение и выраженные когнитивные нарушения, которые похожи на бред (ложные суждения и умозаключения, не поддающиеся коррекции), причудливое поведение, бессонница, зрительные и слуховые галлюцинации. Послеродовой психоз может стать первым в жизни проявлением биполярного аффективного расстройства, шизофрении и шизоаффективного расстройства (до половины женщин, столкнувшихся с психозом, раньше не имели никаких симптомов ментальных расстройств[10] — Прим. науч. ред.). Психозы всегда требуют немедленного медицинского вмешательства, чаще всего — госпитализации и приема лекарств[11].
В 2013 году Питтсбургский университет (США) проводил исследование, в котором приняли участие около 10 тысяч женщин, недавно родивших в Magee-Womens Hospital (медицинский центр университета). Психические нарушения выявили у 14 % участниц — это 1396 женщин. Из них у 68,5 % была депрессия; почти две трети также страдали от тревожных расстройств. У 22,6 % испытуемых было выявлено биполярное аффективное расстройство[12].
Данные того же исследования демонстрируют, что из тысячи случаев депрессии, связанной с родами:
— у 27 % пациенток расстройство началось еще до беременности;
— у 33 % — во время беременности;
— 40 % заболели депрессией в течение четырех недель после родов.
Почему это происходит: предпосылки и факторы риска
Послеродовая депрессия может случиться у любой женщины — вне зависимости от возраста, расы и этнической принадлежности, экономического статуса и обстоятельств, которые сопровождали беременность и роды[13]. Психические расстройства во время беременности и в течение года после родов иногда связывают с изменением уровня половых гормонов[14][15][16][17], однако прямых доказательств этой теории у ученых пока нет[18][19].
Ключевые факторы риска послеродовой депрессии[20]:
— наличие депрессии у близких родственников;
— депрессия во время беременности (пренатальная);
— предыдущая история депрессий, включая те, что не связаны с беременностью и родами;
— сложные обстоятельства во время беременности или вскоре после родов — например, потеря работы, смерть близкого человека, домашнее насилие или тяжелая болезнь;
— репродуктивные трудности;
— медицинские осложнения во время родов, в том числе преждевременные роды или заболевания и травмы у ребенка;
— негативное отношение к беременности (вне зависимости от того, была ли она запланирована);
— отсутствие эмоциональной поддержки от партнера, семьи или друзей;
— финансовые и социальные трудности;
— алкогольная или наркотическая зависимость.
По словам репродуктивного психолога Марины Юминовой, есть также множество психологических предпосылок возникновения послеродовой депрессии. Например, если будущая мать активно строит планы и мечтает о том, как прекрасно у нее всё будет после рождения ребенка, а потом жизнь идет не по ее плану, это фрустрирует, и такая фрустрация тоже может стать предвестником депрессии. А еще отличное топливо для возникновения расстройства — бессилие, ощущение, что ты ни на что не можешь повлиять и не принадлежишь себе.
Психолог Вера Якупова добавляет, что психические сложности в послеродовом периоде возникают у тех, кому не хватает психологической гибкости, чтобы адаптироваться к серьезным жизненным переменам. «Все по-разному привыкают к обстоятельствам: кто-то любит новизну, а для кого-то это сильнейший стресс; так что когнитивная ригидность — важнейший фактор риска развития депрессии», — рассказывает она.
Еще один психологический фактор послеродовой депрессии — перфекционизм. «Женщины, которым он свойственен, стремятся успеть везде: убрать квартиру, приготовить еду, погладить вещи, каждую секунду быть заботливой и терпеливой матерью, — рассказывает Вера Якупова. — Это вызывает усталость и подавленность, которые, в свою очередь, могут усугубить состояние женщины после родов». Также риск возникновения расстройства увеличивают сложности, связанные с родами и первыми днями жизни ребенка: сильная родовая боль, трудности с кормлением, физические послеродовые осложнения.
