Мучительно прекрасная связь

Кэрол Мортимер, 2017

Грегорио Де ла Круза совсем не волнует, что Лия Фэрбенкс считает его виновным в смерти ее отца. Он не может выбросить образ рыжеволосой красавицы из головы, но Лия продолжает пресекать попытки Грегорио сблизиться, хотя ее тело предательски реагирует на его малейшее прикосновение. Она знает, что не может ему доверять, но Грегорио не остановить, и очень скоро она уже не может сопротивляться соблазну…

Глава 1

Спустя два месяца

— Я и не думала, что накопила столько пожитков, — простонала Лия и внесла очередную огромную коробку в свою новую квартиру, поставив ее к остальным десяткам коробок, теснящимся в крохотной гостиной. Другая половина комнаты была заставлена мебелью. — Уверена, мне и половины этого добра не нужно. Понятия не имею, куда все ставить. — Она смотрела по сторонам маленькой квартиры в Лондоне с гостиной, совмещенной с кухней, одной спальней и ванной. Это сильно отличалось от просторного трехэтажного коттеджа, в котором они жили с отцом. Но у бедняков выбор невелик. Нет, Лия не обеднела, у нее были сбережения, оставленные ей матерью, тем не менее о комфортной роскошной жизни теперь можно было забыть.

Все счета отца заморожены до тех пор, пока не определен размер его долгов и те не будут оплачены, а на это может потребоваться несколько месяцев, если не год. Правда, учитывая финансовое состояние, в котором находилась компания до его смерти, Лия сомневалась, что после разбирательств хоть что-то останется. Их семейный дом стал частью замороженной собственности, и, хотя она могла остаться, ей не хотелось жить там, ведь отца уже нет рядом. Конкуренты лишь выжидали момент, чтобы вцепиться в компанию «Фэрбенкс индастриз», едва будут погашены долги.

Лия потратила сбережения, чтобы оплатить похороны отца, внести депозит за квартиру и купить необходимую мебель, поскольку ей запретили что-либо выносить из дома, кроме личных вещей.

Она отказалась от благотворительной деятельности, которая раньше занимала много времени, не в состоянии помочь благотворительным организациям, и нашла работу, за которую действительно платили. Теперь нужно зарабатывать достаточно, чтобы прокормить себя и оплачивать маленькую квартирку.

Кэти пожала плечами:

— Должно быть, упаковывая вещи, ты решила, что тебе все это нужно.

Лия не упомянула о том, о чем они обе хорошо знали. В этих коробках много личных вещей отца, которые разрешили забрать из дома. Они не представляли ценности, но много значили для него, поэтому дочь не могла с ними расстаться. Лия на два месяца разместила их в камере хранения, пока обитала у лучшей подруги Кэти и ее мужа Рика. Время, проведенное с ними, стало бальзамом для растерзанной души, но вечно так жить невозможно.

Оправившись от шока, который испытала, когда нашла своего отца в его кабинете, она переехала в эту квартиру. Как сказали ей потом парамедики, он умер сразу. Боль от потери отца, конечно, не ушла, но теперь глубокое отчаяние настигало тогда, когда она меньше всего этого ожидала. В супермаркете, в парке или когда она нежилась в ванне с пеной. Боль от потери пронзала, как клинок, лишая мыслей.

— Думаю, самое время для бокала вина, — радостно объявила Кэти. — Есть идеи, в какую из этих коробок ты сложила бокалы?

Лия улыбнулась и направилась к коробке с надписью «посуда» и, одним движением сняв скотч, достала два обернутых в газеты бокала.

— Та-да!

Что бы с ней было после смерти отца, если бы не поддержка Кэти и Рика. Девушки подружились еще в школе, с тринадцати лет. Кэти стала для Лии сестрой, которой у нее никогда не было. Даже больше чем сестрой. По счастливому стечению обстоятельств Кэти работала риелтором и помогла ей найти квартиру с доступной оплатой. Но нельзя же постоянно пользоваться дружбой.

Они сидели на коробках, попивая вино.

