Винсент и Самый Необыкновенный Отель в Мире

Лайза Николь, 2019

Винсента, 11-летнему обычному мальчику из бедной семьи, его пригласили работать в Самый Необыкновенный Отель в Мире! И с этого дня его жизнь стала походить на одно огромное приключение. Чего только нет в отеле! Во-первых, номера на любой вкус. Например, Номер Смеха, Летающий Номер, Номер Детских Воспоминаний… Но самое главное: Винсент нашёл в отеле друга – девочку по имени Флоренс. Она управляет отелем, пока её родители заняты сбором материала для банка генов вымирающих видов вот уже третий год подряд. Но всё меняется, когда Винсент решает заглянуть в Номер с Зеркалами Будущего (хотя это строго запрещено!). И теперь ему нужно думать о том, как спасти Флоренс, своего единственного друга, от ужасного предсказания!

Глава 3

Самый Необыкновенный Отель в Мире

— Самый Необыкновенный Отель в Мире! — прокричал водитель автобуса.

Винсент выглянул из окна. И действительно, отель был тут как тут. Стоял в дальнем конце долины Мабомбо, у подножия горы Мандалай — Самый Необыкновенный Отель в Мире. Он так переливался золотом в лучах утреннего солнца, что напомнил Винсенту гигантского величавого льва, с гордостью взирающего на свои владения.

— А ближе не подвезёте? — спросил мальчик у водителя, прикидывая на глаз, что до отеля ещё шагать и шагать.

— Боюсь, что нет, — ответил водитель. — Дальше только пешком, паренёк.

Винсент вышел из автобуса. Он смотрел, как автобус развернулся и укатил обратно по извилистой дороге в Бэрри. Мальчик глубоко вздохнул. Свежий, чистый горный воздух был приятным сюрпризом после дымного чада улиц Бэрри. Только теперь Винсент задумался о том, какой дрянью они дышат дома.

Несмотря на ветреную погоду, Винсент был не против прогулки. Как частенько повторяли ему родители, в жизни далеко не всё хорошее на деле оказывается таким хорошим, как ты ожидал. И хотя сам Винсент считал подобное отношение к жизни чересчур мрачным, он понимал, что чем больше времени он потратит на то, чтобы предвкушать, как он станет гостем в Самом Необыкновенном Отеле в Мире, тем лучше.

Здесь, в окружении горных кряжей, мальчик счёл за благо раскатать рукава рубашки, прежде чем пуститься в путь под порывами ветра. Ветер был так силён, что ему даже приходилось пригибать голову, чтобы не резало глаза. Упорно продвигаясь вперёд, Винсент развлекал себя мечтами о том, как пройдёт сегодняшний день. «Интересно, нам подадут торт на второй завтрак? Или хотя бы пончики? И наверняка там будет мороженое. Какой же Самый Необыкновенный Отель в Мире без мороженого? И у них должен быть большой бассейн! Могу поспорить, там и трамплин есть! Или хотя бы водная горка. Ох, хоть бы там была водная горка!»

Пока Винсент строил радужные планы, он не мог отделаться от назойливых мыслей о том, насколько всё было бы лучше, если бы с ним мог пойти папа. Или мама. «Вот это было бы круто — нам втроём погостить в Самом Необыкновенном Отеле в Мире!» Винсент постарался вспомнить, когда они в последний раз веселились все вместе. Или когда хотя бы один из родителей был полностью в его распоряжении. Если не считать походов за покупками. Винсенту когда-то нравилось ходить в супермаркет. Это значило, что ему обязательно достанется пачка жевательной резинки, или фруктовых леденцов, или ещё чего-то вкусненького, что он сумеет тихонько подложить в тележку с покупками, пока мама и папа не видят. Но те дни давно миновали. У него сердце кровью обливалось, когда он видел, с какой тщательностью папа пересчитывает деньги в кошельке или как кривится у папы лицо, если сумма в чеке была больше той, на которую он рассчитывал.