Депрессию может спровоцировать и поведение родственников. «Родительская позиция „Ты справишься, ты хорошая мать, я буду рядом, чтобы помочь“ — такая редкость, — рассуждает Вера Якупова. — Да, старшие родственники часто помогают физически: ходят гулять с ребенком, приезжают готовить еду и так далее. Но иногда помощники подкрепляют ощущение некомпетентности молодой матери. Бывает, что под видом помощи у женщины отбирают инициативу. Помощь с позиции „Ты не справляешься, у тебя ничего не выходит, я сделаю это лучше тебя“ может привести к ощущению полной прострации и несамостоятельности».
Можно ли предотвратить послеродовую депрессию или максимально от нее обезопаситься?На этот вопрос я попросила ответить профессиональную доулу и психолога Дарью Уткину:
«Никакой гарантии, что человек избежит депрессии, если предпримет что-то конкретное, нет. Тем не менее можно попробовать заранее подготовиться к возможности такого поворота. Во-первых, нужно обращать внимание на то, как проходила беременность: многие депрессии пускают ростки еще в период ожидания ребенка. Во-вторых, если у женщины в анамнезе были депрессивные эпизоды, а перед беременностью она резко бросила пить лекарства, к моменту родов она может оказаться в глубокой депрессивной яме. В-третьих, нужно иметь в виду происходящее во время родов: то, что значительно выходит за границы ожиданий женщины (насилие врачей и акушерок, непредвиденные реакции организма), может ее травмировать. В-четвертых, для стабильного состояния необходимо, чтобы время пребывания в роддоме и первые дни с младенцем протекали спокойно. В-пятых, трудно переоценить важность поддержки близких.
Чаще всего депрессия — результат сочетания нескольких факторов: накапливается критическая масса проблем, и какая-то одна деталь становится последней каплей. Таким образом, профилактика послеродовой депрессии — это внимание к существующим и потенциально возможным факторам риска и „подстилание соломки“ в нужном месте».
Как понять, что это случилось с вами: симптомы послеродовой депрессии
Я заподозрила у себя послеродовую депрессию примерно через неделю после родов. Позже я поняла, что у меня было примерно 80 % симптомов, которые идеально вписываются в классическую клиническую картину расстройства.
Типичные симптомы послеродовой депрессии — подавленное настроение, навязчивое чувство, что ты плохой родитель, нарушения сна и аппетита, снижение внимания. Многим женщинам с этим диагнозом в голову приходят контрастные мысли о причинении вреда своему ребенку (контрастными называют навязчивые мысли, которые резко отличаются от того, что сознательно желает человек. Эти мысли часто вызывают страх и стыд[21]. — Прим. науч. ред.). Если депрессия не усугублена психозом, женщина не поддается им, однако матери с тяжелой формой расстройства могут совершить суицидальную попытку. Самоубийство в течение первого года после родов является основной причиной смерти родивших женщин и увеличивается до 70 раз среди населения в целом[22].
«Я была как овощ, могла весь день пролежать на кровати, — говорит 20-летняя Маргарита, героиня материала „Медузы“ о послеродовой депрессии. — Самое страшное было — понимать, что ничего нельзя отмотать назад. Ребенок — это навсегда, и я думала, что моя жизнь мне больше не принадлежит». Беременность стала неожиданностью для Маргариты, ситуацию осложняли тяжелые отношения с мужем и непростая финансовая ситуация.
«Беременность проходила легко, без токсикозов, угроз выкидыша, отеков и лишнего веса. <…> А когда ребенку было два месяца, я стала писать подругам, что моя жизнь превратилась в ад. Я все время плакала, — рассказывает 24-летняя Марина в интервью проекту „Сноб“. — Потом у меня начались приступы агрессии: я срывалась на маму. Мне хотелось, чтобы меня спасли от моего материнства и разделили со мной тяготы и трудности. Когда ребенку было пять месяцев, мне было тяжело всё: гулять, куда-то ездить, ходить в бассейн». Марина всегда мечтала о ребенке; случившаяся с ней депрессия была для нее неожиданной.
