В объятиях хищника

Лавли Рос, 2020

– Ты давно в этом клубе? – спрашивает Хищник, кладя ладони на мою талию. – Ты из куколок Метиса? – Нет, – вру. Я не просто из его куколок, я его любимица, меня нельзя никому трогать, даже смотреть в мою сторону запрещено. Он выбрал меня для себя, но я не хочу быть с ним, я хочу вернуть свою жизнь и вырваться из стен его клубов. И я согласна сыграть в игру с самым опасным мужчиной – с тем, кого зовут Хищником – чтобы сделать это…

Глава 4

Время тянется бесконечно. Я не могу сказать точно, сколько мы едем, но устаю от поворотов и от того, как дорога постепенно портится. Я забываюсь в дальний угол, чтобы не биться об борт, когда машина подпрыгивает на ямах, и только и могу думать, что мы направляемся не в центр города. Скорее, на богом забытую окраину, еще дальше от цивилизации, чем прошлый дом.

От этого страшно.

Меня мутит от эмоций. А Хищник ведет внедорожник не просто агрессивно, а рвано и с бесконечными разгонами — торможениями. Я устаю от болтанки. Закутываюсь в его пиджак с головой, чтобы не пораниться и сама не знаю, чего ждут. Меня везут к Метису? Сейчас обменяют на чемодан денег, после чего я вновь окажусь в аду?

Лучше не думать.

Ни о чем не думать, пока мы едем.

Я все равно не могу ничего изменить.

Машина тормозит с пробуксовкой, слышно, как гравий летит в разные стороны из — под шин. Мотор тут же затихает, а дверца раскрывается с противным скрипом. Я слышу мужские быстрые шаги, которые приближаются к багажнику.

— На выход, красотка, — командует парень, который разговаривал с Хищником недавно.

Так это он был за рулем?

А где тогда Хищник?

— Я Слави, — бросает он, протягивая ко мне ручищи. — А то мы даже не познакомились, не по — людски как — то.

Он противно усмехается и не дает мне времени опомниться. Хватает, как вещь, и тянет к себе. Делает больно, напоминая, как со мной обращались в клубах Метиса. Я испытываю привычный коктейль из страха и отвращения, чего не было с Хищником. Он самый сильный мужчина, которого я встречала в своей жизни, но он умеет контролировать свою мощь, как будто точно знает дозу, с которой может справиться слабое женское тело.

А от прикосновений Слави точно останутся синяки.

— Где Хищник? — спрашиваю, когда он вытаскивает меня наружу.

— Приедет скоро, не паникуй. Встреча у него.

— С Метисом?

— Завязывай с вопросами, — отрезает он, выдыхая злое раздражение мне в лицо. — Черт, а ты реально красотка! Под курткой ничего нет, да?

Он скалится, опуская глаза на мои голые ноги. У него сальный взгляд, который пачкает мою кожу, я буквально чувствую, как он трогает меня и запускает пальцы дальше. Его дыхание меняется от того, что он пялится на меня, и становится хриплым, с неприятным отзвуком. Он как будто предвкушает. Не отказывает себе в фантазиях на мой счет и на дает мне сдвинуться с места, прижав к багажнику, чтобы было удобнее разглядывать меня.

— Где мы? — я пытаюсь перевести тему, а выходит новый вопрос, которые он мне запретил.

— С характером попалась, — цедит Слави. — Может, я окажу Хищнику услугу и воспитаю тебя, пока он в отъезде.

Я мотаю головой. Я хочу назад в багажник.

— Я по — нежному, — он смеется, заметив мою реакцию. — Ты чего дикая такая?

Он берет меня за локоть, ни разу не нежно, и тащит к дому. Я вижу новый коттедж, который выглядит как дом лесника, здесь отчетливо пахнет деревом, а неподалеку лает собака. Слави затаскивает меня на веранду со скрипящими половицами, после чего выпускает из рук и толкает в спину, направляя в дверной проем.

Мне чудом удается устоять на ногах. Я вваливаюсь в небольшую гостиную в темных тонах, в которой не хватает освещения и воздуха. Здесь давно никто не был, так что стоит тяжелый дух запустения, под ногами же вовсе песок.

— Села, — Слави указывает на длинную лавку. — И чтобы не мельтешила, любое движение с моего разрешения.

Он не ждет моего ответа и идет к шкафу. Что — то ищет там, пока я опускаюсь на лавку и пытаюсь осознать, что происходит. Это хорошо? Или плохо? Хищник не повез меня на встречу с Метисом, отправившись туда один? Или обмен должен как раз состояться в этом доме?

Мне бояться?

Или можно выдохнуть?

Хотя рядом со Слави невозможно вздохнуть полной грудью. Я отчетливо знаю это типаж, он похож на охранников ночных клубов, что доводили многих девочек до слез. Эти парни привыкли грубить, приказывать и видеть в слабом поле шанс отыграться за все. Они не боссы, не хозяева жизни, им приходится каждый день выполнять распоряжения и склонять головы перед большими людьми, поэтому они так озлоблены. А девушки из клубов для них как мишень.

