Стихо-твари

Ксения Михайловна Спынь, 2022

Если долго бродить по той границе, где наша реальность перетекает в фантасмагорию, однажды натолкнёшься на… то ли слегка сказку, то ли слегка антиутопию, то ли одно и другое, вместе взятое. Что теперь делать – в ней ли, с ней? Ну… варианты возможны. Городская и гражданская лирика в призме сюра и снов разума. В книгу вошли сборники «[P.M.] ПостМортем», «Злые стихи» и «2022: Ein Wiegenlied aus Ohnmacht und Gewalt».

[P.M.] ПостМортем

1. Пролог. Ответ

От чего мне себя беречь?

От двусмысленных слов и встреч?

От излишне смелых идей?

От излишне дотошных людей?

От махины грозной госпресса,

от воронка у подъезда

и полночного стука в дверь?

Да кому я нужна, поверь!

2. Б/у

Мне бы флагом — в небо, да руки слабы:

Не свернут и крышку, не то что горы.

Что мои слова, идеалы и сны?

Здесь потребны люди другой породы.

Мне б играть словами, да мозг отказал:

Разбиваются фразы на звуки, в буквы;

Не сплестись им в нить, что ведёт сквозь портал,

Их гирлянды бессмысленно виснут, грубо.

Мне б призвать к свободе, да голос пропал,

Им и «Здрасьте» не скажешь, чтоб было слышно:

Горловиной туго нить залов легла,

Да и всё уж звучало под старой крышей.

Мне б Свободу ещё хоть глазком увидать,

Хоть за хвостик, за край — не догнать, так согреться.

Но над вероотступником гаснет звезда,

И нет дел божеству до потухшего сердца.

Мне б на электричку — да в снежную степь,

Чтоб с концами, без края в краях затеряться…

Тело как сидит, так и будет сидеть,

Не осмелится вновь скинуть с плеч одеяльце.

Мне б в шампанское — яд, да кто б передал:

Говорят, моветон так и вконец запрещёнка.

А дадут — и прольёт, вдруг дрогнув, рука?

Это будет неловко, ах как будет неловко…

3. Ноктюрн

Твои нервы — трамвайные провода,

Нити тугие,

по которым искры уносятся в город.

Он виднеется —

сонно-величественный —

из окна,

И глазами горят огни

через мглистый предночный холод.

Им навстречу бы —

сесть в случайный трамвай

(Тот, что с жёлтыми окнами

мчит сквозь ночную муть)

И умчаться с ним.

Кто-нибудь

Ещё будет в салоне:

много ищущих лучший край.

А за мутным стеклом —

будто город другой

И другого мира мелькают другие картинки…

Или нет, не другой —

просто —

другой стороной?

Други, недруги, —

всё чуть-чуть по-иному в трамвайной желтинке.

…Здесь из жёлтого — только окна

в соседних домах.

Но всё кажется: если навстречу им,

прям через небо,

Где вороны сидят на антеннах и проводах,

Если с ними,

то вот,

где-то рядом,

где-то…

На расстоянье касанья,

Вытянутой одной руки,

С твоими глазами играя,

Всем вопреки —

Вот же — иное,

другое,

Почти то же, только

живое,

Живее любых декораций…

Где-то по линии станций —

Слышно отсюда, с окраины —

Пустой трамвай

шелестит

через самое

сердце.

Между миров неприкаянных

Кто-то, шутя, играет на нервах твоих интермеццо.

Хватит.

Хватит же.

Хватит!

Х.В.А.Т.И.Т!

___

Нити тугие режут город на части.

4. Alter Ego

Губы хрупкие, полупрозрачные,

Взгляд поблёскивает с опаской.

Не в свою забрела ты сказку,

Не тебе её переиначивать.

Ты такая прелестно ломкая,

Упускать тебя не с руки мне, —

лучше б пальцы сомкнуть на затылке,

в кулаке твои локоны комкая,

твои плечики узкие вывернуть —

чтоб до хруста, до вскрика, до одури,

на излом перегнуть твои контуры

и, пока твоих глаз не застелет муть —

расцветить твою кожу бледную,

позвоночник твой счесть по косточкам,

жалко портить тебе мордочку,

но пожалуй что так и сделаю.

Исходи на крик, рвись из рук

мы одни здесь и нас не слышат

и поверь никого не колышет

что на вдох я твой воздух краду.

я тебя разграблю по ниточке

я тебя раскрошу по осколочку

ещё всамую бы серёдочку

вглубьтебя протоптать тропиночку

распахнуть сердцевинойнаружу

исквозьрёбра вытрястидушу

снейещёнезнаючтобсделала

…

…Жаль, не вытащить тебя из зеркала.

5. Алым

Я трамвайная вишенка страшной поры.

О. Мандельштам

Алый сок алых вишен — живы ли, мертвы —

Ещё чуть — и польёт через край.

Им просторы пластмассовой плошки тесны:

Дальше — плашка, помост — так играй!

Где-то рядом шампанского хлопает залп,

Блёстки пены — по чашам в расплеск…

Кто из плошки — да в лапы, да в пену — из лап,

Чтобы алым, как праздник, стал блеск?

И всю ночь по одной уходили вовне,

Вот же были — а вот их и нет,

И последняя вишенка сохнет на дне,

Посторонний встречая рассвет.

6. Ночь ночей

Разгреби в моей голове эту гору трупов.

Мне в ней даже нет друзей и подруг.

Наконец, это глупо:

Ничего со мной, ничего вокруг,

Так откуда трупы?

Кто додумался их раскапывать из-под снега?