— Тебе пора возвращаться домой, к Рику, он не видел тебя целый день.

Рик Мортон — замечательный мужчина и для Лии стал настоящим другом. Особенно последние пару месяцев. Но бедняга наверняка хочет остаться наедине с женой в собственной квартире.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? — Кэти нахмурилась.

— Конечно, — тепло отозвалась Лия.

Они уговорили Рика пойти с друзьями на футбольный матч. Для него это необходимая передышка. А они тем временем перенесли вещи в новую квартиру.

— Я только застелю постель и приготовлю себе что-нибудь простое поесть, прежде чем лечь спать. — Лия устало зевнула — день выдался тяжелым. — Мне нужно устроиться здесь, а еще подготовиться к первому рабочему дню в понедельник!

— Ты справишься на отлично.

Лия тоже была в этом уверена. За эти два месяца она поняла, что вполне может позаботиться о себе, и все равно не могла сдерживать бабочек в животе при мысли о том, как сильно изменилась ее жизнь с тех пор, как умер отец. Возможно, она до сих пор не могла поверить, что это правда. И всего этого не произошло бы, если бы Грегорио в один момент не передумал покупать компанию «Фэрбенкс индастриз». По заключению юристов, смерть отца была естественной. Однако у нее не было сомнений в том, что именно решение де ла Круза расторгнуть сделку послужило причиной трагедии. Отец месяцами боролся за компанию, а когда понял, что находится на грани банкротства, решил, что у него нет выбора, кроме как продать компанию. Лия была уверена, что сорвавшаяся сделка стала для него последним ударом, причиной сердечного приступа. Вся ее ненависть была направлена на мужчину, которого она считала виновным.

В этих чувствах нет смысла, ведь она никогда не сможет навредить такому могущественному человеку. Грегорио не только баснословно богат, но также холоден и недосягаем. Даже на похоронах с ним были два телохранителя. Правда, они не смогли помешать Лии дать ему пощечину. Возможно, потому, что Грегорио позволил это. Остановил охранников, когда те собирались его защитить.

Лия была рада, что похороны были закрытыми и рядом не сновали фотографы, которые могли запечатлеть их столкновение и на следующий же день поднять шумиху в газетах. Достаточно и того, что написали после внезапной смерти отца, не хватало еще добавить ее личную стычку с де ла Крузом. Однако она почувствовала некоторое удовлетворение оттого, что ударила красавчика по лицу.

Шли дни, недели и даже месяцы, а пугающее обещание Грегорио о том, что они еще поговорят, не становилось реальностью. Лия почти выбросила его из головы. Это к лучшему, у нее хватало сил только для того, чтобы справляться с насущными задачами. Она успешно справилась. Даже нашла работу менеджера в одном из крупных отелей в Лондоне. Поскольку ей не хотелось отвечать на неудобные вопросы будущих работодателей и чувствовать на себе жалостливые взгляды, Лия указывала в резюме девичью фамилию матери — Фолкнер. Управляющему отелем явно понравился ее внешний вид и манеры, поэтому он дал ей день на проверку, а потом признался, что был удивлен тем, с какой теплотой и изысканными манерами она обращалась с самыми требовательными клиентами. Он даже не подозревал, что обычно она находилась по другую сторону стола регистрации, заказывая номера в самых роскошных отелях по всему миру.

Кэти права, у нее действительно будет все хорошо.

Если только один из новых соседей не станет звонить в дверь в девять часов вечера в то время, как она отмокает в ванной, после того как распаковала больше половины коробок, перекусив только тостом. Это явно кто-то из соседей, потому что она еще не отправляла друзьям открытки с новым адресом. Это потом, после того как она закончит обустраиваться в квартире и будет готова принимать гостей. Хотя вряд ли гостей будет много. Удивительно, сколько людей, которых Лия считала друзьями, отвернулось от нее, когда она перестала быть богатой наследницей Амалией Фэрбенкс, дочерью успешного бизнесмена Джейкоба Фэрбенкса. Даже Дэвид расторгнул их помолвку. Но она и не думала о бывшем женихе! Ни сейчас, ни после того, как он бросил ее, когда она больше всего в нем нуждалась.