Слави вспоминает обо мне через час. Покончив с делами в ноутбуке, он разминает шею и обводит взглядом комнату. Останавливается на мне, показывая, что доволен, что я могу быть послушной девочкой. Сижу, где он сказал, и даже слова не сказала с тех пор.

— Наверху или здесь? — бросает он с циничной интонацией, вновь опуская взгляд на мои ноги.

— Что?

— Где будем тебя воспитывать? Наверху должна быть спальня, но там год окна не открывали.

Меня прорезает шок. Я вроде бы именно к этому готовилась, я же видела его наглые взгляды и ужасные ухмылки, я знала, что у него на уме. Но все равно надеялась.

— Не трогай меня, — я обхватываю лавку двумя руками, почти что впиваясь ногтями в дерево.

— Вот чего ты усложняешь? — он недовольно скалится и делает шаг ко мне, кладя широкие ладони на ремень. — Как будто в первый раз.

Слави надвигается, и с каждым его шагом дом кажется всё меньше и теснее. Он становится похож на номер в клубе, в котором я провела два месяца. Я пытаюсь сохранять самообладание, но пульс стучит в висках, а перед глазами начинает плыть. Картинка теряет четкость и мне начинает казаться, что передо мной не Слави, а Метис. Тот же вальяжный голос с насквозь фальшивыми нежными интонациями. Метис любил также заигрывать со мной, говоря мягким тоном и делая вид, что я его девушка, а не игрушка, но в его руках всегда была жестокая сила.

Ему нельзя было перечить.

Ни в одной мелочи.

Я резко поднимаюсь с лавки и пячусь от мужчины, просто шагаю назад, не выпуская его из виду. А он нажимает и нажимает, показывая, что не откажется от своей идеи.

— Ааа!

Я вскрикиваю, когда натыкаюсь спиной на шкаф. С полки что — то падает, задевая мою стопу, но я не успеваю ничего разобрать. Слави догоняет меня, обхватывая за плечи и вжимая в шкаф со всей силы.

— Тише, тише, — он дует мне в лицо, будто я малыш, который расплакался из — за пустяка. — Не плачь, малышка, ты чего накрутила себя? Я же не зверь, больно не сделаю…

— Не надо, — я не хочу слышать его, мотаю головой и пытаюсь скинуть с себя. — Уйди, просто уйди.

— Тебе нужно успокоиться, глупышка. Давай я тебя успокою, я знаю как. Только нужно снять эту дурацкую куртку, она мужская и не идет тебе.

Его рукам невозможно противиться. Они как каток, доказывают свое право делать, что хотят. А во мне сидит страх, который в меня вбили еще в клубе. Я не могу решиться ударить его или поцарапать. Я один раз поддалась эмоциям и оттолкнула Метиса. Всего один раз. Но я запомнила его на всю жизнь.

— Я куколка Метиса, — шепчу как заклинание, хватаясь за последнюю надежду. — Он убьет тебя…

— Ему уже плевать. На тебя всем плевать, малышка.

Он грубо разворачивает меня, наваливаясь сзади. Я больно упираюсь лицом в стеклянную дверцу шкафа и зажмуриваюсь до искр из глаз. Я все же толкаюсь и пытаюсь скинуть его, чувствуя, что его руки переходят все грани. Они везде, они жадные и ненасытные, они грубые и привыкшие брать.

— Давай, малышка, не закрывайся. Лучше выгнись…

Оглушающий звук с металлическим эхом заставляет вздрогнуть всем телом. Это выстрел, совсем близко, почти что в меня. Руки Слави вдруг сходят с моего тела, после чего слышится грохот. Я замираю, понимая, что он только что упал за моей спиной.

На пол. И не двигается.

Боже.

Я хватаюсь за шкаф, когда ноги отказывают, но не успеваю зацепиться. Опадаю вниз и только благодаря чужим рукам не падаю рядом со Слави.

— Нет, — произношу глухо, это слово встало на повтор в моем мозгу и я не могу выдать другое.

Я узнаю запах Хищника. Он молча поднимает меня на руки и куда — то несет. У меня нет сил противиться или хотя бы чуть отстраниться. Я утыкаюсь лицом в его темную рубашку, которая почему — то пахнет бензином. Едкий отголосок химикатов бьет в нос, но это пустяки. Я готова терпеть любой запах, лишь бы быть подальше от Слави.

Я запоздало осознаю, что на мне нет одежды. Слави успел сдернуть куртку, но мне все равно спокойно рядом с Хищником. Нет того душного ощущения, что он может воспользоваться ситуацией и развлечься со мной. Он очень опасен, но он пугает именно мужской мощью, а не способностью на низкие поступки.

— Спасибо, — произношу еле слышно.