По правде сказать, они больше вообще никуда не ходили всей семьёй. Это не так уж и расстраивало Винсента. Потому что если дома Том был бедствием, то пребывание с ним где-то ещё превращалось в настоящую катастрофу. И вдобавок Бэрри был слишком небольшим городком. Если младший брат выкидывал какую-то шалость или закатывал одну из своих знаменитых истерик, это моментально становилось известно всем. Вспомнить хотя бы тот раз, когда они в первый раз повели Тома в зоомагазин, где он вцепился в клетку с попугаем, тряс её и орал, как перепуганный гиббон. И ни мама, ни продавщица ничего не могли с ним сделать. Пока наконец злосчастный попугай просто не свалился с жёрдочки замертво. И больше не шелохнулся. Наверное, у него от ужаса случился сердечный приступ или что-то такое. А Винсент сам хотел бы грохнуться вот так, замертво, когда увидел, как одна из сплетниц в его классе, Джози, вылетела из магазина с воплем:

— Он сдох! Его убили! Брат Винсента убил попугая!

Он знал, что утром в понедельник об этом будет судачить вся школа, да так, что жестокое обращение Тома с попугаем превратится из сотрясения клетки в нечто более жуткое, вроде того, что Том откусил птице голову.

Большая часть пути через горное плато пролегала так, что Винсенту не было видно отеля. Там, где дорогу не заслоняли деревья, ветер был особенно силён, и Винсент шёл, опустив голову и уставившись на ботинки. Однако через час, упорно переставляя одну ногу за другой, мальчик всё же решился поднять взгляд. Это было сродни тому, как если бы он внезапно оказался у самого горизонта, освещённого великолепным сиянием восходящего солнца.

Ветер внезапно прекратился, будто сбежал в горы.

Так же резко отпала у Винсента челюсть, а язык вывалился наружу, как кусок размороженной говядины. Он даже выпустил из рук свой драгоценный ящик, который с грохотом ударился о камни, но Винсент и ухом не повёл. Как будто все прочие чувства перешли в спящий режим, чтобы дать возможность взору в полную силу впитать все подробности великолепной картины, открывшейся перед ним. Отель оказался несравненно более прекрасным, более грандиозным, более великолепным, чем Винсент был способен себе когда-либо представить.

Хотя мальчик знал, что отель должен быть огромным, даже самые смелые предположения померкли перед тем, что он увидел перед собою.

Винсент стал считать.

Здание возвышалось на шестнадцать этажей и насчитывало, наверное, не меньше тысячи арочных окон и балконов.

А как ярко он был освещён!

Даже сам воздух над отелем был медового оттенка. Словно воплотившаяся мечта: неповторимая смесь сияния солнца и надежды. Винсента так захватила ослепительная красота отеля, что ему пришлось напомнить себе о необходимости делать то, чем наше тело обычно занимается без лишних напоминаний.

Дыши, Винсент!

Моргай, Винсент!

Глотай, Винсент!

Подбери наконец язык, Винсент!

И что бы ни случилось, не вздумай надуть в штаны, Винсент!

Постепенно мозг возвращал телу контроль над его основными обязанностями. Винсент наконец смог поднять свой ящик с сапожными щётками и снова зашагал к Самому Необыкновенному Отелю в Мире.

«Теперь я знаю, на что похож утраченный рай Шангри-Ла. Или сами небеса».

В садах, поражавших обилием красок, куда бы ни посмотрел Винсент, он замечал экзотических созданий, наслаждавшихся утренним солнцем. Белые павлины вышагивали и кружили по ярким зелёным лужайкам, словно гигантские хлопья снега, плывущие на ветру. Под высокими деревьями, усыпанными плодами манго, в унисон хлопали ушами слоны. Винсента чуть не сбила с ног парочка страусов, стремившихся через дорогу в рощу в сопровождении выводка малышей. «А что, если эти истории про летающих лам — правда?» По мере приближения к роще его слух услаждали неземные по красоте птичьи трели. Он поднял взгляд и увидел, что на ветках теснятся соловьи и туканы, макао и кукабарры, и ещё десятки неизвестных ему заморских пернатых — поют и прихорашиваются. Через рощу протекал стремительный и глубокий горный ручей с такой прозрачной водой, что Винсент мог разглядеть даже самых мелких рыбёшек, суетившихся в воде, в компании с выдрами и утконосами. Он опустился на колени. Выдра выставила из воды любопытную мордочку и подплыла к нему.