Открыть дверь в одном полотенце — не самая удачная идея, но это лучше, чем проигнорировать человека. Понятно ведь, что она дома, столько шума создала, разбирая коробки и переставляя мебель.

В дверь снова позвонили. «Какие нетерпеливые соседи». Лия никогда раньше не жила в квартире, но знала достаточно, чтобы сначала посмотреть в дверной глазок. Вот только не увидела никого в коридоре. Значит, кто-то вне зоны видимости. На такой случай есть цепочка. Ей точно не хотелось никого впускать. Она не готова и, уж точно, неподобающе одета.

Причина, по которой гость стоял так, чтобы его нельзя было рассмотреть в глазок, стала очевидной, когда Лия открыла дверь.

Грегорио де ла Круз.

Он поставил ногу в дорогих итальянских туфлях из черной кожи в пространство, оставленное цепочкой, чтобы она не смогла захлопнуть дверь у него перед носом.

— Что ты здесь делаешь?

Лия настолько сильно вцепилась в дверь, что костяшки пальцев побелели, и грозно уставилась на него. Дорогой темный костюм, сшитый на заказ, белоснежная рубашка и идеально завязанный серый шелковый галстук. С несколько взъерошенными волосами он походил на модель с подиума.

— Ты несколько раз задала мне этот вопрос. Возможно, в будущем будет разумно быть готовой к тому, чтобы увидеть меня там, где меньше всего ожидаешь.

Лия не желала видеться с ним где-либо. И меньше всего за дверью своей квартиры, о которой он вообще не должен знать, ведь она переехала только сегодня.

Но он могущественный Грегорио де ла Круз и делает все, что угодно. В том числе узнал новый адрес Амелии Фэрбенкс. Она попыталась закрыть дверь. Но дорогие итальянские туфли стали настоящим препятствием.

— Иди ты к черту!

— Что на тебе надето или, точнее, не надето? — Грегорио не мог сосредоточиться ни на чем, кроме обнаженных плеч Лии, по которым стекали капельки воды, тело было обернуто полотенцем, доходящим до колен. Волосы с несколькими свободными вьющимися прядями небрежно собраны в пучок на макушке.

— Не твое дело! Убирайтесь, мистер де ла Круз, пока я не вызвала полицию, чтобы вас увели силой.

Он изогнул бровь:

— И по какой причине?

— Преследование. Домогательство. Не волнуйтесь, к тому времени, когда они прибудут, я придумаю что-нибудь подходящее.

— Я и не волнуюсь, просто хочу с тобой поговорить.

— Не желаю вас слушать. — Она посмотрела на него с ненавистью, в глазах появился металлический блеск, темный ободок вокруг зрачка стал еще отчетливее.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Однако знаю.

Грегорио не отличался терпением, а тут прождал мучительных два месяца, прежде чем снова встретиться с этой женщиной. Надеялся, что за это время ее взрывные эмоции угаснут. Очевидно, ненависть к нему не ослабела и Лия по-прежнему винит его в смерти своего отца. Трудно описать, насколько он был шокирован новостью о смерти Фэрбенкса. Налоговая служба вплотную занялась расследованием дел в его компании, и оно все еще продолжалось. Все имущество и счета Джейкоба были заморожены.

Грегорио не сомневался, что после того, как компания «Де ла Круз групп» передумала выкупать компанию Фэрбенкса, налоговая решила начать расследование. Но он не собирается отвечать за неудачные деловые решения, из-за которых сам оказался на грани банкротства.

Вот только Амелия Фэрбенкс думает по-другому.

— На этот раз без телохранителей? Боже, похоже, сегодня вы осмелели. Решили побороть женщину ростом пять футов с небольшим.

Грегорио сжал губы от ее колкости.

— Сильвио и Рафаэль ждут в машине.

— Ну конечно. Ты носишь с собой тревожную кнопку, чтобы, если нужно, они тут же примчались?

— Вы ведете себя по-детски, мисс Фэрбенкс.

