Начать сначала?! Никогда

Лана Легкая, 2023

Я поддалась на уговоры и следующие два дня и три ночи проведу в компании бывшего мужа и его семьи.Шепотки за спиной? Уже не страшно.Косые взгляды свекромонстра? Да я соскучилась по ним.Жить в смежных комнатах с бывшим? Не критично.Но смогу я ли спокойно наблюдать за ним и его новой подружкой с дурацким именем Лисенок?.. Пф-ф-ф, да легко! Главное, случайно не спустить с нее рыжую шкурку… ***Что моя бывшая делает на юбилее бабули?!Все такая же красивая, зараза. А я надеялся, что за год она растолстела и покрылась экземой, но нет, идет по комнате, собирая сальные взгляды.А это еще кто рядом с ней? Зачем Тая притащила двухметровую жердь с кудрями купидона и взглядом ягненка к нам в дом? Что значит ее жених?!

Глава 3. Тая

То, что совершила промах, я поняла, как только вышла из кафе. Обаяние и дар убеждения Агнессы Винировны теряли свои силы. И масштаб ошибки начал обретать просто огромные размеры. Чудовищные. Два дня и три ночи в одном доме с родственниками бывшего и с ним самим. Я даже не знаю, что пугало меня больше: встреча с бывшей свекровью или с Андреем.

И трусливая надежда на то, что, едва услышав про приглашение на юбилей, Анисий сам откажется ехать и мне категорически запретит, потерпела фиаско. Мой парень не только не запретил мне провести выходные в доме бывшего и в кругу его семьи, а воодушевился этой поездкой! Да будь на его месте Андрей, он бы…

Фу! Тая, фу! Даже мысленно не хочу их ставить рядом. Да и смысл? Скоро эту картину и так увижу. Вживую. И как бы мне хотелось, чтобы Анисий смотрелся лучше бывшего, но…

Сразу после развода я поклялась не интересоваться его жизнью, благо, общих знакомых у нас было не так много. Чего греха таить, мне было бы приятно услышать о страданиях Троицкого. Но… но он улыбался с фотографий в соцсетях и умирать от тоски по мне не собирался. Говнюк. Я бы была безутешной вдовой и с легкостью перерыдала любую, возлагая цветы на свежую могилку, элегантно промакивая слезы под черной вуалью.

После согласия Анисия на поездку я не удержалась и снова открыла ненавистный профиль бывшего. Что тут сказать… Как ни прискорбно это сообщать, но за прошедший год лишнюю сотню килограммов Андрей не набрал… разве что в мышцы, но это не то. Не облысел, все зубы на месте, как и его бизнес. Красивый и успешный засранец.

Плохо. Очень плохо!

Правда, была надежда, что Троицкого не будет на праздновании юбилея.

“Он же с головой погруженный в работу мужчина”, — как говорила свекровь, если слышала, что я прошу освободить Андрея выходные. Уверена, он и в этот раз ограничится торопливыми поздравлениями и подарком, купленным его помощницей. Очень на это надеюсь. Тогда он не увидит, что я счастлива и не одинока… Но ему в подробностях расскажет его мать. Да, так тоже хорошо. Наверное… Уверена, Виолетта Валерьевна не упустит возможности выставить меня не в лучшем свете.

Впрочем, какая мне разница?

До самого дня отъезда во мне боролись две Таи. Одна равнодушная к происходящему — она с осуждением вытряхнула из сумки туфли на каблуках и лучшее белье. И вторая — которая в панике вертелась перед зеркалом, подбирая аксессуары к платью. Самому дорогому платью в своем гардеробе.

Победительницы в этой схватке не было. Я выходила из подъезда с чемоданом, объемной сумкой и коробкой, в которую упаковала подарок для Агнессы Винировны.

— Намасте, Таисия.

Анисий встречал меня у двери. Он склонился и широко улыбнулся. Лучше бы дверь придержал!

— Привет, — прокряхтела я под тяжестью ноши. — Надеюсь, машина не очень далеко?

— Моя Махаббати у соседнего подъезда.

Я проследила за плавным жестом мужской кисти.

— Недалеко, — заметила чудо-чудное импортного автопрома.

Желтое нелепое создание в ярко-оранжевый цветок. Сомневаюсь, что даже в самые разнузданные времена хиппи согласились бы на таком ездить. Но Анисий ее очень любил. Обожал. Относился как к живому существу и даже имя дал.