Ведь неэстетично, и нет им мест:

Даже нам нет ночлега.

На мильоны миль, сотни вёрст окрест

Нигде нет ночлега.

Что не так с этим местом, со мной и с моей головой?

Что не так с пространством, что внутрь ввалилось —

Внутрь моей головы больной?

Из нутра чем вытравить эту гнилость?

Как вернуть всё в покой?

7. Первый заговор

Многомудрые, всепонимающие,

В правде жизни поднаторевшие,

Безошибочно в суть проникающие,

Через всё на свете прошедшие,

Многоопытные, правильно делающие,

Все сомненья легко разрешающие,

Все неписанные истины ведающие,

«Сколько», «как» и «зачем» точно знающие,

Ни во что на свете не верящие,

Разве лишь в химер своих избранных —

Ведь своя-то химера истинна,

Это знают все трезвомыслящие —

В каждом слове и деле взвешенные,

Завсегда безупречно моральные,

Не совсем, но почти что безгрешные,

Не совсем, но почти идеальные,

Гуманисты цинично улыбчивые,

Всё вписавшие в схему придирчиво,

«Прав» и «лев» на раз-два различающие,

Беспощадные, всепрощающие, —

Многомудрые, я вас не трогаю,

Хватит лазать-то вам в мою голову,

Что вам крыса, сбежавшая в логово?

Уж оставьте её там, убогую.

От неё ни помех вам, ни пользы нет,

Ей — во тьму, вам — на то, что назвали «свет»,

А пути и без крыс туда трудные,

Многоопытные, многомудрые.

8. По путям

В сто первом составе не топят вагоны.

За окнами морось, за окнами тьма.

Огни не мелькают, слились перегоны.

Он мчит через вечность, он мчит в никуда.

Пытаюсь припомнить, что было знакомо,

Нащупать рукою сон давешний, но

В сто первом составе не топят вагоны,

И руки немеют, и спать — не дано.

9. Над Кремлём

Не мой, не твой, не их:

Под ветром триколор —

И снег вокруг горит.

10. Сказка про глупую девочку

— Вот какой глупый котёнок.

С. Маршак

— Что читаешь — репостнула вон на стеночку?

— Да так, статью про одну девочку.

— Как же её звали?

— Звали как звали — по ФИО,

Тебе-то они на что?

Много чести было бы ей:

Такой же, как мы, нонейм.

Вот какая глупая девочка.

— Чем же она занималась?

— Да в общем, как многие:

Училась или работала,

О чём-то, верно, мечтала,

Что-то читала, о чём-то слыхала,

Много болтала.

Вот какая глупая девочка.

— О чём же болтала?

— Да в общем, как все —

О разной смешной ерунде.

— О политике и стране?

— О них в том числе.

Вот какая глупая девочка.

— С кем же она болтала?

Не сама ведь с собой?

— С таких, как она, же толпой —

Знакомых, полузнакомых

И вообще почти незнакомых,

Да ещё по совету чьему-то

Подписалась под парочкой пунктов;

Вот уж чего делать точно не надо было:

Как так можно — не различить провокатора?

Вот какая глупая девочка.

— Погоди, а что за статья?

— Статья как статья,

Мне таких слов говорить нельзя,

Кажется, «экстремизм» или вроде того,

В общем, всё как обычно, как чаще всего.

Вот какая глупая девочка.

( — И сколько же ей дали лет?

— На глупый вопрос — глупый ответ:

Пока что — секрет.

И тебе-то что до того?

Для тебя — совсем другое кино,

Если будешь осторожней маленечко.

Понимаешь, это была очень глупая девочка…)

11. Тому, который…

В. Т. Ш.

На заснеженном перроне,

Между двух рядов огней

Носит ветер, носит с воем

Сор, и крики, и людей.

Все снуют, спешат исправно,

Все текут на свой состав:

Те — налево, те — направо,

Те — в адок, и эти — в ад.

На перроне — минус тридцать,

Минус сорок… Пятьдесят.

Стоит бы поторопиться:

Поезда уже гудят.

Вместе с прочими не легче

В тот ли, в этот ли состав?

Нет уж, только лишь покрепче

Затянуть на шее шарф:

Лучше яблоком хрустящим

Укатиться по снегам,

Чем играть с одними в ящик,

А с другими — в дурака;

Лучше через вечность — в лето,

Веткой стланика — к огню,

Чем за вашим мнимым светом

Иль под вашу шестерню.

Отъезжают… Отсвистели…

И безлюдье — благодать!

Чем хотели, в самом деле,

Одиночку напугать?

…Меркнет зренье. Глохнут уши.

Поездов простыл и дым.

Сжёван. Выплюнут. Не нужен.

Ну и что. Стоим. Стоим.

Чуешь кровью, мозгом кости,

Что промчится поезд твой —

Распоследний, тайный, поздний —

В направлении «домой».

12. Бессонница

А ты лапками — топ-топ-топ,

Как украдкою,

В двери крадучись,

Ходит-бродит, никак не дойдёт.

А ты ножками — шур-шур-шур,

За окошками

Серым вышито,

Серым заткнуто,

Будто тряпкою — веток ажур.

Виснут ветви, висят надломанные,

Тянут-тянутся с потолка-полога,

Свиснут вниз —

Да сверху на голову:

Свистнут в них.

Звери — палками — хруст-хруст-хруст,

Промеж стен, из тени да с темени —

Те ли, так ли?

Похитить хотели ли?

Под хитином не зверь — пусто,

Конец ознакомительного фрагмента.