«Моя жизнь, которую я выстраивала по кирпичикам именно так, как мне нравилось, вдруг рухнула, — это слова 31-летней Софии, героини статьи „Афиши Daily“. — Все шло не так, у меня ничего не получалось. И я не видела никаких перспектив. Мне хотелось только спать и плакать». Софию поддерживали родные и друзья, муж помогал с ребенком, но она все равно не могла справиться с депрессией без врачебной помощи.
Часто послеродовые психические расстройства не диагностируют, потому что их самые распространенные симптомы (например, усталость и бессонница) кажутся неотъемлемой частью материнства или ассоциируются с гендерным стереотипом о роли матери. «А чего вы ожидали? Конечно, матери не спят ночами!», «Вы что, думали, это отпуск?», «Разумеется, дети — это сложно, решила стать матерью — терпи!» Все это можно услышать от родственников, врачей, а иногда и от платных специалистов вроде консультантов по грудному вскармливанию.
Ниже я перечислила характерные симптомы послеродовой депрессии. Список основан на данных МКБ-10 о депрессии, но я дополнила его описанием собственных ощущений.
— Чувство грусти/пустоты/потрясения. Причем оно не ограничивается ощущением, что материнство — это сложно. Чаще всего к таким мыслям добавляется уверенность в том, что вы не справляетесь с новым положением дел.
— Плаксивость без видимых причин.
— Усталость и отсутствие энергии, которая не восполняется, даже если вам удалось поспать в течение долгого времени.
— Неспособность получать удовольствие от того, что раньше было в радость, — массажа, горячей ванны, хорошего фильма, спокойного разговора при свечах или долгожданной встречи с другом (список можно продолжать бесконечно).
— Сложности с концентрацией внимания, запоминанием, принятием решений. Не получается сосредоточиться, слова не идут на ум, когда вы хотите что-то сказать. Вы не помните, что планировали сделать, в голове постоянный туман.
— Чувство вины. Вы считаете, что должны справляться с материнством лучше, чем у вас получается. Вы думаете, что ваш ребенок заслуживает большего. Вы задаетесь вопросом, понимает ли он тяжесть вашего состояния и чувствует ли, что вы не испытываете радости от общения с ним.
— Беспокойство или чрезмерная тревога. Она становится фоновым переживанием, от которого до конца не избавляют ни успокоительные лекарства, ни расслабляющие процедуры. Кто-то в этот период боится конкретных вещей: гибели близких, похорон, страшных аварий; другие испытывают беспричинный ужас.
— Угрюмость, раздражительность, чувство злости или ярости. Бесить могут ребенок, муж, родственники, друзья — кто угодно. Невымытая сковорода может вызвать гневную истерику.
— Нежелание видеться с родными и друзьями. Нелюдимость может не нравиться вам и вашим родственникам, но сделать с ней ничего не получается.
— Отчуждение от ребенка. Сложности с формированием эмоциональной связи с ребенком. Вам кажется, что вы очень далеки от младенца. Возможно, вы думаете о том, что ему нужна другая мать. Вам тяжело настроиться на ребенка, общение с ним не приносит вам никакого удовольствия, а наоборот, ухудшает состояние и усугубляет чувство вины. Иногда вы можете думать, что не любите своего ребенка.
— Сомнения в своей способности ухаживать за ребенком. Вы считаете, что всё делаете неправильно, что он плачет из-за того, что вы неправильно прикасаетесь к нему и не можете понять его потребности.
— Постоянная сонливость или, наоборот, неспособность уснуть, даже когда ребенок спит. Могут встречаться другие нарушения сна: например, вы просыпаетесь ночью и не можете снова уснуть, даже если очень устали. Как бы то ни было, ваш сон совершенно ужасен — и, кажется, дело тут не только в том, что у вас появился кричащий по ночам ребенок.
