Все наши скрытые таланты

Кэролайн О’Донохью, 2021

Шестнадцатилетняя Мэйв Чэмберс знает, что значит быть изгоем. Младший ребенок в семье гениев, она учится в школе для отстающих. Однажды Мэйв наказывают и отправляют убираться в кладовке. Там девушка находит колоду карт Таро и приходит к неожиданному открытию. Оказывается, она обладает скрытым талантом, который позволяет понимать особый смысл каждой карты. Мэйв становится очень популярной в школе: от желающих получить ответы на волнующие вопросы нет отбоя. Когда она гадает бывшей лучшей подруге Лили, то впервые вытаскивает незнакомую карту, а на следующий день Лили бесследно исчезает. Мэйв решает при помощи Таро отыскать подругу, но не подозревает, куда ее могут завести магические карты. «Все наши скрытые таланты» – первая часть дилогии о девушке, открывшей в себе талант гадать на картах Таро. Права проданы в 11 стран. Для фанатов «Ходячего замка», «Очень странных вещей» и «Леденящих душу приключений Сабрины». «Совершенно очаровательная книга, в которой волшебство становится таким понятным». – Мелинда Солсбери, автор романа «Дочь пожирательницы грехов» «“Все наши скрытые таланты“– это волшебный книжный сюрприз, идеальное сочетание искренности и восторга, непредсказуемости и чего-то родного». – Кори Энн Хайду, автор романа Ever Cursed О трендах современного янг-эдалта читайте в ЛитРес: Журнале

7

Несколько дней я не вижу рори, но в четверг снова сажусь рядом с ним в автобусе.

— Привет, — говорит он. — У меня осталась твоя вещица.

Он оттягивает воротник рубашки и вытаскивает длинный коричневый шнурок, который прикрепил к моему кварцу.

— Спасибо, — говорю я, когда он опускает камень мне в ладонь.

Меня немного смущает, что он до сих пор хранит тепло его тела.

— Тебе нравятся всякие украшения, не так ли?

Вопрос довольно невинный, но то, как я его задаю, кажется странным и неловким.

— Ага, — отвечает он вполне беззаботно. — Нравятся…

Он вытягивает руки и показывает свои свежепокрашенные ногти. Теперь они аквамаринового цвета.

— Всякие наряды, — заканчивает он со скромной улыбкой.

— Не осуждаю тебя, — говорю я, рассматривая его сине-зеленые ногти. — Ну, то есть мне самой не очень нравятся косметика, украшения и все такое, но мне кажется, это потому что… ну, единственная причина, потому что от тебя это как бы ожидают, раз ты девочка, понимаешь? Как будто, когда я это надеваю, то я как бы и должна это носить. А от этого все впечатления портятся.

Он кивает, глядя на меня так, как если бы я заговорила на языке, который он не слышал с детства.

— Извини, несу какую-то чепуху. Возможно, это даже не имеет смысла.

— Нет, имеет, — говорит он совершенно уверенным тоном. — Имеет. Наверное, никто из нас не хочет делать то, что от нас ожидают.

Мы немного молчим, размышляя друг о друге в совершенно новом свете.

— Слушай, — говорю я, до сих пор ощущая зажатый в руке теплый розовый камень. — Почему бы тебе не оставить его себе?

— Что? Нет, он твой.

— Не совсем. Как я сказала, мне не нравится носить украшения.

Я надеваю шнурок ему на шею, и камень свисает снаружи на его джемпере. Он быстро засовывает его за пазуху.

— Спасибо, Мэйв.

Мы еще немного молчим, пока автобус едет, а когда выходим, Рори задерживается.

— Собираешься сразу домой? — спрашивает он.

— Нет. А что?

— Да так… что-то мне не очень хочется прямо сейчас домой.

— Ну ладно, — отвечаю я, чувствуя, как в животе образуется комок. — А куда ты хочешь пойти?

Мы идем вдоль берега Бега, пиная камешки и ветки, почти не разговаривая. Похоже, ничего конкретного у него на уме нет. Мне уже приходилось так гулять с другими парнями. Ничего особенного. Они постоянно пытаются найти какое-нибудь местечко поукромнее, чтобы дотронуться до тебя, а я им разрешаю. Такое уже бывало дважды. Конечно, это никакой не секс. Просто так я чувствую, что не отстаю от других.