— Ух ты! Привет, дружок! — Мальчик закатал рукав и почесал зверьку животик. Судя по всему, выдре это понравилось.

— Ох, извини! Я так виновата! — раздался голос в сопровождении соло виолончели.

Винсент приподнялся и увидел Флоренс: она неслась к нему во весь дух, так что длинные каштановые волосы мотались из стороны в сторону. Она была обута всё в те же изумрудные туфельки, что вчера на вокзале в Бэрри.

— Ты добрался! Прости, Винсент! Я хотела отправить за тобой машину. Мы здесь совсем оторваны от мира.

— Ничего, — сказал Винсент. — Не каждый день удаётся поиграть с выдрой.

— Это верно, — согласилась Флоренс, стараясь отдышаться. — Но всё равно. Мне нет прощения! — она так деловито подбоченилась, словно была возмущена до глубины души собственной рассеянностью. — Не понимаю, что со мной творится. Я то и дело что-то забываю. Понимаешь, большинство гостей прибывает сюда на воздушном шаре. По правде говоря, сегодняшний последний гость прилетает с минуты на минуту. — Флоренс оглянулась — и вот, извольте видеть, между двумя горными пиками выплыл огромный жёлтый шар. — Так гораздо спокойнее, чем на машине. Оживлённое автомобильное движение нарушит мир, спокойствие и загрязнит чистоту воздуха. А мы стараемся, чтобы нашим гостям было легко позабыть о ежедневной рутине. Строго говоря, это и есть наша цель. Хотя, конечно, отелю такого масштаба одними шарами не обойтись. И под горой проложен туннель. Он выходит прямо в подвальные помещения отеля. Для поставщиков продуктов и всё такое.

Винсент кивнул и постарался улыбнуться, чтобы не выдать напряжённую работу мозгов.

— Можно спросить? — произнёс он, не отдавая себе отчёта в том, что уже успел задать вопрос.

— Конечно, — кивнула Флоренс.

— Это, что ли, бегемот? — Винсент махнул в сторону чего-то огромного, двигавшегося под водой по руслу ручья с такой лёгкостью, будто на нём были обуты сапоги на пружинках или притяжение было слабым, как на Луне.

— А, ты об этом? Да! — они вдвоём смотрели, как животное поднялось на поверхность, набрало в лёгкие воздуха и продолжило своё путешествие. — Это Мэгги. Её только что привезли из Танзании, но она успела отлично освоиться. Мы ещё никогда не держали гиппопотама и волновались, что ей может здесь не понравиться. А теперь давай я помогу тебе донести багаж.

Винсент опустил взгляд на свой пластиковый пакет и видавший виды ящик и внезапно смутился. Он тут же пожалел, что у него нет одного из этих смешных чемоданов на колёсиках. Он видел такой даже у бездомного бродяги, который ночевал в Бэрри на вокзале!

— Ох, я… я сам. Я всегда путешествую налегке, — пробормотал Винсент, который вообще не путешествовал ни разу в жизни.

— Я тоже, — сказала Флоренс. — Не понимаю, какой смысл таскать за собой всё, вплоть до кухонных кастрюлек! Вот бы кое-кто из наших гостей был таким же практичным! Нет почти ничего такого, что ты бы не мог найти в нашем Необыкновенном. Уж можешь мне поверить.

Винсент и Флоренс отправились дальше. По пути Винсент из кожи вон лез, стараясь придумать более умный ответ, чем «Ого!», вырывавшееся у него то и дело по мере того, как Флоренс походя рассказывала об экзотических животных и птицах, обитавших в здешних садах. Её знания обо всём, от запретов на ввоз диких животных до горных климатических зон и тонкостей перекрёстного опыления роз (дабы они выглядели и пахли как розовый лимонад), могли составить целую энциклопедию. Ещё она успела рассказать о том, как сразу после войны её предки задумали построить Самый Необыкновенный Отель в Мире, когда все вокруг только приходили в себя от боли и шока.