— Нарушение аппетита: вы либо испытываете постоянный голод, либо не можете впихнуть в себя даже небольшое количество еды.
— Полное отсутствие интереса к сексу.
— Головная и мышечные боли.
— Ощущение безнадежности. Кажется, что это состояние никогда не пройдет. Жуткий страх, что эти тяжелые переживания с вами навсегда.
— Мысли о том, чтобы причинить вред себе и/или ребенку. Ваше состояние становится настолько невыносимым, что сознание начинает искать выход, — порой самый радикальный. Часто отношение к таким мыслям критическое, но само их появление переносится очень тяжело.
— Мысли о том, что лучше умереть, чем продолжать испытывать все эти чувства. Помните: если у вас появились суицидальные мысли, вам срочно нужна помощь.
У каждого родителя могут проявляться один-два симптома из списка выше, но обычно они сменяются моментами хорошего самочувствия и оптимизма. Те же, кто страдает послеродовой депрессией, часто находят у себя большинство симптомов, а иногда и все сразу — и они не проходят неделями. Если вы заметили у себя четыре или больше проявлений из списка и осознали, что живете с ними больше двух недель, это повод обратиться за помощью к врачу. Помните, что диагноз «послеродовая депрессия» может поставить только специалист, а ни в коем случае не эта книга.
Как оценить свое состояние: Эдинбургская шкала оценки послеродовой депрессииДля скрининга послеродовой депрессии шотландские психологи Дж. Л. Кокс, Дж. М. Холден и Р. Саговски в 1987 году разработали так называемую Эдинбургскую шкалу послеродовой депрессии[23]. Это самоопросник, состоящий из десяти пунктов. Чтобы проверить себя, подчеркните ответ, который наиболее полно соответствует тому, как вы чувствовали себя в течение последних семи дней (важно: НЕ тому, как вы чувствуете себя сегодня).
1. Я была способна смеяться и видеть смешные стороны жизни
☐ Так же часто, как и обычно (0 баллов)
☐ Немного реже, чем обычно (1 балл)
☐ Однозначно реже, чем обычно (2 балла)
☐ Совсем нет (3 балла)
2. Я смотрела в будущее с удовольствием
☐ В той же степени, что и обычно (0 баллов)
☐ Меньше, чем обычно (1 балл)
☐ Однозначно меньше, чем обычно (2 балла)
☐ Практически никогда (3 балла)
3. Я винила себя необоснованно, когда что-то складывалось не так
☐ Да, в большинстве случаев (3 балла)
☐ Да, иногда (2 балла)
☐ Не очень часто (1 балл)
☐ Практически никогда (0 баллов)
4. Я тревожилась и переживала без видимой причины
☐ Практически никогда (0 баллов)
☐ Очень редко (1 балл)
☐ Да, иногда (2 балла)
☐ Да, очень часто (3 балла)
5. Я чувствовала страх и панику без видимой причины
☐ Да, довольно часто (3 балла)
☐ Да, иногда (2 балла)
☐ Нет, нечасто (1 балл)
☐ Практически никогда (0 баллов)
6. Я не справлялась со многими делами
☐ Да, в большинстве случаев я совсем не справлялась (3 балла)
☐ Да, иногда я не справлялась так хорошо, как обычно (2 балла)
☐ Нет, в большинстве случаев я справлялась достаточно хорошо (1 балл)
☐ Нет, я справлялась так же хорошо, как и всегда (0 баллов)
7. Я была так несчастна, что не могла нормально спать
☐ Да, в большинстве случаев (3 балла)
☐ Да, иногда (2 балла)
☐ Не очень часто (1 балл)
☐ Совсем нет (0 баллов)
8. Я чувствовала себя грустной и несчастной
☐ Да, большую часть времени (3 балла)
☐ Да, довольно часто (2 балла)
☐ Не очень часто (1 балл)
☐ Совсем нет (0 баллов)
9. Я была так несчастна, что плакала
☐ Да, большую часть времени (3 балла)
☐ Да, довольно часто (2 балла)
☐ Только иногда (1 балл)
☐ Нет, никогда (0 баллов)
10. Мне приходила в голову мысль причинить себе вред
☐ Да, довольно часто (3 балла)
☐ Иногда (2 балла)
☐ Почти никогда (1 балл)
☐ Никогда (0 баллов)
Результат
0–8 баллов: низкая вероятность депрессии.