Мужчина вносит меня в ванную комнату. Я аккуратно смотрю по сторонам, стараясь не шевелиться, и прислушиваюсь к его дыханию. Уверенному и размеренному. Невозможно поверить, что он только что стрелял. Я не видела, что случилось со Слави, но уверена, что он мертв. Шестое чувство подсказывает, что Хищник тот человек, который стреляет на поражение. И без тени сомнения или сожаления.

Он настолько привык к жестокости?

Почему тогда со мной другой?

— Отпусти, — бросает он, опуская взгляд на мою ладонь.

Я не заметила, как впилась в его рубашку. Вонзилась ногтями в нагрудный карман, едва не надорвав ткань, и теперь сама не знаю, как расцепить хватку. Это нервное. Тело чертовски плохо слушается меня, я делаю усилие, расслабляя пальцы, но сигнал из мозга потухает где — то по пути. Ничего не выходит и я чувствую, как мне становится душно.

— Не надо, — шепчу, когда Хищник поднимает руку. — Я сейчас, я сама…

Мне страшно, что он сейчас сорвется, решит, что я специально перечу ему и меня пора проучить. Он и так слишком терпелив ко мне, нереально терпелив, если вспомнить, кто он и как я попала к нему. Я навязалась ему, подставив и подведя под огнестрельные траектории, так что я точно не заслужила его хорошего отношения.

— Тебе холодно? — спрашивает Хищник, сбивая меня с толку. — Ты опять дрожишь.

Он сжимает мои пальцы, но без боли, крепко обхватывает, давая прочувствовать резко очерченные костяшки и силу, и разжимает мою ладонь. Убирает ее с рубашки, которую я все — таки надорвала.

Черт.

Мне нужно успокоиться.

Хищник опускает меня на пол, подвигает к высокой раковине, чтобы мне было на что опереться, и некоторое время изучающе смотрит на меня. Лицо, потом руки, грудь, живот… Я смущаюсь, опускаю лицо, и вдруг замечаю то, что видел он. На моей нежной коже проступают ссадины, мне всегда не нужно было много, чтобы получить синяк, а Слави постарался как мог.

Меня снова мутит, потому что это следы от его пальцев. Он касался меня везде и собирался…

— Ты говорил с Метисом? — задаю вопрос, чтобы отвлечься и не расплакаться. — Ты на встречу с ним ездил?

— С его человеком.

Я не ожидала, что он так легко ответит.

Хищник продолжает стоять надо мной, я же осмеливаюсь поднимать глаза не выше его волевого подбородка. Как красная черта. Я и так задерживаюсь на его покатых плечах, прорисованных мышцах груди, стальном кулоне, который выбился над расстегнутой пуговицей рубашки и представляет собой кобру в броске. Его мощь зачаровывает и с этим ничего не поделать, я привыкла пригибаться, когда вижу охранника или любого, кто сильнее меня, но сейчас мне легче. Даже дыхание постепенно приходит в норму.

— Он готов заплатить, — добавляет Хищник, — всю сумма сразу.

Он отклоняется к ванной и поворачивает краны.

— Ты уже назначил день? — дыхание как успокоилось, так и рвется к черту. — Когда обменяешь меня на чемодан денег?

— На два. Не люблю крупные купюры.

Это шутка?

Я забываюсь и резко поворачиваюсь к мужчине, встречаясь с ним глазами. Черная непроглядная тьма, мне в его взгляде ничего не разобрать. У него глаза палача, и чем дольше я смотрю в них, тем ярче понимаю, что моя судьба решена. Он отдаст меня Метису. Точка.

— Поэтому заботишься? Из суммы вычтут, если я буду в плохом состоянии? Черт, — я усмехаюсь, стирая слезы, которые уже готовы сорваться. — У меня уже не товарный вид! Зря ты оставил меня со Слави, он потрепал меня и наставил синяков. Метис жадный, он точно вычтет за это!

Мои ноги теряют пол. Хищник рывком поднимает меня, заставляя мое сердце замереть от ужаса, потом перекидывает через борт и усаживает в ванную. Точно под поток теплой воды, который льется сверху. Я от шока делаю глубокий вдох и закашливаюсь, глотнув воды, после чего чувствую широкую ладонь Хищника над своей головой. Он закрывает мое лицо от потока и дает мне время отдышаться.

— Я не отдам тебя Метису, — бросает он без малейшей эмоции. — Он готов заплатить за тебя деньги, но все равно не простит, что я покусился на его вещь.

— Я не вещь.

— Да? Ты же только что переживала за свой товарный вид.

Впервые проскальзывает эмоция. Он иронизирует с легкой усмешкой.

— Если ты не вещь, то перестань нести всякую чушь. И дрожать, когда я рядом, тоже.

Хищник убирает ладонь от моего лица, после чего бросает в воду рядом со мной кусок мыла.

— Я оставлю тебе свою рубашку. Одежду для тебя завтра найдем.