— Нет, я лишь пытаюсь избавиться от нежеланного гостя. — Ее глаза загорелись. — А теперь уберите свою чертову ногу из дверного проема!

— Нам нужно поговорить, Амелия.

— Не нужно. Мою бабушку называли Амелия, а меня зовут Лия. Хотя я не разрешаю вам так меня называть. Это привилегия моих друзей.

Грегорио знал, что уж точно не входит в круг ее друзей. И Лия не собирается с ним дружить. Вот только, к несчастью для нее, он думал иначе, хотел не только стать другом, а собирался стать ее любовником.

Когда двенадцать лет назад умерли его родители, они оставили сыновьям только старый виноградник в Испании. Старший из братьев, Грегорио, поставил перед собой главную задачу — восстановить и расширить производство. И теперь у него с братьями были виноградники, которыми можно гордиться, и другой бизнес по всему миру. Он приложил все усилия, чтобы добиться своей цели.

Он возжелал Лию, едва увидел ее впервые, и не собирался сдаваться до тех пор, пока она не станет его. Он чуть было не улыбнулся от мысли, какой будет ее реакция, если он откровенно расскажет о своих намерениях. Хотя сейчас лучше придержать эти мысли при себе. Время неподходящее.

— И все же, нам нужно поговорить. Открой дверь и надень что-нибудь подходящее.

— В твоем требовании две ошибки.

— Это просьба, а не требование.

— От тебя могут исходить только требования. Я не собираюсь открывать дверь или переодеваться. К тому же, как уже говорила, я ничего не хочу от тебя слышать. Из-за тебя умер мой отец. — В ее серых глазах заблестели слезы. — Просто уходите, мистер де ла Круз, вместе со своими угрызениями совести.

Грегорио до боли сжал зубы.

— Нет у меня угрызений совести.

— Вот я глупая. Конечно же нет. — Она посмотрела на него с явной ненавистью. — Такие люди, как вы, каждый день рушат человеческие жизни, какое вам дело до того, что из-за вас у человека случился сердечный приступ.

— Вы драматизируете.

— Я излагаю факты.

— Такие люди, как я?

— Богатые и безжалостные тираны, рушащие все на своем пути.

— Я не всегда был богатым.

— Но всегда оставались безжалостным!

Да, он стал таким, обеспечивая будущее себе и братьям, и только так смог выжить в суровом мире бизнеса. Однако ему не хотелось быть грубым с Лией.

— Ты не только сильно драматизируешь, но и абсолютно не права в своих обвинениях. Говоря о твоем отце или ком-либо еще. И я бы рассказал обо всем, если бы ты разрешила мне войти.

— Этого не произойдет.

— Я не согласен.

— Тогда будь готов столкнуться с последствиями.

— И это значит?..

— Это значит, что я сейчас сдерживаюсь, но если продолжишь ко мне приставать, обращусь к закону, чтобы тебя держали на расстоянии.

— Это как же?

— Добьюсь запретительного судебного приказа.

Никогда прежде его так сильно не раздражало упрямство другого человека. Ведь он Грегорио де ла Круз, и последние двенадцать лет никто не смел ему противиться. Лия не просто сопротивлялась, ей явно это нравилось. Никогда прежде ему не хотелось одновременно задушить и поцеловать женщину.

— А тебе не нужно обратиться за помощью к другому юристу, чтобы добиться такого запрета?

Ее щеки запылали при упоминании о том, что Дэвид Ричардсон больше не являлся их семейным адвокатом и ее женихом.

— Ублюдок!

Грегорио пожалел о своих словах, едва их произнес. И хотя не мог взять их обратно, но это правда. Дэвид Ричардсон так скоро отказался от Лии после смерти ее отца, что у него от такой стремительности должна кружиться голова.

Грегорио достал карточку.

— Здесь мой личный номер телефона. Позвони, когда будешь готова услышать то, что я хочу тебе сказать.

Лия уставилась на визитку так, как будто это гадюка, готовая к атаке.

— Этого никогда не произойдет.

— Возьми визитку, Лия.