8–12 баллов: вероятнее всего, вы имеете дело с беби-блюзом.
13–14 баллов: потенциальная возможность послеродовой депрессии; необходимо принять профилактические меры.
15 баллов и больше: высокая вероятность возникновения клинической депрессии.
Другие трудности
Я уже писала о том, что далеко не все, кто столкнулся с послеродовой депрессией, получают необходимую помощь. В России, обратившись к своему врачу, женщина рискует услышать: «Это надо просто перетерпеть, скоро пройдет! Такая адаптация к новому положению нормальна», или: «Вы же родили, чему удивляться? Теперь страдайте!», или совсем классику: «Хватит себя жалеть!»
Педиатр же больше интересуется физическим состоянием ребенка, чем чувствами матери. Хорошо еще, если он не начинает вас в чем-то обвинять. К примеру, через день после родов педиатр в больнице выговаривала мне за то, что я неправильно питаюсь (я ела фисташки), «а у ребенка из-за этого токсическая эритема». На самом деле это не болезнь, а особенность кожи, которая встречается примерно у половины новорожденных и не связана с питанием матери; через несколько дней она проходит сама. Позже педиатр из районной поликлиники стыдила меня за то, что мне не удается наладить грудное вскармливание.
Родственники тоже могут не придавать симптомам депрессии большого значения. Часто они предлагают «просто потерпеть», пока всё не наладится само, пытаются напомнить, что «материнство — это счастье», и удивляются, почему вы не радуетесь. Муж может сам находиться не в лучшем эмоциональном состоянии (у мужчин, кстати, тоже бывает послеродовая депрессия!)[24], но даже если с ним всё в порядке, не факт, что он верно оценит тяжесть вашего состояния и поможет найти лечение. Многие мужчины по старой советской привычке дистанцируются от жены с младенцем, объясняя свое поведение тем, что уход за ребенком — не мужская обязанность, или другими сексистскими аргументами.
Женщины зачастую остаются с ребенком один на один: родные работают, у них своя жизнь, да и в городах уже не принято ухаживать за новорожденным всей семьей. Няня для многих вопрос сложный и болезненный: это не только дополнительные финансовые тяготы, но и необходимость доверить младенца чужому человеку, к чему готовы не все родители (к тому же найти няню для новорожденного нелегко). Даже если близкие хотят быть рядом и помогать, они не всегда правильно понимают послеродовое состояние матери, особенно если их опыт после рождения детей был другим. «А я вот родила и уже через три дня брала работу на дом — стучала по пишущей машинке, пока ребенок спал», «Я через две недели уже экзамены сдавала, а ты киснешь», «Возьми себя в руки, твоя бабушка блокаду пережила, а ты хнычешь постоянно», «Устала? Да как ты вообще можешь так говорить! Вот некоторые женщины родить не могут, а у тебя такой замечательный ребенок, так ты еще и выпендриваешься».
Психолог Вера Якупова рассказала мне, что, если у матери была долгая история бесплодия и потом с ней случается послеродовая депрессия, ей может быть особенно сложно говорить о своих переживаниях и обращаться за помощью (в том числе к близким). Казалось бы, случилось такое долгожданное событие, а она не только не светится счастьем, но и с трудом функционирует — немногие могут это понять и тем более помочь преодолеть.