–…и всегда этим местом заправлял кто-то из Уэйнрайт-Каннингэмов. — Мои родители отправились в деловую поездку, так что на данный момент осталась только я.

— Что ты сказала? — Винсент даже остановился. — Только ты? — он постарался казаться не слишком потрясённым. — Ты правда управляешь целым отелем?

— Да, — Флоренс рассмеялась. — Только я. И это правда, управляю. Знаешь ли, если ты Уэйнрайт-Каннингэм, это воспринимается как данность!

Винсент понятия не имел о том, что означает «данность», но почувствовал, что Флоренс не очень приятно было бы углубляться в эту тему.

— Ты только пойми меня правильно, не то чтобы я была недовольна, — пояснила она. — Ну, в смысле, разве кто-то отказался бы порулить Самым Необыкновенным Отелем в Мире?

Винсент подумал, что он уж точно бы отказался! И более внимательно посмотрел на Флоренс. Вряд ли она была его старше.

— А где же сейчас твои родители?

— Ты хочешь сказать, на данный момент? Полагаю, в Боливии… Или нет, погоди, там они были вчера. Точно, они ночным рейсом полетели в Турцию, — Флоренс прикинула время по солнцу. — Сейчас примерно девять сорок по местному времени, то есть как раз пока мы говорим, они приземлились в Стамбуле.

— А когда они вернутся?

— Ну, в июне будет уже три года, как они уехали, так что думаю, что они не задержатся надолго. Но с такого рода экспедициями никогда не знаешь наверняка. Я только надеюсь, что они вернутся скорее рано, чем поздно. Особенно если я не избавлюсь от этой забывчивости. Терпеть не могу, если что-то идёт не так, когда я у руля этого судна.

Винсент задумался над тем, что это за экспедиция такая, что растянулась на три года? Что можно так долго искать? Жизнь на Марсе? Или Гималайских йети?

— Ну а что насчёт тебя? Ты давно уже чистишь обувь? — спросила Флоренс.

— Не так уж давно, — уклончиво отвечал Винсент, чтобы не пришлось признаваться, что, в общем-то, он успел почистить обувь один-единственный день. — Некоторое время назад я получил в наследство дедушкин бизнес. — Винсент захлопал глазами, стараясь растянуть долю правды, как пузырь жевательной резинки. Пятачок на рынке у ларька с закусками да поцарапанный ящик со щётками вряд ли тянули на титул семейного бизнеса.

— Вот так совпадение! — воскликнула Флоренс. — Мы оба заняты в семейном бизнесе! Я просто знала, когда увидела тебя вчера у вокзала, что у нас очень много общего!

Винсент улыбнулся. Правда, ему всё равно было невдомёк, как Флоренс могла до этого додуматься. Он-то понимал, что общее скорее найдётся у осьминога и коробки с хлопьями, чем у них двоих.

— Вот мы и пришли, — сказала Флоренс.

Винсент застыл на месте. Он чувствовал себя словно во сне, и в то же время это происходило наяву. Впереди раскинулась гладь прелестного озера, так что перевёрнутое отражение отеля сверкало на поверхности, словно поле подсолнухов. На отмели стая фламинго, горделиво неся головы, в ногу как один пересекали водные угодья. Движения их блестящих чёрных клювов напомнили Винсенту птичью версию фламенко. Он знал об этом танце, потому что Роуз сходила от него с ума. Она рисовала шпильки на подмётках своих башмаков и с топаньем носилась по кухне, размахивая одеялом и щёлкая пальцами вместо кастаньет. Роуз твёрдо была уверена в том, что если ты кинозвезда, то обязательно должен уметь танцевать фламенко.

«Если ты не знаешь, как танцевать фламенко, ты ничего не знаешь о любви, а если кинозвезда и должна о чём-то знать, так это именно о любви!» — полагала Роуз.

— Иди поздоровайся с Рупертом! — окликнула Флоренс и заскакала по лестнице через ступеньку.

Винсент, неловко размахивая пластиковым пакетом, поспешил следом. На верхней площадке двое мужчин в ярко-синих ливреях распахнули двери и провозгласили:

— Добро пожаловать в Самый Необыкновенный Отель в Мире!