Интересно, а был ли секс у Рори? Вообще-то ему уже семнадцать. Думая об этом, я краснею и поплотнее закрываю шарфом нижнюю половину лица.

Мы идем по длинному подземному переходу, где кто-то оставил бутылки и сигареты. Это уже много лет место, где тусуются тинейджеры. Граффити на стенах служат напоминанием о трагедиях каждого поколения: Курт Кобейн, Эми Уайнхаус, Мак Миллер. Мы сидим и немного разглядываем их, говоря о том, что поп-звезды и рок-идолы всего лишь люди, которые умирают.

— О боже, так по-готски, — смеется Рори, обхватывая руками колени.

— А знаешь, что еще больше по-готски? — спрашиваю я, роясь в сумке. — Самодельный сборник на кассете.

— Ничего себе! — восклицает он, как будто я вынимаю из сумки отрубленную руку.

— «Весна 1990», — читает он. — Работает?

— Еще как.

Я включаю кассету. Мы берем каждый по наушнику, и я изумляюсь тому, как много песен знает Рори.

— The Cure, — говорит он, когда начинается песня «The Lovecats». — О, и Pixies!

— Не знала, что ты так разбираешься в музыке.

— Ха, Мэйв. Я же играю на гитаре в группе. Ты знаешь это.

— Откуда мне знать?

— Я думал, Лили тебе…

Я прерываю его. Не хочу говорить о его сестре.

— Не знала, понятно? Скажи лучше названия песен.

Он говорит мне названия. Я записываю их в телефон.

Сидя на холодной земле, я начинаю замерзать и встаю.

— Надо идти домой, — говорю я.

— Да, мне тоже.

Наступает молчание. Меня сбивает с толку этот проведенный с ним сюрреалистичный вечер. Мы никогда так долго не были вместе, даже несмотря на то что я ночевала у них в доме с шести лет. Чувство близкого знакомства перерастает в какую-то странную нервозность. Как будто я могу сказать что угодно, а он будет лишь улыбаться и улыбаться или скажет в ответ что-то смешное.

Мне что, нравится Рори?

Почему-то этот вопрос мне кажется очень трудным. Обычно, когда мне кто-то нравится, я в этом точно уверена. Это внутреннее чутье. А не эта странная смесь адреналина и дружбы.

— Ну ладно, увидимся, — наконец говорю я.

Я подаюсь вперед, чтобы обнять его, и наши тела неуклюже сталкиваются.

— Да, ладно. Наверное, завтра.

А затем происходит что-то невероятное.

Он склоняет голову набок и странно улыбается. Такая улыбка в сторону, которой в обычной дружбе не существует. Улыбка, от которой начинают гореть мои ноги, а в горле першит.

— Мэйв, — произносит он тихо, едва слышно.

Теперь он находится совсем рядом со мной. Я вижу его ресницы в том месте, где они выходят из кожи.

— Иди-ка поближе.

Он что, собирается поцеловать меня?

Меня что, поцелует Рори О’Каллахан?

А почему бы и нет?

Я закрываю глаза и жду.

А затем ничего. Никакого прикосновения. Просто голос.

— Меня зовут Ро, — говорит он.

Я открываю глаза и моргаю.

— А?

— Хотел, чтобы ты узнала мое имя, — просто говорит он, и вся магия близости предыдущего мгновения тут же полностью исчезает или, что хуже, все это было просто придумано. — Ты можешь называть меня так.

— Ро. Ро, — повторяю я. — Хочешь, чтобы тебя звали Ро?

Он кивает.

— Да, это мое имя. Я его выбрал.

— О. Окей, Ро, — пробую произносить я имя. — Мне нравится, — честно говорю я. — Какое-то немного таинственное.

Ро поворачивается и в последний раз печально улыбается.

— Все колдуньи в сказках знают настоящие имена всего, правда?

И оставляет меня в недоумении на берегу реки.