Скользящий по линиям жизни

Ладушкин Оладушкин (2024)

Всё, что случится — уже когда-то случилось и зафиксировано в картине мира в виде переплетенных линий. Нам остается только скользить по этим линиям жизни, тянущимся от сотворения мира до его бесконечных горизонтов. Все существа скользят по линиям неосознанно и только изредка могу их менять — перескакивать с начально предначертанных линий на иные. Делают они это не понимая сути и последствий своих действий.Но есть и те, кто их видят, понимают и могут изменять по своему усмотрению. Эти немногие понимают суть мироустройства и определяют судьбы.

Глава 7. Новый дом

Мы спустились на лифте на несколько этажей вниз. Мне уже начинало нравиться это место. Да, из подземного паркинга мы спускались ещё глубже.

Вместе с нами в лифте были ещё двое ребят из сопровождения.

Дверь отворилась, и открылся прелестный вид на хорошо освещенный коридор, по которому кто-то несся в нашу сторону.

Убьётся, не иначе. Но всё обошлось, почти. Невысокий молодой парень в офицерской форме и даже с фуражкой в руке лихо тормознул и даже проехал пару метров до нас по начищенному полу на своих подошвах, но что-то пошло не по плану. Одна из подошв скрипнула и отказалась скользить с той же скоростью, что и вторая, и парнишка с маху влетел в Илью Петровича.

— Антошкин, ты так убьешься когда-нибудь, а мне потом твой труп придется прятать, чтобы никто не догадался, что ты при жизни идиотом был, — застонал Илья, отдирая от себя мальца.

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить, — затараторил офицер, нисколько не сконфузившись.

— У нас чрезвычайное происшествие, — продолжил он и только потом заметил меня.

— Докладывай, Антошкин, не томи.

— Но это секретная информация, Илья Петрович. Я не могу при этом, — он ткнул в меня пальцем.

Глаза Ильи посмотрели на потолок, и он немного покачал головой.

— Антоша, ты меня доконаешь своей простотой, — сказал он Антошкину.

— Сергей, ребята тебя проведут в столовую. Перекуси. Я присоединюсь к тебе скоро. Вот только доклад важный и очень секретный выслушаю и присоединюсь, — он недобро глянул на Алексея, который уже стоял, вытянувшись в струнку.

— Хорошо, но только ты сейчас наслушаешься секретных докладов про необъяснимую преждевременную смерть и аппетит себе испортишь, — едва слышно сказал ему я, проходя дальше по коридору.

Столовую я бы нашел и сам по вкусному и манящему запаху, который, несмотря на хорошую систему вентиляции, всё же щекотал ноздри издалека. Ребята помогли разобраться с заказом, и после того, как я набрал целый поднос, один из них приложил пластиковую карту к терминалу на выходе с раздачи. Я поблагодарил и пошел выбирать себе столик поближе к стене, чтобы не маячить по центру зала.

Ребята не присоединились, а сели недалеко от меня. Присматривают, чтобы я ничего не стырил, наверное.

Илья присоединился между цыпленком табака и котлетами.

— Мне взял что-нибудь, — спросил он, и я подвинул к нему салат и отбивные в кляре.

Он неспешно стал ковырять салат вилкой и выбирать из него маленькие полуколечки лука. Их он аккуратно откладывал на край тарелки. Только после зачистки салата от лука он приступил к трапезе.

— Это же витамины, — чуть переигрывая, воскликнул я.

— Свидание сегодня, — сообщил мне Илья. Потом чуть смутился и добавил: «Шучу. Не люблю лук с детства».

Странно, но и первое, и второе утверждение были правдивы.

— Как узнал про суть доклада? — спросил он.

— У ментала в башке подсмотрел.

— Почему не сказал раньше?

— Илюха, — проговорил я, запивая бутербродик чаем, — есть вещи, которые мы не можем изменить. Вот и смерть Лидии, как там её дальше, была неминуема. Она никак не выживала до нашего приезда. Кстати, и цепочка тех, кто нас через «Зоркий глаз» отлавливал, тоже зачищена. Я вот тебе набросал на листке — пусть твои ребята поковыряют этих покойничков, но вряд ли там будут следы.

Он жестом подозвал одного из ребят, передал мою бумажку, предварительно её прочитав, и дал какие-то указания. Я не прислушивался.

Парень убежал выполнять приказ, а Илья продолжил: «Её взяли без проблем, но довести до карцера не успели. Из глаз брызнула кровь, а она просто упала. После осмотра наши врачи установили, что умерла она ещё стоя. Причина неясна. Тело уже увезли на вскрытие. Отчет будет в течение часа».

Доедали мы молча.

— Рома, — позвал Илья оставшегося сопровождающего.

— Это Сергей, наш новенький. У него полный базовый допуск. Документы на него я оформлю сегодня до конца вечера. Проведи его пока по малому кругу: довольствие, размещение, что и где находится, и ознакомь вкратце с правилами и традициями. В общем, побудь ему часик другом и товарищем, хорошо?

— Так точно, — отрапортовал Роман.

— К девяти вечера у меня в кабинете общий сбор. Не опаздывайте, — проговорил Илья, поднимаясь со стула.

Рома тоже поднялся, и мне стало сидя неуютно. Я поспешно придал телу вертикальное положение и проводил очень умным взглядом спину генерала до выхода из столовой.

Я подошел к парню, протянул руку и представился: «Меня Серёгой зовут».

Недолгая экскурсия, как и постановка на довольствие, прошла быстро и без проволочек. Мне выдали комплект формы, два комплекта гражданской одежды, обувь и пижаму. Я просил пижамку с фиолетовым тигрёнком на спине, но мне дали обычную — полосатую. Полоски не как у Матроскина, а сверху вниз.