— Тебе помочь?

— Ой-ой, — под тяжестью наплечная сумка потянула меня в пустую клумбу. — Помоги. Я боюсь уронить подарок. А там все такое хрупкое. Возьми, — повернулась плечом.

Но вместо неподъемной сумки Анисий забрал из моих рук коробку.

— Оп-па! — он чуть подбросил ее. — Вот так намного лучше.

— Не то слово, — ворчала я себе под нос.

“Не рычи”, — успокаивала саму себя. Ты знала, что Анисий бытовой инвалид. Зато в нем множество других положительных качеств.

— Ой, Таисия, — выдохнул он с удивлением. — Как же нам теперь уместиться?

— Действительно, — меня все-таки перетянуло на правую сторону, и сумка с грохотом приземлилась на тротуар. — Так, — я осмотрела масштабы бедствия. Рюкзак, коврик для йоги, поющая чаша, благовония, еще это музыкальный инструмент, название которого я всегда забываю. — Зачем тебе глюкофон? — не выдержала и спросила раздраженно, указывая на подобие двух слепленных вместе медных тазов. Про поющие чаши и сосуды с благовониями я тактично промолчала.

— Это ханг, Таисия, — без малейшего намека на укор поправил меня Анисий.

— Хорошо, зачем тебе ханг? Мы же едем на юбилей.

— Для медитации. Мирская суета неприятно сказывается на энергетическом фоне, он поможет нам без потери положительной энергии и стресса прожить следующие три дня. Да и ты будешь напряжена в окружении близких бывшего мужа.

Я посмотрела Анисию в глаза и поняла: не шутит.

Он вообще, кажется, никогда не шутил, всегда серьезно относясь не только к своим словам, но и к чужим высказываниям. И это было еще одной причиной, почему я сошлась с ним.

— Угу-у-у, — ответила я. — Ну, сейчас все уложим! — произнесла с энтузиазмом.

Но это сделать не просто, если вместо полноценного автомобиля у тебя детеныш трансформера, или скорее его зародыш.

— А ты переживала, — с неизменной улыбкой произнес Анисий спустя десять минут моих мучений и поставил на колени коробку с подарком. — Ты забыла пристегнуться, — заметил он.

— Ничего страшного. Едем.

Очень сомневаюсь, что возможно выжить при столкновении даже с фурой, груженной ватой, в этом пробнике автомобиля, вне зависимости от того, пристегнусь я или нет.

— Бон янджа.

— Бон янджа, — я повторила за Анисием, желая нам хорошей дороги.

Не знаю, как я смогу выдержать целый час, зажатая со всех сторон. Мне почесать ногу не удалось с первого раза. Этот медный тазик, по ошибке названный музыкальным инструментом, упирался в правый бок; на ступнях рюкзак Анисия, судя по весу с камнями для массажа; под поясницей коврик для йоги, и благовония щекочут нос своим насыщенным ароматом иланг-иланга.

— Апчхи! — я потерла нос о плечо.

— Будь здорова, Таисия.

— Спасибо.

— Ты как-то напряжена, — заметил мужчина.

— Если только немного, — произнесла я с сарказмом, но Анисий его не заметил.

— Хорошо, что ты признаешься в этом. Это первый шаг к покою.

Какой может быть покой, если мы в пробке на самом выезде из города стоим двадцать минут. Мне не хотелось опаздывать и привлекать к себе лишнее внимание. Как представлю, что несколько десятков взглядов за столом будут устремлены на нас, так по спине пробегает дрожь.

— Сейчас ты точно расслабишься, — пообещал мне Анисий и потянулся к магнитоле. Из динамиков полилась знакомая музыка. Что-то лиричное. — Ты же любишь эту песню.

Люблю — это сильно сказано. Она скорее не вызывает у меня желания переключить на следующую.

— Ху-у-ум тере бин, — в какой-то момент Анисий начал подпевать исполнителям, плавно покачивая головой. — Аб рех нахи закте… Ла-ла-ла, — затянул. — Никак не разберу тут слов, — пояснил заминку. — Смотри, как все складывается. Пробка стала двигаться быстрее. Тере бина киа вайод мера… А ты что не поешь?

— Я не знаю слов.

— Это не важно, тут главное — душой обратиться к Вселенной. Повторяй за мной. Киунки тум хи хо… Аб тум хи хо… Ну же. Киу-у-унки тум хи хо. Только вторую ка надо как бы проглатывать. Оно ближе к слову…

— Куни?.. — спросила я и допела строчку: — Тум хи хи.