Послеродовой период не бывает легким практически ни у кого. Когда это время осложняется тяжелым эмоциональным состоянием матери и она не находит поддержки у близких, жизнь может стать труднопреодолимым испытанием для всей семьи. Но всегда есть двери, в которые можно стучать. Помните: вам обязательно помогут.
Оглавление
- Предисловие
- Глава 1 Осознание
- Глава 2 Борьба
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Не просто устала. Трудная правда о послеродовой депрессии» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
5
Rezaie-Keikhaie K., Arbabshastan M.E., Rafiemanesh H., et al. Systematic Review and Meta-Analysis of the Prevalence of the Maternity Blues in the Postpartum Period. J // ObstetGynecol Neonatal Nurs. — 2020. — Т. 49. P. 127.
6
O’Hara M. W., Wisner K. L. Perinatal mental illness: definition, description and aetiology // Best Practice & Research Clinical Obstetrics & Gynaecology. — 2014. — Т. 28. — № 1. — С. 3–12.
7
O’Hara M. W. et al. Prospective study of postpartum blues: biologic and psychosocial factors // Archives of general psychiatry. — 1991. — Т. 48. — №. 9. — С. 801–806.
8
Perinatal Depression // National Institute of Mental Health https://www.nimh.nih.gov/health/publications/postpartum-depression-facts/index.shtml#pub2.
9
Postpartum unipolar major depression: Epidemiology, clinical features, assessment, and diagnosis Adele Viguera, MDSection. Editors: P. P. Roy-Byrne, MD; C. J. Lockwood, MD, MHCM. Deputy Editor: D. Solomon, MD.
10
Jones I., Chandra P. S., Dazzan P., Howard L.M. Bipolar disorder, affective psychosis, andschizophrenia in pregnancy and the post-partum period. // Lancet. — 2014; 384. — P. 1789.
11
Spinelli M. G. (ed.). Infanticide: Psychosocial and legal perspectives on mothers who kill. — American Psychiatric Pub, 2008.
12
Wisner K. L. et al. Onset timing, thoughts of self-harm, and diagnoses in postpartum women with screen-positive depression findings // JAMA psychiatry. — 2013. — Т. 70. — № 5. — С. 490–498.
13
Wisner K. L. et al. Onset timing, thoughts of self-harm, and diagnoses in postpartum women with screen-positive depression findings // JAMA psychiatry. — 2013. — Т. 70. — № 5. — С. 490–498.
14
Wisner K. L., Peindl K., Hanusa B. H. Symptomatology of affective and psychotic llnesses related to childbearing // Journal of affective disorders. — 1994. — Т. 30. — № 2. — С. 77–87.
15
Miller L. J., Rukstalis M. Beyond the ”blues”. Hypotheses about postpartum reactivity //Postpartum mood disorder. — 1999. — С. 3–19.
16
Harris B. et al. Maternity blues and major endocrine changes: Cardiff puerperal mood and hormone study II // Bmj. — 1994. — Т. 308. — № 6934. — С. 949–953.
17
Nappi R. E. et al. Serum allopregnanolone in women with postpartum “blues” 1 //Obstetrics & Gynecology. — 2001. — Т. 97. — № 1. — С. 77–80.
18
Harris B. et al. Maternity blues and major endocrine changes: Cardiff puerperal mood and hormone study II // Bmj. — 1994. — Т. 308. — № 6934. — С. 949–953.
20
Perinatal Depression // National Institute of Mental Health https://www.nimh.nih.gov/health/publications/postpartum-depression-facts/index.shtml.
21
Jennings K. D. et al. Thoughts of harming infants in depressed and nondepressed mothers //Journal of affective disorders. — 1999. — Т. 54. — №. 1–2. — С. 21–28.
22
Chandra P. S., Bhargavaraman R. P., Raghunandan V. N., Shaligram D. Delusions related to infantand their association with mother-infant interactions in postpartum psychotic disorders //Arch Womens Ment Health. — 2006. 9. P. 285.