Ещё дали пластиковую карту — эдакий личный ключ-документ, по которому можно и покушать, и в помещения всякие заходить. В общем, нужная вещь.

Затем Рома, взяв половину вещей, отвёл меня в жилой модуль, который оказался довольно далеко и ещё глубже.

На пластиковой карте была пропечатана цифра и она совпала с цифрой на двери, к которой мы подошли.

Я приложил ключ-карту к металлической пластинке, загорелся зеленый светодиодик, и замок открылся.

В помещение я зашел вслед за Романом, который сразу по-свойски включил свет и скинул часть моих вещей на диван.

— Заходи, размещайся, теперь это твой дом, — тараторил он, раздвигая шторы.

Затем нажал что-то на панели, и стена загорелась изображением какого-то вечернего горного массива. Это была не статическая картинка, так как было видно, как ветер раскачивает густой кустарник.

Здесь была спальня-кабинет и ванная комната со всеми благами цивилизации.

— Нравится? — спросил Рома

— Что, Роман, тебя уже подташнивает от жизни под землей? Давно здесь?

— В точку, — ответил он. — Сначала всем нравится. Условия тут хорошие. Но через пару месяцев уже надоедает всё. Лица одни и те же, обстановка не меняется. Можно начать с ума сходить. Я уже почти полтора года здесь живу. Нет, мы выходим на задания, но личная жизнь как таковая отсутствует. Здесь не тюрьма, ты не подумай, но и свободой такое назвать нельзя.

— А выйти-то отсюда можно? — уточнил я.

— Конечно, я же сказал, что здесь не тюрьма. Но после каждого такого выхода придётся отчёты писать, так, мол, и так, ходил я в театр по нужде. Нуждался в большом и чистом искусстве. А девушку за руку при этом держал исключительно с целью последующего проникновения в неё, которое и произошло ровно в десять часов три минуты в гостиничном номере на развилке трёх дорог, — Рома заржал, а я понял, что он цитирует по памяти чью-то объяснительную.

— Ругаетесь часто? — уточнил я, пытаясь разложить сброшенные в кучу вещи.

— Бывают свары, но по мелочам в основном. Все мы семья и занимаемся непростыми вещами. Каждый особенный, каждый профессионал. Если Илья Петрович тебя привёл, значит, ты тоже профессионал. Пока не знаю, в чём, но уверен, что удивлять умеешь и дело своё знаешь. Кстати, ты бы себе пока позывной придумал. У нас так принято. Я Рим, — спешно добавил он.

— А что тут придумывать, зови меня Фокусник, — ответил я, и Рома побелел.

Какой интересный прием привлечь к себе внимание — мгновенно побелеть. В голове пронеслось, что вместо «Рим» ему нужно было брать погремуху «Хамелеон».

— Рома, ты живой? — негромко позвал я его и тот вздрогнул. Потом как-то странно на меня посмотрел и сел прямо на сложенную мной только что выданную форму.

— Водички, — участливо спросил я.

Он растерянно помотал головой и посмотрел на меня каким-то абсолютно другим взглядом. Я полез в мини-холодильник, достал маленькую бутылочку минералки и протянул Роме. Он неспешно приложил её ко лбу.

— Ты ведь за нас? — неуверенным голосом проговорил Рома.

Вопрос был по-детски наивным. Даже для меня это было странным. Я немного подумал и ответил: «Я за нас».

Оказалось, что Рома был одним из тех ребят, кто проворонил пресс-секретаря, которого я в свой сон «приглашал». И именно Рома был тем молодцом, который кинулся на мою бедную «Волгу» и даже пытался её поцарапать, ну или что он там хотел с ней сделать. В итоге машина пресс-секретаря просто проглотила, а Рому, я уверен, что нечаянно, разорвала на части, да так, что его потом медики из комы вытаскивали.

— Ты это, не серчай, — виновато проговорил я, хотя вины своей не чувствовал.

— Дело житейское, — закончил я голосом Карлсона, и Рома слегка улыбнулся.

— И как это ты после комы работаешь и на машине разъезжаешь за рулем? — немного помолчав, спросил я.

— Так физически со мной всё нормально. Нет никаких последствий. А вот сновиденное тело потрепало знатно. Не знаю, что ты такое придумал с этой машиной, но я остался без осознанных снов (далее по тексту — ОСов) на пару недель.

— Типа отпуск?

— Ага, — буркнул он, — типа отпуск!

Пока Роман отлучился, я успел принять душ и переодеться в безликую форму непонятно каких войск и уже через десять минут выглядел как довольный хомяк.

Раскидав кое-как вещи по полкам, я внимательно оглядел холодильник в поисках чего-нибудь вкусного на ночной перекус. Увидев только ровные ряды бутылочек минералки и пару пакетов сока, слегка приуныл, пытаясь составить план по захвату столовой или хотя бы той её части, где есть бутерброды.

На этом меня и застал Рома.

— Всё, пошли на сонную планерку, — протараторил он и исчез в дверном проеме.

Я нырнул за ним, захлопывая дверь.

Мы неслись по коридорам. Рома иногда с кем-то здоровался, и я тоже кивал за компанию пока ещё незнакомым мне людям. Они неуверенно отвечали, и было понятно, что моё присутствие их удивляет. Видимо, не часто здесь появляются новички.

Я пытался было задавать Роману вопросы, но едва успевал за ним, и поговорить просто не получилось.

Конец ознакомительного фрагмента.