— Ну нет, Таисия, послушай, — он включил громче. — Забудь про куни, произносится куи-и-ини.

Я прыснула от смеха. Уже год как забыла про куини и тем более про тум хи хо. Все напрочь забыла. Боюсь, и не вспомню.

— Куини, — повторила я послушно и не сдержала смех. — Прости. Это все иланг-иланг.

Анисий засмеялся вместе со мной.

— Мне не на что обижаться. Я радуюсь твоему хорошему настроению. Тере лийе, — продолжил подпевать исполнителям. — Хи йийа майн.

— О господи, как ты это выговариваешь?

— Практика языка, Таисия, — беззаботно ответил мужчина, мурлыча себе под нос.

Мы наконец вырвались из плотного потока машин на трассу. Дорогу к дому Агнессы Винировны я четко запомнила. За полгода брака Андрей часто возил меня к своей бабушке. Она единственная из семьи Троицких, с кем я нашла общий язык с первых слов, не считая бывшего, конечно.

— Вот тут налево, — указала я. — Ой-ой-ой, — заверещала, когда Анисий лихо вывернул руль. Мы пронеслись перед самым носом внедорожника, а перед глазами пронеслась вся моя жизнь. — Больше так не делай, — произнесла я сиплым от страха голосом.

— Я все держал под контролем, — ответил мужчина, и вот сейчас его мягкая улыбка злила. — Вдохни глубоко и выдохни. Медленно. Во-о-от так, — показал на своем примере. — От тебя сейчас исходят негативные вибрации.

— Прости, но они как-то сами, — огрызнулась я, указывая дальнейшее направление. — Вон тот дом с темной крышей. За год здесь ничего не изменилось, — заметила я, когда мы въехали на территорию.

Нас определенно ждали. Ворота были распахнуты, а на ступенях дома чопорно поправлял белоснежный платок в кармане фрака дворецкий Агнессы Винировны — Константин. Он элегантно сбежал по ступеням и распахнул мою дверь.

— Добрый вечер, Таисия Леонидовна. Счастлив вас снова видеть, — мужчина не только говорил, но и одновременно освобождал меня от вещей.

— И я вас очень рада, Константин, — произнесла я искренне. — Как самочувствие именинницы? — спросила я, протягивая коробку с подарком.

— Прекрасное. Через час она ждет вас в столовой.

— Спасибо, — поблагодарила я мужчину, наконец встав на ноги и выпрямившись. — Простите, совсем забыла представить. Анисий — мой молодой человек. А это Константин — помощник и друг Агнессы Винировны.

— Дворецкий, — горделиво поправил меня мужчина.

— Дворецкий, — повторила я.

Анисий закинул рюкзак на плечо и, сложив ладони у груди, произнес нараспев:

— Намасте, Константин!

— Намаете, ап се милкар бари кхуши хай, — в тон ответил ему мужчина. — Я выразил свою радость знакомству, — пояснил он для меня.

— О-о-о, — Анисий оживился. — Вы говорите на хинди?

— Совсем немного. Выучил пару фраз от скуки, когда служил в Кашмире. Но это было давно. Не стоит и вспоминать. Прошу следовать за мной. Я провожу вас в вашу комнату.

Входить в дом Троицких еще волнительнее, чем проноситься перед бампером огромного внедорожника на трассе.

— В доме так тихо, — произнесла я, поднимаясь по ступеням.

— Ба-а-аскервиль сейчас отдыхает после плотного обеда, — пояснил Константин.

На озадаченный взгляд Анисия я ответила:

— Попугай. Очень умный и…

–…С тонким чувством иронии, — добавил дворецкий.

Я улыбнулась такой формулировке. Баксик, как называет его Агнесса Винировна, настоящий матершинник, портовые грузчики позавидовали бы его словарному запасу.

— А где другие гости? — уточнила я, едва поспевая за мужчинами.

— Вы приехали первыми, — ответил Константин. — Ваша комната, — он остановился у последней двери в коридоре. — Ужин через час, но вы можете спуститься в гостиную и раньше. Агнесса Винировна подготовила для вас сюрприз.

После этих слов я разволновалась по-настоящему. Кажется, я догадываюсь, что за сюрприз будет ждать нас внизу…