— Нет.

Грегорио сжал зубы, чувствуя раздражение от ее упрямства. Лия сомневалась, что многие люди воспротивились бы воле этого властного мужчины. Он привык указывать, что делать, и не умел просить. Лия часто организовывала для отца обеды с влиятельными успешными людьми. Хотя, возможно, не столь могущественными, как Грегорио, поскольку его высокомерие не знало границ. Хотя она и встречала мужчин, которые свято верили, что им невозможно отказать. Вероятно, потому, что никто раньше этого не делал. У нее не возникло проблем с тем, чтобы отказать Грегорио. Лия не помнила свою мать, та погибла в автокатастрофе, когда Лия была еще младенцем. В ее жизни настоящей опорой стал отец. Всегда рядом, готовый выслушать и провести с ней время. Поэтому их связь была такой прочной. Когда он умер, она не только потеряла родителя, но и верного друга.

— Последний раз прошу вас уйти, мистер де ла Круз. — Внезапно на нее нахлынула давящая боль потери.

Грегорио нахмурился, когда заметил, что Лия побледнела еще сильнее.

— Есть кто-нибудь, кто мог бы о тебе позаботиться?

Она моргнула, словно пыталась отбросить навалившуюся усталость. Хотя это не помешало ей продолжить словесную перепалку.

— А если я скажу, что осталась одна, вы попросите впустить вас и приготовите мне горячий шоколад? Как делал мой отец всякий раз, когда я волновалась или огорчалась.

— Если хочешь.

— То, чего хочу, я получить не могу.

Ей не нужно было говорить, что она хочет, чтобы вернулся отец, Грегорио и так видел выражение ее лица. Серые глаза потемнели, кожа побледнела, пухлые губы дрожали, когда она пыталась сдерживать слезы.

— Могу я позвонить кому-нибудь, чтобы посидели с тобой?

— Кому же?

Точно не бывшему жениху. Дэвид Ричардсон никогда по-настоящему не любил ее, иначе бы остался и помог пережить трудные времена. А он быстро ретировался, чтобы не оказаться замешанным в скандале, который мог разразиться после того, как налоговая служба закончит расследование в компании Фэрбенкса.

У Грегорио нет проблем с этим. Его не интересовало, какими будут результаты расследования или то, что будут говорить о Лии или о нем самом. Его личная жизнь не поддавалась огласке. Возможно, он и не был влюблен в Лию, но совершенно точно сгорал от желания к ней и собирался узнать, чем эти чувства могут закончиться.

Казалось, Лия еле держится на ногах, с лица сошла вся краска. Она выглядела такой хрупкой, словно легкий порыв ветра сбивал ее с ног. Что она делала, когда он пришел сюда? Определенно была обнаженной под полотенцем, но сказала, что одна в квартире, значит, не с любовником. Скорее всего, принимала душ или лежала в ванне, чтобы освежиться после того, как весь день разбирала вещи. На это также указывали небрежно заколотые волосы и капли воды, стекающие по обнаженным плечам.

— Сними цепочку на двери и впусти меня. — Голос, которому никто не посмел бы противиться.

Она качнула головой, но даже это легкое движение, похоже, далось ей с трудом. Будто голова слишком тяжела для ее тонкой шеи.

— Не уверена, что хочу этого.

— Почему нет?

— У меня, похоже, пальцы не двигаются.

Грегорио приблизился вплотную к приоткрытой двери.

— Медленно подними правую руку, отодвинь задвижку, пока не упадет цепочка. — Задержав дыхание, он ожидал, когда она сделает это.

— Не хочу.

— Но сделаешь это.

— Я… это… ты…

— Подними руку, Лия. Вот так, — подбадривал он, когда она неуверенно подняла руку к замку. — Теперь подвинь задвижку. Да, продолжай, — мягко похвалил он. — Еще чуть-чуть. Да.

Грегорио вздохнул с облегчением, когда цепочка упала и он смог открыть дверь. Не быстро, без напора, лишь немного, чтобы пройти в квартиру. Наконец он останется с ней наедине.